Ночь. Глава 1.
— Хорошего дня! — крикнул папа с кухни. Я пожелала ему того же, но он ничего не услышал, так как мой голос был заглушен блендером, которым папа делал себе очередное смузи из какого-нибудь щавеля. Скривившись, воспоминанию о том, как родитель пытался заставить меня полюбить эти его смузи. Я открыла входную дверь, выходя на улицу.
Теплый ветер обдал мои голые ноги, слегка потрепав низ моего платья, доходившего до середины бедер. Улыбнувшись утренней прохладе, я поправила небольшую сумку на плече и двинулась в сторону машины, цокая каблуками по асфальту.
***
Я влетел в школу, как ошпаренный, пытаясь за самое короткое время добраться до кабинета литературы. Пробежал мимо своего шкафчика, решив, что книга не особо важна, потому что ,вероятно, сегодня будет лишь обсуждение сюжета и сам текст нам не понадобиться.
Пролетев кабинет истории и информатики, я завернул за угол. Что-то твердое врезалось в мою грудную клетку, а после сразу отлетело на пол. Сначала мой взгляд переместился на учебники, разлетевшиеся во все стороны, а после на небольшую блондинку, уже сидевшую на полу.
Опустил глаза на задравшееся платье, которое почти полностью оголило ноги девушки, но все еще скрывало все самое ненужное для чужих глаз.
Блондинка быстро одернула платье, пытаясь самостоятельно встать на ноги, но резко зашипела, вскидывая руку. Она начала рассматривать место ушиба и только сейчас, словно выйдя из транса, я понял, что произошло.
Слегка вскрикнув, сам не знаю зачем и почему, я подлетел к девушке, помогая ей встать.
Схватил ее за руку, начиная рассматривать повреждения, которые я ей нанес. Из небольшой ссадины стали выступать капельки крови. Блондинка выдернула руку из моей хватки и ладонью другой руки вытерла кровь, а после подняла голубые глаза на меня.
— Смотри куда прешь, пожалуйста, — прошипела девушка, слегка сморщившись. В ее глазах мелькнул злобный огонек, но он также быстро пропал, когда она отвернулась и присела на корточки, собирая свои учебники. Ее движения были слегка неуклюжими из-за каблуков, но она постаралась сделать всё как можно быстрей и удалиться подальше.
Сделав два шага от меня, она остановилась на месте. Я все также молча стоял, наблюдая за ней. Блондинка развернулась на каблуках, снова смотря прямо мне в глаза, и тихо спросила:
— Где кабинет литературы?
***
Парень, сбивший меня с ног, придержал мне дверь в кабинет литературы. Я проскользнула под его рукой, входя в комнату, наполненную учениками и одной учительницей.
— Извините за опоздание, не могла найти кабинет, — пробормотала я, смотря на темноволосую учительницу, она кивнула, указывая на свободные место в середине кабинета. Я двинулась к одной из парт, складывая учебники на краю.
— Стилински, почему опаздываем? — послышался за спиной голос учительницы, если не ошибаюсь, то это Миссис Купер - в начале дня мне выдали листок с моим расписанием и именами учителей.
— Да там такая ситуация, — начал парень, проходя вглубь кабинета, — понимаете, опоздал на автобус, кошку спасал с дерева, бабушку через дорогу переводил. Ну и все в том духе.
Брюнет плюхнулся на свободную парту. Я смотрела на доску.
— Ладно, — вздохнула учительница, понимая, что этого парня ругать бессмысленно, — Сегодня мы обсудим «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда. Это произведение привлекает внимание своим глубоким анализом красоты, морали и искусства.
Тридцать пять минут урока. Совсем ничего интересного. Весь урок мне так и хотелось возразить преподавательнице, которые то и дело путалась в сюжете, говорила неверные факты о писателе, но я старалась максимально подавить в себе это желание.
— Смотря на провокационное поведение Оскара Уайльда, можно понять, что в образе лорда Генри Уоттона писатель изобразил самого себя. Такого же парадоксального, с вечной циничной усмешкой, легко готового оспорить принятые нормы и бросить вызов морали, — продолжила учительница, поднимая книгу, чтобы все ученики увидели обложку.
— Но ведь это не так, — подала голос я, поднимая глаза на учительницу. Она слегка опешила, но тут же приняла мой вызов, вздергивая идеальную бровь, — ведь сам Уайльд считал, что в нем уживаются все три центральных персонажа романа, — я начала цитировать писателя, максимально напрягая свои извилины, — «Бэзил Холлуорд — это я, каким я себя представляю; лорд Генри — это я, каким меня воображает свет; Дориан — каким я хотел бы быть, возможно, в иные времена». И эта авторская подсказка помогает довольно точно описать по крайне мере часть его внутренних противоречий, — улыбнулась преподавателю.
— Но ведь Оскар Уальд даже на знаменитом цветном памятнике в Дублине запечатлен, как тот самый человек, с вечно циничной ухмылкой и взглядом, идущим против норм общества. Ведь не для никого не секрет, что он был осужден за гомосексуальность, — продолжила дискуссию учительница, начиная злиться. Видно, что она не любят, когда с ней спорят по поводу книг.
Но как по-другому, если она не права?
— Стараясь выглядеть эпатажно, Оскар Уайльд, тем не менее, был крайне рефлексивным человеком, и его внешний облик, поведение и занятия определялись хорошо проработанной эстетической позицией. Он умел погружаться в дела, продвигать модные направления, задавать мировоззренческие тренды. Но этот конфликт лорда Генри и Бэзила Холлуорда — между красочным фасадом и скрытой за ним кропотливой работой, прежде всего над собой, — понятен. Образ же Дориана Грея оказался для писателя не столько органичным отражение настоящего, сколько поразительным предвидением будущего, — спокойной парировала я, сокрушая преподавательницу. Оно сморщилась, словно я была не права, но все в кабинете понимали, что я полностью подтвердила все фактами. Даже если учительница не согласится со мной, я все равно выиграю этот спор.
Она уже было открыла рот, но ее заглушил звонок, оповещающий об окончании занятия.
Я быстро вскочила со своего места, подхватывая учебники. Последний раз смерив женщину скептическим взглядом, ухмыльнулась, замечая промелькнувший гнев ее глаза, я вышла из кабинета с гордо поднятой головой.
— Ты новенькая? — я чуть ли не подпрыгнула от голоса слева от меня. Повернув голову, я посмотрела на рыжую девушку, мило улыбающуюся мне. Она на пару сантиметров выше меня, учитывая, что она была на каблуках, как и я, — Я Лидия Мартин, — она протянула руку, которую я с удовольствием пожала, понимая, что мне нужны друзья в этой школе.
— Эмори Торренс, — улыбнулась в ответ.
— Мне понравилось, как ты унижтожила Миссис Купер. Мало кто с ней спорит, даже если она не права, — подмигнула мне девушка, хватая меня под руку, — Так ты новенькая, значит, ты еще тут никого не знаешь. Что ж, я буду твоей первой подругой.
Классное платье, — подметила «первая подруга», оглядывая меня с ног до головы, — Но оно не подходят к этим туфлям.
— А вот тут и ты не права! — громко воскликнула я, — Эти туфли идеально сочетаются с платьем. По рекомендации модельера Уинта Кирсона, уж думала, что в моде ты разбираешься, — фыркнула я, закатывая глаза.
— Это была проверка, — ухмыльнулась девушка рядом, — Мы точно станем лучшими подругами.
— Лидия! Код красный! Бешеная собака напала на школу! — за спиной послышался громкой крик. Не успела я повернуть голову как из под меня снова будто выбили пол. Но в этот раз я удержалась, потому что чьи-то сильные руки подхватили меня, помогая устоять на ногах.
— Ты хоть когда-нибудь под ноги смотришь? — крикнула я, смотря на того же брюнета, что сбил меня за углом перед уроком литературы.
Он прищурился, словно вспоминая кто я такая, но тут же округлил глаза, как два блюдца. Я отошла на два шага от ребят, понимая, что у них какие-то проблемы, в которые мне не стоит лезь.
Хотя кого я обманываю. Я всегда лезу в проблемы.
Отвернувшись я подошла к шкафчику, стараясь отыскать расписание, чтобы понять какой урок у меня следующий.
— Что уже.. натворили?
— Мы узнали про... ... что-то связано с астральным миром... ...Ракоши— доносились до меня отрывки фраз.
Они говорили о чем-то очень знакомом мне.
Вот первый день в школе, какого черта я уже влезаю в чужие проблемы?!
Взвесить все за и против, кажется, что последнего упомянутого было намного больше, но мне не помешало это.
Я захлопнула свой шкафчик, развернувшись на каблуках, заметила, что этот парень и Лидия уже отдаляются от меня.
Закатив глаза от непонимания почему хочу им помочь, я поспешила за ребятами.
— Эй, вы упоминали Ракоши? — быстро нагнала этих двух, буквально вклинивалась между ними. Они резко остановились: сначала переглянулись между собой, а после одновременно повернули головы на меня, — Не нужно так смотреть на меня, — упрекнула их за взгляды, направленные в мою сторону, — Я знаю много про...Ракоши, могу помочь, если это, конечно, нужно.
Парень снова скептически глянул на меня, поднимая темную бровь, запустил пятерню в волосы, и, видимо, плюнув на всё, подхватил меня под руку, ведя куда-то в сторону улицы.
***
Приземлившись на лавочку, я глянул на друзей, смотревших на меня так, словно я привел инопланетянина.
Блондинка приземлилась возле меня, так как все еще была схвачена мной за руку, а Лидия села напротив нас рядом со Скоттом.
— Продолжай, — сказал я, повернув голову на блондинку.
— Ну, во-первых, можно было и менее агрессивно себя вести, — снова закатила глаза девушка, выводя меня из себя, — А во-вторых, мог бы и извинится за то, что два раза сбил меня с ног. Я жду.
— Извини, — скрипнув зубами, сказал я, зажмуривая глаза от раздражения, — А теперь продолжай.
— Я случайно, правда, краем уха, услышала, как вы говорили про Ракоши, — вздохнула девушка, переводя взгляд на ребят, сидящих за столом на улице.
Она на секунду погрузилась в своим мысли, будто вспоминая что-то, но тут же дернула головой, возвращаясь к нам.
— Давайте так: что вам именно нужно знать про них?
— Желательно все, что знаешь ты, — сказал мой лучший друг Скотт. От моих глаз не ушло то, как он слегка напрягся от появления девушки.
— Ладно, — прошептала девушка, — Ракоши в японской мифологии это злое существо или демон, которое ассоциируется с несчастьями и бедствиями. Они часто упоминаются как страшные и голодные существа, не знающие удовлетворения. Ракоши могут иметь различные формы и образы, но общая характеристика заключается в их жестокости и склонности к разрушению.
Ракоши — это мифологические существа, часто встречающиеся в фольклоре различных стран, включая индийскую и японскую мифологии.
Вообще, как я помню, в индийской мифологии ракоши традиционно изображаются как злые демоны или существа, которые противостоят богам и героям. В японской же культуре ракошами чаще всего называют духоподобные демоны, которые могут вызывать хаос и разрушение. Они могут иметь совершенно разные внешние характеристики: от полулюдей-полудемонов до чудовищ с несколькими головами или руками. Эти существа символизируют страх и неприятности, — на одном дыхании выпалила блондинка, смотря в стол.
Я нахмурился, впитывая информацию. Откуда она могла столько знать? Читала книги? Возможно. Но настолько погружаться в это, сомнительно.
Я глянул на девушку, она подняла глаза на ребят, ожидая их ответа на ее текст.
— Эмори, — так вот как ее зовут. Я мысленно отметил, что стоит запомнить ее имя, кто знает, с такими познаниями, она еще может нам еще пригодиться. Лидия продолжила, — Откуда ты все это знаешь?
— Люблю читать. Разве на уроке литературы это было непонятно? — в тон моей подруге ответила Эмори, опять закатывая глаза.
Да сколько можно!
***
— Пап! Я дома, — крикнула я, сразу направляясь в сторону лестницы, стала подниматься на второй этаж. В ответ я ничего не услышала, но сейчас меня это не особо тревожило. Больше мне было интересно узнать немного другое.
Добравшись до своей комнаты, я кинула рюкзак в угол, попутно скидывая джинсовую куртку, приземлилась она на спинку стула.
Срочно. Срочно нужно принять душ.
Скинув с себя оставшуюся одежду и каблуки, сделала пучок и залезла в душевую кабину, даже не закрывая дверь ванны.
Собственная ванная комната была огромным преимуществом. Не обязательно закрывать дверь на замок, можно раскидывать ванные принадлежности как мне угодно и не париться по поводу нижнего белья, сохнущего на полотенцесушителе.
Открыла кран, позволяя ледяным струям столкнуться с голой кожей тела. Принятие ледяного душа может вызывать широкий спектр чувств.
Сначала возникает резкий шок от холодной воды, который пробуждает организм. Сердце начинает биться быстрее, тело реагирует на холод, и появляется чувство комфорта.
Однако после первых мгновений шока начинает ощущаться прилив энергии и ясность разума. Наступает состояние бодрствования, когда каждая клетка тела чувствует холод, но при этом начинается активизация обмена веществ.
Многим людям становится легко дышать, а стрессовые мысли улетучиваются. Чувство свежести и удовлетворения наполняет тело, активируя позитивные эмоции.
Выйдя из ледяного душа, я закуталась в полотенце, выпуская волосы из пучка, они небрежно рассыпались по плечам, слегка прилипая к еще влажной кожи, покрытой каплями воды.
Выйдя из ванной комнаты, оделась и села на кровать. Сложив ноги в позу лотоса, стала думать о том, что сегодня произошло.
«Ракоши — это мифологические существа, часто встречающиеся в фольклоре различных стран, включая индийскую и японскую мифологии...» — это все вылетало из моего рта так, будто я заучивала это наизусть долгое время. Но по пути домой, я нервно стукала пальцами по рулю, осознавая, что такого я знать не могла.
Никогда не любила всю эту мифологию и никогда у меня не было желания ее изучать.
А тут я отчеканила огромный текст про это, словно увлекалась этим с детства.
« — Откуда ты все это знаешь?
— Люблю читать. Разве на уроке литературы это было непонятно?»
Единственная отмазка, которая в тот момент всплыла в мыслях. Выкручивалась я как могла, ведь не буду же говорить мало знакомым мне людям, что до этого момента даже не знала, что имею такие познания в этой теме. Приняли бы за сумасшедшую, чего мне совсем не хотелось.
***
Прохладный ветер снова доброжелательно встретил меня. Я бежала по улице, почти не освещенной фонарями, а в голове звучали лишь строчки хорошо знакомой песни: «Take Me to Church» группы Hozier.
«Я родился больным, но мне это нравится»
Ночь. Холод пытается добраться до костей, но не может этого сделать. Жар в теле преграждает ему путь.
Оперевшись на ближайший на моем пути фонарный столб, я пытаюсь отдышаться после тяжелой пробежки. Икры ног устало ноют, моля о пощаде, но до дома еще почти два километра, а это значит, что пробежка продолжается.
Словно что-то почуяв, я вытащила из уха один наушник, прислушиваясь к окружающему миру, но вокруг доносился только звук дождевых капель, бьющихся об крыши домов и асфальт.
Слегка размяв шею, я двинулась дальше, снова втыкая наушник.
Кроссовки неприятно хлюпали от дождевой воды из луж, а мокрая одежда неприятно прилипла к телу, но меня это не смущало, я лишь продолжала бежать, не смотря по сторонам.
Вдалеке показались два огня, сигнализирующих о приближении машины. Я уже отбежала от столба, так что меня заметить было почти невозможно. Машина пронеслась мимо с огромной скоростью, задевая колесом большую лужу, грязная вода из которой полилась прямо на меня, обливая с ног до головы.
Резко развернувшись на пятках, я прокричала:
— Мудила!
Настроения бежать уже совсем не было, поэтому я спокойно пошла дальше, стараясь отдышаться и не обращать внимания на воду, которую с меня можно было буквально выжать, кажется, там накапало бы целое ведро.
«С началом ритуала не остаётся ни господ, ни королей,
Нет ничего невиннее нашего милого греха!» — продолжала играть музыка.
Моё тело стало отбрасывать тень на асфальт. Понимая, что фонарев тут нет, я развернулась, но тут же пожалела об этом, вскидывая ладошку, чтобы свет от круглых фар не слепил меня.
Стянув наушники из ушей, я слегка насторожилась, мало ли кто может выйти из этой машины. Дверь автомобиля захлопнулась и на свету показался силуэт высокого парня. Он подходил все ближе, но я не отступала ни на шаг.
Сама не знаю почему.
— Эмори, это ты? — услышала я знакомый голос, но не могла понять кому именно он принадлежит. Парень приблизился еще больше, теперь я могла рассмотреть копну его темных волос на голове и синюю клетчатую рубашку, — Ты адекватная, нет? — чуть ли не крикнул Стайлз, хватая меня за руку, — Ты вся ледяная!
— Я на пробежке, — спокойной ответила я, расслабляясь от мысли, что это Стайлз, а не какой-нибудь сорокалетний педофил, желающий меня украсть, — А ты почему в такое время не дома? — прищурилась я, наклоняя голову.
— Я помогал отцу по работе, — ответил парень, а после потряс головой, отчего все капли полетели на меня. Я зашипела и сделала два шага назад, отходя от него подальше, — Черт, я облил тебя из лужи, да? — сквозь улыбку спросил Стайлз, снова хватая меня за руку, — Придется подвезти тебя до дома.
— Эй, не надо! Я сама могу дойти до дома, — я начала выдергивать свою руку, но хватка парня была железной, поэтому я смирилась и он повел меня в сторону своей машины.
Все равно желания бежать у меня уже не было, да и становилось очень холодно, учитывая, что я промокла до нитки, в частности благодаря парню. Хлюпая кроссовками, я дошла до голубого джипа. Парень любезно открыл мне дверь, а я залезла на кожаное сидение, складывая руки на груди и слегка морщась от мелкой дрожи, пробившей тело.
Стайлз захлопнул мою дверцу автомобиля, огибая его и садясь за свое водительское место.
— Стоп, ты назвала меня мудаком? — резко повернулся ко мне брюнет, с улыбкой смотря прямо в глаза.
— Ну а как по другому?! Ты облил меня из грязной лужи, не самое приятное, что могло быть, знаешь ли, — хихикнула я, смотря на стадию принятия в лице Стайлза. Он понимал, что в этой ситуации я более чем права.
Я слегка поежилась от новой волны дрожи, мои зубы начали биться друг о друга, но я сжала челюсть, чтобы не выдавать того, что мне сильно холодно.
— Так, где твой дом? — спросил парень, начиная движение.
А вот и новая проблема. Молчала я примерно минуту, Стайлз, видимо, подумав, что я не услышала вопрос, вторил самому себе.
— А, что мы будем делать, если, — секундное молчание, — это, конечно, только чисто теоретически, но, допустим, я забыла, где живу, — вскинула бровь я, поворачивая голову в сторону водителя, — Ну, я помню как дойти через парк, но как доехать я не знаю.
***
— Ты точно в своем уме? — скептически спросил я, смотря на Эмори. Как можно забыть собственный адрес? Вздохнул, — Как давно ты в этом городе?
— Четвертый день. В первый я разбиралась коробки, во второй тоже, о, и в третий тоже. Сегодня вот в школу пошла, — саркастично проговорила блондинка и улыбнулась.
— Я понял, — я снова посмотрел на нее. В этот раз ее тело тряслось еще больше. Зубы Эмори бились друг о друга, издавая не самый приятный звук, а кожа покрылась большими мурашками. Отпустив руль, я быстро стянул с себя рубашку, оставаясь в серой футболке, — Вот, возьми, иначе, кажется, твои зубы раскрошатся, а то с такой силой они бьются, аж до мурашек.
Эмори недовольно глянула на меня, но рубашку приняла, натягивая ее на мокрую одежду. Я сделал печку чуть теплее, в салон сразу подул приятный ветерок, которые моментально согревал небольшое пространство.
— Кто вообще в такую погоду идет бегать? Тем более в одних леггинсах и футболке, хорошо, что она хоть с длинным рукавом, — я глянул на тело девушки, обтянутое тонкой кофточкой, подчеркивавшей все изгибы, а тонкая ткань намокла, становясь еще темнее, — Бешеная, — пробубнил я, возвращая внимание дороге.
— Во-первых, когда я выходила из дома даже намека на дождь не было, а во-вторых, сам ты бешеный, идиот, — ответила блондинка, еще больше закутываясь в ткань моей рубашки.
— Но ведь дождь начался почти полтора часа назад, ты все это время бегала? — удивленно посмотрел на пассажирское сидение, оглядывая Эм с ног до головы, — Ты реально бешеная.
Блондинка примерно описала как выглядит ее дом и район, где он находится.
Спустя двадцать пять минут криков, ругани и потерь на местности, я наконец-то довез ее до дома.
— Спасибо тебе, — смущенно улыбнулась Эмори, снимая с себя рубашку, но на половине пути она остановилась, снова натягивая ее на плечи, — Я ее постираю и верну, она, наверняка, не очень приятно пахнет.
— Без проблем, — ответил я, наблюдая, как она выходит из машины и доходит до входной двери своего дома. Дождавшись пока блондинка зайдет внутрь, я завет мотор и двинулся домой. Там еще куча дел и теорий, которые нужно успеть разобрать до наступления утра.
В последние время мой организм дал сбой и решил, что сон для меня не самое важное, поэтому сна ни в одном глазу. Да и тем более снова встречаться со своими страхами в очередном ночном кошмаре совсем желания не было, поэтому последние пару дней я то и делаю, что разбираю старые отцовские дела с работы, к которым, естественно, доступа у меня не было, но разве мне это когда-то мешало?