Глава 5. Прощание
Среда. 3.10 pm
"Жду в Свит".
На экране моего айфона загорается подобное сообщение, и я иду к школьной стоянке, желая как можно быстрее скрыться от всех посторонних глаз. Мне нужно как-то пробраться мимо Кортни. Последнее время она начинает задавать слишком много вопросов. Например: "почему я не хочу рассказывать, с кем я переписываюсь, когда сижу в школьной столовой". Я отшучиваюсь, что это моя кузина из Вашингтона, а не хочу показывать сообщения, потому что кузина редкостная пошлячка. Просто до неприличия ужасная. Конечно, Кортни слабо верит чему-то подобному. А вчера она вообще заявила мне, что если у меня появился новый поклонник, то я могу рассказать ей, и она сохранит это в секрете от Картера. Забавно. Весьма забавно, если бы они знали, кто мой новый "поклонник". От самого слова смешно. Зак Хаггард и слово "поклонник" в одном предложении. Сомневаюсь, что Хаггард вообще обращает внимание на девушек. Может быть, если только на мёртвых или выдуманных. Впрочем, если отбросить его странность, мрачность и переодеть в более модную одежду, то он вполне будет симпатичным. Господи! Зак Хаггард может быть симпатичным. Я, кажется, перегрелась или съела слишком много масла в тостах.
– Каролин! – Кортни бежит мне навстречу с уже вопрошающим видом, – Ты куда? – она преградила мне выход.
– Мама звонила, мне нужно домой, – отрезала я.
– Снова к кузине? – Кортни лукаво мне подмигнула.
– Возможно, – согласилась я.
– Каролин Клоуз, у тебя точно новый поклонник! – воскликнула подруга, пока я искала ключи от машины. Сегодня я взяла машину матери, в надежде, что она не заметит, так как целый день дома.
– Ладно, поговорим об этом потом, – кивнула она, а я схватила ключи.
Я села за руль и всего за 15 минут преодолела расстояние до школы к "Свит Хиллс".
Зак сидел за столиком, потягивая свой любимый клубничный коктейль.
– Привет, зачем писал мне в школьное время? – я села напротив, и ко мне сразу же подоспела официантка.
– Что желаете? – она навязчиво достала свой блокнот.
– Шоколадный коктейль, чтобы очень много шоколадного сиропа, – я скривилась.
– Барби любит сладкое, – съязвил Зак.
– Люблю, – откликнулась я, – Зачем ты позвал меня сюда?
– Да так, – он опустил голову.
– Что, Зак, говори.
– Я вчера был в участке отца. Видел дело Киры. Там есть некоторые фотографии, – осторожно вставил Зак и тут же помедлил.
– Какие фотографии? – я тут же напрягалась.
– Осторожнее, Барби. Тебе это не понравится, уж точно.
– Прекрати меня так называть! – воскликнула я. Его прозвище не несёт ничего сверх обидного, но всё же мне надоело терпеть подколки от этого задрота.
– А как мне тебя называть? — яркие зелёные глаза Зака блеснули неизвестной мне до этого эмоцией. Он что, со мной заигрывает?
– Каролин, можно Кэр, либо Клоуз. Так меня называют друзья, – отрезала я.
– Мы с тобой не друзья, Барби, – усмехнулся Зак.
– Ладно, ты прав. Не друзья. Но можно меня хотя бы не унижать, задрот-псих!
– А вот это было обидно! – Зак сжал губы, – Я далеко не тот, кого ты себе представляешь, Барби!
– Что за фотографии? – я поспешила сменить тему.
С этим парнем у нас много недопониманий. И мне не хочется с ним перейти в ряд врагов.
– Я видел фотографии с её вскрытия, – мрачно проговорил он.
– И? Ты покажешь? – тут же встряла я.
– Каролин, ты уверена, что хочешь это видеть? – Зак убрал руку с телефоном, в котором, я уверена, было на что смотреть.
– Да! Покажи мне их! – настаивала я.
– Кэр, – он снова запнулся, впервые назвав меня сокращённым вариантом моего имени, а не ему привычным прозвищем, – Тяжело смотреть в таком виде на того, кого ты привык видеть живым.
– Покажи мне, Хаггард! Я справлюсь! – вскричала я, глядя на удивлённую официантку, принёсшую мне шоколадный-прешоколадный коктейль.
– Ты сама попросила, – Зак протянул мне телефон, и я вздрогнула. Нет.
Я была уверена, что справлюсь с этим зрелищем, но нет. Я не готова. Я не готова смотреть на Киру в луже крови. На Киру, которая уже не Кира. Вы видели когда-нибудь мёртвых? Они не похожи на живых. Нет ничего, чтобы их отличало от живых. Эта безжизненность тела. Этот померкший блеск в глазах. А глаза Киры открыты. А вокруг так много крови. Господи, так много крови. Как будто, она летела с обрыва. Лужа крови. И её пустые открытые глаза. И бледное тело. Мёртвенно бледное. И кровавые части вокруг. Я не хочу знать, как это так вышло. Она синяя и бледная. А вокруг кровь. Нет. Лучше бы Зак мне это не показывал.
Я почувствовала, как слёзы подступили к горлу и отвернулась.
– Зак, – прошептала я, делая глубокий вдох, – Убери это дерьмо!
– Я предупреждал, – он опустил голову.
– Зак! Я не могу! – я принялась плакать, пытаясь совладать с эмоциями. Бесполезно. Они выходят наружу.
– Кэр, успокойся, – на моё удивление, он не принялся снова стебать меня, а наоборот погладил по плечу, – Я знаю, это тяжело. Но ты должна была это увидеть.
– Кто мог это сделать? – я всхлипнула.
– Не знаю, Кэр. Отец придёт в ярость, если узнает, что я показал тебе эти фотографии.
– Я найду его. Обещаю тебе, – заключила я.
– Я с тобой, Каролин. Помнишь о сделке? Я в деле, – Зак осторожно провёл рукой по моему плечу снова, и я вздрогнула.
Четверг. 1.00 pm
Я смотрю, как толпа окружает зал. Чёртов четверг. Сегодня похороны Киры. Похороны той, кто обещала всегда быть рядом и помогать мне. А ещё обещала не бросать меня в трудной ситуации. А сейчас я должна держаться. В память о ней.
Большинство в чёрном. Молчат и стоят над закрытым гробом, который принесли в гостиную поместья Киры Брукс, сделав из него загробный зал прощания с девушкой, которой недавно исполнилось семнадцать.
Я замечаю Картера и иду к нему, беря его за руку.
Наконец, тишину прерывает голос матери Киры.
Она стоит на сцене с чёрной вуалью, закрывающей лицо. Глаза красные и печальные.
– Я хочу поблагодарить всех присутствующих здесь. Когда сегодня мы хороним мою дочь, – она помедлила и вытерла глаза.
– Кира была замечательной девушкой. Её все любили. Да, моя дочь не была идеальной, но она любила жизнь. И хотела жить. Она хотела пойти в университет. И быть одной из Вас, – она продолжает говорить, сдерживая слёзы.
А я смотрю на толпу. Кто-то отворачивается. Кто-то выдавливает слёзы, хотя на самом деле плакать не хочет.
Среди толпы я замечаю знакомые чёрные волосы с прядью чёлки на лице. Зак тоже здесь. И делает вид, что просто зашёл на секунду почтить память погибшей.
После речи матери Киры я иду к гробу и чувствую, как меня крепко берут за руку. Я поднимаю глаза, видя как Зак вкладывает мне в руку записку.
"Буду наверху".
Я читаю её и тяжело вдыхаю.
Поднимаясь наверх, я оказываюсь в комнате Киры и сразу пытаюсь подавить подступившие к горлу эмоции.
– Кэр, – Зак оказывается за моей спиной.
– Да? – еле слышно произношу я.
– Как ты?
– Плохо, – отрезала я, – Её хоронят в закрытом гробу, словно не хотят, чтобы люди видели всё это.
– Может, так оно и есть, – согласился Зак.
Относительную тишину в комнате прерывает довольно знакомый голос.
Эстер Брукс. Я видела её много раз. Но была уверена, что она до сих пор в больнице.
– Эстер, ты здесь? – я повернулась к ней. Младшая сестра моей подруги стоит в дверях с опущенной головой. Светлые волосы как у Киры копной свисают вниз, а взгляд голубых глаз затравленный.
– Каролин, ты должна знать! Кира не покончила с собой! Это всё он! Он! – она кричит, как будто, мы в этой комнате одни.
– Кто он? Эстер? Кто он?! – я делаю шаг ей навстречу, но путь мне преграждает мать Киры.
– Эстер, ты не в себе, пойдём вниз, – она обнимает младшую сестру за плечи и пытается увести вниз.
– Каролин, знай, это он! Это он виноват! – она кричит, спускаясь по лестнице в крепких объятиях матери. А мы с Заком ошарашенные смотрим ей вслед.
Четверг. 7 pm.
У входа в "Спрингс" меня ловит Картер.
– Каролин, посмотри на меня, – он берёт моё лицо руками.
Все эти часы мы после похорон были в доме Киры и только недавно поехали в кафе. Здесь же и Кортни и Дин. А я словно в прострации. Киры больше нет. Вот теперь точка. Сегодня её похоронили на именном кладбище в нескольких километрах от дома Бруксов. Моей Киры больше нет. Она ушла. Ушла в неизвестность, оставляя навсегда след внутри меня.
– Что ты хочешь, Картер? – я подняла на него глаза.
Просто удивительно, как несколько недель я сходила с ума по этому парню. И тогда всё было идеально, а сейчас покрылось мраком. Внутри меня пусто.
– Мы тут решили, что ты захочешь попрощаться. Идём, – он протянул мне руку, и я, не мешкаясь, взяла её.
Мы проходим пешком около километра, и я не спрашиваю, куда мы идём.
Вокруг темнота, лишь некоторые проблески огней.
Наконец, мы останавливаемся у водопада на окраине города. Этот водопад ещё называли "Воронкой Сатаны". Так как всё, что оказывалось исчезало и всплывало на поверхность лишь спустя долгое время.
– Ты готова? – я услышала голос Дина.
– Да, – ответила я, сама не зная, на что соглашаюсь.
– Садись, – Дин протянул мне подушку.
– Что это?
– Костёр, – ответил он, и я только сейчас почувствовала тепло, исходящее от костра.
Мы, действительно, сидим рядом с костром. Напротив лес и шум водопада, а вокруг темнота. Кортни тоже здесь. И это внушает некоторое спокойствие.
– Держи, – Дин потянул мне спичку, – Говорят, что сгоревшие спички пахнут смертью, и лишь малая часть из них чем-то похожим на цветы.
– Это школьный бред, – я усмехнулась, вспомнив, как мы с Кирой классе в седьмом классе гадали на спичках, нюхая запах после них. Одни, правда, пахли чем-то неприятным. А другие, правда, чем-то отдалённым напоминая запах увядших цветов.
– Зажги её. Сегодня мы прощаемся с нашей Кирой Брукс. Мы любили её. Но сейчас её нет с нами, однако, мысленно она всегда будет рядом, – Картер зажёг спичку и кинул её в костёр, – Спасибо тебе, Кира. За твои безбашенные шутки, за твой вечно весёлый настрой, – он бросил спичку в костёр.
– Спасибо тебе, Кира, за то, что всегда была рядом с нами. За то, что объединяла нас, – Дин также бросает горящую спичку.
– Кира, я любила тебя. Ты это знаешь. Спасибо, что ты всегда умела отвлечь. Всегда знала, как быть той самой классной девчонкой, – Корни едва зажгла спичку и тут же бросила её.
А другую протянула мне.
Я несколько секунд нерешительно мялась на месте. Потом также несколько раз чиркнула и зажгла последнюю спичку в этом коробке. Как символично.
– Спасибо тебе, Кира, что ты просто была. Мне будет тебя не хватать. И я обещаю, тот, кто это сделал, поплатится за это, – произнесла я и бросила спичку в костёр, глядя на яркое пламя.
Зак.
Я пробираюсь сквозь кусты, видя огонь вдали и слыша голоса. Кажется, они довольно знакомые. Наконец, среди силуэтов я могу различить знакомые. Это Каролин с компанией своих друзей. У них горит костёр, и они молча стоят вокруг. Я не слышу их разговора, но понимаю суть. Речь идёт о Кире. Конечно, Каролин не знает некоторые подробности той ночи. И, возможно, это к лучшему. Она бы не так их расценила.