Глава 12 - Вкус боли
На следующий день в офисе стояла тишина.
Алессия чувствовала, как мир рушится, но внешне казалась холодной, как лёд.
Она не спала. Почти не дышала. Её губы всё ещё помнили его.
Его поцелуй.
Такой жестокий.
Такой голодный.
Такой, от которого не спастись — и не хочется.
Но он снова исчез.
Прошёл мимо утром — будто ничего не было.
Будто это она придумала.
Будто ничего не горело.
Будто они не сгорали вместе.
Габриэль пытался отвлечь её, но она была не здесь.
Она была в его кабинете. В его голове. В его теле. В его чёртовом голосе.
— Я тебя ненавижу, Алессия...
Слова вонзились, как иглы.
А поцелуй — как нож под рёбра.
⸻
Кьяра подошла в обед.
— Ты жива вообще? — она улыбалась, но в глазах был интерес. — Видела тебя вчера. Он смотрел на тебя, как будто ты его собственная проблема.
— Он не смотрел, — ответила Алессия резко.
Кьяра прикусила губу.
— Он хочет тебя. Ты это знаешь, да?
— Мне всё равно.
— Вот только не ври. Мы, женщины, умеем видеть огонь.
"Огонь", — подумала Алессия.
Нет. Это уже пепел.
⸻
Ближе к вечеру Лоренцо позвал её в кабинет.
Холодный голос.
Короткий приказ.
Она зашла.
Он стоял у окна, руки в карманах, спина напряжена, как струна.
Ветер с улицы шевелил жалюзи. Он молчал. Секунду. Десять. Целую вечность.
— Зачем ты пришла? — спросил он вдруг.
— Ты позвал.
— Нет. Тогда. Когда я поцеловал тебя.
Она замерла.
— Не знаю, — тихо.
Он повернулся.
Глаза были другие. Не ледяные. Не злые. Просто... усталые.
— Ты всё портишь, — сказал он. — Ты рушишь все стены, которые я строил годами.
Она подошла ближе.
Сердце било в висках.
— Может, ты строил не то?
Он смотрел на неё. Долго. Тяжело.
Потом подошёл.
Медленно.
Словно боролся с собой.
Но проигрывал.
— Я не могу больше, — прошептал. — Мне нужно это.
Руки — на её талии.
Губы — на её губах.
Жестко.
С голодом, который не скрыть.
И она — отвечала.
В этот момент — не было мести. Не было прошлого. Только он и она.
Он поднял её на стол. Бумаги рассыпались.
Губы скользили по шее. Дыхание — тяжёлое. Она скинула пиджак. Его руки — в её волосах, на спине, на бёдрах.
— Скажи, что хочешь этого, — прошептал он. — Чёрт возьми, Алессия, скажи, что не одна я схожу с ума.
— Я схожу с ума, — прошептала она, сжав его рубашку. — От тебя. От себя. От этого всего.
Он сорвал с неё блузку. Поцеловал ключицу. Живот.
Трепет и страх. Жажда и запрет.
— Я убью тебя этим, — выдохнул он. — И себя заодно.
И всё сорвалось.
Они не дошли до спальни.
Пол, кожа, дыхание.
Тела — как лезвия.
Страсть — как кровь.
Он был жестким, почти болезненным.
Но она — отвечала с той же силой.
Потому что всё, что между ними — это не любовь.
Это война, где побеждает тот, кто первый сломается.
И они ломались.
С каждым движением.
С каждым криком.
С каждым стоном.
⸻
Когда всё стихло — он лежал рядом.
Молчал.
Она смотрела в потолок.
В груди — пустота.
Слишком много.
Слишком сильно.
Слишком опасно.
— Я тебя уничтожу, — сказала она тихо.
— Попробуй, — выдохнул он и закрыл глаза.