"Мамочка"

Вирджиния не была особой собственницей, особенно, когда дело касалось Ким Тэхёна, однако она испытывала весьма противоречивые чувства, когда во время их отдыха ей позвонил её младший братец, выпытывая о своём бывшем парне, если можно было его так назвать.

— Ты невыносим, боже… — она вышла в коридор, чтобы поговорить с Чонгуком.

— Я не мог дозвониться до тебя, да и ты была настроена агрессивно, когда мы в последний раз виделись, конечно, я и подумал, что ты назло мне ему больно хочешь сделать.

— Правильно, Чонгук, ты не мог мне дозвониться. А знаешь почему? Потому что я не брала трубку! Я думала, тут и так всё ясно, думала, мне не придётся пояснять, но раз для тебя так плохо доходит… Мы трахались, понял! Почему до твоей тупой башки никак не дойдёт, что Ким Тэхён и Кан Ева спят друг с другом?!

— Чон Миён, если точнее.

— Не называй меня так, знаешь же, что не люблю, когда меня так зовут.

— Это твоё имя, но, окей, я всё понял, Вирджиния.

— Спасибо, — съязвила она. — Раз ты всё понял, то, надеюсь, ты перестанешь меня бесить и названивать.

— Как Тэх… — хотел было сказать он, но резкий ор сестры перебил его.

— Господи! — вымученно протянула она. — Да когда же ты успокоишься?! Он что, маленький ребёнок?! Чего ты так печёшься о нём, а? Испугался моих угроз? Так знай, ему очень хорошо со мной! Лучше, чем когда-либо! Если ты не перестанешь меня бесить, то клянусь уж точно сделать что-то тебе назло.

Чонгук какое-то время молчит, а потом выдаёт:

— Ты ревнуешь?

Вирджинию застигли врасплох. Конечно, когда появилась эта Сольхён она почувствовала лёгкий укол ревности, но чтобы прям ревновать Кима к своему брату… нет, это было не то чувство.

— Ты дебил? — спокойным, леденящим душу голосом проговорила она. — Нет, серьёзно, ты с катушек слетел? Какое нахер «ревнуешь»?! Да я просто в бешенстве, понимаешь? Ты давал ему себя трахать и думаешь, сейчас я должна относиться к этому спокойно?

— Проблема в том, что он парень, или в том, что это Тэхён?

— И в том, и в другом. Мне, как твоей сестре, очень сложно такое принять и… я очень зла на тебя. Я кладу трубку.

С ним она разберётся потом.

***

Перелёт выдался весьма спокойным и без происшествий: Тэхён просто спал, словно ребёнок, и не приставал на этот раз к Вирджинии. Она же снова с головой погрузилась в свои мысли, размышляя о том, как ей лучше порвать с Кимом. О таком было трудно объявить, но она понимала, что надо. Время пришло.

Тэхён вызывает такси по прилёту домой, тащит брюнетку за руку и садит в машину. Они едут к нему, но Вирджиния не в восторге от этой идеи. Ей хочется поехать домой, но выбора у неё особо нет. Блондин держит её за руку, а она уже не сильно против, не хочет снова делать ему больно и отвергать.

Эту ночь она проводит у него, обещая себе уйти домой, как только проснётся. Но уйти Вирджинии было не суждено — Тэхён и на этот раз не дал. Ким попросту боялся остаться один, но ещё больше он боялся того, что его девушка уйдёт и не вернётся, чего, по сути, вполне можно было ожидать.

— Хочу тебя кое-куда пригласить, — заявляет Ким за завтраком.

— Куда же? — спросила Вирджиния, черпая ложкой хлопья.

— Вроде как одно важное событие. Обычно я хожу туда один, но…

— Но что?

— Теперь у меня есть ты, — Тэхён закусил губу и смущённо улыбнулся, опустив взгляд в стол.

— Звучит так, будто я какой-то аксессуар.

Он тяжело вздохнул и разочарованно посмотрел на девушку.

— Опять ты начинаешь…

— Прости, но без этого я — не я, и ты это прекрасно знаешь.

Тэхён резко дёрнулся, притянул девушку к себе за подбородок и поцеловал.

— Знаю, — прошептал ей в губы, одарив ещё одним коротким поцелуем. — Это будет на следующей неделе. Мероприятие.

— Расскажешь, что это, или нет? — шепчет в ответ, оттягивая его губу.

Снова притягивает её к себе за затылок, целует, переплетая их языки. Для него нет лучшего утра, чем утро с ней. За эти тягучие поцелуи Тэхён готов душу дьяволу продать. Она его ахиллесова пята, его криптонит, от её руки он не прочь и умереть.

— Благотворительный бал. Моя семья ежегодно устраивает его.

— Оу… Должно быть, это честь для меня?

— Ага. Вроде того.

— Кстати, о твоих родителях, — она поднялась из-за стола и налила себе кофе. — Почему за всё это время я не видела их здесь?

Каждый раз, когда она начинала ходить перед ним, Тэхён немного подвисал. Его белая рубашка слишком хорошо смотрелась на её оголенном теле. Ему нравился этот контраст рубашки и её длинных иссиня-чёрных волос.

— Ну… Они вроде как в деловой поездке, но по правде они сейчас трахаются где-то в Париже.

— Оу… — Вирджиния была поражена его прямотой.

«Разве так говорят о своих родителях? Хотя, да… если вспомнить, какие у него родители».

— А что, не терпится с ними познакомиться? — ухмыляется, потому что знает о том, что, как минимум, знакомство с его матерью весьма неприятная процедура.

— Да так, просто интересно.

Девушка садится за стол, держа в руках маленькую чашечку кофе. У неё для Тэхёна малоприятная новость:

— У меня начались месячные. Так что в ближайшие несколько дней справляешься сам, милый, — подмигивает ему и отпивает кофе.

Ей нравится наблюдать за его реакцией, потешаться над ним, это доставляет Вирджинии особого рода удовольствие, а Ким сидит и не понимает, что за чудная девушка ему досталась. Она была слишком… необычной.

Сославшись на то, что сексом заниматься не может, Кан Ева, вернее, Чон Вирджиния, смогла заставить Тэ отпустить её домой на несколько дней. Критические дни — это и так боль и вечные перепады настроения, ей просто не хотелось сорваться на нём. Нет, конечно, девушка намеревалась порвать с ним, но ей было слишком интересно увидеть его родителей и побывать на балу. А почему нет? Наверняка Тэхён купит ей роскошное платье. Вирджиния никогда не была принцессой из сказки, и пусть даже сказка её жизни оборвалась, принцессой быть никто не запрещал.

Ей просто хотелось этого. Хотя бы на один вечер. Пусть даже ради того, чтобы потешить своё самолюбие и побывать внутри всей этой тусовки. И снова, почему нет? Она переспала с Ким Тэхёном бесчисленное количество раз и хотела получить что-то взамен. Кто-то скажет, что это весьма корыстно, но её побуждения изначально были нечестными по отношению к нему. Да и это появление их там как пары должно было стать последним подарком для Кима. Как только часы пробьют полночь, Вирджиния, подобно Золушке, покинет Тэ, оставляя ему на память одну хрустальную туфельку и нежный поцелуй в губы на прощание.

А будет ли ей легко покинуть Тэхёна? Она думала об этом, уминая одну конфету за другой возле телевизора. Признаться честно, девушка немного к нему привыкла, он был чем-то вроде предмета интерьера, к которому невольно привыкаешь. По сути, Тэ оставался ей безразличен, как и всегда. Вирджиния была немного благодарна ему за некоторые вещи, за хороший секс, к примеру.

«Стоит ли мне переспать с ним в последний раз?» — думала девушка, выбрасывая очередной фантик на пол и надувая губки.

Но это были лишь мысли, которые отвлекали её от мучительной менструальной боли и плохого самочувствия. Понятное дело, что такие дни любая женщина переносит плохо, но для Вирджинии это была настоящая проблема. После выкидыша её организм взбунтовался и месячные стали проходить тяжелее, кровь была алая и крови было много. Впервые, когда такое случилось, она думала, что умирает, раньше такого не случалось, она теряла всё больше и больше крови, и так было каждый месяц — проблема, которую она не решала. Об этом знали немногие, только Лиса, она заботилась о подруге в такие дни, но сейчас Вирджиния осталась совсем одна. Она чувствовала сильную слабость и головокружение, у неё была анемия, что делало ситуацию чуть ли не критичной. Лиса вечно кричала, что ей нужно к гинекологу, но девушка махала на это рукой, мол, переживёт, однако… сейчас она беспомощно валяется на диване и частично жалеет, что ушла от Кима.

Руки еле дотягиваются до мобильного на столе, потом она будет корить себя за этот звонок, но сейчас она набирает номер Ким Тэхёна.

— Алло? — слышит его низкий голос и улыбается.

— Тэ, — радостно говорит в трубку.

— Детка, всё хорошо? — он немного озадачен.

— Нет, всё не хорошо, — Вирджиния даёт волю слезам и начинает громко всхлипывать, — мне больно, — её плач не унимается, а парень на том конце трубки откровенно паникует, — и страшно. Тэ, мне очень страшно!

Он не знает, что и сказать, Ким в замешательстве. Понимает, что она не в порядке, а ещё понимает, что подобный разговор у них, пожалуй, впервые.

— В чём дело? — наконец спрашивает Тэхён.

— Месячные, — выдавливает девушка.

Парень облегченно вздыхает, потому что понимает, что вероятно, ничего страшного.

— Тэхён! — её голос его отрезвляет. — Это не просто месячные, они какие-то другие, не как обычные, понимаешь.

— Как это? — он нервно сглатывает, потому что абсолютно не разбирается в таких вещах.

— У меня кое-какие проблемы со здоровьем, я теряю в такие дни больше крови, чем все остальные, плюс боли у меня сильнее обычного.

Ким всё ещё не знает, что говорить. Глубокий вдох, и он просто говорит с ней холодно, чтобы не показать, что буквально сходит с ума в эту минуту.

— И давно у тебя так?

Она закусывает губу, потому что про выкидыш сказать не может, хотя это вполне могло бы объяснить метаморфозы в её организме.

— Некоторое время назад произошёл сбой гормонов, — собственно, и это тоже было правдой, — с тех пор это и происходит.

— Ты ходила к врачу? — бедный, Ким извёлся весь, кусая губы чуть ли не до крови, пока слушал свою девочку.

— Нет, — отвечает честно, немного стыдясь своего ответа, ведь давно должна была с этим разобраться. — Тэхён… ай! — снова начинает плакать, потому что больно. — Боже, так никогда раньше не было, это началось около года назад, — в слезах рассказывает девушка, скрючившись от боли на диване, — раньше у меня всё нормально было, я даже не чувствовала ничего в такие дни.

Она и сама не замечает, как этот разговор мало-помалу отвлекает её.

— У меня анемия. Так что это всё очень плохо.

— Я приеду, — его голос по-прежнему спокоен, у Тэхёна слишком хорошо развито самообладание, хотя руки уже тянутся к ключам от машины.

— Нет! — она снова хнычет, потому что болит. — Не приезжай, не надо!

Вирджиния и правда не была готова к тому, чтобы впустить его в свою квартиру… это было чем-то слишком интимным, слишком личным, и она попросту не была готова к этому, особенно сейчас.

— Поздно, я уже сажусь в машину. Это не обсуждается, котёнок.

«Котёнок», — он впервые её так назвал, и почему-то что-то внутри ёкнуло.

— Тэ… — произносит его имя ласково, будто оно для неё что-то значит.

— Я куплю лекарств, потерпи немного.

Да, а он такой. Кто бы мог подумать, что Ким Тэхён способен бросить все свои важные дела ради какой-то девушки. Он был именно таким — мчался по всему городу, два раза проезжал на красный, потому что очень боялся за свою самую любимую девочку. Она так плакала… Этот жалобный плач всё ещё звучал у него в голове. За всю жизнь не было ни одной такой, ради которой Тэхён бы бросил всё и поехал по первому звонку. Нет, было много сук, которые отчаянно пытались привлечь его внимания, когда Ким бросал их, они звонили, грозясь покончить с собой, если он не приедет, но его это не брало, и, как ни странно, никто не умер. Все до единой просто хотели привлечь внимание Тэхёна, чтобы он приехал и жёстко оттрахал, на этом всё. Мало кто любил его по-настоящему, он разбил немало сердец, бесспорно, но всё равно никто не чувствовал того, что он чувствовал к Чон Вирджинии. Для него впервые это не «просто выебать», для него она принцесса, и какой бы капризной она ни была, Ким всё стерпит.

Подъезжает к её дому, по пути переписывается с ней и спрашивает номер квартиры. Поднимается и стучит в дверь. Она еле находит в себе силы, чтобы встать с дивана, он это понимает, поэтому терпеливо ждёт. Открывает ему и слабо улыбается.

— Тэхён…

Вирджиния немного шатается, вся бледная, и уже, кажется, падает в обморок.

— Эй, котёнок!

Ким подхватывает девушку, роняя на пол пакет с лекарствами. Вот теперь он паникует, причём серьёзно. Несёт её в спальню, аккуратно укладывая на кровать. Нависает сверху, обнимает и… плачет. Горькими слезами плачет, потому что мог бы приехать быстрее, потому что мог бы не отпускать её. Разве месячные — это барьер? Тэхён проклинает себя, потому что она нужна ему не ради секса. Его Ева самая чудесная девушка на свете, падший ангел в лице самого красивого человека. Смотрит на неё, на её лицо, которое красиво обрамляют длинные чёрные, как смоль, волосы, на её молочную кожу, на которой прочно держатся его метки. Она — его, и точка. Тэхён собственник и свою детку никому не отдаст, пусть только кто-то попробует отнять у него это сокровище. И правда, Ким относился к ней как к котёночку, самому милому и прекрасному существу на свете, она так умиротворенно лежала в постельке, только ему это совсем не нравилось. Тэхён уже не знает, сколько он так лежит так на ней и плачет, плачет, потому что облажался. Его детка лишь пытается выглядеть грозной, на деле она была уязвимой, простым человеком, обычной девушкой.

Целует её в висок и прикрывает глаза, засыпает на несколько минут, а потом просыпается от самого любимого из всех голоса.

— Слезь с меня! Ты тяжёлый! — а вот и его язва проснулась.

Ким улыбается, потому что рад, что она в порядке, пусть даже «котёнок» как всегда не в духе.

— Прости, — всё ещё глупо улыбается, перекатывается на спину и ложится рядом.

Вирджиния не помнит, как отключилась, как пришёл Тэхён, всё обрывками, но ей действительно радостно, что он тут, пусть даже и никогда этого не покажет.

— Ты в порядке? — сипло спрашивает Тэ, радуясь, что слёзы высохли и она их не увидит.

— Ага, — тихо отвечает ему, боясь признаться, что понятия не имеет, что произошло.

— Ты раньше падала в обморок?

— Не-а.

«Обморок, значит», — сейчас Вирджиния понимает, насколько дела плохи, ведь за всю свою жизнь такой опыт у неё впервые. Ей страшно.

Тэ резко о чём-то вспоминает, подскакивает на ноги, возвращаясь с тем самым пакетом, опрокинутым им возле двери.

— Я купил кучу обезболивающих.

И правда, пакет большой, Ким чуть половину аптеки не скупил, потому что не знал, что точно нужно.

— Выпей, — даёт ей в руки первую попавшуюся упаковку.

Девушка торопливо открывает её, выдавливает таблетку, берёт в руки стакан с водой на тумбочке и запивает. И ещё одну, чтобы наверняка. Кладёт коробочку с таблетками вместе со стаканом обратно на тумбочку и медленно начинает плакать.

— Спасибо большое, — её голос дрожит, Тэхён видит такое в первый раз, и, честно говоря, он растерян. — Обо мне никто никогда не заботился, — она плачет сильнее, потому что это практически правда.