56.~Жизненный цикл~
По просторному и светлому коридору библиотеки двигались сейчас мужчина и женщина. Их руки были крепко сплетены, а на губах лежали счастливые улыбки. Ворот рубашки его был вздёрнут, а девушка всё оглядывалась по сторонам, словно боясь, что кто-то мог увидеть их в такой момент.
— Моя милая Соль, — внезапно позвал Минхо, — теперь мы точно определились с типом наших отношений.
Девушка остановилась, недоумённо хлопая глазами, а демон продолжил:
— Ты первая поцеловала меня, так что не отвертишься теперь, — предупредил он. — Мы точно не друзья и не семья. Возьми ответственность за свои действия!
Ладонь Джинсоль выскользнула из его хватки. Она сложила обе руки в замок за спиной и протянула с интонацией человека с амнезией, проявившейся вдруг в этот самый момент:
— Даже не знаю, о чём это вы говорите, дядя-фея, — и заспешила вперёд.
— "Дядя-фея"? — опешил Минхо сначала, ухмыльнулся и быстро догнал её в два шага. — Неужели когда маленькая Чон Джинсоль вернулась в тело взрослой, то полностью завладела им? Что, сейчас польются вопросы о том, почему вода мокрая и всё в таком духе? А может, захочешь снова что-то обо мне узнать?
Соль на мгновение замерла, повернула голову на парня и с улыбкой покачала головой:
— Нет, ты же не любишь, когда я спрашиваю тебя о таком. Тем более мне это и не нужно больше — я и так всё знаю, дядя-фея! Даже о том, что ты, — закрыв глаза, девушка рассмеялась, — и в самом деле имеешь к феям отношение.
Парень усмехнулся, хоть и не совсем понимал, что имела ввиду Джинсоль. Он вновь последовал за ней, оставаясь на шаг позади. Провёл большим пальцем по нижней губе, заметил, что на коже остался блестящий розовый след, и ещё сильнее расплылся в улыбке.
"Тинт? Когда это она такими штуками стала пользоваться?" — подумал он, вспоминая, что обычно макияж если и присутствовал на лице девушки, то был очень и очень прост.
Но вслух уже он спросил:
— Слушай, а куда мы идём?
— Ну, я домой собиралась, — быстро ответила она, не оборачиваясь.
— А давай я пойду первым и дождусь тебя там, — выглядывая из-за спины, предложил демон.
— Что? Куда это ты собрался?! Не смей приходить, пока я тебя не позову!
Минхо сразу понял, что к нему вновь вернулась взрослая Соль, но смысл её запрета остался ему непонятен.
— Почему это? А как же ответственность за свои действия?! — растерянно воскликнул он, но девушка уже была от него в нескольких метрах. Почти бежала, боясь, наверное, что он решит её догнать и заставит передумать.
— Нельзя! Даже не вздумай!
— Ладно! — в последний раз крикнул Минхо. — Я буду ждать, когда снова услышу твой голос...
Но в ту ночь Соль так и не позвала его: одно воспоминание о том, на что она решилась в эту ночь, всё ещё жгло щёки...
***
Прохладный вечер. Улица кипела людьми, собравшимися на ней. Это был день открытия Зимних Азиатских игр. Флаги стран, что должны были принять своё участие в соревнованиях, колыхались в едином потоке по обеим сторонам от дороги. Сейчас она была пуста, но уже вскоре на ней должен был появиться человек, который начнёт факельную эстафету. Немного поодаль от неё стояла невысокая сцена, где сейчас находился Хван Хёнджин с цветами в руках и ещё пара знаменитостей, кажется, уже из мира спорта. Спустя несколько минут в руках демона вместо букета лежала церемониальная чаша, заветный огонь для неё должен был передать другой факелоносец. Вдали показались мигалки полицейских машин, и люди, стоявшие за ограждениями, ещё с большим рвением начали размахивать флажками и плакатами над своими головами, крича что-то друг другу наперебой.
Вскоре стало возможным разглядеть и самого факелонсца — Кан Десона, — бегущего с огнём и улыбкой на лице в сопровождении других бегунов, машин и мотоциклов. Охранникам с трудом удавалось сдерживать натиск толпы.
Хёнджин уже давно сошёл со сцены и сейчас, размахивая рукой толпе, направлялся навстречу бегущим. Он поднял чашу ввысь, когда кто-то из толпы выкрикнул "удачи нам!", и звуки затворов камер стали слышнее радостных возгласов людей.
Резкая тишина на миг прорезала ликующий гул и сменилась на хаос криков и более частое щёлканье фотоаппаратов. Чаша для огня со звоном упала на землю.
Когда Кан Десону оставалось пробежать до Хёнджина каких-то метров десять, неожиданно из толпы на дорогу выбежал мужчина с чёрной маской на половину лица. В руке он крепко сжимал... нож, клинок которого резким движением прорезал куртку и плоть демона. Тотчас же на месте удара показалась алая кровь, образовывая собой на серой куртке Хёнджина бордовое пятно, расплывающееся по ткани, будто малиновый сироп, разлитый по холсту.
Праздник закончился. Это было самое его начало, а тут... такое.
Этот человек покусился на жизнь знаменитости посреди бела дня при тысячах свидетелей! Простоял в оцепенении так пару секунд, а затем его рывком отбросил кто-то из организаторов назад вместе с оружием в руках. Выскочив из плоти демона с характерным хлюпающим звуком, нож заставил кровь хлынуть на месте раны с новой силой. Взгляд глубоких глаз парня потускнел, ноги его вмиг ослабли, а потом он и вовсе свалился и распластался без памяти на холодном асфальте. Беснующаяся толпа потеряла рассудок окончательно.
Будто в настоящем кино, будто Хёнджин лишь играл свою роль, а они были массовкой.
Не прошло и полчаса, как Джисон ворвался в кабинет Джинсоль и, запинаясь от волнения, впихнул ей в лицо планшет:
— Директор, вы видели? Председателя Хвана серьёзно ранили сегодня! Где-то пишут даже, что он уже умер!
Соль, которая за ночь почти не сомкнула глаз, борясь с собственными мыслями, с трудом сумела разобрать речь парня. Взглянула на снимки, прикреплённые к одной из свежих статей, и с недоумением пробормотала:
— Но он же не может умереть...
Девушка это прекрасно знала, но поделиться своими знаниями с секретарём не могла. Он в это время набрёл уже на другую статью, где говорилось, что представитель FRET entertainment официально заявил, что Хван Хёнджин может не выжить, и запричитал пуще прежнего:
— Ну как же так?! Он мне даже подмигнул один раз! Мы почти стали друзьями!
А этим самым представителем компании Хёнджина был его секретарь — Ким Сынмин. Такой вывод сделали из слов демона журналисты, которые узнали о случившемся и тут же понеслись в больницу, где находилась пострадавшая знаменитость. С крайне удручённым выражением лица Сынмин ответил на пару вопросов о состоянии мужчины, подтверждая слухи о том, что, возможно, ранение его директора несопоставимо с жизнью. И когда в уголках его глаз абсолютно натурально показались слёзы, молча развернулся и ушёл.
Неужели всё было настолько серьёзно?
Чтобы убедиться в этом, Джинсоль довольно скоро прибыла в нужную больницу. Встретившись с Сынмином, первым делом спросила, правда ли слухи о том, что Хван Хёнджин не выживёт.
— И ты туда же! — демон смахнул с лица слезинку местом на сгибе пальца, бросая на девушку взгляд, полный усталости и раздражения. — Как он может умереть-то? Всё с ним в порядке.
Джинсоль натурально онемела после такого ответа: журналистам ведь он говорил прямо противоположное!
Бросая на демона задумчивый взгляд, она вспомнила: "Когда он хотел ранить меня, то попал в Хван Хёнджина, но сейчас тот определённо точно в порядке. Он ведь демон, для них это как царапинка. Так почему же сейчас..."
— А зачем тогда больница? Слова прессе?
Парень пожал плечами, взгляд его был направлен куда-то вдаль, полный странного спокойствия.
— Тело на больничной койке — иллюзия. Он решил воспользоваться шансом умереть.
На следующий день, собрав в своём доме всех, кто состоял в их общем чате, кроме Чанбина с Чаном, позвав и Минхо, виновник сего торжества объявил:
— Значит так, со мной, Хван Хёнджином, директором FRET entertainment, случилась непредвиденная ситуация. Я долго думал, как правильно поступить, и в итоге принял решение... умереть.
Все на мгновение замолчали. Однако вскоре тишину грандиозно прервали почтительные аплодисменты Ли Минхо, который медленно и согласно качал головой. За ним подхватили и другие, поэтому по просторному помещению вскоре разнеслись эхом от стен звуки хлопков ладоней о ладонь.
Джинсоль ошеломлённо окинула взглядом присутствующих. Она совсем не понимала, чему они радуются. Смерти Хёнджина? Смерти, да ещё и подставной?
— Простите, а что тут вообще происходит? — наконец проговорила она, недоумённо хлопая ресницами.
Феликс повернулся к девушке с мальчишеской улыбкой на лице.
— А, ты же не в курсе! Демоны иногда обновляют свои жизненные циклы, когда живут среди людей. На него напали, поэтому он может закончить эту жизнь хоть сейчас.
Уловив удачную тему в разговоре, Минхо съязвил, обращаясь к Хёнджину, мол, как тебя, такого сильного и могучего, вообще угораздило вляпаться в подобное? Неужели все силы растерял? Однако в ответ на привычную колкость тот не стал отвечать демону тем же. Напротив, тяжело вздохнул, покачал головой и кратко рассказал о том, что случилось на открытии Игр на самом деле...
Когда Хёнджин спустился со сцены, перед этим выдвинув вдохновляющую речь о пользе спорта и силе духа знаменитых спортсменов, сделал серию снимков с другими известными людьми, приглашёнными на мероприятие, первым же делом отыскал своего секретаря внизу среди множества лиц.
— Я так горжусь, что в этом году вы несёте факел! — произнёс тот, поднимая большой палец вверх.
Щёки Хван Хёнджина приняли слегка розоватый цвет то ли от холода, то ли от смущения перед столь лестными словами. Отведя взгляд с улыбкой, он ответил:
— Видел, как делал это в прошлом году Ким Ёнгван, понял, что меня ждёт то же самое, поэтому теперь немного волнуюсь.
Они стояли несколько минут в ожидании начала церемонии. Гомон толпы только возрастал. Демон приказал своему секретарю попросить фотографа, которого они наняли специально для этого мероприятия, выйти в первые ряды — так наверняка фотографии Хёнджина лучше выйдут. Ким Сынмин поспешил исполнять приказ начальника, а к тому тут же подошла девушка, которой было поручено вручить ему факел. Понимая, что с букетом цветов бежать будет не слишком удобно, он с заученно доброжелательной улыбкой отдал их ей.
Если так подумать, всё обещало пройти наилучшим образом. Вот только не успел подумать об этом демон, вновь окидывая толпу за ограждениями взглядом, как заметил среди неё что-то, что заставило его насторожиться...
Хёнджин заметил в толпе мужчину лет сорока: простая чёрная куртка, кепка, маска, скрывающая половину лица. Взгляд его был немигающим, стоял он неподвижно. Но тем, что привлекло парня, был зловещий, почти демонический огонёк, промелькнувший во взгляде мужчины. Клубами плотного дыма его окружала тёмная аура. Кан Десон в это время уже приближался с факелом. А взгляд неизвестного метнулся в его сторону, буквально впился им в мужчину!
Из кармана чёрной куртки показалось блестящее в вечерних лучах лезвие ножа.
Хёнджин понимал: дело принимает дурной оборот. Если он оставит одержимого человека просто так, с ножом в руках среди огромного скопления людей, ему потом не простит это ни собственная совесть, ни Небеса. Одержимый разом перемахнул через ограждение. Удар. Острое лезвие легко прошло сквозь ткань куртки и достигло плоти. Резкая, но вполне терпимая для демона боль прошибла чуть выше пупка. Руки нападавшего дрогнули, глаза расширились от ужаса, словно бы он сам удивился тому, что держит в руках нож.
Чтобы не подвернуть людей опасности, при этом не выдав свою истинную сущность раскрытию, Хёнджин сам бросился навстречу клинку.
— Эй, ты, — склонив голову к лицу человека, он понизил голос, глаза его окрасились в алый, — кто бы ни захватил это тело, изыди и сгинь!
Демон крепко сжимал запястья одержимого до тех пор, пока в один миг тело того не обмякло. Подбежал кто-то из организаторов, отдёрнул человека в чёрном от демона. Нож, всё ещё сжатый крепко сжатый в кулаке нападавшего, с характерным хлюпаньем вылетел из живота. Хёнджин резко ощутил, как в ушах начинает что-то назойливо свистеть, голова налилась свинцом. Кровь хлынула, расплываясь бордовым пятном на серой куртке.
Он понял: пора. Драматично закатил глаза, стараясь сообразить, как бы упасть наиболее натурально. Боль была настоящей, но не столь сильной, чтобы не завершить представление как следует.
— В общем, теперь под своим именем — Хван Хёнджин — разгуливать не получится, да и от публики я немного устал, — заявил при всех демон. — Самое время.
— А чем после смерти заняться планируешь? — поинтересовался Минхо.
Парень задумался и с ноткой настольгии в голосе, будто говорил о давно ушедшем родственнике, ответил:
— Оглядываясь назад, могу сказать, что жизнь Хёнджина, неудавшегося певца эстрады, а потом генерального директора одной из крупнейших музыкальных компаний, была слишком шумной. Хочу сначала попутешествовать по миру в одиночку, а затем... открыть свой отель в какой-нибудь уединённом местечке.
— Отель? А давай мы откроем с тобой его вместе, а? В тёплых краях! — с неожиданным энтузиазмом послышалось в ответ.
Бросая на Ли Минхо недоверчивый взгляд, Хёнджин предупредил:
— Не пугай меня так. Я собираюсь открыть его в холодном месте, — последние слова он выделил особенно.
Минхо обнажил белоснежные зубы в усмешке, но промолчал. Чонджа спросила Сынмина, не собирается ли он "умереть" вместе с начальником, на что получила медленный кивок как положительный ответ. Феликс было тоже заговорил об отдыхе, но Хёнджин напомнил, что большую часть энергетических шаров для зомби они получали сейчас именно с его концертов. Юноша от идеи быстро отказался. Вот и Бёнчоль решил заговорить впервые за десять минут, улыбка тронула тонкие губы, и он проговорил:
— Я собираюсь дожить до пенсии.
Чего?
Хочет дожить до чего, простите? До пенсии?!
Каждый из присутствующих хоть раз упоминал о своей силе или показывал её при девушке. Каждый, но не Бёнчоль. Минхо не раз говорил, что к людям особой любви не питает, но Соль почему-то думала, что этот добряк с седой макушкой — исключение. Ей казалось, его мягкий характер и внушительное состояние были главной и единственной причиной, по которой демон называл того названым братом. Или ей просто хотелось в это верить?.. Последним аргументов были слова Феликса, когда однажды тот жаловался ей, что Бёнчоль окончательно сошёл с ума, раз готов прорыскать весь день на форумах домохозяек ради какой-то чепухи. Ради какой, спрашивается? Ему просто жизненно необходимо было найти способ, как оттереть пятно со дна любимой кружки Ли Минхо! После Феликс добавил: "Да любой бы человек, находящийся даже в долговой яме, раз так, то купил бы просто новую! Какой смысл париться?!" Соль внимательно посмотрела на Бёнчоля, который стоял сейчас чуть сбоку от неё. Прищурилась, что свойственно обычно было кое-кому другому, а затем широко раскрыла глаза: её осенило.
Да он ведь демон богатства!
На кой ему истинный облик и возможность испаряться в воздухе без следа, когда его сила ни чуть не хуже, чем у других — деньги? Да, теперь становилось абсолютно ясно, откуда у Бёнчоля имелось столько заводов по производству дорогущей техники и братская дружба с Ли Минхо, который людей до Джинсоль не особо-то и любил.
К этому демону деньги липли как банный лист.
Внезапно девушка ощутила себя крайне неуютно. Раньше её хоть успокаивала мысль, что среди всей этой нечисти она не единственная была человеком. А теперь что? Чонджа, конечно, тоже технически была человеком, но ведь мёртвым, как ни крути...
Пока Джинсоль была занята своими размышлениями, остальные продолжали спокойно беседовать. Хёнджин произнёс:
— Всем разом взять и исчезть никак не выйдет. Раньше камер и интернета не было, поэтому сделать так можно было бы запросто, — он обернулся на Сынмина. — Даже фото меня и секретаря Кима в истинном облике гуляет по интернету. А снимку почти сотня! Представьте, какой хаос начнётся, если подобное сейчас вытворить?
— Так ясное дело, что если публичную жизнь ведёшь, то нужно быть готовым к тому, что каждое твоё слово под диктофон записывается. И не скажешь потом, что не говорил этого, — заметил в ответ Минхо.
— Вот! — воскликнул Хёнджин, поднимая вверх указательный палец. — Один ты живёшь как бездельник, плейбой и забулдыга!
Что правда, то правда. Феликс с Сынмином едва не прыснули со смеху, и даже уголки губ Бёнчоля невольно приподнялись в предательской улыбке. Минхо поспешил оправдаться:
— А что плохого в том, чтобы быть бездельником? А забулдыгой жить вообще прекрасно! Вот что хорошего в жизни знаменитости?
— Уважение миллионов людей, восхищение с их стороны и любовь!
Демон категорически покачал головой.
— Всё это мне не нужно: любовь, уважение, — он с мягкой улыбкой посмотрел на Джинсоль. — Для этого у меня есть Самджан.
Соль, которая долгое время была погружена в свои мысли, дождалась, когда её чай остынет. Только поднесла его к губам, сделала глоток и тут же чуть не выплюнула напиток на стол. Она не ослышалась? В следующее мгновение этим же чаем девушка чуть не подавилась.
"Ну что за позор!" — подумала Чон Джинсоль, приклыдывая ладонь к груди, стараясь откашляться как можно скорее.
Другие в зале были удивлены не меньше и смотрели сейчас на неё широко раскрытыми глазами. Хёнджин почти ошеломлённо произнёс:
— Самджан, ты правда?..
Девушка тут же осекла его, начав размахивать руками перед лицом:
— Нет, конечно! Совсем нет!
— Что значит "нет"? Раз так, то больше никаких активаций! — возмутился Минхо, а Соль совсем смешалась. — Запуск, — сказал он, прикладывая сначала два пальца к своим губам, а затем ставя их на губы растерянной Джинсоль.
Слова Хёнджина могли отразить собой чувства всех, кто находился в зале с этой парочкой:
— Вот это да...
Неужели Самджан ответила на его чувства?!
Видя, как странно все смотрят на них, Джинсоль почти физически ощутила, как её лицо от стыда покрывается краской. Она ткнула демона в бок, из ушей чуть ли не шар пар:
— Давай, пойдём! Ну идём же!
— Куда? — не понял он, упорно продолжая сидеть на месте.
— Тебе нужно умереть сегодня вместе с Хван Хёнджином! Идём-идём!
Хоть и не до конца понимая, от чего девушка так разозлилась, он всё-таки встал на ноги. Соль тащила его за запястье вперёд, а демон всё норовил взять её за руку. Так они и ушли наверх, оставив остальных в шоке переваривать увиденную сцену ещё какое-то время.
_________________________________________
Как и говорила, с этого момента для всех персонажей истории заканчивается разминка — и начинается настоящий бой.
Всех люблю💓