Дикая кошка

📍США, Лас-Вегас

АЛЕССАНДРО КОНТЕ, 18

Была поздняя ночь, когда я поднялся на крышу нашего особняка, чтобы покурить. Прошло уже несколько недель, с тех пор, как семья Карузо покинула Лас-Вегас, но маленькая, дерзкая кошка так и не выходила из моей головы. Честно говоря, я пытался отвлечься, но ничего не помогало.

— Так и знал, что найду тебя здесь, а не в собственной постели. — услышал я за своей спиной голос Калисто, а потом, приближающиеся шаги. Мои голые ноги свисали с края крыши, я сидел лишь в одних шортах, просто продолжая курить, и наслаждаться прохладным ветром, что было крайней редкостью для жаркого климата Вегаса. Калисто сел со мной рядом, также свесив ноги, как и я, достал свои сигареты, и закурил. — Кошмары? — спросил он между затяжками.

— Не сегодня. — я сказал правду. На самом деле, я ещё не спал, поэтому, кошмаров и не было.

— Тогда, что с тобой происходит? — и он посмотрел прямо на меня, наши взгляды пересеклись. Мы были с Калисто похожи, намного больше, чем с Армандо, хоть у нас и у всех троих были черные, как уголь, волосы, однако, у нашего старшего брата они были более кудрявыми, а у нас с Калисто лишь слегка волнистыми. Глаза Армандо были зелеными, что не было присуще нам двоим. Я обладал, скорее, голубыми глазами, чем серыми. Они не были яркими, насыщенными, это был более холодный оттенок голубого. На солнце мои глаза действительно порой казались серыми, но это было не так. Калисто же имел глаза действительно стального, серого оттенка, и если я сказал, что мой оттенок был холодным, то его глаза были ледяными, безжизненными. Некая отчужденность, равнодушие и даже жестокость проглядывалась в его взгляде. Мне всегда было тяжело понять, о чем он думал, ведь он всегда выглядел серьезно и опасно. Я знал, что многих людей отталкивали именно его глаза, точнее, их холодность, его взгляд, который был, чаще всего, убийственным, его поза, которая была всегда твердой, немного напряженной, и его стиль — классический, до жути идеальный, и даже пугающий. Калисто был похож на отца, которого я не помнил.

— Я в полном порядке.

— Кого ты хочешь убедить в этом: меня или себя? — и глаза брата метнулись к моей шее, где висел тот самый крестик. — Ты все еще носишь его? — я знал, что ему это не нравилось.

— Это мое напоминание.

— Твое напоминание — это твои шрамы по всему телу, но не это! — я сделал последнюю затяжку, выкинув окурок куда-то в сад.

— Я убил её, когда она могла бы жить. — ответил спокойно я, смотря в ночную даль.

— Я видел тело той девушки, и я могу точно сказать, что она бы не прожила и нескольких часов, такие травмы были просто несопоставимы с жизнью! Она бы умерла, в любом случае, Алессандро. Ты просто ускорил этот процесс, вот и всё.

— Тем не менее, я сделал это. — и наши взгляды вновь встретились.

— Ты никогда не рассказывал, почему для тебя так было важно забрать ее тело.

— Она заслуживала быть хотя бы похороненной. — ненадолго повисла тишина, нарушаемая только дуновением ветра.

— Что ты скрываешь? — а я лишь пожала плечами.

— Ничего.

— Ты врешь, я знаю это. — я фыркнул на его слова. — Всегда был самым скрытным из нас троих.

— Кто бы говорил!

— Тебе пора взяться за голову, Алесс. — твердо заявил мой брат. — Время, когда ты совершал глупые поступки, закончилось. Ты — представитель одной из самых сильных мафиозных группировок в мире. Ты всегда будешь под прицелом.

— Я не Капо, и даже не Консильери, чему я несказанно рад.

— Ты — наше самое слабое место с Армандо, болезненная точка на теле, на которую, в случае чего, наши враги могут надавить. И твои вылазки на гонки не приведут ни к чему хорошему!

— Так начал бы сразу с гонок, я всегда знал, что вам они не нравились. — и я отвернулся от него, снова посмотрев перед собой, затем достал ещё одну сигарету, и вновь закурил.

— Нервы Армандо далеко не железные, наступит момент, когда он устанет это всё терпеть!

— Что ты имеешь ввиду? — и я прищурился, делая глубокую затяжку.

— Не возьмешься за голову сам, он сделает это за тебя. — я легкомысленно фыркнул.

— И каким же образом?

— Может быть... — и Калисто поднялся на ноги, выкинув свой окурок от сигареты. — Брак? — мои глаза округлились, и я аж подавился дымом от неожиданности его заявления.

— Что, черт возьми? — и я уже подскочил на ноги, встав напротив брата. — Мне это сейчас послышалось?

— Ты не знаешь, что такое «брак»?

— Да пошел ты, Калисто! Это совершенно не смешно! — я планировал умереть холостяком, честно говоря.

— Ты видишь, что я смеюсь? — его лицо было максимально серьезным сейчас. — Думаю, мне стоит обсудить с Армандо некоторые кандидатуры.

— О, нет, ты не сделаешь этого! Не тогда, когда я ещё жив!

— Да? — и он сделал шаг ближе ко мне, мы были почти одинакового роста, оба высокие, но Калисто все же был выше, буквально на пару сантиметров. — Я уже предупреждал тебя, Алесс! — заявил он. — Что я вижу вместо этого? Клубы, гонки, алкоголь, может ты и наркотой стал увлекаться?

— Я не наркоман, твою мать! — зарычал я на него.

— Зависимость бывает разной. — я фыркнул на это. — И если тебя так сильно пугает слово «брак», то я рискну, чтобы избавить тебя от твоих дурацких, чрезмерно сумасшедших, идей.

— Будто бы ты не вел себя подобным образом в восемнадцать!

— Нет, черт возьми, так безрассудно я не вел себя! Потому что я думал о тех, кого любил, но ты не думаешь, черт возьми! Не думаешь, когда постоянно попадаешь в аварии! Сколько машин было разбито вдребезги, и сколько раз врачи говорили, что тебе «просто повезло», что это была удача? — я сглотнул. — Однажды и этой удаче придет конец, а я не собираюсь хоронить тебя на кладбище рядом с той девушкой, нахрен!

— Это все из-за Аманды? — его глаза вспыхнули в гневе. Я перешел черту, я знал это.

— Она здесь не причем!

— Разве?

— Ты такой идиот, Алессандро. — сказал он мне, покачав головой из стороны в сторону. — Знаешь, почему в твоей жизни все так? — я замер на месте. — Потому что ты сам являешься ее разрушителем. Ты — свой самый главный враг. — мое лицо стало каменным, я понимал, что отчасти брат был прав, но я не хотел этого признавать, я отрицал все до последнего. Он положил свою руку мне на плечо, и слегка сжал его. — Брак пойдет тебе на пользу.

— Катись к черту. — выплюнул я ему прямо в лицо, и он усмехнулся.

— Я уже там. — затем он развернулся и ушел, оставив меня одного в ночи.

Я вспылил, не захотев оставаться больше дома, и сам не понял, как оказался в одном из ночных клубов, принадлежавших Армандо.

Усевшись за столиком в темной нише на втором этаже VIP-зоны, где я проводил большую часть своего времени в последние дни, мне тут же принесли выпивку, и я начал наблюдать за танцующей толпой со своего места.

Спустя минут двадцать ко мне подошел один из солдат Армандо, чтобы сообщить, что здесь моя подруга из Финикса, и я напрягся, чуть не обронив свой стакан с виски.

— Что? — спросил я, резко вскочив на ноги, и в недоумении уставившись на мужчину, которого явно превосходил в росте.

— Она ждёт у лестницы. Мне пустить её сюда? — я кивнул головой в знак согласия, не понимая, как Эмилия могла оказаться тут в такое время... все мысли моментально вылетели из моей головы, когда я увидел кудрявую девушку со смуглой кожей, которая, черт возьми, явно не была Эмилией.

Она подошла ко мне почти вплотную, я тяжело вздохнул, показав охраннику лишь одним жестом руки, что он мог идти, налил себе ещё виски, и плюхнулся обратно на кожаный диван.

— Привет, Алессандро, не знала, что ты будешь сегодня здесь! — запищала она, подойдя ближе, и усевшись в нескольких сантиметрах от меня на диван. Я повернул голову в сторону девушки, и прищурился, пытаясь вспомнить, кто это, мать твою.

— Ты кто? — выражение лица девушки стало каменным, а глаза округлились от удивления. Видимо, она думала, что я должен был знать, кем именно она являлась, но я не знал или не помнил. Я сделал глоток своего крепкого напитка, и приподнял бровь, давая ей понять, что я ждал ответа.

— Хм. — девушка как-то замялась, на ней был чертовски короткий, блестящий топ и такая же короткая мини-юбка. Казалось, что стриптизерши одевались намного скромнее, чем она. — Я — Идара, подруга Эмилии. — и тут я стал что-то припоминать. — Идара Сарто, дочь...

— Раггиро. — закончил я за неё, окончательно поняв, кем она была. — Твой отец в курсе, что ты здесь?

— Нет, но это ведь не так важно, да? — и она кокетливо мне улыбнулась, приблизившись чуть ближе.

— Может тогда мне стоит ему сообщить, где находится его дочь? — и девушка замерла на месте, её глаза стали ещё шире.

— Ты ведь шутишь, да?

— Нет. — и улыбка сошла с её лица. — Однако, мне плевать, можешь делать все, что хочешь, лишь бы это никак не касалось меня.

— Мы бы могли потанцевать, развлечься... — девушка провела своим пальцем по моей руке, которая лежала на диване, и я напрягся, бросив на неё убийственный взгляд, и резко убрав свою руку, отчего она вздрогнула.

— Ты либо совсем глупая, либо притворяешься ею. — грубо начал я, нагнувшись к ней чуть ближе. — Если бы я искал развлечения, то точно бы не с тобой, Идара.

— Ты даже не знаешь, что упускаешь! — как-то обиженно ответила она, надув свои губы и выпихнув свою большую грудь чуть ли мне не в лицо.

— Я и не хочу знать. — и я отстранился от неё, сделав ещё один глоток виски.

— Это из-за Эмилии, да? — моя голова резко метнулась в её сторону, а стакан был сжат с такой силой, что вены вздулись на моих руках, и стекло могло лопнуть в любую секунду. — Она тебе нравится, ведь так? Жаль, что ты ей не интересен. Насколько я знаю, после того поцелуя с Энзо, она...

— Что ты сказала? — переспросил я, гнев уже начал затуманивать мой разум. — Повтори! — девушка сглотнула, увидев мое рассвирепевшее выражение лица. — Повтори, твою мать!

— Она с Энзо, они...

— Что они?

— Целовались. — и бум, стакан лопнул в моих руках, осколки разлетелись повсюду, попав даже на девушку, которая завизжала, быстро вскочила на ноги и отбежала от меня в сторону.

— Когда это было? — я поднялась на ноги, как ни в чем не бывало, совершенно не обращая внимания на беспорядок вокруг меня. Я шел по стеклу, слыша, как оно трещало под моими ногами. В глазах девушки виднелся испуг.

— Твоя рука... в крови. — пробормотала девушка, когда я навис над ней, тяжело дыша от злости.

— Когда это было? — снова повторил я, сосредоточившись на её шее, которую я уже готов был сжать своей рукой, чтобы, нахрен, задушить эту суку.

— Перед её приездом в Вегас, и вообще, они могут делать это каждый день, и не только это... — ну и всё, я сам не понял, как моя рука сжала её тонкую шею, лишая девушку воздуха. Если бы не охранник, вовремя подбежавший к нам, то я бы скинул бездыханную девушку со второго этажа, убив её.

Почувствовав прикосновение к своим рукам, я резко отпрянул, даже не заметив, что свесил туловище девушки через перила, лишь по инерции, мне удалось потянуть её вперед, за собой, и она тут же упала на пол, начав сильно кашлять, из её глаз лились слезы.

— Что? — крикнул я на мужчину, который буквально спас этой девушке жизнь. Он испуганными глазами посмотрел сначала на меня, а потом на подругу Эмилии. Черт, кажется, у неё была паническая атака, потому что ей стало гораздо хуже, и она начал терять сознание.

Через двадцать минут, мы уже были в больнице, где Идаре оказывали помощь врачи. Мне совершенно не хотелось, чтобы Эмилия винила меня ещё в смерти своей подруги, поэтому, я пошел на этот шаг, к тому же, несмотря на чрезмерную раздражительность её подруги, я не желал смерти этой девушке.

Время тянулось как-то слишком долго, я сам не понял, как задремал, прислонившись к стене в коридоре частной больницы, из темноты меня вывел голос врача.

— Мистер Конте. — пожилой мужчина в белом халате прокашлялся. Я открыл глаза, и поднялся на ноги со стула, стоящего в холле. — Она в порядке, мы обнаружили в её крови некоторые наркотики. — я тяжело вздохнул. — Это не какое-то серьезное вещество, однако, при смешивании с алкоголем, что и сделала эта пациентка, оно могло оказать именно такой, негативный эффект. Мы очистили её желудок, сейчас она одевается, и вы можете быть свободны. — я лишь кивнул головой, и доктор просто ушел, оставив меня одного. Ещё не хватало мне возиться с проблемной подругой Эмилии.

Спустя ещё несколько минут из палаты вышла Идара, все ещё одетая в её отвратительную, слишком яркую и до жути пошлую, одежду. Выглядела она не лучшим образом, её лицо было бледным, опухшим, без какого-либо макияжа, а глаза были стеклянными, слегка красными.

— Я выгляжу просто ужасно. — сказала она, опустив голову, и стараясь прикрыть свое лицо своими кудрявыми волосами. Я не стал этого отрицать, просто промолчал и пошел вперед. Девушка молча последовала за мной, её телефон зазвонил, и я уже собирался уйти, оставив её тут одну, как услышал знакомое имя и остановился.

— Эмилия? Она в порядке? — я моментально оказался возле девушки, нависнув над ней, и наши взгляды пересеклись. — Хорошо, я... я приеду, как смогу. Пока.

— Что случилось? — сквозь зубы пробормотал я, находясь в неистовом напряжении.

— В Эмилию стреляли. — тут же ответила девушка, и мои глаза округлились.

— Она... — я сглотнул. — Она жива?

— Да. — выдохнула та, и я немного расслабился.

— Как сильно она пострадала?

— Я ничего толком не знаю, лишь то, что была перестрелка, и что Эми жива.

Недолго думая, я вылетел на улицу, и набрал Эмилии, она ответила не сразу, но хотя бы ответила, и черт, если бы не её тупая подруга, которая все время лезла в трубку, крича что-то, я бы смог получить от неё хоть какой-то ответ. Но эта дерзкая кошка просто сбросила трубку, оставив меня ни с чем, что разозлило меня ещё больше. Опять же таки, следующее мое действие было максимально импульсивным, я снова не понял, как оказался в машине, и как эта чертова Идара увязалась за мной, умоляя отвезти её в Финикс, мне ничего не оставалось, как взять её с собой, лишь бы больше не слышать её писклявого голоса.

Только ближе к вечеру мы добрались до Вегаса, учитывая, как я быстро гнал по трассе, мы действительно летели по ней, однако, я не мог думать больше ни о чем, кроме как об Эмилии, и о том, что она могла пострадать.

Приехав к её дому, я чуть не убил всех охранников, которые не желали меня пускать внутрь, но когда они все таки открыли ворота, когда я увидел Эмилию... совершенно здоровую, и такую... красивую. А потом того самого придурка, который стоял прямо за ней, я потерял весь контроль. Я действительно не осознал, как моя рука очутилась на его шее, сжимая так сильно, что глаза парня чуть ли не вылетели из орбит. Если бы не Эми, если бы не её голос, который я услышал, и за который я ухватился, то я бы убил этого ублюдка прямо на пороге её дома. И в этом случае, мне бы было категорически наплевать на то, что подумала бы Эмилия, и как бы сильно она ненавидела меня, если бы я убил её друга. Поверьте, я бы точно ни о чем не жалел, зная, что этот сукин сын целовал Эмилию, на которую у него, нахрен, не было никаких прав.

Я был шокирован, когда кошка выставила нас всех за дверь, велев охранникам сделать это, и когда Адель, её старшая сестра, начала заступаться за неё, загораживая вход в дом.

— Я же не успокоюсь. — сказал я Адель через солдат её отца, которые загораживали мне путь.

— Просто оставь её в покое. — ответила она мне. — Ты делаешь только хуже. — чтобы больше ничего не натворить, я просто вылетел с территории особняка Карузо, запрыгнул в свою машину, и рванул куда-то вперед, совершенно не зная, куда мне ехать.

Я гнал на бешеной скорости, лавируя между машинами, и уже покидая Финикс. Я не знал, что со мной происходило, и почему я так себя вел, не было никакого адекватного ответа в моей голове на мои же действия.

Я выглядел, как импульсивный мальчишка, который не знал, чего именно он хотел. Мне не нравилось то, кем я был сейчас, и то, как я чувствовал себя сейчас. Непонятные чувства одолевали мой разум, затрудняя мою и без того нелегкую жизнь.

Я всегда был тяжелым ребенком, и знал, что Армандо было со мной не легко, но я продолжал себя так вести, не обращая внимания на то, как мой старший брат расстраивался из-за моего неконтролируемого поведения. Примерно с восьми-девяти лет я начал постоянно сбегать из дома, без какой-либо цели. Я мог бродить по городу один, приходя в самые отдаленные, и опасные районы Вегаса, я мог тусоваться с бедными мальчишками, играя с ними в обычные, уличные игры. Я помню, как тратил те деньги, что давал мне Армандо на еду для тех детей, которых я считал на тот момент своим друзьями. У меня было всё: шикарный дом, хорошая одежда, вкусная еда в неограниченном количестве, отличное образование в частной школе, и много денег. У них же не было ничего, порой даже еды. Когда я осознавал это, то чувствовал себя некомфортно рядом с ними. Если бы они знали, откуда я пришел, из какого дома, то они, наверное, никогда бы не стали со мной дружить. Однако, они не были дураками, впрочем, как и я, даже эти мальчишки, смотря на мой внешний вид, и на мою одежду, явно догадывались, что я был из непростых, но они все равно приняли меня в свою компанию.

Я ненавидел своих богатых одноклассников из частной школы, но я невероятно ценил свою дружбу с теми бедными парнишками в лохмотьях. Одним из таких друзей был «Малыш», несмотря на свой маленький рост, его уважали на районе. Сначала он отнесся ко мне очень скептически, и был тем, кто не особо хотел принимать меня в свою компанию, но все изменилось, когда я спас ему жизнь. Малыш был из трущоб, жил с алкоголиком-отцом, который его избивал, и сестрой, которая была старше его на много лет, и работала проституткой, чтобы хоть как-то прокормить себя, и своего младшего брата. На самом деле, она хотела сбежать от их отца, но у неё никак не возникало подходящей возможности. Вскоре, его сестра умерла, кажется, её убил один из её клиентов, а отец, поняв, что он остался без денег на бухло, ожесточился, выпуская всю свою злость на «Малыше», к которому я в тот день решил заглянуть в гости. Мне было тогда четырнадцать, около того, я схватил какую-то тяжелую, стеклянную бутылку с пола, и разбил об голову его отца, который в это время бил своего сына, свернувшегося в клубок на полу. Мужчина пошатнулся и упал, кровь текла из его головы, но мой удар был не таким сильным, как я бы хотел, однако, Малыш, уже покрытый собственной кровью, достал из кармана острый нож-бабочку, и воткнул его своему отцу в шею, убив его в тот день.

Если бы не Армандо со своими связями и деньгами, то Малыша бы забрали в детский приют для сирот, или в исправительную колонию для малолетних, однако, этого не произошло. Он стал жить с другими солдатами Армандо, у которых не было семей, и для которых у моего брата был чуть ли не отдельный отель. С того дня, Малыш стал моей тенью, моими глазами и ушами, он был предан мне до кончиков пальцев, и я никогда не сомневался в нем.

Он был одиночкой, как и я, однако, он стал что-то испытывать к тому мальчику, чьим опекуном являлся сейчас именно я. Он видел в том мальчике себя. Сироту.

Малыш грыз меня днями за то, что я даже просто не мог навестить сына той девушки, который больше всего был привязан именно ко мне, но мне было тяжело смотреть на ребенка, чью мать я убил собственными руками. На ребенка, у которого были такие же зеленые глаза, как и у неё. Я был виноват перед этим мальчиком. Чертовски виноват.

И черт, ещё Эмилия. Она просто-напросто не выходила из моей головы, создавая ещё одни проблемы для меня. Я не понимал, что изменилось. Раньше, когда я был намного младше, я увидел в ней друга, и она была им, моим первым другом, однако, когда мы начали расти, все стало меняться. Не в самую лучшую сторону.

Мне не нравилось, когда она рассказывала мне о других мальчиках, мне не нравилось, что она дружила с тем ублюдком Энзо, и мне вообще не нравилось, что она жила в другом городе, в котором я бывал довольно редко.

Контроль покидал меня, когда я находился рядом с ней. Все усугубилось, когда Эмилия вошла в свой подростковый возраст, когда она сняла брекеты, когда изменила свой стиль, стала более смелой, дерзкой, но при этом закрытой. Когда, наконец, умерла её мать.

Все стало ещё хуже, когда я попал в плен, и когда осознал, что только воспоминания об Эмилии заставляли меня терпеть и жить дальше. Все окончательно закончилось, когда я убил ту девушку, когда меня стали преследовать кошмары, и я перестал себя контролировать. Мой гнев порой вырывался наружу, и я знал, что мог причинить кому-то боль, я знал, что мог даже убить.

Когда я засыпал, и когда приходили мои кошмары, я мог разнести всю свою комнату к чертям, и только потом проснуться, и понять, что от спальни ничего не осталось. Я не знал, как с этим справляться, поэтому, несколько месяцев подряд рядом со мной спал Армандо, контролируя мои кошмары. Однажды, я смог причинить вред даже себе, это было похоже на неконтролируемый лунатизм... в одну из ночей я схватил нож, и каким-то образом, случайно, разрезал себе кожу на бедре, и если бы не, подоспевший во время, Армандо, то даже не знаю, чем бы  это всё могло закончится. Это было что-то по типу болезни, с которой я боролся с помощью алкоголя. Калисто не раз настаивал на том, чтобы я обратился к врачу, и тот бы поставил мне какой-нибудь диагноз, но я отказывался. Более того, подобные разговоры только злили меня. Самое интересное, что мой старший брат никогда не настаивал на больнице, а просто принимал все, как есть.

В первый год меня это пугало, но со временем, я стал привыкать к этому, и даже в какой-то момент стал контролировать свой сон. Ну или я просто мог не спать несколько суток подряд, пока мое тело не отключалось само. Сейчас такое происходило со мной крайне редко, но иногда, когда мне снились пытки, и крик той девушки, я мог что-то сотворить во сне.

И черт, когда я осознал, что могу причинить какую-то боль Эмилии, то я тут же оттолкнул её от себя, держа на расстоянии. Это была вынужденная мера, хоть и очень болезненная для меня, однако, я бы никогда не смог простить себя, если бы нанес ей какой—то физический вред, я бы просто не смог жить с этим дальше. Эти мысли действительно пугали меня, и приняв уверенное решение, я понял, что ей будет лучше без меня. Я не был хорошим человеком, черт, я был ещё тем мудаком, а Эмилия была другой... невероятной, особенной, и она точно заслуживала счастливой жизни, которую я ей бы не смог дать. Она видела любящих родителей, у неё был хоть какой-то нормальный пример в жизни в отличие от меня... её отец любил её, её бабушка тоже, и мать, я думаю, тоже любила. У меня все было не так. Совершенно не так.

Меня воспитал, черт возьми, собственный, старший брат, я практически не помнил родителей, проводил свое детство с отбросами из трущоб, увлекался боями и гонками. Я был сумасшедшим придурком до мозга костей. Мое тело было покрыто шрамами. Я десятки раз попадал в больницу с переломами, сотрясениями и прочей херней, я разбивал машины своих братьев, переворачивался на них, и дрался до последнего вздоха, разбивая лица соперников в кровь. Я не был хорошим парнем, как этот, мать его, Энзо.

Я резко стукнул по своему рулю, разогнавшись на максимум, когда выехал на трассу, ведущую в Вегас. Судя по словам Идары, этот сукин сын нравился ей, она хотела быть с ним, иначе... черт. Я тяжело вздохнул, продолжая гнать на бешеных скоростях.

Почему я не хотел, чтобы она была с ним? Почему? Я не знал ответа. Когда я представлял их поцелуй... даже сейчас я крепко сжал руль своими руками, мне хотелось убить этого долбанного Энзо к чертям, но я не мог этого сделать из-за Эмилии. Может быть, мне стоит послать Малыша? Нет, она все равно узнает об этом.

Когда я вернулся в Вегас, то сразу же осел в клубе, проводя там день и ночь, и даже утро. Я пил так много, и так бурно, что порой не помнил, какой сегодня был день, и как я каждый раз оказывался в квартире у Малыша.

Это было неплохое время, пока мой старший брат не узнал об этом. Одним прекрасным, похмельным утром, я проснулся на кожаном диване в кабинете Армандо, и проснулся я от того, что он вылил на меня бутылку холодной воды, черт возьми.

— Спящая красавица проснулась? — услышал я его грубый голос, и поморщился.

— Пошел ты! — с трудом разомкнув свои глаза, я вытер свое мокрое лицо о рукав своей же рубашки. А потом, он резко схватил меня за шиворот и скинул с дивана, я буквально упал на колени возле его ног.

— Я устал от твоих пьяных загулов! — зарычал он мне в лицо, сильнее сжав мою шею, и нагнувшись чуть ближе. — Это, нахрен, последний раз, когда ты так напиваешься, понятно? — но я ничего не ответил, Армандо толкнул меня, и я приземлился прямо на свою задницу, а мой старший брат обошел свой роскошный, темный стол и сел в кресло напротив меня, сцепив свои накаченные, татуированные руки в замок, и положив их на стол. — У меня, черт возьми, куча проблем сейчас и без тебя, Алесс! Ты — взрослый мужчина, я не намерен бегать ещё и за тобой, времена, когда ты был мальчишкой, который сбегал из дома, давно закончились! Что с тобой происходит? Что не так? — я сглотнул, у меня во рту было так сухо, как в самой настоящей пустыне. — Я делал для тебя все, что мог, я дал тебе все, что ты хотел, я даже закрыл глаза на твои гонки, но стало лишь хуже. Алкоголь? Шлюхи? А дальше что? Наркотики? А потом? Смерть?

— Я...

— Закрой свой рот! — рявкнул он на меня, а я лишь продолжил сидеть на полу. — Я скоро намерен улететь на пару недель со своей женой, и я хочу, чтобы пока меня не было, тут все было в порядке, ты меня понял? — я снова ничего не ответил, моя голова жутко раскалывалась.

— На что ты намекаешь?

— Я тут поговорил с Калисто... — я закатил глаза кверху. — В нашей жизни давно не было ничего хорошего...

— К чему ты клонишь, мать твою?

— Свадьба — это хороший повод, чтобы собраться всем вместе. — и мои глаза округлились.

— Нет-нет-нет! И ещё раз, черт возьми, нет! — я вскочил на ноги так резко, что чуть не упал, ухватившись рукой за стол.

— О, черт, конечно же, я говорил не о тебе. Анджело Карузо давно говорит мне о своих дочерях, и я решил, что пора выдать их замуж. Я пока не нашел подходящей партии для Адель, но Эмилии вполне мог бы подойти Энзо Б...

— НЕТ! — рявкнул я, нависнув над столом своего брата. — Лучше не заканчивай это предложение! — и на лице Армандо расплылась довольная ухмылка, он что... он что играл со мной?

— Неужели ты хочешь занять его место? — и Армандо хмыкнул, откинувшись на спинку своего кресла. — Я, в любом случае, выдам эту девочку замуж. Ни Боттичелли, так кто-то другой, её отец настаивает на браке...

— Ей всего лишь шестнадцать! — крикнул я.

— Это не проблема, сейчас мы бы могли устроить помолвку, а свадьба же будет, когда девочке исполнится восемнадцать. — я начал тяжело дышать, мои руки сами сжались в кулаки, я не мог наброситься на собственного брата.

— Ты не сделаешь этого! — пригрозил я ему, и улыбка Армандо стала ещё шире.

— Почему же? Сделаю! Я — Капо, я могу делать все, что захочу. — он пожал плечами, как ни в чем не бывало.

— Не сделаешь! — закричал я на него еще сильнее.

— Почему я не должен? — он наклонился ближе ко мне, с интересом изучая мое лицо, которое, наверняка, сейчас было красным от злости.

— Потому что... потому что она не подходит для замужества! Она ещё слишком маленькая, понимаешь?

— Нет. — Армандо хмыкнул. — Не понимаю, девочка довольна красива, из достойной семьи, когда ей будет восемнадцать, она станет хорошей кандидаткой для...

— Не станет! — и я стукнул по столу со всей мощи.

— Я не услышал почему...

— Нет, слышишь, Армандо? Нет! Кто угодно, но только не она.

— Я даю тебе время до вечера. Сегодня приедет Анджело Карузо, и мы решим судьбу его младшей дочери, так что... — но я уже вылетел из кабинета, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Пусть все катятся к черту.