Глава 20
Водитель и два личных охранника Глеба нервничают. В центре пробки, а они спешат отвезти меня хозяину. Он в бешенстве. И никто не хочет попасть под горячую руку.
Один охранник сидит рядом со мной. Не касается. Но мне тесно от его присутствия. Открываю тонированное до черна окно.
- Закройте, Юлия Михайловна.
- Почему?
- У нас протокол. Окна должны быть закрыты. Если нужно, включите кондиционер.
- Нет, спасибо.
Кутаюсь в плащ. Закрываю глаза.
- Может мигалку влупить? - сигналит раздраженно кому-то водитель.
- Глеб Евгеньевич велел без шума.
Время тянется. Разглядываю профиль водителя и второго охранника. Меня тошнит от всех этих... Никого из них не жалко. Взорвать бы к черту эту машину. Жаль только не Глеб сидит рядом.
Мне кажется, это точка невозврата. Последние чувства я потратила на Милохина. А больше внутри ничего хорошего к мужчинам у меня нет. Никого не хочу. Все отвратительны мне до одного.
Меня привозят не к дому. Вернее к дому, но чужому. Стоящему в стороне от остальных. Заборы здесь выше и серее. Мы заезжаем в ворота. Охранник открывает дверь, подаёт руку. Игнорирую этот жест. Мне неприятна эта игра в галантность с их стороны.
Выхожу, оглядываюсь. Серое дождливое небо давит на голову, виски ноют. Обезболивающего бы... У меня есть!
Поднимаюсь по бетонному крыльцу. Прохожу внутрь. Коттедж изнутри не достроен. Я иду мимо каких-то досок и мешков со строительной смесью. Поворачиваю за угол. У входа два охранника в балаклавах и с автоматами. Оглядываю небольшое помещение без окон. Разложенный диван, два кресла, стол... За столом Глеб. Под глазами синяки, изможденный и раздраженный. Перед ним четыре разных телефона, он говорит по пятому. Прохожу под его сверлящим меня взглядом и сажусь в кресло.
Достаю сигарету. Вдыхая едкий, кружащий голову дым смотрю ему в глаза.
- Кортеж готов? Паспорта? Понял. На границе наши люди? Сколько?.. Скинь мне номер счета, я переведу деньги. Дом переоформил? Вези документы...
Скидывает вызов. Встает из-за стола и молча меряет шагами комнату. Подходит впритык, наклоняется и, глядя мне в глаза, сжимает кистью мою шею. Душит. Молча. Безэмоционально. Он со мной таким никогда не был. Но под его мягкостью и внимательностью я всегда чувствовала, что он такой. Боялась, но и хотела спровоцировать, чтобы убедиться. Спровоцировала... Да. Именно такой. Больше, правда, не боюсь.
Я не сопротивляюсь. Моя апатия достигла апогея. Я просто чувствую, как в глазах темнеет и начинаю выключаться. Сигарета падает из онемевших пальцев на бетонный пол.
Не верю, что доведёт дело до конца. Я хорошо выучила Глеба. Его такой финал не удовлетворит. Он не выносит тех, кто победил его хоть в чем-то. И пока не закроет гештальт, продолжает игру.
И он проигрывает. Милохин ушёл, планы Глеба обрушились, власть уплывает из рук.
- Глеб Евгеньевич... Глеб Евгеньевич!! - словно издали слышу мужской голос.
Отпускает. Тяжело дыша сползаю по креслу на пол к его ногам. Обнимаю себя за колени.
Выпрямляясь, Глеб оборачивается.
- Что? - голос показательно спокойный и ровный.
- Вы же сказали - Юлия Михайловна едет с нами, - многозначительно. - Планы изменились?
- Нет. Не знаю. Я решаю.
- Всё готово. Мы можем выдвигаться.
- Нет. Не можем. У меня еще пара задач здесь.
Присаживается передо мной.
- Скажи мне что-нибудь душевное, Юля, чтобы я решил в твою пользу. Что-то я... засомневался.
- В мою пользу? - ухмыляюсь я. Рана на губах лопается, гашу болезненный стон, облизывая кровь.
- Ты меня предала, - тяжело сглатывает он.
- Да.
- Почему?
- Почему бы и нет? - пожимаю я плечами.
- Я спас тебя...
Отрицательно качаю головой.
- Хочешь, я расскажу тебе, что там дальше, на записи, после того, как я стреляю в полковника?
- И что же?
- Там второй выстрел. После того, как я выбегаю оттуда. «На трупе полковника было два выстрела.» Милохин сказал. Я выстрелила в пах. И он умер не от кровопотери, как ты мне сказал.
- Да. Не от кровопотери. Но это был единственный способ сделать так, чтобы ты не заплатила за свой выстрел, Юля.
- А также это был единственный способ сесть в его кресло. Получить звезду за расследование по его делу. И получить меня! «Спасти». Ты же оказался там сразу же после выстрела. Как?..
- Я служил ему!
- А значит, помог организовать нашу встречу. И видел всё. Писал на камеру. И мог вмешаться раньше. Но ты все просчитал... И появился в идеальный момент, чтобы убить трёх зайцев одним выстрелом. А может и четырёх. Кого-то же ты посадил за его убийство, чтобы подполковника получить? Многоходовка в твоём стиле...
Хмурясь опускает взгляд.
- Победителей не судят. Задача решена с минимальными потерями.
- А я тебя сужу. Варианта у тебя было три. Завоевать. Взять силой самому. Или натравить на меня своего хозяина. И выступить в роли спасителя. Первое у тебя не получилось. Второе - слишком жалко, шансов получить от меня даже имитацию взаимности не было, а ты хотел!.. А вот третий вариант был самый перспективный. Сначала имитация, а потом стерпится, слюбится... Ты же будешь идеальным мужем, так? Я буду тебя уважать и побаиваться. Детей рожу... И ты меня ему расчетливо бросил! Так?
Крутит в воздухе пальцами, брезгливо морщась.
- Плюс-минус...
- Мда. А я тебя предала. Потому что Милохин... он настоящий мужик. А ты - падальщик! Это чувствуется, как не прячь! - с отвращением выплевываю я.
Мне снова прилетает по щеке. Скорее демонстративно, чем больно. Голова моя дергается.
- Глеб Евгеньевич... - тихо и несмело одергивает его невысокий, похожий на серую мышь мужчина. - Пока Вы еще хозяин города надо уезжать. Завтра поставят кордоны. Поднимут ОМОН. Будет гораздо сложнее.
- Кто поднимет?
- Так... майор Милохин.
- Вот. До утра я хочу его шкуру. И всех, кто сегодня отсветил на камерах в больнице. После этого со спокойной душой готов отдать власть и уехать в Кувейт на пмж. С женой. Любимой женой! - гневно фыркает он. - И покорной.
В Кувейт?! Я же никогда оттуда не выберусь...
- Не поеду!
- Увезут силой.
Оставляя меня, Глеб отворачивается.
- Вы опознали их.
- Так точно. Подполковник Виктор Милохин, майор Андрей Милохин, капитан Иван Милохин, это братья его младшие и дядя. Все служат в Московском отделе.
- А девка?
- Некто, лейтенант Диляра Владо. Секретарь Виктора. Сейчас отстранена после служебного расследования. Впрочем, как и остальные. Исключая Андрея среднего брата. Но официально он в Москве.
- Значит, гостят они у нас нелегально?
- Очевидно, да.
- Головы мне их принесите.
- Ищем...
Смотрит на меня сверху вниз.
- Вот и посмотрим - вспомнит ли о тебе этот «настоящий мужик», - зло ухмыляется.
Забирает мой телефон. Подключает его к ноутбуку.
- Вадим, на этот номер скоро позвонят, мне нужно отследить откуда вызов и вести их. Встань с пола, Юля.
За локоть тянет вверх, толкает в кресло.
- Тебе еще мне сыновей рожать.
- Зачем я тебе?
- Потому что я, блять, так хочу! - рявкает мне в лицо.
- Я же тебя предала.
- Женщины... их нужно держать в узде. А я тебя расслабил. Больше этой ошибки не повторю. Кувейт - прекрасная страна, чтобы усмирить женщину. И этого твоего... к которому ты в Лиски на зону каталась, я приказал убрать. Сегодня его посадят на перо. Уже посадили.
- Да за что?! - зажмуриваясь срываюсь я. - Я же просто...
Качаю отрицательно головой.
- Между нами не было ничего. Он же и так живьём похоронен в этом строгаче! К нему же и не пускают. Даже мать!
- Тебе в назидание. Чтобы ты знала, что каждый, кто между нами встанет, сдохнет.
Стягивает со стола телефон. Делает дозвон. Ставит на громкую.
- Да, Глеб Евгеньевич
- Ну что там по нашему влажному делу? Убрали?
- Мм... не вышло, Глеб Евгеньевич. Его, оказывается, Московские фейсы вчера на дознание забрали. Официальным переводом.
- Как так?!.. Какое еще дознание?!
- Не могу знать.
Тихо взрывается. Замахивается, сжимая руку в кулак. Закрываю ладонями лицо.
- Милохин, тварь, не иначе! Больше никто дело не запрашивал.
С облегчением выдыхаю. Не убили моего заступника. У нас ведь и правда ничего и не было... Из благодарности возила ему передачи.
Удара нет. Слышу, как Глеб отходит от меня.
Даня, значит, ему помог?..
Чувство вины, что всегда давило на меня, что приняла тогда помощь, немного отпускает.
Слежу взглядом за Глебом.
Рушатся твои планы, царь? Я сейчас их еще сильнее сломаю.
Сжимаю в кармане шприц. Четыре кубика приятной смерти. Один медленно отключит, примерно на сутки. Но если организм здоровый, то без особых последствий. Два - кома, возможна остановка дыхания, сердечная недостаточность, кислородное голодание... Но если оказать помощь, вызову, но
последствия могут быть нехорошие. Три - смерть. Без вариантов.
- Глеб, ты меня любишь?
- Что? - застывает с телефоном в руках.
- Ты любишь меня?
- Почему ты спросила?
- Если я буду умирать, ты будешь меня спасать?
Рефлекторно касается кобуры, проверяя на месте ли пистолет.
- Нет, не буду, - вздрагивает его голос. - Ты этого не заслужила.
Оглядывает комнату. Поднимает еще один пистолет со стола, косясь на меня. Отдаёт охраннику у двери.
Врёт... Он попытается. Не терпит, когда нарушают его планы! И это шанс остаться в России. Ему придется меня оставить. В реанимации.
Глажу пальцами шприц. Один или два? Два или один?.. Считаю на автомате килограммы и дозировки. Его, свои...
В него или в себя? В него - не факт, что выйдет.
- Глеб Евгеньевич, документы привезли по переоформлению недвижимости...
Заходят какие-то люди. Они не обращая на меня внимания подсовывают Глебу на подпись документы.
Достаю незаметно шприц, снимаю пластиковый колпачок. Втыкаю иглу себе в бедро.
Дозировка рассчитана для внутривенного введения. В мышцу тоже можно... только надо корректировать дозу. Ну, не знаю... Сколько? В вену я не смогу в таких обстоятельствах. Не успею. Давлю на поршень, довожу до полтора кубика и еще немного... деление, еще одно...
- Ты что делаешь?.. - хрипит Глеб, медленно вставая из-за стола.
Вытаскиваю иглу. Надеваю колпачок. Протягиваю ему.
- Это что?..
- Это что?..
- Это тебе. Подарок.
- Подарок?..
- Да. Быстрая, приятная смерть. Когда Милохин тебя найдет, сделай себе инъекцию. Потому что он тебя... - язык и губы, немеют. По телу идет волна, чем-то похожая на оргазм, только мягче. Мне становится хорошо, равнодушно и пьяно... веки тяжелеют.
Глеб выхватывает из моих ослабших пальцев шприц.
- Скорую! Реанимацию!!!
***
- Какой-то коттедж в пригороде... недострой, - показывает Иван на карте. - Адреса нет. Но сброшенная локация показывает на него.
- Нас там положат, - отрицательно качает головой дядька. - Нужен какой-то план.
Машина едет слишком медленно. За рулём Андрюха. Иван и Яра о чем-то тихо и рьяно спорят.
- Брат! Ты педаль газа сломать боишься? - не выдерживаю я. - Жми уже!
- Даниил, - встряхивает за плечи меня дядька. - Ты ослаблен и не в себе. Химия в крови искажает твоё восприятие и решения. Мы без тебя эту задачу будем решать.
- Ты чего, не понимаешь, что ему нужен именно я.
- И поэтому тоже ты должен остаться в стороне.
Если я останусь в стороне, какие у меня тогда основания претендовать на эту женщину
- Юля там... - сводит моё горло.
- Это был блеф, скорее всего.
- Нет. Я не могу на это надеяться.
- Послушай! - рявкает он. - Возможно, Юле твоей уже не помочь. Так тоже может быть. Ты взрослый умный мужик и должен такую версию допускать.
Я закрываю глаза. От этой мысли голова моя кружится и подкатывает тошнота. Не осознается.
- Но эта мысль никаким образом тебя не усилит сейчас. Поэтому, ты должен верить в то, что еще не поздно вмешаться. И действовать соответствующе. Но не лезть под пули. И пацанов под них не отправлять. Они пойдут за тебя. Но ты права не имеешь. Мы должны сделать всё чисто.
- Согласен. Я один пойду.
- Иван, ёбни ему, чтобы опять отрубился. Он мне работать мешает! - рычит дядька.
Братишка с Ярой на мгновение замолкают, поднимая на нас взгляды.
- Дядька... Я в порядке. Это моя женщина. Я за ней пойду сам. Я с ним договорюсь.
- А если он тебя снимет на подходе? - смотрит навигатор в телефоне. - Короче, у тебя пять минут на разумный план. Если не выдашь, действуем по моему плану. Иду только я, остальные прикрывают. Меня им на подходе убивать никакого профита, пока вы живы.
Машина тормозит.
Яра, застегивает кожаную куртку, прячет кобуру. Достает из раскрытой сумки наушник телесного цвета. Крепит к уху, второй отдаёт Ивану.
- Здесь, через дорогу можно в прокат взять тачку, показывает он ей направление.
- Я байк возьму. Вдруг пробки...
Иван кивает.
Яра поддерживающе сжимает на мгновение моё плечо, выходит.
- Куда она?...
- Кто-то должен быть в резерве, - хмыкает Иван.
- Молодец, Иван, соображаешь, - кивает дядька.
- Это Яра. Она - соображает, я - бью.
Пять минут...
Опускаю лицо в ладони, пытаясь сосредоточиться. Мозги все еще набекрень, к тому же адреналин не дает мыслить эффективно. Он подпинывает инстинкты совсем другого плана. Крушить, убивать, идти напролом.
Встряхиваюсь. Вариантов мало...
- Набери Муратова. Представься. Пообещай ему, что расследование по его отделу будет закрыто. Он останется на своём месте. Нам принципиален был Гузов. Так как дело было личное. Мы считаем, что он достаточно наказан.
- На слово хочешь чтобы нам поверил? Он же не идиот.
- Пусть готовит липовые отчеты. Я всё подпишу. Обещай ему, что подпишет и глава девятого отдела с твоей протекции.
- Хреновый план. Затяжной. Нервный. В любой момент он может передумать.
- План не в этом. Это уловка, чтобы оказать Юле помощь или вывести её оттуда. А еще у меня есть код протокола для смены командования Альфа-группы. Но я боюсь, что глава группы человек Муратова. И тогда нам пиздец. Тихо положат, никто и не узнает.
- Фамилия командира? - оживает Ванька. - Я по своим сейчас все пробью. У нас в Альфе свои информаторы.
- Подполковник Борев.
Иван уходит в переписки по телефону со сослуживцами.
Дядька нервно растирает шею, но на дозвон жмёт.
- Подполковник Муратов, - доносится по громкой связи.
- Подполковник Милохин беспокоит. Москва.
- Мм! Большие люди пожаловались к нам в гости.
- Растём... Чего и Вам желаем. У нас с вами недопонимание вышло.
- Внимательно слушаю.
- Вы нас неправильно поняли, Глеб Евгеньевич. Вы лично нам никак не мешаете и на своем месте вполне устраиваете. Сидите с миром.
- О как...
- Визит был нанесёт по другую душу. Но судьба расстаралась вперед нас, нужный нам человек уже наказан. Поэтому никакого ни личного, ни профессионального интереса к Вашему отделу мы больше не имеем.
- Гузов?
- Да.
- Зачем Вам такая маленькая сошка?
- Личное дело. Он обидел женщину из моей семьи пользуясь своим служебным положением. Естественно, я должен был наказать его.
- Что ж Вы сразу-то... не сказали! - зло. - Решили бы всё тихо-мирно. По-свойски.
- Вот и я говорю - недопонимание. Предлагаю разойтись с миром и продолжать спокойно работать.
Тишина...
- Дядька!.. - дергаю его. - Юля.
Закрывает микрофон.
- Тихо! Нельзя про Юлю пока...
Прикусываю язык. Дядька в переговорах с террористами прокачан в отличие от меня. Надо доверять.
- Инцидент с майором Милохиным мы тихо замнём. В отчётах будет всё чисто.
- Дайте-ка угадаю. А взамен на эту толерантность к моему отделу, я должен отдать Вашему племяннику свою любимую жену?
Жива Юля?.. Прислушиваюсь к его интонациям. Нервные интонации... Но поводов нервничать у него выше крыши.
- Нет, - уклончиво съезжает дядька.
- Что ж тогда?
- Мы всего лишь желаем убедиться, что она в порядке. И что ей ничего не грозит. Я забочусь о людях, которые помогли моей семье. Если с ней всё будет благополучно, то и с Вами, подполковник, тоже. А Ваша личная жизнь - это Ваше дело.
- Ну да.
- Подумайте. Благополучная безбедная жизнь в другой стране никогда не заменит ощущения той власти, которую Вы имеете здесь. Здесь Вы хозяин города, подполковник. Там - никто. Состоятельный никто. Я таких могу пачками ежедневно упаковывать до выяснения обстоятельств. На два года. И ты можешь. А там... Там пенсия, - брезгливо ухмыляется дядька. - Подумай, Глеб Евгеньевич.
- Увы, я не могу доверять Вашему слову, подполковник.
- Это проблема, да. Может, у Вас есть предложение как решить нашу общую задачку? Не хотелось бы резни...
Торги затягиваются. Мы втроём с братьями подкидываем версии, как можно разойтись с Муратовым, вытащив Юлю. Дядька очень дипломатично их озвучивает. Но ни одна не принимается. Такое ощущение, что Муратов просто куражится и тянет время. Для чего? Оно ведь идет. Вдруг Юле нужна срочная помощь?
В какой-то момент я понимаю, что ни на какие наши условия он не пойдет. Ему надо, чтобы мы пошли на его условия. Потому что он мыслит точно так же как дядька. Они оба «хозяева». Вот диалог и не складывается.
- Стоп, - поднимаю я ладони. - Дай мне...
Тяну руку, требуя телефон.
- Даниил... - качает он головой. - Напортачишь.
Вырываю из рук трубку.
- Муратов. Что тебе нужно? Что ты хочешь в обмен на Юлю?
- Голову твою. Слабо, майор?
- Покажи мне, что она жива и... я отдам тебе свою голову.
- Серьезно?! - с усмешкой.
- Абсолютно.
- Блеф.
- Проси тогда что-то другое, если не веришь.
- А нет у тебя больше ничего, Милохин. В байки ваши я не верю. Хочешь, чтобы Юля выжила, придёшь туда, куда сказал. Я тебе там Юлин подарок оставил. Прямо под камерой с онлайн трансляцией. Хочу, чтобы ты его принял. Для меня это дело принципа.
- Какой подарок?...
- Простенький такой. Но о-о-очень романтичный! Кое-какой коктейль в шприце. Часть она воткнула в себя. Вторую завещала тебе. Ромео и Джульетта, не меньше. Сказала - приятная, лёгкая смерть. Короче, ты втыкаешь в себя препарат, а я... так и быть, сразу же сообщаю твоим где она. Вызовут реанимацию, возможно, и откачают. А я пока спокойно покину страну, посмотрев в дороге интересное видео. Живой мне ее отсюда все равно сегодня не вывезти. Но и тебе не отдам. Один из вас должен уйти. Выбирай кто.
- Я.
- Тогда, вперед.
- Покажи мне её. Онлайн покажи, что жива. И я это сделаю.
- Введешь половину дозы - покажу. Введешь оставшуюся - скажу где она
.
- Приехали... - тормозит Андрей.
Элементарная экипировка - наушники для связи, кевлары под пиджаки и стволы.
Дядька вызывает платную реанимацию прямо сюда.
- Что-то вкололи, да. Из патронташа психодиспансера. Смесь препаратов. Без сознания. Всё плохо - и дыхание, и сердцебиение! Ждём.
- Может, подменить шприц? Дождёмся скорой и... - предлагает Андрюха.
- Некогда ждать. Она сюда будет ехать минут двадцать, при хорошем раскладе. Да и не факт, что удастся подменить.
Каждая секунда дергает мои нервы. Время играет за меня, но против Юли. И нужно найти золотую середину.
Ворота открыты. Машин нет... Выходим из тачки, оглядываемся. Дядька дергает меня за локоть, разворачивая к себе.
- Без моей команды тебе в ухо никаких движений, понял?
- Понял, - сглатываю я.
- Я координирую каждый твой вздох. Это приказ.
- Есть.
- Все сконцентрировались. Экспромт. Думайте.
- Дядька, ты же не позволишь ему это вколоть в себя? - нервничает Иван. - В нем уже столько химии, что хрен его знает - откачают ли!
- Я думаю, не мешай. Даниил, код протокола для смены командованием Альфа-группы пиши мне, - протягивает свой телефон. - Вдруг, ты будешь в отключке.
Набираю...
- А если нас там ждут? - взводит курок Андрей.
- Если бы ждали, Муратов сказал бы, что Юля здесь, - качаю я головой. - Незачем придумывать такую сложную сказку. Он хочет именно то, что сказал. Посмотреть, как я себя убью. Маньяк... Но я тоже, блять, маньяк. И я тоже хочу посмотреть, как эта мразь убьет себя.
- Камеру бы его из строя вывести... - хмурится дядька. - Тогда мы включим свою на телефоне. И появятся хоть какие-то варианты для маневров.
- Чтобы вывести, надо найти, - отметаю я сразу этот ход. - А у нас такой возможности нет - камеру его искать. Он может занервничать и передумать.
Немного поспорив, решаем, что дядька остаётся координатором, а мы втроём заходим.
Адреналин ускоряет пульс. Отсутствие в голове хоть какой бы то ни было схемы и тактики ослепляет.
Страшно?
Очень!
Но еще страшнее - не успеть. И это подгоняет.
Иван идет чуть впереди. Мы с Андрюхой следом.
Проходим ворота. Дверь в коттедж тоже открыта. Медленно проходим внутрь по бетонному полу, между завалов строительного мусора. Впереди арка, за ней, в комнате пустой стол. Нет, не пустой... шприц.
Иван поднимает руку, врастая в пол.
Сдергивает с пояса гранату. Молча разворачивается, демонстрируя нам. Световая.
- Красавчик! - беззвучно кивает ему Андрюха, показывая большой палец вверх.
Вспышка сожжет светочувствительную матрицу в камере. Где бы она не была.
Отрицательно качаю головой.
- Позже, - тоже беззвучно говорю я.
Показываю, чтобы оставались здесь, за аркой. Пальцем показываю на ухо, чтобы озвучили идею дядьке.
Подхожу к столу, сажусь в кресло. Внимательно рассматриваю шприц.
Два с половиной кубика жидкости. От ужаса волосы по телу встают дыбом. Потому что это пуля. Которой я должен выстрелить себе в голову. И мне страшно.
Нет, не верю, что этот подарок Юля могла оставить мне. А вот, что в себя могла вогнать - верю. Когда в женщине столько надрыва, отчаяния и смелости это обычно так и заканчивается. Нельзя их до такой кондиции доводить. У них если забрало упало, это всё... И я обещаю себе, что если она жива, то я в лепёшку разобьюсь, но её больше никто не посмеет потревожить.
Набираю Муратова.
Для себя, значит, приготовила? Но если оставила половину... А Муратов сказал - половину... Шприц на пять кубиков. Значит, либо не успела воткнуть до конца, либо передумала. И я очень надеюсь, что в ней сейчас не смертельная доза.
Потерпи, пожалуйста, моя девочка. Не уходи...
- Да, - наконец-то отвечает Муратов
- Я на месте.
- Вижу. Коли.
Поднимаю шприц.
- Даниил... - слышу в ухе дядькин голос. - Втыкай иглу в мышцу, в предплечье. На поршень не дави. Закрывай глаза. Будет вспышка. Потом - включишь камеру на телефоне.
Закатываю рукав. Пальцы подрагивают. Резко вгоняют иглу в мышцу, морщась от неприятного ощущения. Слышу стук гранаты об пол.
- Вводи... - азартно требует по телефону Муратов. Зажмуриваюсь и закрываю предплечьем глаза. Но даже через веки и руку белый всполох бьёт по глазам, чуть обжигая сетчатку. Считаю про себя секунды, когда можно уже открыть.
- Я не вижу тебя, - разочаровано.
- Я за твою технику не отвечаю. Могу включить свою камеру.
Нажимаю видеовызов. В глазах черные точки. Слепо смотрю в камеру телефона.
- Не знаю... не знаю... Милохин, - капризно. - Теперь я не уверен, что в тебе тот же самый шприц. Пожалуй, сменим на ствол.
- Что?..
- Я просто хочу посмотреть - из большой любви ты мою женщину трахал или так... Достань ствол, приставь к виску. Я хочу это записать. Ведь, если ты выстрелишь, она выживет. И я хочу ей это показать. Как сильно ты её любил. Достойное признание, не находишь? Доставай. Он у тебя есть. Я вижу кобуру.
Ну, пиздец, Милохин? Тут даже реанимация не поможет. Заторможенно достаю ствол.
- Брат! - срываются братья. Раскрываю ладонь, тормозя их.
- Взведи курок, приставь к виску.
Слепну сильнее, чем от вспышки световой. Но послушно делаю. Вот это краш-тест, Милохин! Вывезешь?
Где-то фоном в ухе слышу Андрея:
- Тяни время, в отделе пробивают локацию по номеру.
Это бесполезно, Муратов не дурак, у него переадресация на какой-нибудь чёрный, а это ни один час. Могут и до завтра пробивать. А он может симки каждые полчаса менять.
- И Юлин номер пробивают тоже! - словно читая мои мысли добавляет брат.
Это уже реальнее. Но все равно - не факт.
- Покажи Юлю, - требую я у Муратова. - Хочу видеть, что она еще жива.
А что потом Милохин? По обстоятельствам потом.
- Брат, в Альфе свой человек, не вздумай... Мы возьмем его, - голос Ивана.
- Яра уже едет в гарнизон, - добавляет дядька. - У нее твой код протокола.
Возьмём, но когда?
Ох, как ствол у виска ускоряет реальность.
Дядька тоже что-то говорит мне. Выдираю наушник из уха. Не мешайте мне. Делайте, что можете. И я буду делать, что могу.
На экране наконец-то появляется Юлино лицо. Вздрагиваю. Бледная очень. Губы синие. Черты лица обостренные. Веки закрыты. Моя грудная клетка сжимается.
- Она жива?.. - выдыхаю я.
Переводит камеру чуть ниже, на шею. Венка едва заметно бьётся.
- Видишь?
«Не туда смотришь, Милохин!» - даю я себе мысленно пару отрезвляющих оплеух. И сосредотачиваюсь на деталях вокруг.
Подушка. Наволочка белая. Грубоватая. Застиранная. С крупным льняным волокном. С краю - серое пятно, похожее... на что? Что-то знакомое!..
Сердце - зараза - оглушает своим стуком и мешает мне.
- Братишка...
- Не вижу! - вру я, перебивая Ивана. - Она дышит?
- Дышит. Но слишком редко. Ей нужен аппарат для дыхания.
Телефон в его руке вздрагивает, мельком вижу край голубой стены. Или не стены? Черт.
- Хватит любоваться, - гаснет экран. - Ну? Сколько стоит слово майора Милохина? Или даже не так. Сколько стоит жизнь этой шлюхи? Стреляй... - вальяжно.
Ладонь покрывается потом. Превращаясь в слух, ловлю фоновые звуки в телефоне. Они есть...
Невнятный мужской голос. Крики на заднем фоне. Далеко, далеко... Не разобрать слов. Но в груди бьётся дежавю, оглушая и подсказывая, что решение оно вот... вот... интонации эти я уже слышал! Крик вдруг складывается с голубой стеной и этой наволочкой. В углу которой серая печать! Точно такая же, как была на моей пижаме! Это же тот болезный опять, что орал в окно, что он нормальный, а его держат в психушке силой!
- Бля... - устало улыбаясь облизываю я пересохшие губы. Спрятать там, где искать будут в последнюю очередь. Под носом! Но в то же время - в самом логичном месте. Потому что не готов ты ее убить, Муратов. Ты пытаешься ее реанимировать, чтобы таки увезти, да?
Веду по экрану пальцем, скидывая вызов.
Братья неожиданно с двух сторон делают рывок в мою сторону. Выбивая вверх дрожащую от усталости и слабости руку со стволом и впечатываю меня щекой в стол.
- Идиоты... - улыбаюсь я. - Отпустите. Я знаю, где она.
Аккуратно вытаскиваю из предплечья шприц, закрываю иглу колпачком. Убираю в карман.
Русская рулетка, новая версия. Теперь твой ход, Муратов!