Защитник

Треки:
Три дня дождя - мои друзья
Суфлёр - NEMIGA

_____________________________________________________

Вы спросите, а как же они познакомились? А я вам расскажу. Здесь нет чего-то сказочного и красивого — их встреча произошла в страхе.

Маленький мальчик тихо плакал в углу коридора детского дома «Надежда». Свернулся в клубочек, сел на пол и содрогался от всхлипов. Каждый вздох давался ему тяжело, потому что хотелось кричать, но он не мог, потому что нельзя.

Здесь не любят слабаков и плакс, он это запомнил. Ему семь лет, и первый класс должен был пройти не так плохо, как он себе представлял, но вышло хуже. Гораздо.

Серёжа думал, что найдет друзей, вот только как только начал разговаривать с мальчиками, на него косо посмотрели, а после и вовсе отошли от него. Паренёк не растерялся и решил спросить, почему они не хотят с ним разговаривать, а они просто жалостно посмотрели на него, но один подал голос, и выдал то, что он боялся услышать.

— С сыном шлюхи не разговариваем, — брякнул один черноволосый парень, а после показательно фыркнул.

Это было обидно до жути. Его день в первом классе прошел тихо, но обида и боль, что сидела в нем весь день, потихоньку увеличивалась, и ночью он не выдержал. Вышел в коридор и стал плакать, а после его испугали молния и гром, что внезапно стали танцевать в бешеном вихре, стуча по окнам руками дождя.

Он боялся грома. Боялся молний.

Казалось бы — какая разница, почему тебя отдали в детдом, здесь все остались без родителей, но кто-то пустил слух, что его мать была «шлюхой». Конечно это и стало поводом перешёптываний, что очень давило на парня.

Он ненавидел это. Ненавидел каждого, кто с ухмылкой смотрит на него, и во взгляде читается, как тот просто смеётся над ним, выдавая мерзкое: «Сын шлюхи».

За окном идёт сентябрьский дождь, и Серёжа хочет покончить с жизнью. Уйти в небытие, стать пеплом или просто повеситься.

Серёжа ненавидит себя из-за того, что он такой. Просто такой. Ещё его кудри, что очень привлекают других, ведь не у каждого такие непослушные волнистые волосы. Он один как уродец ходит с ними, были даже мысли подстричься налысо, дабы больше не привлекать внимания.

— Ненавижу... — глаза уже болели, а слезы закончились, но он содрогался, потому что стало холодно. Шёпот растворился в темноте, а после он услышал шаги.

Они были не быстрые, как у его воспитательницы, они были не громкие, как у его соседа по комнате, они были тихие и медленные. Кто-то явно не намеревался его сдавать.

Поднял голову, встречаясь с глазами, в которых вспыхнула какая-то искра, а после этот долговязый парень подбежал к нему и сел на корточки близко-близко.

— Мальчик, ты чего плачешь? Кто тебя обидел? — задал вопросы и посмотрел в его глаза, впервые встречая такие красивые заплаканные глаза.

В его глазах звездой летит слеза в озеро тёплых грёз

Размывает волнами мой каменный утёс

Я не видел никогда настоль красивых слез....

Это завораживало. Он смотрел на него, как на алмаз, который лежит среди черного угля и брошенных сапфиров. Серёжа перестал плакать, он просто смотрел, как глаза незнакомца внимательно следят за каждым его движением. Всхлипнул громче, чтобы тот немного очнулся и это помогло.

— Прости, я задумался... Так что случилось?

Парень явно был старше него, года так на четыре, потому что он был очень высоким. Первая мысль, что посетила Серёжу.

— Меня... Меня все обижают. Ты разве не знаешь? — вытер ладошками мокрые щеки.

— Нет, как тебя зовут? — нахмурил брови.

— Меня зовут Серёжа, а тебя? — ещё раз шмыгнул.

— Меня Ваня, будем знакомы, — протянул руку и Сережа поднял бровь, не понимая, что с ней делать.

— Пожми её, — подсказал Иван, и кудрявый парень так и поступил.

Его новое знакомство было очень странным, потому что после парень стал спрашивать, как он оказался здесь, и почему вдруг все так ополчились против Серёжи. Тот всё рассказал. Рассказал, что не помнит, как оказался в детдоме, потому что был очень маленький, и воспитательница не особо хотела рассказывать ему, кто его родители, но все откуда-то взяли, что его мать была той ещё «оторвой».

— Они полные дураки, раз так говорят, потому что я не верю в эту чушь, — серьезно произнес Ваня, а у Серёжи на губах улыбка.

Дождь прошел, молния тоже. Стало тихо, и теперь не страшно. Он даже не заметил, как гроза прошла... Разговор с этим парнем очень помог ему и, возможно, Серёжа нашёл друга?

Теплая мысль, которая грела. Он хотел раствориться в этом моменте, поставить мир на паузу и продолжать смотреть на этого симпатичного парня, что внимательно слушал его.

— А ты как сюда попал? — спросил Серёжа.

— Я?.. Да там неприятная ситуация, я тебе потом как-нибудь расскажу.

Нет. Не расскажет, потому что это никто не должен узнать.

— Хорошо. Знаешь, мне уже пора, мы с тобой уже час, наверное, сидим, а отбой был давно. Если нас кто-нибудь увидит, то нам не поздоровится, — тот встал с пола, отряхиваясь.

— Да, давай я тебя провожу, — помог ему и взял того за руку.

— Проводишь, как это делают парочки? — захихикал Серёжа.

— Да, как парочки, — подмигнул ему, и они пошли в сторону комнаты Серёжи.

Несомненно, это спасло маленького мальчика от мыслей о суициде, о том, что абсолютно все дети, что находятся здесь — самые мерзкие существа, ведь один парень явно не такой.

Ваня стал для него героем, и после они пересекались на перемене между уроками, или просто когда было свободное время. По выходным часто просто лежали на кровати и болтали. О чем можно было болтать одиннадцатилетнему пареньку и семилетнему мальчику? Мы никогда не узнаем, потому что это их маленькая тайна.

Серёжа нашёл себе друга и думал, что он единственный. Ваня стал оберегать его, как настоящего брата, и это очень сильно помогало Серёже. Больше никто его не обзывал, не показывал пальцем, о нём больше не шептались. За Ваней он был, как за каменной стеной.

Ему больше никто не нужен был, ему хватало Вани, а Исаеву тем более.

Но так продолжалось год, пока в детский дом не пришли новые мальчики, которые не знали, кто такой Ваня Исаев.

К ним пришел Лебедев Андрей. Парень довольно-таки хороший. Он учился вместе с Серёжей и его посадили с ним за одну парту, хотя он всегда сидел один. Второй класс стал более приятный. Теперь на переменах он иногда болтал и с Андреем, даже не выходя из класса.

Всё это видел Ваня, который ждал около дверей класса Серёжу. Он всегда выходил на перемене и они шли к лестнице, где меньше народу, и болтали там, иногда смеясь над учительницей Вани. С приходом новенького все изменилось.

Серёжа поменялся.

Однажды в столовой, когда Серёжа сел за свой стол, разложил столовые приборы и стал ожидать Андрея... Про Ваню он как-то забыл, потому что тот сам не появлялся, оставаясь в стороне и наблюдая за ним.

Пожав плечами, он принялся уплетать еду, как внезапно на его руку был опрокинут горячий компот. Кипяток резанул по коже и поднял взгляд, встречаясь с испуганными глазами. Крик Серёжи раздался по всей столовой, напиток был очень горячим.

Глаза Лебедева было полны страха и ужасной вины. Он сразу стал вытирать или пытаться хоть что-то сделать, но сзади кто-то его оттолкнул, притягивая на себя, а после и вовсе выкидывая на пол с какой-то нереальной силой.

— Отойди, — грубый голос, и Ваня уже помогает встать Серёже, чьи слезы, как маленькие бриллианты, стали катиться на пол по красным щекам.

— Вань... Мне больно, очень! — рыдал он, и они вместе дошли до медпункта.

— Сейчас, потерпи, Серёж.

Девушка быстро сделала несколько процедур и в скором времени рука была перебинтована, а заплаканные глаза уже смотрели на Ваню по-другому.

Исаев снова засмотрелся на эти шоколадки, что стали стеклянными из-за слез. Эти глаза отпечатались ещё с момента их первой встречи.

— Вань, если что, Андрей не специально, он случайно, — шмыгнул носом.

— Хорошо, случайно, — кивнул, надеясь, что Сережа не будет просить того, чего он не хочет делать.

— Ты лучше полежи здесь и поправляйся, а я пойду, мне ещё на уроки идти, хорошо? — проговорил Ваня и кивнул, одобряющие улыбаясь.

— Хорошо, ты придешь потом?

— Обязательно, — эта улыбка была как мёд на душу для Серёжи, но не для девушки, что подозрительно осматривала Исаева, а после, когда он вышел из кабинета, последовала за ним.

— Ваня, постой, — произнесла она, закрывая дверь, чтобы мальчик не слышал их разговор.

— Да? — включая режим дурочка, ответил парень

— Я тебя знаю. Все те, кто лежали здесь, они лежали из-за тебя, и если ты что-то сделаешь снова, я клянусь... — она пригрозила пальцем, делая шепот громче.

— Что вы сделаете? Пожалуетесь Виолетте? — поднял бровь, нагло улыбаясь.

— Не называйте её так! Как ты смеешь! — зашипела девушка.

— Милочка, не стоит мне что-то объяснять. Я прекрасно знаю, что делаю. А я делаю то, что считаю правильным, — он подмигнул ей и развернулся, снова пытаясь уйти.

— А что, в твоём понимании, правильно? — она боялась этого вопроса, вспоминая, кто его родители.

— Правильно — мстить всем, кто причиняет боль тем, кого я люблю, — он повернул голову к ней и улыбнулся той самой безумной улыбкой, что пробрала до дрожи медсестру.

После этого он спокойно пошел дальше по коридору, а девушка зашла в кабинет, смотря, как на кушетке спит мальчик. Серёжа, по-моему.

— Бедный мальчик... — шёпот, и она садится за стол, пытаясь закончить свой отчёт.

Руки немного подрагивали, видя эту животную сущность всего лишь у двенадцатилетнего подростка.

Все мои друзья пытаются меня убить,

Все мои друзья, сука, пытаются меня убить...