6
Мой доктор массажировал мое правое бедро, чтобы восстановить приток крови, но делал это так, словно вымешивал тесто.
— Чувствуешь облегчение?
В ногах — да. А в том, что Влад еще не вернулся после поцелуя предыдущей ночью — а это почти двадцать четыре часа назад — не совсем.— Обе ноги все еще немного пульсируют, но, полагаю, что этого следовало ожидать.
— Особенно когда физиотерапевт разрабатывает твое колено, — объяснил он. — Рад видеть, что она вытащила тебя из бандажа.
Я кивнула.
— Я тоже.
— Она выполняла с тобой «велосипед»?
— Ага.
— Хорошо, — он жестом указал на гипс. — Как только снимем гипс, я направлю тебя вниз в наш реабилитационный центр, чтобы ты работала над этой ногой.
Уголком глаза я заметила, как Влад проскользнул в мою палату. Это ведь плохо, что я снова могу нормально дышать?
Что его поцелуй сделал со мной? Что он сделал со мной?
В жизни я всегда полагалась только на одного человека. На себя. Тогда почему внезапно появилось такое чувство, что у Влада есть над этим контроль?Я посмотрела на него, стоящего в углу комнаты, и его глаза сосредоточились на руках доктора, ощупывающих мои ноги.
— Придется привыкать к этим приспособлениям под гипсом, — объяснял он, пока его руки были в опасной близости к моей запретной зоне.
— Хм, не уверен, что мне нравится, куда это идет, — предупредил Влад, как ревнивый бойфренд .
Хотя от его ревности внутри стало тепло и комфортно, я бросила на него взгляд поверх плеча доктора.
— Ш-ш-ш.
Он округлил глаза.
— Ты только что шикнула мне?
— Да.
Он усмехнулся.
— Тебе что, пять лет?
Доктор обернулся через плечо к Владу.
— Скорее всего, — ответила я. — Я же с болтаю, да?
Влад откинул голову и засмеялся. Так искренне. Так беззаботно. Совсем не так, как парень с состоянием здоровья, полным тайн, и столь неопределенным профессиональным будущим.
— Болтаешь? Я бы сказал, что мы делаем больше, чем это.
Мои щеки запылали, и стало затруднительно встретиться взглядом с доктором, когда он повернулся ко мне.
— Как твоя голова? — спросил он, полностью игнорируя комментарий Влада.
Спасибо, Господи.
— Головная боль прошла.
— Это хорошие новости, — он убрал руки с моей ноги и отстранился.
— Тебе что-нибудь нужно, пока я не ушел? У меня сегодня годовщина свадьбы, и жена зарезервировала столик в ресторане.
— Я буду в порядке, — я посмотрела на Влада. — Я в хороших руках.
Доктор взглянул на него, а затем кивнул.
— Я загляну проверить тебя завтра.
— Хорошо. Счастливой годовщины.
— Спасибо, — доктор улыбнулся, направляясь к двери, и исчез в коридоре.
Влад оттолкнулся от стены и направился ко мне.
— Действительно ли тебе было так же хорошо, как ему?
— Ты только что слышал его. Он женат.
— Он женат. Но не слепой.
Я склонила голову.
— Шутишь?
Матрац прогнулся, когда он присел рядом со мной, закинув свои ноги на кровать и расположив их параллельно моему гипсу. Затем откинулся назад прямо на мою подушку. Его свежий аромат вторгся в мои чувства, устраивая чертову вечеринку в каждом уголочке тела.
— Нет, я не шучу. Но девочки определенно любят чувство юмора.
Я склонила голову к нему. Он сделал то же самое. Нас отделяли несколько сантиметров, и когда я взглянула в его глаза, то разглядела в них светло-зеленые крапинки и темные кольца вокруг радужной оболочки. Ничего мне не хотелось настолько, как потеряться в этих глазах на очень долгое время.
— Разве это все, что они любят?
Его взгляд переместился на мои губы.
— Ну, брюшной пресс, точно нравится ораве поклонниц. И ресницы, — он посмотрел мне в глаза. — Что насчет длинных ресниц?
Я покачала головой.
— Без понятия, — я медленно придвинулась ближе, давая ему тонкий намек. — А еще нам нравятся бейсболки, низко сдвинутые на глаза.
— Правда?
Влад прижался к моим губам, лаская их мягкими, нежными поцелуями долгое, прошибающее тело, мгновение. Когда он отстранился, я не смогла так просто его отпустить и оттянула его нижнюю губу зубами. Он улыбнулся прямо мне в губы.— Я должен пообедать со своими родителями.
Я отстранилась.
— Ты будешь в порядке?
Он кивнул.
— Двадцать три года бок о бок с ними. Который час? Будешь поблизости?
Я покачала головой.
— У меня горячее свидание. Он ведет меня в клуб. Так что...— я пожала плечами.
Влад повернулся так, чтобы взглянуть мне в лицо.
— Клуб?
— О, да. Я думаю надеть коротенькое платье, чтобы похвастаться своим гипсом. И если наберусь смелости, то, может, даже нацеплю каблуки шлюшки.
Он прищурился.
— Каблуки шлюшки?
Я кивнула, не спуская с него глаз.
— Всего лишь пятнадцатисантиметровые.
Он понизил свой голос до сексуального шепота.
— Хочу посмотреть на тебя в них когда-нибудь.
По всему моему телу пробежали мурашки, когда он скатился с кровати, оставив меня с прерывистым дыханием и сердцем, скачущим, как чертова скаковая лошадь.
Как будто почувствовав это, он повернулся и с кривой ухмылкой положил руки на матрац. Влад склонился ко мне, его лицо нависло над моим, и эта близость вдвойне соблазняла и пытала.
— Я думаю, что лето здесь, в конце концов, может оказаться не настолько плохим.
— Да? Почему это?
Он медленно придвинулся ближе. Но вместо того, чтобы ответить, прижался губами к моему лбу.
— Увидимся после твоего горячего свидания.
Я раздраженно выдохнула, когда он выпрямился и направился к двери.
Остановившись в дверном проеме, Влад обернулся ко мне, как в прошлый раз.
— Только пообещай мне кое-что.
— Не играть в квотерс, пока тебя нет?
Иногда я просто не могу устоять и не подколоть его.
Он покачал головой, его лицо внезапно стало серьезным.
— Не забывай обо мне.
— Это было бы довольно трудно сделать.
Он склонил голову набок, задумчиво разглядывая меня.
— Почему?
Я пожала плечами. Если он не собирается ничего объяснять, то и я тоже.
Последнее, что я увидела, перед тем как Влад исчез в коридоре, была его дерзкая ухмылка. И только тогда, когда он вышел, ко мне вернулось дыхание, которое я бессознательно задерживала.
***
— Привет, Карина, — в мою палату вошла женщина, которую я никогда не встречала прежде, — я доктор Мария Васильевна.
На ней не было белого халата, как на других докторах, вместо этого она была одета в брючный костюм в полоску с болтающимся бейджиком на кармане. Она посмотрела на свободный стул около моей кровати.
— Не возражаешь, если я присяду?
Я покачала головой. Не похоже на то, что Влад уже вернулся с обеда.
Она села и открыла картонную папку, изучая ее содержимое.
— Как ты чувствуешь себя после аварии?
— Простите, какой вы доктор?
Она подняла глаза, ее лицо было спокойным.
— Психотерапевт.
Я округлила глаза.
— Мне нужен психиатр?
— Не совсем. Но иногда у пациентов с отеком мозга нежелательные побочные реакции.
— Побочные реакции? Что это значит?
Она выпрямила ноги и сложила руки на коленях, обхватив папку.
— Ну, некоторые жалуются на сильные головные боли. Некоторые на сбои в памяти. Небольшие галлюцинации.
Я нахмурилась.
— Где я вписываюсь во все это?
— Твой доктор упомянул...
Мои глаза вспыхнули, и я повысила голос.
— Упомянул что? — я изо всех сил пыталась втянуть достаточно воздуха в легкие, когда почувствовала, что моя жизнь готова перевернуться с ног на голову. Снова.
Она наклонилась.
— Нет причин тревожиться. Он просто упомянул, что ты бросила пару фраз, когда вы были вдвоем.
— Вдвоем? Мы не были вдвоем. Влад был здесь.
Она подняла голову.
— Влад?
— Да. Влад.
— Хорошо, — сказала она так, словно не поверила мне.
Почему она не верит мне?
— Также некоторые медсестры упоминали, что они видели, как ты разговаривала сама с собой.
В груди все сжалось, а голова закружилась. Уверена, что в последнее время мой внутренний голос работал сверхурочно, но я никогда не говорила сама с собой. Это безумие.
Мы молча сидели в течение долгого времени. Я решила, что это ее такой подход. Дать пациентам время подумать, чтобы осознать, что они сумасшедшие. Ну, я не куплюсь на это.
Казалось, мы молчали целую вечность, когда доктор встала со стула и вышла из моей палаты. Я хотела завопить ей вслед «И не вмешивайтесь!». Но это только доказало бы мою невменяемость.
Я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы. Говорю сама с собой? Кем она себя возомнила? Кем себя возомнили доктор Эванс и медсестры? Если я говорю сама с собой — чего я не делаю — то у меня есть все основания на это. Я лишилась своей мечты. Способности ходить. Своей независимости. Мне обрезали долбаные крылья.
Доктор вернулась, толкая перед собой инвалидную коляску.
— Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной.
— Куда?
— Увидеть Влада.
— Он обедает со своими родителями.
Она посмотрела на меня, и я увидела небольшие морщинки вокруг ее глаз. Она не верит мне. Но почему?
— Мы можем просто подождать, когда он вернется?
Доктор покатила меня в коляске вниз на четвертый этаж. Мы двигались по длинному коридору и остановились, когда здоровенная медсестра с огненно-рыжими волосами и свирепым взглядом встала перед коляской, преграждая путь.
— Извини нас, Вика, — сказала доктор.
Вика уперла руки в свои широкие бедра, ее пристальный взгляд остановился на Марие Васильевне.
— Я повторюсь. Не думаю, что для нее это хорошая идея находиться здесь.
— И я повторю то, что сказала, — спокойно ответила доктор. — Хорошая.
Я посмотрела на Вику.
— Если вы волнуетесь о его родителях, то он уже рассказывал мне, что они суровые. Я справлюсь с ними.
Вика прищурилась, пока ее взгляд метался между доктором и мной.
— Видишь, — слишком бодро, чтобы это прозвучало правдиво, сказала доктор. — Она сильная молодая особа. Она может справиться с этим.
С этими словами она объехала мед сестру и продолжила движение по коридору, остановившись около последней палаты справа. Дверь была немного приоткрыта, но недостаточно для того, чтобы видеть, что находится внутри. Она не потрудилась постучать, а вместо этого просто распахнула ее.
Как только глаза привыкли к тусклому освещению в палате, мое сердце перестало биться. Я сидела парализованная. Ошеломленная. Испуганная. Запутанная. Беспокойство Марджи теперь стало понятным. И это беспокойство было не из-за родителей Влада.
Я схватила колеса дрожащими руками, и медленно закатилась внутрь.
Мои глаза разглядывали то, что предстало передо мной. С закрытыми глазами на кровати лежал Влад. Кислородная маска закрывала его нос и рот. Его грудь поднималась и опускалась, поскольку вентилятор вталкивал воздух в его легкие.
Я остановилась рядом с кроватью и схватила его безжизненную руку. Независимо от того, как сильно буду стараться, я никогда не смогу согреть его ледяную кожу. С разрывающимся на части сердцем, не отрывая от Влада взгляда, я задала единственный вопрос, который имел значение.
— Что произошло?
Доктор положила свою руку мне на плечо.
— Он попал в серьезную аварию.
— Аварию? Я недавно была с ним.
Ее рука на моем плече напряглась.
— Карина. Влад в коме почти неделю.