Рокфеллеры

—Что? Серьезно? Абсолютно ничего? — Кричала девушка, перебирая бумаги.

Нанятый ею следователь провел полное расследование биографии этого парня. Но не было ни одной зацепки, он чистый в прямом и переносном смысле. Но остановит ли это её? Однозначно нет. Она не успокоится, пока не докопается до правды. Кира определенно что-то чувствует, её интуиция прямо кричит ей о чем-то. Осталось только понять «о чем?».

—Кира, ты опять? — В комнату незаметно вошел Валерио.

Это не первый случай, когда она подозревает, что Эйдан жив. Девушка изучила все данные больницы, все документы о парне, даже провела следование на улицах. И всё, только бы вернуть его. Но из могил не возвращаются. Знала ли она об этом?

—Да, я опять, Масс! Да, я сумасшедшая дура. Он умер ещё пять лет назад, а я все никак не могу поверить. Но как ты не понимаешь, что все эти расследования, они дают мне силы, хоть какую-то надежду. Я никогда не смогу забыть его. И чувствую, что всё это закончится либо психушкой, либо смертью. — Она говорила безэмоционально.

Но тот кто знал её хоть сколько-то, понимал, что за этим безразличием сокрыта огромная боль.

—Эвелин, я не знаю, что это была за любовь. Судя по всему, очень сильная. Признаться честно, я даже не знал его. Но, Эвелин, он бы очень хотел, чтобы ты была счастлива и отпустила. Вся эта волокита убивает тебя. А он бы не хотел твоей смерти.

Девушка грустно улыбнулась. Сколько громких фраз и ради чего? Только бы она успокоилась, отсыла, перестала сходить с ума по нему?

За тот короткий промежуток времени что они были вместе, ей сотни, тысячи раз говорили, что их любовь – ничто, она не сможет продлиться долго. Но вот уже который год она всё никак не может забыть его. И сейчас определенно знает, что во всю жизнь ей не разлюбить его.

До сих пор никто не может понять, что же такого мистер Грей смог дать Эвелин, чего не может предложить не один выходец из аристократов.

—Я не отступлю от своего, Валерио. Включи меня в сегодняшние скачки.

Парень смутился. Он крайне не ожидал, что девушка так быстро сможет перемениться.

—Кира, я не думаю, что это хорошая идея. — Возразил молодой человек.

—Масс, мы не в девятнадцатом веке. Сейчас девушки могут учавствовать в скачках. И выдохни, ты слишком напряжен. — Слегка посмеялась та и оставила его одного.

Парень посмеялся с того, что она говорила его же фразами.

Как бы это сказать, парень был очарован ею. Но не как парни бывают очарованы премилыми девушками, а как умные люди очарованы гениями мысли. Он видел в ней что-то возвышенное.

Девушка появилась в полной боевой готовности. Конный костюм (пожалуй, назовем его так) ей был очень к лицу. Из-под шлема виднелись светлые волнистые волосы.

Девушка и вправду, была прекрасной наездницей. Кто бы что ни говорил, она хорошо управлялась с лошадьми. Её появления на скачках были крайне редки. В основном потому, какие роли были предписаны женщинам в их кругах. Но всё же каждое её появление на поле боя вызывало большие овации.

Само её появление было сенсацией. Гордая девушка с высоко поднятой головой и идеально ровной спиной появилась на белой лошади Томпсона. Белоснежный жеребец был самым ярким событием этих скачек.

Кира была не так известна в Нью-Йорке. Но в мире конных скачек её белого жеребца знали многие. С трибун посыпались возгласы. Её присутствие многих встревожило. (Нет, это слово не совсем подходит, оно ассоциируется с чем-то плохим, скорее, она многих взбудоражила. Да, именно это!). Её присутствие взбудоражило толпу.

—Она серьезно пришла? — Усмехнулся Кристиан сам себе.

Парень также был участником скачек. Он был наездником фризской лошади. Чистокровный вороной конь. Черная беспроглядная ночь. Парню, несомненно, шла форма наездника. Следствием этого на трибунах собралось много его фанаток. Которые, не переставая, выкрикивали его имя.

Теплый весенний ветер обдувал их лица. Он приносил сладкий запах сирени и развевал волосы по воздуху. Пасмурность была как кстати. По полю был рассыпан песок и стояли небольшие перегородки.

—Теперь я понимаю, отчего ваше эго такое раздутое. Но не верьте им, — шепнула Эвелин Кристиану, — они очень глупы.

После последних слов девушка повела поводом и ускакала от него. Парень лишь усмехнулся.

В этой девушке была такая непосредственность и уверенность, что она никого не могла оставить равнодушным. Ну никак она не могла утратить свою индивидуальность. Девушка была словно неприрученным скакуном. И её успех заключался в её понимании того, что никто не сможет сравниться с ней. К сожалению или к счастью, Кира Эвелин Эрдман такая одна, и во всём свете не сыщешь такую как она.

—Участники, на старт! — Крикнул мужчина в рупор. — Внимание. Марш!

Все двенадцать участников резко сорвались с мест и поскакали. Каждый был хорош, но все знали, что борьба идёт между двумя. Это было видно и невооруженным взглядом.

На шестом, последнем, кругу вперед вырвались двое. Номер четыре и номер двенадцать. Кристиан и Кира. На долю секунд их глаза встретились, и парень самодовольно подмигнул ей.

Кристиан победил в скачках. Девушка, так любившая побеждать, была разозлена. Слишком уж ей хотелось стереть с лица его самодовольную ухмылку.

Парня сразу окружили журналисты и фанатки, все выкрикивали его имя. Кира часто побеждала, но ещё ни разу её победам не радовались так, как победам мужчин. Почему-то все вокруг считали её победы чем-то пустым и нечестным. Будто бы девушка никогда не сможет победить мужчину честным путем.

К ней подошел Валерио, её извечный фанат.

—Ты продолжишь? — Спросил тот, и девушка лишь взглянула в его глаза. Таким уставшим и одновременно боязливым взглядом. Он всё понял и без слов. — Только будь осторожна.

К ним подошел самодовольный парень на вороном коне.

—Кира, поздравляю вас. Второе место, вполне, заслужено.

—Скачки в Нью-Йорке – говно! — Сказала она и хотела уйти, но парень остановил её.

—Ох, нет. Не лишайте меня удовольствия видеть ваше радостное лицо. Валерио, ты не возражаешь, если я загляну к вам на ужин? — Он продолжал смеяться ей в лицо.

Масс странно посмотрел на него, но лишь кивнул головой.

—Отлично. В шесть я буду у вас. До встречи, миссис Масс!

Вечером он, как и обещал, заглянул к ним в гости. К его приходу был накрыт большой стол. Хотя, была бы воля Киры, она бы даже чаю ему не предложила.

Этот молодой человек был необычный, как выразилась бы Кира. Но он точно запал ей в душу. Что-то в нём было такое, что было и в самой Эвелин. Два человека, которые были ни на кого не похожи. Им не существовало копий, только неповторимый оригинал.

Он не старался ей угодить, всегда говорил как есть и не лицемерил, даже если того требовали манеры.

—Эвелин, я далеко не маленький мальчик, но с вами мне нравится вести себя как ребёнок. — Сказал Кристиан, пока Валерио покинул их, отлучившись по важному звонку.

—Мистер Грей., Гранд! — Она вновь ошиблась, назвав другим именем. Случайно ли? — Что вы говорите?

Парень не отрывал от неё своих голубых глаз. Девушка готова поклясться, что видит этот взгляд не в первый раз. На неё смотрел так Эйдан. А эти глаза были зеркалом того, что чувствовала душа. Влечение, страсть и что-то большее.

—Вы нравитесь мне, Эвелин.

Эти слова не были громом на ясном небе. Они были пустотой, содроганием воздуха. Ей много раз признавались в любви, но её сердце сжималось только лишь тогда, когда это говорил он.

—Мистер Гранд, как же вы глупы. Мне казалось, вы достаточно умный человек, но, увы, я ошиблась.

Парень посмеялся. Даже в этом она была ни на кого не похожа. Обычные барышни при отказе пару раз бы вздохнули, утешили его, сказали бы, как им жаль. Но только не она.

—Да, это глупо, мисс Эрдман, вы правы. Сказал глупость. Также продолжим пить кофе?

Девушка пожала плечами. Она всегда была «мисс Эрдман», никогда не «миссис Масс» и никогда ей не станет. Кира продолжила пить кофе и избегать контакта с ним.

—Эвелин, не убивай себя.

—В каком смысле? — Удивилась девушка.

Она совершенно не могла понять, что с ним происходит. Что вообще с этим парнем?!

—Ты ни на секундочку не похожа на тех дам, которые пьют чай и обсуждают новые сплетни. Не ври самой себе, ты не сможешь жить, как живут дамы в этом обществе. Рано или поздно такая жизнь убьет тебя. — Он наклонился к самому её уху и поцеловал кожу возле мочки.

—Что же мне сделать? Переспать с тобой и сбежать? — Громко сказала девушка в злости. Ей вовсе не нравилось, когда другие лучше знали, как ей жить.

—Перестать притворяться и наконец-то устроить самую настоящую бурю! Не будешь испытывать эмоций – умрешь. Я сам такой, поэтому и говорю. Не ищи бури в других, найди её в самой себе. Я люблю тебя, Эв. — Прошептал парень и оставил её, будто и не появлялся, будто был видением.

Девушка так и продолжила сидеть за столом, даже не шелохнулась с места. Всё для неё замерло. Нити люстры перестали трястись, занавески больше не развевались от ветра, часы не тикали, шум за окном совершенно прекратился. Она не слышала звука открывающейся двери, будто бы парень прошел сквозь неё.

Валерио попытался вывести её из этого состояния, но всё было безуспешно.

Весь день она думала над его словами и не могла придумать ни единого опровержения этим фактам. Она не сможет жить в том обществе, оно поглотит её, сотрет в пыль. Ей нужна буря, но хватит ли ей сил на неё?

—Ты же знаешь, это не он? — Спросила девушка лежа на коленях Валерио.

—Ты, пожалуй, сама знаешь. Но просто не хочешь допускать такой мысли. — Парень вздохнул. — Он сразу понравился тебе, и свою симпатию ты решила оправдать тем, что это один и тот же человек.

—Я не могу предать его. — Тихо, ломающимся голосом, сказала она.

—Пора начать жить, Эвелин. — Сказал тот и вышел из комнаты.

Один хороший человек сказал, что жизнь – это эмоции, и чем больше эмоций мы проживем, тем длиннее будет наша жизнь. Только мы вправе сделать свою жизнь длиннее. Кто-то умирает счастливый в двадцать лет – он прожил все семьдесят. А кто-то уходит несчастный и в восемьдесят – он прожил от силы лет двадцать – своё детство и молодость.

Полгода рядом с ним были сравнимы с целой жизнью, остальная жизнь была пуста, она быстро убегала и не оставляла ничего после себя. Бояться совершить ошибку, это хуже чем совершить её. Совершенная ошибка оставляет хоть что-то после себя. Боязнь оставляет пустоту. А когда жизнь состоит из одной пустоты, жизнь ли это вообще?

Когда люди говорят, что жизнь прошла очень быстро, они просто не жили. Их жизнь шла, но они не жили. Это вина не быстротечности жизни, а них самих. Они сами и расплачиваются за это.

«— Я не знаю, сколько мне суждено прожить, но я живу каждый свой день как последний. Мне не страшно умереть где-то на обочине, в гонке, от удара ножом. Я прожил лучшую жизнь. Но мне не понятно, как вам не страшно умереть в семьдесят лет в холодной постели, так и не прожив свою жизнь, всё время следуя правилам».