𝗧𝗛𝗘 𝗙𝗟𝗔𝗥𝗘 𝗖𝗨𝗥𝗘 | Minho

Ньют: Ада, в сторону! - его голос прозвучал резко, отрывисто, словно удар плетью.

Он схватил меня за руку, пальцы сжались на запястье так крепко, что я почувствовала тепло его кожи даже через собственную дрожь. В следующий миг он дернул меня к себе, резко, без предупреждения, и я не сразу осознала, зачем. А потом - грохот. Он опрокинул железный столик, заставив его с глухим звоном удариться об пол. Колбы, что стояли на нем, разлетелись в стороны, разбиваясь с пугающим звоном, а едкий запах химикатов тут же заполнил помещение.

Я сжала зубы, вдыхая это зловонное облако, ощущая, как оно оседает на языке, на горле, вызывая неприятную горечь. Ньют задвинул стол прямо к двери, пытаясь забаррикадировать ее, но мы все знали - это ненадолго. Эта преграда выглядела жалкой по сравнению с тем, кто находился по ту сторону. В комнате не было вентиляции, не было даже окон.

Это был тупик. Давящий, гнетущий тупик, из которого, казалось, не было выхода.

Как только столик рухнул, дверь тут же с грохотом распахнулась, но остановилась, едва преодолев четверть пути. Этого оказалось достаточно, чтобы оттуда показались дулья пистолетов. Черные, холодные, словно мертвые глаза, они уставились прямо на нас, готовые в любой момент выплюнуть свинец.

Минхо: Назад! - его голос прозвучал громко, гневно, отрезвляюще.

Он шагнул впернд, вставая между мной и оружием, прикрывая нас с Ньютом собой, словно это могло помочь. Его рука твердо сжимала пистолет, направленный в сторону двери.

Я слышала, как снаружи охранники пытались выбить ее, каждый их удар сотрясал воздух, эхом отдаваясь в груди, в ребрах. Каждый новый толчок заставлял дрожать стены, заставлял меня сжиматься, вжиматься в себя. Я чувствовала, как страх, липкий и удушающий, проникает в легкие.

-Томас, можно быстрее?! - выдохнула я, почти прокричала, оглядываясь через плечо, помогая ему с Терезой.

Ее кожа выглядела бледной, болезненной, и даже ее дыхание, едва слышное, казалось ненастоящим.

Минхо: Нам нужно убираться! Куда идти?! - он не спускал взгляда с двери, сжимая пистолет так, что костяшки побелели.

Я видела, как его дыхание стало прерывистым, как напряженно вздулись вены на шее.

Томас: Отойдите все! - его голос резанул воздух, но я не сразу поняла, к чему он клонит.

Я обернулась, едва заметив, как он занес руку, и в следующую секунду глухой удар разорвал воздух. Стекло за нашими спинами взорвалось, разлетаясь в стороны острыми, сверкнувшими в тусклом свете осколками. Они полетели прямо в нас.

Я инстинктивно отвернулась, но слишком поздно. Острые края прочертили кожу на щеке, оставляя горячую, пульсирующую боль. Осколки впились в руку, оставляя неглубокие, но болезненные порезы.

-Черт, ты бы еще позже сказал! - прохрипела я, чувствуя, как стекло похрустывает под ногами.

Томас: Уходим, уходим! - он торопливо добивал последние куски стекла, чтобы мы могли пролезть.

Один за другим парни начали перепрыгивать через раму, Тереза осторожно постелила на пол одеяло, чтобы не порезаться. Минхо стоял настороже, последний, готовый в любой момент стрелять.

Минхо: Скорее! Лезьте! - его голос был хриплым, но твердым, он смотрел в сторону двери, за которой уже раздавался гулкий топот.

Когда все перепрыгнули, я села на одеяло, готовясь перелезть. Минхо в последний момент просто перескочил раму, но я не успела - рука скользнула по металлу, и осколки впились в ладонь. Я вскрикнула, но не успела даже посмотреть на руку, как дверь начала распахиваться. Минхо тут же схватил меня за ноги, дернув на себя, пряча за стену.

В тот же момент пули пронеслись над тем местом, где я только что сидела.

Минхо: Порядок? - он все еще держал меня, его дыхание было тяжелым, напряженным.

Я молча кивнула, заставляя себя дышать ровнее. Томас уже открыл дверь, ведущую в холл, но страх все еще сжимал меня изнутри, ледяными пальцами цепляясь за сердце.

Минхо быстро передал автомат Томасу, а тот, не теряя ни секунды, распахнул дверь, ведущую в следующий коридор. Мы тут же столкнулись с какой-то массивной фигурой, преграждающей нам путь.

Мужчина был высоким, широкоплечим, его тело излучало силу, будто каждый мускул под этой темной униформой был создан для разрушения. На его лице была маска, скрывающая выражение, но мне и не нужно было видеть его черты, чтобы понять, кто перед нами.

Я помнила его. Чувствовала, что он был здесь с самого начала. Этот же самый человек забрал Томаса в первую ночь, когда нас привели сюда, осматривая, словно скот на бойне. Именно он тогда уставился на меня, когда я, напуганная до жути, пыталась пободрать слова, врезавшись прямо в него. Лысый, огромный, с тяжелым дыханием и пристальным взглядом, который невозможно было забыть. Он давно казался мне странным, и теперь, когда мы вновь встретились, страх накрыл меня новой волной.

Мои пальцы сжались в кулаки, кровь шумела в ушах, и прежде чем я осознала свои действия, уже оказалась рядом с Томасом. Все вокруг замерло на несколько секунд - никто не знал, что делать. Но страх, который впивался в меня своими когтями, кричал, что времени на раздумья нет.

Мои пальцы накрыли руки Томаса, охватывая оружие, теплое и тяжелое в ладонях. Я не раздумывала, не думала, правильно ли поступаю - просто нажала на курок. Громкий разряд пронесся по помещению, осветив пространство тусклой вспышкой.

Электрическая пуля ударила мужчину прямо в грудь, заставив его тело дернуться, как у сломанной куклы. Он рухнул на пол, его мышцы содрогались, словно под невидимой пыткой. Еще секунду назад он был угрозой, но теперь просто корчился на полу, содрогаясь от электрического разряда.

Мое дыхание сбилось. Грудь сжалась от осознания того, что я только что сделала. А что, если это был не он? Что, если я только что выстрелила в невиновного? Мои руки дрожали, пальцы сжимались, пока ногти не впились в ладони, но даже это не могло отвлечь меня от единственной мысли - я готова была пойти на все, лишь бы выбраться отсюда. И на секунду я даже почувствовала как уголки губ поднимаются, но перебила это странное чувство.

Томас посмотрел на меня, в его взгляде смешались удивление, тревога и что-то еще, что я не могла расшифровать. Но времени на разговоры не было. Он перевел взгляд на остальных, сделал глубокий вдох и резко выдохнул.

Томас: Давайте..бегом! - его голос дрожал, но в нем не было сомнений.

Мы тут же сорвались с места. Бег. Все, что мы сейчас могли делать - это бежать. Мы мчались по длинному, белому коридору, стены которого тянулись в бесконечность, испещренные серыми полосами и холодными металлическими трубами на потолке. Все это было уже знакомо - тот самый путь, по которому нас вел Дженсон в первый раз. Тогда он говорил, что за этими дверями начнется наша новая жизнь. Как же иронично - сейчас за этими дверями была наша единственная надежда на спасение.

Томас: Вон выход! Бежим! - он указал вперед, и мы, не раздумывая, рванули к массивной двери в конце коридора.

Но что-то было не так. Лампочки вокруг начали мигать тревожным красным светом, создавая ощущение, будто само здание ожило и теперь жаждет нас поглотить. Сирены взвыли, заполняя все пространство жутким гулом. По громкоговорителям донесся автоматизированный голос, безэмоциональный и холодный:

?: Объявлена тревога. Побег. Задержать беглецов. Применять несмертоносное оружие.

Эти слова заставили внутри все сжаться. Они не собирались нас убивать - нет. Они хотели поймать нас живыми. Для чего? Чтобы усыпить, как остальных? Чтобы снова запереть, стереть память, превратить в очередных подопытных?

Томас бросился к двери, судорожно вытаскивая карту доступа, которую он украл у охранника в столовой. Его пальцы дрожали, когда он поднес ее к сканеру.

Писк.

Ничего. Он попробовал еще раз. Опять ничего.

Томас: Ну..ну..ну! - его голос сорвался, дыхание сбилось, пока он отчаянно пытался заставить дверь открыться.

Мы стояли в тупике. Эта карточка не работала. Мы что-то упустили, сделали что-то не так. Никакого другого выхода не было. Паника накатывала волной, холодными пальцами сжимая сердце. Я чувствовала, как воздух в легких становится тяжелее, как страх впивается в каждую клетку моего тела. Если нас поймают - все кончено.

Дженсон: Томас!

Громкий голос разнесся по коридору, ударив по нервам, как раскаленное лезвие.

Мы все резко обернулись. Дженсон стоял у другого конца коридора, и за его спиной двигалась целая группа охранников - их было не меньше десяти. Их точно хватит, чтобы вырубить всех нас. Их шаги эхом отдавались по белым стенам, приближаясь, сжимая нас в ловушке.

Томас застыл на месте, его взгляд метался от двери к приближающимся людям. Затем он медленно опустил руку с картой, понимая, что она бесполезна. В следующую секунду он уже вскидывал автомат, делая шаг вперед, преграждая нам путь своим телом.

Дженсон поднял руки, изображая мирный жест, но охранники за его спиной не последовали его примеру - наоборот, их оружие было направлено прямо на нас.

Томас: Открой дверь! - его голос сорвался, он пытался звучать твердо, уверенно, но в нем звучало отчаяние.

И я знала - он понимал, что у нас нет выбора.

Дженсон: Ты вряд ли этого хочешь - с довольной улыбкой сказал он.

Его голос был тягучим, будто отравленным ядом, а улыбка..она показывала что мы проиграли. Этот человек наслаждался властью. Он знал, что у него есть контроль, что в его руках все карты, и он смаковал это, растягивая момент.

Мне хотелось стереть эту ухмылку с его лица, вырвать ее с корнями, заставить его почувствовать хотя бы часть того страха, что разливался внутри меня леденящим туманом. Услышать, как его дыхание сбивается в рваные, сдавленные всхлипы, как в голосе появляется дрожь осознания - конца, боли, неизбежности. А потом смотреть, как его тело корчится в агонии, как страх выплескивается из глаз, заливая их черной бездной ужаса. Ждать, пока он захлебнется в собственных криках.

Томас: Открой эту чертову дверь! - его голос сорвался на крик.

Он почти не дышал. Каждое слово выходило рывком, словно он задыхался от собственного отчаяния. Его руки дрожали, пальцы сжимались на оружии, а в глазах метались паника и ярость. Дверь перед нами была последним барьером, тонкой границей между свободой и гибелью, и Дженсон наслаждался тем, что держал нас в ловушке.

Я не могу представить, насколько страшно Тоиасусейчас. Просто знаю, что именно он был тем, кто заставил нас двигаться вперед, кто дал нам цель и надежду. Он сказал нам идти. Сказал нам бороться. Он был нашим голосом, нашим лидером, человеком, который нес ответственность за каждый шаг. И теперь этот же человек стоял перед закрытой дверью, беспомощный, в окружении врагов, осознавая, что если мы не выберемся, это будет его вина.

Но я так не считала.

Если мы команда, то решения принимаем вместе. Мы знали, на что шли. Каждый из нас осознавал риски. Мы выбрали этот путь не потому, что кто-то приказал нам, а потому что слова Томаса были правдой. Он не лгал. Я видела это. Я видела лаборатории, видела людей, которых ПОРОК отправлял на смерть во имя спасения "избранных". Видела, что происходит с теми, кто попадает в их руки. Я знала, насколько чудовищен этот человек, этот Дженсон, стоящий перед нами с самодовольной ухмылкой.

Именно поэтому я не могла позволить ему победить.

Дженсон: Послушай меня, я пытаюсь спасти вам жизнь! Лабиринт - это одно, но вы и дня не продержитесь в Жаровне. Если не стихия убьет вас, то зараженные.

Его слова врезались в мое сознание, как ледяные ножи. Я знала, что он не врал. Если верить словам Авы Пейдж, климат на Земле был разрушен. Мы уже видели это собственными глазами, когда приземлились. Огромная пустыня - безжизненная, иссушенная, словно солнце выжгло ее дотла. Ни деревни, ни воды, ни надежды. Только редкие руины, остатки цивилизации, давно брошенные и стертые временем.

И зараженные.

Они были везде. Живые мертвецы, иссохшие, но быстрые, слишком быстрые, чтобы их можно было назвать просто людьми. Они двигались на звук, на запах, на любой признак жизни. Голодные.. неутолимые..безжалостные. А Дженсон лишь играл на нашем страхе, и, черт возьми, это очень хорошо работало.

Дженсон: Томас, ты должен поверить мне, я хочу для вас только лучшего.

-Дай угадаю, ПОРОК - это хорошо? - я шагнула ближе к Томасу, не сводя глаз с Дженсона.

Минхо дернул меня за руку, пытаясь удержать, но я вырвалась. Я двигалась медленно, осознавая, что каждый мой шаг - это игра на грани. Времени у нас было мало, но пока дверь закрыта, я могла попытаться хоть немного отвлечь Дженсона, заставить его говорить.

Потянуть время. Любым способом. Любой ценой. Даже если для этого придется выбесить его до предела, заставить его потерять самообладание, довести до бешенства, чтобы он совершил ошибку. Чтобы его уверенность дала трещину, чтобы я смогла воспользоваться этим моментом и вырваться.

Что я готова сделать с удовольствием.

Я стояла напротив него, выпрямившись, будто передо мной не грозная стена, а лишь препятствие, которое я должна преодолеть. Они ведь этого хотели? Показать что имеют власть над нами? Теми кто прошел лабиринт, выбрался из всего ужаса, понял что гриверы были все это время ими. Что все вокруг обман. И мы это сами поняли. На что они надеяться?

Дыхание было ровным, но внутри все горело, как пламя, жрущее кислород. Сердце билось слишком быстро, как если бы пыталось вырваться из клетки грудной клетки и убежать вперед, в свободу, пока я все еще здесь, запертая, загнанная.

Дженсон: Адель, вы не пройдете через эту дверь.

Его голос прозвучал ровно, как будто это был неоспоримый факт, как будто он мог сказать это и этим определить реальность. Он смотрел на меня без намека на сомнение, уверенный в своей власти, в своем превосходстве. Его ледяные глаза прожигали меня насквозь, изучали, искали слабость. Он думал, что загнал меня в угол, что я сломаюсь, что у меня нет выхода.

Но он ошибался. Я позволила себе улыбнуться - медленно, чуть приподняв уголки губ.

-Уверен? - слова сорвались с моих губ, как тихий вызов, как удар кинжала, впивающийся в самое сердце его уверенности.

Я и сама не знала что может что-то произойти, но видя то как он уже стал сомневаться в своем плане меня радовало. Насколько же он в нас тайно уверен, что даже сейчас думает что мы сдежим, когда даже я так не думаю.

Я видела, как его зрачки на мгновение сузились, как мышцы челюсти чуть напряглись - едва заметные изменения, но я их уловила. Он ненавидел, когда его уверенность ставили под сомнение.

Но я знала: выход всегда есть. Всегда. Даже когда кажется, что ты заперт в клетке, даже когда стены сжимаются, даже когда кажется, что надежды нет. Ты просто должен видеть его.

И вот он. Резкий, пронзительный писк прорезал воздух, заставляя меня вздрогнуть. Металлический скрежет эхом отозвался в ушах. Дверь начала подниматься. Медленно. С болезненной неумолимостью. Каждый сантиметр казался вечностью. Сердце стучало все быстрее, подгоняя, заставляя двигаться.

Я шагнула назад, вглядываясь в пространство за поднимающейся плитой. Там - за дверью был шанс.

Арис: Привет, - выдохнул он.

Голос, знакомый, но все еще чужой. Я обернулась так резко, что у меня потемнело в глазах. Арис стоял, едва держась на ногах. Изможденный, сгорбленный, словно его сломали, но не добили, а рядом с ним Уинстон.

Я замерла. На долю секунды мир перестал существовать. Только он. Только эта дверь, открывающая передо мной что-то невероятное - означало что у нас появилось чертово право на свободу.

Фрай: Бежим!

Голос разорвал тишину, как взрыв. Остальные уже двигались. Они не сомневались, не колебались. Они бежали, потому что понимали: если они не двинутся сейчас - их просто не станет.

Но я не могла просто так уйти. Я знала: если мы дадим охране хоть секунду, они прорвутся за нами. Они настигнут нас, разорвут в клочья. Они не дадут нам сбежать просто так.

Томас уже действовал. Он поднял оружие, пальцы крепко сжимали спусковой крючок. Грохот выстрелов заполнил пространство, разрывая воздух. Пули с визгом пробивали стены, летели мимо, но одна за другой они несли смерть, они давали нам драгоценные секунды.

-Давай..- прошептала я, прицеливаясь. – На раз, два, три..

Томас: Хорошо..

Его голос был напряженным, сквозь шум и хаос я слышала в нем сталь. Он знал, что делать.

Я повернулась. Сердце колотилось в груди, как обезумевший зверь. Каждый удар отдавался во всем теле, сотрясал меня изнутри.

-Раз..два..три! - ярванула назад, ноги сами понесли меня вперед, прочь к ребятам.

Но в последний момент я повернула голову - и увидела его. Черт. Томас все еще был там. Почему он никогда не слушает?! Патроны кончились. Он отбросил автомат. Я видела, как охранники рванулись вперед. Они не колебались. Они знали, что теперь он беззащитен. Голос Дженсона прорезал хаос, как командный сигнал:

Дженсон: Закрыть главный вход!

Я почувствовала, как в груди сжалось что-то ледяное. Если он не успеет.. если двери закроются..он останется там. Один.

Ньют: Томас!

Минхо: Быстрее!

Дверь начала закрываться. Громадная, массивная бетонная плита, тяжелая, как сама судьба, неотвратимая, безжалостная. Казалось, что она падала не просто вниз, а обрушивалась, словно целый мир рушился у меня на глазах. Гравитация тянула ее с безразличной жестокостью, как будто природа сама решила, что мы не заслужили побега.

Томас был всего в нескольких метрах от спасения. Еще чуть-чуть. Еще шаг, еще мгновение. Но время стало врагом - беспощадным, глумливым. Дверь падала слишком быстро. Она не даст ему пройти. Она не оставит нам шанса.

Я замерла, но лишь на секунду, прежде чем волна паники ударила в грудь. Воздуха стало мало, легкие сжались, горло сковало невидимой петлей. Я зажала рот руками, заглушая крик, который хотел вырваться наружу. Ужас впился в меня ледяными иглами, вползал под кожу, сковывал каждую клетку тела. Он не успеет. Черт, он не успеет!

Все происходило слишком быстро и слишком медленно одновременно. В голове пронеслось тысяча вариантов будущего, но в каждом из них - кровь. В каждом из них - Томас, которого я больше не увижу.

Но в последний момент, когда между бетонной плитой и полом осталось не больше пятидесяти сантиметров, он прыгнул. Не раздумывая, без колебаний, бросившись вперед так, словно сама жизнь в тот миг перестала быть ценностью - осталось только желание добраться до нас.

Он рухнул на спину, вытянув руки вперед, и позволил инерции делать свое дело. Его тело скользило по полу, едва не задевая край двери. Я видела, как его плечо чиркнуло по бетону, видела, как он зажмурился, ожидая удара, который не должен был пережить.

Еще миллиметр - и он бы не успел. Мир схлопнулся в один звук - глухой, оглушающий грохот. Дверь захлопнулась за ним, окончательно, бесповоротно. Я не сразу осознала, что произошло. Не сразу поверила, что вижу его здесь, по эту сторону.

Томас лежал на полу, тяжело дыша, его грудь резко вздымалась и опадала, как у человека, который только что пережил встречу со смертью. Лицо бледное, губы чуть приоткрыты, взгляд растерянный, все еще не до конца осознающий, что он жив.

Мы были на одной стороне. Мы были свободны. Но страх не уходил. Он только затаился в глубине моего сознания, дрожащей тенью, напоминая, что это лишь мгновение перед следующей бурей.

Потому что я знала. Это еще не конец.

Томас дышал так часто и резко, будто только что выбежал из самого ада. Его грудь стремительно поднималась и опускалась, пальцы судорожно вцепились в пол, как будто он все еще не был уверен, что спасся. Мы инстинктивно схватили его за руки, крепко, чтобы удержать рядом, чтобы он чувствовал - он не один. Мы окружили его, как будто создавая живой щит, словно боялись, что дверь за его спиной сейчас снова откроется, и нас снова погонят, снова загонят в ловушку.

Я чувствовала, как страх дрожит в его дыхании. В каждом рывке воздуха, в том, как его руки все еще оставались напряженными, словно готовыми к драке. И этот страх был заразительным. На мгновение мне показалось, что металлические механизмы двери вот-вот щелкнут, что снова раздастся сигнал тревоги, что за спиной зашумят шаги.

Но потом я вспомнила. Ключ был у Ариса. Я повернула голову и увидела, как он уже подошел к панели управления. В его руке была тяжелая металлическая труба - обломок какого-то ящика, который он подобрал тут в коридоре. Он поднял ее и без колебаний ударил по датчику. Раз, два..с треском стекло покрылось трещинами, посыпались искры, экран погас.

Все.

Теперь никакая карточка не сработает. Никто не сможет провести ее через считыватель, никто не сможет снова открыть дверь. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

-Не зря в лабиринте бегал.. - выдохнула я, все еще чувствуя, как страх давит на ребра, сжимает легкие, отзывается судорогой в пальцах. - ты напугал до смерти..

Томас: Знаю.. - он сказал серьезным и в то же время тревожным голосом.

За дверью послышались громкие удары. Дженсон и его люди били в стекло, врезались в него плечами, кулаками. Они метались за прозрачной преградой, как звери в клетке, их лица исказились от злости.

Я видела, как Дженсон что-то прокричал - громко, резко, но звук не прошел сквозь бронированное стекло. Мы не слышали ни слова, но по его лицу было понятно - он был в бешенстве.

Я ухмыльнулась. Миссия выбесить его выполнена. Возможно теперь я понимаю почему Томас, постоянно цеплял к нам внимания.

Мы заперли их там, внутри. Они не смогут нас догнать. Не смогут нас остановить. Пусть теперь чувствуют себя в клетке. Все, что им оставалось - только смотреть, как мы уходим.

Правда, была одна проблема. Снаружи еще оставались рабочие. Охранники, которые, скорее всего, уже получили сигнал, что мы сбежали. Вся база сейчас наверняка была поднята на уши. Но мне было плевать. Все, что я чувствовала в этот момент - это торжество.

Я резко подняла руку и, не задумываясь, показала средний палец прямо в стекло. Глухая ухмылка растянулась по моим губам, я чувствовала, как внутри все еще кипит адреналин, злорадство, удовлетворение от того, что мы сделали.

И вдруг, краем глаза, я заметила движение. Я повернулась и увидела, что Томас сделал то же самое. В точности.

Я замерла, на секунду забыв обо всем. Он не замечал, что я смотрю на него. Просто стоял рядом и так же, как и я, демонстративно поднимал средний палец. Черт.

Это уже не в первый раз. Я вспомнила лабиринт. Вспомнила, как мы оба сделали то же самое, показывая средний палец гриверу. Мы тогда не говорили друг с другом, даже не обсуждали это - просто посмотрели на существо, зная, что за ним стоит ПОРОК..и сделали это одновременно.

Словно между нами была какая-то невидимая связь. Я глубоко вдохнула. Чушь. Может, это просто совпадение. Может, это просто наша общая ненависть к ним.

Томас не сказал ни слова. Не отреагировал, не заметил, что мы поступили одинаково. Значит, ничего между нами нет. И почему-то эта мысль даже немного успокоила меня.

-

Ребята все были насторожены, когда начали осматриваться вокруг и брать, что попадется под руку. Уинстон схватил оружие одного из охранников, который, похоже, потерял сознание в последней схватке. Минхо забрал рюкзак, лежавший рядом. Неясно было, что в нем, но в такой ситуации нам были полезны даже самые малые вещи, если они могли бы пригодиться.

Пока мы с нервозностью следили за тем, что происходит, я не могла избавиться от ощущения, что нас могут увидеть. Несмотря на все, что мы пережили, мы все еще были в этом жутком месте, окруженном охраной. Никто не знал, что может нас ждать в следующую секунду, кроме, конечно, Дженсона и его людей, которые будут в поисках.

Я пыталась восстановить в памяти, где находится выход, та самая дверь, через которую нас привели сюда после полета на вертолете, когда мы впервые вырвались из лабиринта. Внутреннее устройство базы было похоже на огромный хаос - миллионы коридоров, лестниц, коробок и этажей, которые можно было бы понять только если здесь давно жил и знал каждый угол.

Когда мы, наконец, добрались до огромной двери, она оказалась закрыта на несколько массивных замков. Мы не знали, как ее открыть. Томас заметил рычаг справа и, не теряя времени, потянул за него. На наше счастье, это сработало - замки начали по одному открываться, и дверь, тяжело скрипя, начала медленно распахиваться.

В первый момент ничего не было видно - так как дверь сливалась с окружающим пространством, создавая иллюзию стены. Но как только она открылась, на нас обрушился свежий, но холодный воздух. Туман и ветер, похоже, пришли снаружи. Это было немного странно, учитывая, что еще недавно в глейде было тепло. Значит, здесь, в пустынной местности, сейчас скорее всего была глубокая осень.

Нам не оставалось другого выбора, кроме как бежать. Бежать, не зная, куда, не зная, что ждет впереди. Единственное, что было ясно - нам нельзя останавливаться. Страх подгонял нас, сжимал в ледяных пальцах, заставляя двигаться, даже если мышцы горели от усталости, а легкие сжимались от нехватки воздуха. В этом кошмаре не было времени на размышления, не было права на ошибку. Позади нас - смерть, впереди - неизвестность.

Туман окружал нас плотной завесой, будто сам воздух пропитался страхом и отчаянием. Он скрадывал контуры всего вокруг, превращая мир в размытое, зыбкое пространство, в котором трудно было различить, где заканчивается реальность и начинается иллюзия. Свет луны едва пробивался сквозь него, мрачный, холодный, недостаточный. Лишь редкие огоньки с базы мелькали вдалеке, но они не давали надежды - они были напоминанием о тех, кто нас преследует, о тех, кто не остановится, пока не загонит нас в ловушку.

Мы начали взбираться по песчаной горке, но с каждым шагом путь становился все тяжелее. Ноги тонули в рыхлом песке, каждый шаг требовал усилия, как если бы сама земля пыталась удержать нас, не дать сбежать. Огоньки с базы исчезли за горизонтом, и туман стал еще плотнее, поглощая нас целиком. Теперь мы двигались практически в полной темноте. Сердце бешено колотилось, адреналин разливался по венам, но никто не осмеливался сказать ни слова.

Каждый шорох в этом удушающем молчании казался слишком громким. Мы слушали - напряженно, с болезненной сосредоточенностью. И вдруг..Голоса.

Они раздались неожиданно, пронзили тишину, как осколки разбитого стекла. Мы мгновенно замерли. Мгновение спустя вдалеке засветились ослепительно яркие фары - квадроциклы. Они выезжали с базы, их мощные моторы разрывали ночную тишину, рычали, как хищники, охотящиеся на добычу. Лучи света резали туман, превращая его в хаотичные, зыбкие фигуры.

Я почувствовала, как паника накатывает волной. Легкие сжались, пальцы непроизвольно вцепились в песок. Это конец. Они нашли нас. Но Томас действовал мгновенно. Он рванул меня за руку, ведь я отставала, таща за собой к ближайшему укрытию - небольшой возвышенности из песка и камней. А за нами пошли остальные.

Мы прижались к земле, затаившись, словно дикие звери, прячущиеся от хищников. Квадроциклы проносились совсем рядом, гул их моторов отдавался в груди, вибрацией проходил по телу. Свет фонарей плясал на песке, едва не задевая наши силуэты. Я не дышала. Я была уверенна, что если вдохну хоть немного воздуха - они услышат.

Прошли секунды. Долгие, мучительные секунды. Наконец шум начал стихать. Они уходили. Их тени растворялись в тумане, фары становились все тусклее, пока не исчезли совсем. Я осмелилась выдохнуть. Томас шепнул, едва слышно, но в его голосе звучала уверенность:

Томас: Буря укроет нас от них, пошлите

Я кивнула, хотя в темноте он, скорее всего, этого не видел. Буря. Да, если мы не выберемся из нее, нас никто не найдет.

Мы все согнулись, продолжая двигаться через песок, стараясь оставаться как можно ниже. Мир вокруг был безмолвен, пуст, словно вся жизнь испарилась, оставив только нас, скрывающихся в этом зыбком, призрачном мире. Я бросала взгляды по сторонам, но, кроме тумана, ничего не видела. Только пустота.

И вдруг - резкий удар в ногу. Я едва не вскрикнула, но успела прикусить губу. Что-то твердое, холодное, металлическое выступало из песка, едва различимое в этой мрачной мгле.

Мы остановились. Томас сразу же насторожился, осматривая находку. Мы не могли позволить себе игнорировать ее - это могло быть либо спасением, либо очередной ловушкой.

Я присела на корточки, осторожно смахивая песок с поверхности, не раненой рукой. Под моими пальцами проступил ржавый металл. Контуры старого, давно заброшенного строения начали вырисовываться из-под слоя песка.

Оно было поглощено пустыней. Почти скрыто. Но оно все ещн было здесь. И, возможно..оно могло спасти нас.

-Идем! - крикнула я, не раздумывая, и шагнула вперед, чувствуя, как земля под ногами опускается, а песок осыпается вокруг.

Сразу же услышала крики от ребят. Кто-то из них пытался остановить меня, но я была слишком решительна. Когда я почти упала в дыру, то успела подхватиться, балансируя на краю.

Минхо: Осторожно! - закричал Минхо, когда заметил, что я чуть не потеряла равновесие и пошел следом.

Позади меня кто-то поспешил, шаги были быстрыми, отчаянными, словно страх подгонял их вперед, не давая замедлиться. Это был Фрай. Я понимала что он сам чуть не упал на этой горке. Его голос прорезал плотный туман, полный тревоги и напряжения:

Фрай: Быстрее, черт возьми!

Секунды растягивались, словно густая смола, и каждый удар сердца отзывался эхом в висках. Воздух был тяжелым, пропитанным страхом и ожиданием. Я чувствовала, как адреналин кипит в крови, заставляя меня двигаться быстрее, даже если мышцы уже отказывались повиноваться.

Мы, наконец, добрались до странного, тпмного помещения, скрытого среди песков, и один за другим скользнули внутрь, оставляя позади непроглядную мглу. Дверной проем, кривой, проржавевший, казалось, шептал о забытых временах, о тенях прошлого, которые теперь стали нашим убежищем.

Как только мы оказались внутри, тьма сомкнулась вокруг нас, плотная, как одеяло. Не видно было ничего. Лишь редкие лучи луны проникали через щели в стенах, прорисовывая слабые очертания этого странного места. Оно напоминало заброшенный бункер, затонувший корабль, забытый мир, о котором никто уже не помнил.

Я прислонилась к стене, пытаясь перевести дыхание, но сердце колотилось так яростно, что казалось, будто его стук разнесется по всей комнате. Остальные тоже тяжело дышали, кто-то приглушенно выругался.

Томас: Минхо, фонарик, - срывающимся голосом произнес Томас.

Минхо с трудом расстегнул рюкзак, пальцы дрожали от сбитого дыхания, не слушались. Наконец, он нащупал фонарик и нажал кнопку. Почти сразу же свет замигал, пробегая холодным отблеском по нашим испуганным лицам. В первые секунды казалось, что батарейки разряжены, и страх мгновенно подступил к горлу - если света не будет, мы окажемся в абсолютной тьме. Но через мгновение фонарик, хоть и тускло, но загорелся, проливая бледное сияние на пространство вокруг нас.

Мы начали осматриваться. Голые металлические стены, ржавчина, потеки, следы времени. В воздухе витал запах сырости, запустения, чего-то древнего, забытого. Пол был покрыт песком, кое-где валялись куски сломанного оборудования, кабели, порванные вены этого места. Мы не знали, что это за сооружение, но оно точно было заброшено уже давно.

Минхо: Где это мы? - голос Минхо прозвучал хрипло, почти сдавленно.

Он оглядывался, но в его взгляде не было уверенности - только напряжение и тревога. Я посмотрела на Томаса. Он стоял, напряженный, сжав кулаки. Его взгляд метался по этому странному пространству, выискивая что-то, что могло бы нам помочь, что-то, что дало бы хоть малейшую надежду.

Томас: Нужно идти, - сказал он наконец. Его голос был твердым, но в нем звучало сомнение.

Однако Тереза не двинулась с места. Она шагнула вперед, ее лицо было напряженным, взгляд колючим. Она протянула руку, сжимая запястье Томаса.

Тереза: Нет, Томас. Скажи мне, что происходит? - ее голос дрожал, но не от страха, а от гнева, что было странным.

Я чувствовала, как внутри нее закипает тревога, как ее сердце стучит в такт моему, полное неуверенности и напряжения. Она хотела ответов. Нам всем нужны были ответы. Но Томас молчал. Его губы дрогнули, но он не сразу нашел слова. Казалось, он борется сам с собой, пытаясь решить, стоит ли говорить правду. И наконец, он сказал это:

Томас: Это ПОРОК.

В комнате повисла гробовая тишина. Грудь сдавило ледяной рукой, дыхание перехватило. Эти два слова были как смертный приговор, как раскаленный клинок, вонзающийся в грудь.

Томас: Они лгали нам, - продолжил Томас, и голос его стал тихим, но полным тяжести, почти мертвым. - Мы не сбежали. Мы с Арисом и Адой нашли тела..

Я замерла. Слова застряли в горле, сердце сжалось в ледяной судороге. Этих слов я боялась больше всего. Пустота нахлынула волной. Холодной, разрушительной. Я повернулась к Терезе. Она тоже застыла, ее лицо было жестким, губы сжаты в тонкую линию. В ее глазах не было ни слез, ни страха - только напряженная, глухая пустота. Она просто молчала, не говоря ни слова.

И ее молчание было хуже любых слов. Я ожидала любую реакцию, но не эту.

Томас продолжил, не останавливаясь. Его голос звучал глухо, будто он говорил в пустоту, но каждое слово отдавало тяжестью, словно камни, летящие в бездонный колодец. В темноте этого странного места его слова казались ещп страшнее, чем если бы он сказал их при ярком дневном свете.

Томас: Много тел, - сказал он, и в его голосе не было ни капли сомнений.

Минхо резко повернулся к нему, его глаза сузились. Он будто пытался понять, осознать смысл этих двух коротких слов.

Минхо: В смысле? - его голос прозвучал грубее, чем обычно, но я чувствовала в нем не только недоверие, но и страх. - Те самые мертвые? Те, что ты сказала тогда? - его взгляд переместился на меня, полный ожидания.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри меня поднимается дрожь. Губы будто прилипли друг к другу, но я заставила себя ответить:

-Нет..но и не живые, - выдохнула я, машинально поправляя волосы, словно это могло помочь мне собраться с мыслями.

Взгляд Минхо изменился. В нем резко сменилась резкость, на странную, мягкую тень чего-то, что я не могла сразу определить. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло нечто похожее на осознание, но я не понимала чего. Это было странно. Обычно он всегда был резким, прямолинейным, готовым броситься в бой. Но сейчас в его взгляде было что-то совсем другое.

Томас снова заговорил, и в его голосе зазвучала новая нотка - смесь тревоги и злости, отчаянного желания докопаться до сути.

Томас: Они там..висели.. - его голос сорвался, и он на мгновение закрыл глаза, будто воспоминания слишком сильно ударили по нему. - С кучей торчащих трубок..из них будто выкачивали кровь.

В этот момент в воздухе повисла тяжелая тишина. Я ощутила, как внутри меня что-то похолодело. Этот образ - тела, подвешенные, словно куклы, с трубками, выходящими из них - врезался в сознание, как лезвие ножа. Томас сжал кулаки, костяшки его пальцев побелели.

Томас: В нас есть что-то, что нужно ПОРОКу, - произнес он, и теперь в его голосе звучала почти ярость. - Что-то в нашей крови. Поэтому нам нужно уйти как можно дальше.

Он выдохнул, его плечи слегка дрогнули, но в глазах снова вспыхнула решимость. Ньют, до этого молчавший, шумно выдохнул, будто наконец-то вспомнил, что нужно дышать.

Ньют: Хорошо, - сказал он, но его голос не был спокойным и мягким как всегда. - И какой у тебя план? Он ведь у тебя есть?

Томас замер. Я увидела, как его уверенность на мгновение дрогнула. Он отвернулся, будто не хотел, чтобы кто-то увидел сомнения, промелькнувшие в его глазах.

Томас: Я не знаю, - признался он тихо, и эти два слова прозвучали почти с болью.

Мне вдруг стало его жалко. Все видели в нем лидера. Он всегда принимал решения, всегда находил выход. Но сейчас, в этой мгле, в этом странном месте, среди ужаса и неизвестности, он впервые признал, что не знает, что делать. Ньют напрягся, его лицо помрачнело.

Ньют: Мы пошли за тобой, Томас, - его голос стал резче, и в нем слышалась раздраженность. - А теперь ты говоришь, что у тебя нет плана?

Он сделал шаг вперед, его плечи напряглись, кулаки сжались.

Ньют: Мы же не можем просто бегать вслепую! - в его голосе было отчаяние, злость, страх. - Ты понимаешь, в каком мы положении?

Я понимала, что он был прав. Нам нужен был план. Но я также знала, что Томас сделал бы все, чтобы найти его. В этот момент Арис вдруг резко выпрямился, словно вспомнил что-то важное.

Арис: Подождите.. - его голос был тихим, но в нем слышалось что-то похожее на надежду. - Дженсон что-то говорил про людей в горах..про какое-то сопротивление..

Томас замер. В его глазах мелькнула вспышка узнавания. Он сделал шаг вперед, его губы дрогнули, прежде чем он произнес это слово:

Томас: Правая рука.

Когда он сказал это, я почувствовала, как что-то внутри меня перевернулось. Я видела, как это слово эхом отразилось в каждом из нас. Как оно потонуло в тишине этого места, но оставило после себя ощущение, что теперь у нас есть направление.

-Правая рука? - повторила я, и мои слова уже не были вопросом.

Это не было просто названием. Это было возможностью. Томас посмотрел на нас, и теперь его голос был твердым.

Томас: Если они против ПОРОКа, может, они помогут нам.

Ньют: Люди..в горах? - его голос был полон сомнений и скептизма. - Это твой план?

Я видела, как вокруг нас сгущается напряжение. Все ждали, что скажет Томас. Но прежде чем он успел ответить, я шагнула вперед.

-Это наш единственный шанс, Ньют, - твердо сказала я.

Я знала, что он сомневается, но знала и другое: у нас не было выбора. Если была хоть малейшая надежда, что эти люди смогут нам помочь, мы должны были попробовать. Мы больше не могли стоять на месте.