12
Кристина
Я вошла в кофейню с гордо поднятой головой, пытаясь скрыть, как быстро стучало мое сердце. Внутри пахло кофе и свежей выпечкой, но я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме человека, стоящего у одно из столиков.
Я встретилась со взглядом Гришу - настойчивым, изучающим, с легкой тенью боли, которая меня только раздражала.
- Кристина, привет, - он произнес спокойно, словно мы просто старые знакомые.
- Привет, Гриша, - ответила я, стараясь держать голос ровным.
- Можно я за тобой поухаживаю? - неожиданно спросил он, и в его голосе прозвучала осторожность, к которой я не привыкла.
Я молча поставила сумку с ноутбуком на высокий стул, после чего начала расстегивать пальто. Гриша обошел меня сзади и, не дожидаясь разрешения, аккуратно снял пальто, его руки едва коснулись моих плеч.
- Спасибо, - сухо поблагодарила я, пытаясь игнорировать волну воспоминаний, накативших в этот момент.
Он повесил мое пальто рядом со своим и сел напротив.
- Какой кофе будешь? - спросил он, чем удивил меня.
Обычно он никогда не спрашивал, всегда заказывал мне капучино, зная, что я пью только его.
- Капучино, - ответила я, подавляя раздражение.
- Ну, мало ли. Вкусы со временем меняются, - коротко кивнул он. - Десерт будешь?
Я отрицательно качнула головой, чувствуя, как напряжение сковывало мышцы.
Мне сейчас кусок в горло не полезет.
Пока Гриша стоял у бариста, у меня было несколько минут, чтобы прийти в себя. Я смотрела на свои руки, сложенные на столе, и пыталась восстановить хоть какой-то баланс. Он был спокоен, даже, казалось, настроен на обычный разговор, но я знала: за его внешним спокойствием скрывались неудобные вопросы, от которых мне не уклониться.
Он вернулся с кофе, поставил бумажный стакан передо мной и сел обратно, его движения были сосредоточенными, будто он боялся сделать что-то не так.
- Ты хорошо выглядишь, - неожиданно сказал он.
Я подняла голову и встретилась с его пристальным взглядом. В этом взгляде было всё - воспоминания, сожаление, и что-то ещё, что я не могла и не хотела расшифровывать.
- Спасибо, - сухо ответила я и внутренне напряглась, понимая, что он собирается перейти к главному.
- Итак, у нас есть сын, - спокойно произнёс он, но его голос выдавал напряжение. - Крис, почему я об этом узнал случайно? Почему ты мне ничего не сказала?
Я выдержала паузу, чувствуя, как меня накрывает волна злости и горечи.
- Я хотела сказать, Гриша, - пожимая плечами спокойно ответила я. - Помнишь, когда я приехала в твой офис и застала тебя с Юлей? - он нахмурился и кивнул. - В тот день я была у врача и узнала о беременности. Я сразу поехала к тебе. А когда приехала, узнала, что ты уже ждешь ребенка от моей подруги.
Он напрягся, но я продолжила:
- Я решила, что тебе хватит одного наследника.
- Ты решила? - в его голосе прозвучала боль, которую я не ожидала услышать.
- Да решила. Я не хотела, чтобы меня с тобой что-то связывало, Гриша. К тому же я не была уверена, что смогу выносить и родить Марка, учитывая сколько потрясений выпало на тот период.
- Марк... красивое имя. Знаю, что ты вернула девичью фамилию, а это значит, что у моего сына не моя фамилия. Какое отчество ты ему дала, Крис?
- Он Григорьевич, - спокойно ответила я, наблюдая, как его лицо напряглось ещё сильнее. - Тынянский Марк Григорьевич.
Гриша резко прикрыл глаза и шумно выдохнул.
Сложилось ощущение, что он не дышал, ожидая мой ответ.
- Ну слава богу, что не... какое-то другое. Кристин, спасибо тебе за сына. Я так тебе благодарен, что ты не избавилась от нашего малыша...
Я почувствовала, как во мне закипает ярость.
- Ты с ума сошел? Ребенок не виноват в том, что его отец - лживый подонок.
- Я понимаю, что люто облажался, - тихо ответил он, опуская голову. — Я не прошу вернуться ко мне. Я понимаю, что не имею права ничего требовать от тебя. Я просто хочу быть рядом. Наш ребенок должен знать отца. Я хочу участвовать в жизни своего сына.
- Да, ты облажался, - я сжала пальцы на стакане с кофе. - Я не уверена в том, что хочу подпускать тебя к своему сыну.
- К нашему, - подняв глаза, упрямо сказал он.
- Его взгляд был полон отчаяния, но я не поддамся.
- Нет, Гриша, Марк - мой сын, - произнесла я твёрдо, стараясь удержать равновесие между голосом и эмо-циями. — Ты не должен был о нём узнать. Это мой ребёнок, а от тебя был только биоматериал.
Его лицо исказилось, будто мои слова ударили его с неожиданной силой. Он замолчал, опустив голову, но быстро собрался.
- Крис, остановись, пожалуйста, - его голос стал глухим, но в нём чувствовалась железная решимость. - Это наш ребёнок. Наш! Я не собираюсь от него отказываться.
- Ты уже отказался от нас, Гриша, - я смотрела прямо на него, чувствуя, как внутри поднимается волна горечи. - Ты сделал свой выбор, а сейчас поздно что-то менять.
Он резко вдохнул, будто мои слова физически обожгли его, и провёл рукой по волосам, пытаясь удержать себя в руках.
- Прости меня, пожалуйста, Кристин, - его голос задрожал, но он не отвёл взгляда. В глазах был ураган эмоций - боль, раскаяние, надежда. - Ты себе представить не можешь, как я себя ненавижу за то, что потерял тебя. За то, что причинил тебе боль.
Я подняла руку, словно пытаясь остановить этот поток слов.
- Не извиняйся, - мой голос был холодным, но чуть дрожащим, выдающим внутреннюю борьбу. - В этом нет смысла. Было и прошло.
- Для тебя прошло, - тихо ответил он, и в его голосе прозвучала щемящая тоска. - А для меня нет. Каждый день, Кристин. Каждый проклятый день я думаю о том, что потерял.
Я отвернулась, не желая смотреть на его измученное лицо. Это было слишком. Его боль смешивалась с моей, напоминая о том, что мы пережили.
- Ты думаешь, что этого достаточно? - прошептала я, не глядя на него. - Достаточно просто прийти и сказать «прости», чтобы я забыла всё? Чтобы я снова тебе поверила?
- Нет, - он медленно покачал головой, его голос стал тише, но твёрже. - Я знаю, что этого недостаточно. Я даже не рассчитываю на прощение. Но я хочу хотя бы попытаться всё исправить. Ради Марка. Ради нас.
- Нас больше нет, Гриша, - я повернулась к нему, и мои глаза блеснули от сдержанных слёз. - Ты уничтожил нас.
Он замер, будто мои слова поразили его в самое сердце. Но вместо того, чтобы опустить руки, он наклонился ближе, сжимая свои в кулаки.
- Может, нас и нет, - сказал он хрипло, - но Марк есть. И он заслуживает знать своего отца. Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, но не лишай меня возможности быть частью его жизни.
Его голос дрогнул, и я впервые увидела в нём не гордого и уверенного мужчину, а человека, который искренне раскаивается.
Это было больно.
Слишком больно.
Я смотрела на него, чувствуя, как слова застревают в горле.
- Тебя не было рядом, когда я лежала на сохранении, когда родила, когда не спала ночами...
- Я не знал, Крис! - возмущенно перебил он. - Я ничего не знал, ты не можешь меня упрекать за то, что я никак не участвовал. Я был бы рядом, но ты сама этого не захотела.
- Не захотела, - согласилась я. — И сейчас не хочу. У тебя своя жизнь, а у нас своя.
- Крис, я был дураком. Я думал только о себе, о своих желаниях...
- Точно, - холодно ответила я, - ты думал только о себе.
Наступило неловкое молчание. Я отвела взгляд, чтобы не видеть раскаяния на его лице.
- Крис, - наконец нарушил он тишину, - я не могу изменить прошлого. Я не могу стереть того, что сделал. Но я могу исправить своё поведение сейчас.
- Мне это совсем неинтересно, Гриш. Мы уже давно чужие люди, - отрезала я.
- Мы, возможно, да, - его голос стал твёрже, - но Марк - нет. Это мой сын. Я хочу быть частью его жизни.
Я молча смотрела на него, сжимая стакан с кофе в руках. Казалось, этот разговор высасывал из меня последние силы.
Он снова провёл рукой по волосам, пытаясь справиться с эмоциями.
- Кристина, я знаю, как это выглядит. И я не ищу оправданий. Я был слеп. Слеп и глуп, пока не понял, что упустил самое важное.
- Слишком удобно понимать это, когда всё уже кончено, — я откинулась на спинку стула, глядя на него сдержанно.
Он слегка склонил голову, словно соглашаясь.
- Ты права. Я слишком долго жил в мире своих ошибок, где не замечал никого, кроме себя. Но всё изменилось. Когда я узнал о Марке... Честно, у меня будто земля ушла из-под ног. Я хочу наверстать упущенное.
- А я, по-твоему, должна просто поверить в это? - мой голос прозвучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало.
- Нет, - он поднял на меня взгляд, полный решимости.
В его глазах я видела не упрямство, а ту боль, которую он, видимо, носил в себе долго.
- Я не прошу верить мне на слово. Я прошу дать мне шанс доказать. Не ради меня. Ради него. Нашему сыну нужен настоящий отец, а не... Оскар.
Я напряглась, как струна, и сердце вдруг заколотилось быстрее.
- При чем здесь Оскар? - прищурилась я, пытаясь понять, к чему он ведёт.
- Я надеюсь, что Марк не называет его папой? - его голос был почти ровным, но где-то в глубине я уловила нотку ревности.
- А должен?
- Ну не знаю, - он пожал плечами, но его взгляд оставался цепким, — у вас же отношения.
- Наши отношения тебя никак не касаются, - резко бросила я, чувствуя, как раздражение вскипает внутри.
- Да, не касаются, - он поднял ладони, будто сдаваясь, но продолжил: - но я бы не хотел, чтобы мой сын называл папой постороннего мужика.