Голодные игры

      Солнышко, пробравшись сквозь небольшое оконце, уютно утроилось на моем лице и не очень приветливо слепит мне глаза. Я лежу на плече у Пита, он в свою очередь приобнимет меня за талию лёжа на спине. Наблюдаю за прекрасным лицом, он, так же как и я жмурится от яркого солнца. Его пушистые ресницы немного подрагивают, волосы на свету переливаются от пшеничного до пепельного цвета. Моя рука нежится на его обнаженной груди, тут же поглаживаю, желанный участок кожи; который всегда меня манил из-под полупрозрачных или облегающих тканей. Моя нога по-хозяйски закинута на торс парня, нет, даже не на торс, а на его достоинство, увеличенное в размере и твердое. Тут же одергиваю ногу, пытаюсь перевернуться на спину, и перебраться на свою половину кровати. Черт, я ещё и на его половине кровати, значит, сама к нему прижалась. Мой побег не удается, парень тут же переворачивается на бок и прижимает меня уже обеими руками к себе, его нога тут же оказывается на моем бедре, господи, какой же он тяжелый. Его эрегированный... Кхм... Его достоинство упирается мне в живот. Пытаюсь оттолкнуть парня, упёршись руками в грудь, но он прижимает меня к себе сильнее, словно у ребенка отнимают любимую игрушку. Мне уже жарко. Тем более его достоинство вгоняет меня в краску.

      - Пит! – зову парня.

      Без толку.

      Начинаю раскачиваться, создавая толкательные движения всему телом, чтобы хоть как-то его растолкать. Его… эммм… достоинство скользит по моему животу. Тут же прекращаю действия. Как же стыдно. Мало того, что я впервые в постели с голым парнем, так он ещё ко мне прижимается.

      - Пит, проснись! – произношу ещё громче.

      - М-м-м, отстань, Китнисс, – ворчит он сквозь сон.

      - Пит! – вновь не теряю надежду, потому, что его… эта штука… меня о-о-очень смущает.

      - Да, Китнисс, – бурчит он. – Что? Китнисс? – голубые глаза тут же распахиваются.

      Я отталкиваю парня, так, что он тут же падет на пол. Бедняга он действительно спал на краю кровати, это я в наглую к нему прижалась.

      С пола раздаются кряхтящие звуки.

      - Ты в порядке? – уже испугавшись, что он что-то себе сломал, спрашиваю я. В ответ лишь снова его кряхтение.

      Смотрю на пол, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Как бы ни так... Это со мной не всё в порядке.

      Парень лежит на спине, облокотившись локтями о пол. Мой взгляд невольно скользит по его обнаженному телу: плотные икроножные мышцы; крепкие ноги; приличное достоинство, которое, не унимаясь, торчит вверх; железный торс, раз, два, три, четыре... восемь, да восемь кубиков идеально очерченного пресса; мощные грудные мышцы, к которым я только что прикасалась, рука приятно зудит; крепкая шея; идеально очерченные широкие скулы; белокурые, небрежно разбросанные волосы; голубые глаза, в которых можно утонуть; прямой нос; пухлые губы, растянутые в улыбке... В улыбке... Что? Улыбка! Спалилась! Тут же плюхаюсь лицом на подушку, краснея.

      - Нравится? – нагло спрашивает мой недавний «экспонат». Я молчу.

      Боже, как стыдно: в наглую рассматривала парня, даже не смущаясь, что он без одежды. Ну, надо же было попасться. Как теперь ему в глаза смотреть? От одной мысли о нём меня вгоняет в краску.

      Слышу, как Пит приподнимается и шарит руками по кровати. Отодвигаюсь чуть дальше.

      - Да не трону я тебя, - произносит он с усмешкой в голосе. – Полотенце ищу.

      Это невозможно: я спала с абсолютно голым, любимым мужчиной, к тому же в обнимку, а он ко мне даже не прикоснулся в физическом плане. Что ж, он выполнил свою часть договора – за что я ему очень признательна. Пит намного сильнее меня и, если бы он захотел взять меня силой, то ему не составило бы труда. Может, он и впрямь не врет? Может, он и впрямь меня любит? Может, он не общается больше со своими друзьями? Ответов, к сожалению, у меня нет.

      Раздаётся стук в дверь, я не встаю, не хочу наткнуться на взгляд Пита.

      - Откроешь? – раздаётся любимый голос над ухом. Я не поднимая головы, машу ей из стороны в сторону. Тяжелые шаги указывают на то, что он пошел открывать. Отлично.

      Господи! Только сейчас до меня начинает доходить: Пит, завернутый в полотенце или вовсе голый, пошел открывать дверь моей каюты. А что если это Гейл? Ужас липкими щупальцами охватывает меня с ног до головы. Я готова сквозь землю провалиться от стыда. Как же мне потом доказывать, что у нас ничего не было? Я лежу, «ни жива, ни мертва», словно приклеенная к кровати, словно от моего лишнего движения всё рухнет. Давящую тишину разбавляет звук открывающейся двери. Я замерла в ожидании утреннего гостя.

      - Я вижу, ты очень рад меня видеть? – слышу голос Джоанны. Фух, облегченно выдыхаю. – Весёлая ночка? Вставай, давай, соня! – это уже мне. - Или я вас прервала? Пит до сих пор не может успокоиться, - готова поспорить, что она улыбается. – А может, ты всё-таки на меня так реагируешь? – я не совсем понимаю, о чем она и тут же поворачиваюсь. Понятно, последние слова были адресованы Питу, на которого мне даже взглянуть страшно.

      - Мы, - парень указывает куда-то вниз. Я тут же прослеживаю его взгляд. Господи! Он указывает пальцами указательных рук на своё «не унявшееся» достоинство. – Совсем не тебя так рады видеть.

      Я тут же стыдливо убираю глаза с парня и переключаюсь на подругу, которая без зазрения совести, наблюдает за Питом и всеми его манипуляциями руками. До меня начинает доходить, что Пит ей ответил, грубо говоря: стоит у него не на Джо. Как же стыдно от этих мыслей.

      - Что с кровати не встаёшь? Бессонная ночь? Тело ломит? – подруга начинает меня подкалывать.

      - В отличие от некоторых, я выспалась и чувствую себя превосходно! – пытаюсь подколоть и её, но очевидно мой намек слишком тонок, для того, чтобы Джоанна с перепоя его поняла. Подруга ничего мне больше не отвечает. А молча собирает свои вещи, которые вчера достала из чемодана.

      - Можешь свои шмотки забирать, - обращается она к Мелларку. – И оденься наконец-таки! – возмущается подруга.

      - В смысле? - встреваю я. – Домой нам только послезавтра, - она расплывается в улыбке.

      - Я переезжаю к Финнику, - она ещё сильнее начинает улыбаться.

      - Я тебя понял, - с ухмылкой бросил Пит и покинул каюту.

      - А вот я не поняла! Ты что, меня бросаешь? – вскрикиваю я и вскакиваю с кровати. – Джо, ты не можешь! – я начинаю забирать у неё из рук косметичку. – Ты не оставишь меня!

      - И я тебя люблю, - сладко проговаривает она и с силой вырывает свою косметичку. – Прости детка, нам нужно расстаться, - она начинает хохотать. Но мне совсем не до смеха. Предательница! Я бы осталась с Питом жить в одной каюте, но я панически его боюсь, конечно, наше пробуждение опровергает всё это. Но я его жутко боюсь, боюсь не сдержаться и «наломать дров».

      - Идите все к чёрту!- вскрикиваю я и ухожу в прилегающий к каюте душ.

      Тут же встаю под прохладные струи воды, смываю с себя остатки сна, злость на друзей и откровенные прикосновения Пита. Подруга бросила, просто взяла и оставила меня: «Живи, как хочешь, я к Финнику». Замечательно! Я к тому же должна спать с парнем, которому я в глаза посмотреть боюсь, которого я просто в принципе боюсь. Гейла что ли позвать? А что? Пит сам просил мужские трусы, можно будет у Гейла позаимствовать. Усмехаюсь от этих мыслей и, ополоснув тело, выхожу из душа. Вытираюсь полотенцем, а волосы оставляю распущенными, пусть сохнут естественным путём.

      Завернувшись в полотенце, выскальзываю из ванной комнаты, в каюте никого. Чемодан Мелларка напоминает о его присутствии. Достаю из шкафа легкое белое платье-сарафан и надеваю его. Прихватив очки, выхожу из каюты. Одноклассников почти нет, очевидно, все отсыпаются после весёлой ночки. В общей гостиной уже накрыт стол. Я беру яичницу с беконом, два тоста и апельсиновый сок. Поднимаюсь на палубу - позавтракаю здесь. Солнце щедро одаривает всех солнечными лучами, теперь понятно, куда все подевались – загорают у бассейна. Одноклассники, словно морские котики, подставляют бока под палящие лучи. Жаль я шляпу не захватила, но зато есть очки, надеваю их – гораздо лучше. Хорошо, что стол находится под навесом, в тени не так жарко. Медленно уплетаю свой завтрак и любуюсь голубыми волнами моря. Крики чаек, шум моря - так расслабляет. Волосы уже высохли и легкими кудрями развиваются по ветру. Допиваю апельсиновый сок и уже собираюсь прикрыть глаза от удовольствия. Как меня отвлекает голос друга:

      - Привет, Кискисс, - Гейл садится рядом за стол.

      - Привет, - с улыбкой отвечаю я. Никогда не видела Гейла в столь непринужденном виде: гавайская рубашка голубого цвета и такого же голубого цвета шорты.

      - Пойдёшь купаться? – заманчиво предлагает друг. Я не могу устоять.

      Возвращаюсь в каюту и переодеваюсь в купальник: белый верх, посередине брошь с разноцветными камнями и бирюзовый низ с металлическими вставками. Надеваю сланцы. Полотенца там есть, я видела. Хочется надеть парео или легкую тунику, чтобы прикрыться, но я сдерживаю этот порыв. Там все так ходят. Открываю дверь и тут же натыкаюсь на Пита. Стыдливо отвожу глаза.

      - Ты куда? – тут же спрашивает он.

      - Купаться, дай пройти, - говорю я, не поднимая глаз.

      - Подождёшь меня? Я тоже пойду, – я фыркаю на его слова. Вот ещё… заселился в мою каюту, будет спать на одной со мной кровати. Дай хоть днём от тебя отдохнуть… хотя, конечно не больно-то мне и хочется от него отдыхать. Я ещё не устала, но меня бесит, что он переселился ко мне, даже не узнав: «можно ли?»

      «Ну, он же не виноват. Это Джо его переселила» - отзывается подсознание. А я только сейчас замечаю, что мой внутренний монолог не позволяет мне дать ответ Питу.

      - Меня уже ждут, - неопределённо отвечаю я. И уже было хочу пройти, как Пит снова задаёт вопрос, который повергает меня в ярость:

      - С Хоторном?

      - Спасибо, что напомнил! Надо его кофту захватить. Или оставить, пусть сам заглянет? – издевательски приторно проговариваю я. Пусть побесится. Я же бешусь. Я снимаю кофту Гейла с крючка, протискиваюсь между Питом и дверью. Он хватает меня за руку и затаскивает обратно в каюту.

      - Чтоб я этого упыря здесь даже не видел! И пусть только пробует, перейти границы дружбы! – цедит он сквозь зубы. Мне становится немного не по себе.

      - Ты что, забыл? Он мне больше чем просто друг! – хочу его побольнее уколоть и тут же всплывает перед глазами картинка вчерашней ночи и как Пит обиделся на меня после моих слов.

      - Больше? – он ещё сильнее сжимает моё запястье, наверно останутся синяки, но я терплю.

      - Да! – с вызовом отвечаю.

      Он отпускает мою руку и обхватывает за талию. Прижимает к себе. В глазах полно злости. Другой рукой хватает за голову, я пытаюсь его оттолкнуть, но он сильнее. Пит сокращает между нами расстояние, впивается в мои губы. Я вновь отталкиваю его, стучу кулаками по груди – ему всё равно. Он продолжает меня целовать и пытается проникнуть в рот. Я забываюсь и отвечаю на горячий поцелуй. Вновь чувствую его пухлые, сладкие губы, его пьянящие объятия. Зарываюсь руками в его волосы. Я тут же оказываюсь в воздухе, но через мгновение уже прижата к кровати. Господи, остановите это, иначе я не сдержусь. Пожар вспыхивает во мне, с каждым ударом сердца распространяется по венам. Его руки бесстыдно блуждают по моему оголённому телу.

      Хочу большего….

      Он словно читает мои мысли. Покрывает поцелуями моё лицо. По подбородку спускается на шею, прикусывая кожу. Спускается ниже к груди, туда, где меня ещё никто не целовал. Сжимает мои ягодицы, мой полустон разрезает горячий от возбуждения воздух. Влажные поцелуи осыпают всё моё тело… я таю… трудно дышать… непонятная тяжесть внизу живота не даёт трезво мыслить. Хочу…

      Стук в дверь тут же меня отрезвляет.

      - Пит, Пит, отпусти, - он тут же отстраняется от моего тела и чмокает в припухшие губы. Помогает мне встать и я, снова опустив глаза, иду открывать. Господи… даже тело не осмотрела… вдруг засосы?

      - Кискисс, я тебя уже заждался. Пойдём, я занял два лежака, - тут же говорит Гейл, как только я открыла дверь.

      - Да, конечно, - растерянно отвечаю. Парень берёт инициативу на себя – за руку выводит меня из каюты.

      Допиваю уже второй коктейль, алкоголь медленно, но верно бьёт по мозгам. Теперь мне весело и плевать на то, что было недавно в каюте. Даже не хочу об этом задумываться. Натянув очки, чтобы никто не видел мои глаза, разглядываю одноклассников: кто-то плещется в бассейне, словно первоклашки, кто-то играет в догонялки, а кто-то, так же как и я нежится на солнце. Лето отвоёвывает свои права, снабжая отдыхающих прекрасной погодой. Гейл что-то бубнит, но мне не хочется его слушать. Замечаю на другом конце бассейна Джоанну с Финником и с Питом. Переворачиваюсь на живот, чтобы меня не заметила эта предательница и усердно пытаюсь вслушаться в трели друга:

      - … я потом собираюсь себе мотоцикл купить, права у меня есть. Только вот не знаю, «Yamaha» взять или «Honda», - то ли спрашивает, то ли просто рассказывает Гейл.

      - Я не разбираюсь в мотоциклах, ты же знаешь, - решаю вставить слово.

      - Да, знаю. Ты уже решила, куда будешь поступать? – задаёт вопрос Гейл, который уже давно меня волнует.

      - Я хочу в Музыкальный колледж Беркли, но папа настаивает на Капитолийском Университете экономики и управления, - Гейлу и без меня это известно, но я и сама не могу толком определиться: слушать себя и своё сердце или же отца.

      - Не парься, поехали со мной в Военный университет Министерства обороны Панема. Стрелять ты умеешь. Из лука зарядишь в кого-нибудь, - он тихо посмеивается, я тоже подхватываю его настроение.

      Если бы всё было так просто, родители ни за что не отпустят меня туда, где есть оружие – моя вторая страсть, помимо музыки.

      Два шлепка по обеим ягодицам тут же выводят меня из себя, вскакиваю с лежака. Джоанна…

      - Ты совсем охринела?! – возмущаюсь на подругу, потирая зудящие от шлепков места.

      - А ты чего развалилась то? – борзо спрашивает она и укладывается на мой лежак. – Иди в бассейн, дай другим полежать!

      Вот сучка! Не хочу с ней спорить, тем более, что я обижена, а при Гейле выяснять: кто с кем спит - не стоит. Сняв очки, медленно плетусь в бассейн, но тут меня с ног до головы окатывает волной. Кто-то «бомбочкой» прыгнул прямо в бассейн. Ну, всё! Меня разозлили! Тоже прыгаю в бассейн, окатывая всех стоящих рядом, выныриваю, и на меня уже начинают брызгаться все, кого я окатила. Это война! Отвечаю такими же брызгами, то руками, то ногами. Наши взаимные брызги продолжаются, мне уже нечем дышать, вода попала, куда только можно, к тому же она застилает глаза. Вскоре, на меня уже никто не обращает внимания, кроме одного парня – он продолжает брызгаться. Не могу рассмотреть его лицо, но продолжаю отвечать. Секунда и его нет… Куда он делся? Вытираю мокрые глаза и убираю с лица налипшие волосы. Оглядываюсь по сторонам. Где он? Испугался и сдался? Как бы ни так… мгновение и меня хватают за ногу под водой. Окунают под водную гладь. Нечем дышать. Пытаюсь закричать. Весь воздух выходит из легких. Не хватало ещё утонуть в бассейне. Медленно, но верно паника начинает охватывать мой разум. Пытаюсь вырваться из крепкой хватки, брыкаюсь. Но меня тут же хватаю за руку. Потом губы впиваются в мои губы, даря ценный кислород. Поцелуй… Пит… Узнаю его из тысячи… его и его губы. Нежный поцелуй, распаляющий моё тело, которое несколько мгновений назад было прижато к кровати его весом. Теряю счет времени…

      Лишь манящие губы…

      Лишь его проворный язык…

      Голова идёт кругом…

      Нехватка кислорода… ещё секунда и я задохнусь. Как бы мне не хотелось остаться там, с ним под водой, но я не хочу умереть от поцелуя. Вырываюсь из его хватки и выныриваю на поверхность. Долгожданный вдох полной грудью. Через несколько секунд парень тоже выныривает. Я не ошиблась, это Пит.

      - Ты всем позволяешь себя целовать? Или только я удостоился такого твоего внимания? – ехидно спрашивает он, руками вытирая мокрое лицо.

      - Не только ты! – мстительно отвечаю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.

      - Может попрактикуем ещё раз? – он хватает меня за руку. А что? Я не против, как-нибудь можно, но отвечаю:

      - Пошёл ты! - резко вырываю руку, разворачиваюсь и иду к своему лежаку за полотенцем.

      - Классная попка! И купальник то, что надо! – орет мне в след Пит. Чёрт! Тут же поправляю трусы, которые неприличным образом оголили мои ягодицы.

      Заворачиваюсь в полотенце и присаживаюсь на лежак рядом с Джоанной.

      - Ты можешь на меня не капать? – ворчит она, подставляя лицо солнцу.

      - Простите, Ваше Высочество, что мои волосы мокрые, - перекривляю её. – Где Финник? – уже нормальным голосом спрашиваю.

      - За коктейлем пошёл. Что это за красавчик, с которым ты плескалась в воде? – она тут же открывает глаза и устремляет на меня хитрый взгляд. Ну, Джоанна… нашла время задавать вопросы… я не отвечаю ей, а лишь отворачиваюсь, в поисках того самого красавчика. – Пит? – не то спрашивает, не то утверждает она. Я не могу сдержать улыбки. – Понятно, - проговаривает она. Ей всё ясно без слов. – Ну, вот видишь, не зря я переехала… - она не успевает договорить, как я затыкаю ей рот рукой.

      - Куда переехала? – не выдерживает Гейл и гипнотизирует меня взглядом. Джо откидывает мою руку.

      - Ну, как это куда? К Финнику… - я снова затыкаю ей рот. Нет, ну вот что она творит? Зачем? Зачем рассказывает Гейлу? Она же сама как-то говорила, что он ко мне не ровно дышит, зачем провоцировать?

      - Да, подожди, Китнисс, не затыкай ей рот, - Гейл убирает мою руку от Джоанны. Ну, всё, я влипла. Тут же ухожу от туда. Пусть обсуждают меня, без меня.

      Я ужасно зла на Джоанну, я её убить готова. Какого хрена она лезет? Мало того, что съехала от меня, так ещё и Гейлу расскажет, что я с Питом живу. А с другой стороны: почему я так переживаю? Ну, расскажет она Гейлу, и что? Ну, вот, теперь я начинаю задумываться, почему я так переживаю из-за того, что Гейл узнает, что я живу с Питом и сплю с ним в одной кровати. Так, во-первых: Гейл мне дорог, я не хочу его потерять, я боюсь, что он обидится. Во-вторых: я люблю его? Да, люблю. Люблю как друга… как лучшего друга, как брата. Без него в моей жизни остаётся пустое место - пазл выпадает. А Джоанна сейчас всё разрушит.

      «А разве это дружба, когда один из друзей, влюблён в друга?» - отзывается дремлющее до недавних пор подсознание. Наверно, нет, это не дружба, это уже безответная любовь. Но Гейла я терять не хочу.

      «Когда-то придётся сделать выбор» - вновь возникает подсознание. Да, главное чтобы этот выбор вообще был.

      Не успеваю дойти до гостиной, в которой уже подали обед, как предо мной возникает снова эта сумасшедшая Вайрес:

      - Тик-так, - твердит она.

      - Что? Что это значит? Я не понимаю, - заглядываю в её глаза: зрачки расширены, глаза бездонные, безумные даже.

      - Тик-так, - она тычет пальцем мне в грудную клетку.

      - Я? – она кивает.

      - Тик так, - и снова пальцем в грудь.

      - Я тик-так? – делаю вид, что начинаю её понимать. Она вновь кивает. – Хорошо, я поняла, я тик-так, - проговариваю быстро и обхожу ее.

      - Тик-так, - шепчет она.

      Я тут же отворачиваюсь от этой ненормальной. И пытаюсь избавиться от дурных мыслей. Сажусь за стол радом с Диадемой и Мадж. Пусть мои друзья меня бросили, но Диадема так не поступит, ей важна репутация, а поссориться со мной, значит окончательно и бесповоротно испортить её себе. Да, меня бесит эта курва, потому, что она клеилась к моему Питу, но выхода другого нет, к тому же ко мне никто не подсядет.

      Стол пестрит свежими цветами и изысканными блюдами, на этот раз выбираю морепродукты: семга, жаренная на гриле, запеченные в сырном соусе мидии и отварной картофель, десерт не хочу, выбираю утоляющий жажду апельсиновый сок.

      Диадема усиленно пытается вовлечь меня в свою беседу, но я продолжаю её игнорировать, обратив всё внимание на пищу.

      Прихватив три коктейля и сырную нарезку, в качестве закуски, замыкаюсь в каюте. Приняв душ и надев мой утренний сарафан, удобно устраиваюсь на кровати перед телевизором. Даже на экране Цезарь Фликерман – известный ведущий, упоминает о нашем выпускном. Конечно, детки богатеньких родителей всегда привлекают внимание прессы. Было показано несколько моих фото в сопровождении Пита, на выставке у Хеймитча. И старые фото в детстве, а вот и видеозапись, где президент Сноу попросил меня исполнить новогоднюю песню. Странно, неужто Пит говорил правду? Я действительно на этой записи в красном платье и с двумя косичками. А может, он усиленно подготавливался и набирал обо мне побольше информации? Ведь это не так уж и сложно - интернет творит чудеса. В общем одно знаю точно, это ещё одна загадка Пита Мелларка.

      Несколько раз в дверь стучали, и Пит даже грозился выбить её, но я, сделав телевизор тише, никак не реагировала. Нечего ему тут делать. Мне ещё ночь придётся с ним провести в одной кровати, пусть даст мне хотя бы днём отдохнуть от его близости и соблазна. Да, звучит двусмысленно: «провести ночь в одной кровати». Гейл тоже приходил, но оправдываться перед ним мне хочется даже меньше, чем впустить Пита в каюту.

      Опустошив все три бокала с коктейлем, я уснула под работающий телевизор. Разбудил меня звук отмыкающейся двери.

      - Идиотка, ты знаешь, как ты нас напугала? Я еле запасной ключ нашла! Какого хрена ты не открывала? – набросилась на меня Джо, как только попала в каюту.

      - Не ори! – и правда, зачем так орать? Я же ещё проснуться не успела.

      - Эвердин, твою мать! Подними свою ленивую задницу с кровати и выметайся отсюда! Мне твой Мелларк все мозги вынес! Он чуть ли с ума не сошёл, уже искал лом, чтобы дверь с петель снять, - снова взрывается Джо.

      Я начинаю бурчать под нос, что «Мелларк не мой», но всё-таки поднимаюсь с кровати. Да, признаю, мне приятно, что Пит так волновался.

      Секунда… замечаю силуэт движущегося парня в моём направлении. Мгновение… я в воздухе и прижата к крепкой груди Пита.

      - Китнисс, как я испугался, - шепчет он. Чувствую дрожь в его теле. Он садится на кровать, а меня сажает к себе на коленки, всё так же прижимая, зарывается лицом в мои волосы. – Больше никогда так не делай! Слышишь? – настойчиво говорит он, глядя мне в глаза. Замечаю в его глазах застывшие, непролитые слёзы. Мне становится его жалко. Неужели он так испугался? Слышу, как Джо тактично покинула каюту. Без подколов? Странно, не неё это не похоже.

      - Хорошо, - выдавливаю из себя. Обнимаю его в ответ за шею. Он ещё крепче сжимает меня в объятиях.

      - Никогда. Я не переживу, - еле слышно шепчет он мне в шею. Слышу его тяжелый вздох, дрожь немного уменьшается, но его сердце продолжает бешено отбивать ускоренный ритм. Он целует меня в шею прикрытую волосами. Гладит руками по спине.

      Я ему нужна. Мой мальчик, правда, за меня испугался, правда, испугался меня потерять. Казалось бы, глупо: что может произойти на яхте? что может произойти в каюте? Я же не покончу с жизнью, по крайней мере, пока... поводов у меня нет.

      Не знаю сколько мы так просидели. Пит не выпускал меня из объятий до тех пор, пока его дыхание не восстановилось, пока дрожь в теле не прекратилась, пока сердце не восстановило привычный ритм.

      - Кит, ну, тебя фиг поймёшь, то с одним зажимаешься, то с другим, - прерывает нашу умиротворённую обстановку Финник.

      - В смысле? – Пит тут же отстраняется и прожигает меня взглядом.

      - Финн, закрой рот, - шиплю я на него.

      - Погоди, что ты имел в виду? – Пит оборачивается к другу-предателю. Эта парочка меня сума свести решила? Сперва Джо Гейлу всё рассказала, теперь Финн Питу. Друзья называется.

      - Да, что ты его слушаешь? Он пьян был и ничего не помнит, - отвечаю вместо Финника.

      - Ну, хорошо, пусть так будет, - кинул двусмысленную фразу Сахарок и ушёл.

      - Что это значит? – не унимается Пит, но всё так же держит меня в объятьях.

      - Пойдёмте голубки, уже ужин, - заглянувшая к нам Джоанна меня спасает.

      Гейла за столом я не увидела. Может он сел за другой? Ладно, не важно, потом с ним поговорю и, наконец, объяснюсь.

      Сегодня нам устроили развлекательный вечер. Аниматоры развлекают выпускников, устраивают конкурсы, соревнования. Даже призы были. Я выиграла фоторамку. Ну, вот зачем она мне? Джоанне повезло больше, она выиграла серьги от Тиффани. Ну, что за несправедливость? Но я уже выпросила их у нее на один день.

      Джо призналась, что не рассказала Гейлу, что я живу в каюте с Питом. А насчёт переезда сказала, что просто переезжает к Финнику.

      - Да и вообще, заколебала! Сперва определись, кто тебе нужен! - взорвалась она на меня, когда я стала предъявлять претензии. Ну, зачем меня так пугать? Сразу не могла сказать, что Гейл ни о чём не в курсе? Я и так уже давно определилась, кто мне нужен. Пит.

      А вот Финник получил «по шее». И не только от меня.

      - Осёл! Ну, ты чего лезешь? Ты, что, Хоторну решил помочь? На чьей ты вообще стороне? - негодовала Джоанна на своего парня.

      - Ладно вам, не ссорьтесь, - решаю вмешаться я.

      - Что не ссорьтесь? Он вообще спятил - Хоторну помогать, - возмущается Джо, активно жестикулируя руками.

      - Так, я попросила бы… Знаю вы недолюбливаете его, но Гейл мой друг, - не люблю когда оскорбляют близких.

      - Гейл-Шмейл, - перекривляет меня Джо и уходит с Финником. – Детка! – окликает она меня уже у двери в свою каюту. Я тут же оборачиваюсь. – Вы там предохраняйтесь! – кричит на весь коридор и начинает ржать.

      - Сучка! – подшучиваю над ней. – Это вы там смотрите бэйбика не забабахайте! – тоже начинаю смеяться. Она шлет мне прощальный воздушный поцелуй и скрывается в каюте. Тоже захожу в свою каюту.

      Вот с кем я могу быть по-настоящему самой собой, так это с друзьями. Да и вообще в принципе хорошо, что тут нет папарацци и никого из так называемого «высшего общества».

      Переодеваюсь в трикотажные шорты и футболку. В трусах я с Питом спать не буду. Устраиваюсь с фруктовой тарелкой на кровати возле телевизора – идёт юмористическое шоу. Какой-то шум у письменного стола, заставляет меня убавить звук.

      Снова какой-то шорох. А вдруг мышь?

      - У-у-у-у, - раздаётся тихий вой. Становится жутко.

      Ищу какой-нибудь тяжёлый предмет. Подушка? Бред. Нет, конечно. Блин, да тут ничего такого нет. Беру пульт и направляюсь к столу. Пуф и приглушенный свет мешает разглядеть что там. Медленно отодвигаю преграду. Тут меня хватают за руку, я вскрикиваю. А парень начинает ржать. Пит!

      - Какого хрена ты делаешь?! – ору на него, когда он, всё ещё хохоча, выползает из-под стола.

      - Видела бы ты сейчас себя.

      - Придурок! – бью его кулаком в плечо.

      - Ну, ладно тебе, не дуйся, - он встаёт с пола и мягко улыбается.

      - А чего же ты меня не напугал так, когда я тебя на балконе увидела, на винограднике? Прижался такой к нему, голову спрятал, - он непонимающе на меня смотрит. – Да, да, я знаю, что это ты был. Я видела твою белокурую голову в окне, а когда вышла на балкон, ты спрятался на винограднике.

      - Китнисс, я не прятался от тебя на винограднике, - вполне серьёзно говорит он. - Если бы это действительно был я, то я бы вышел. Клянусь! – он поднимает руки. Становится не по себе. А кто же тогда был на балконе?

      - Правда? – всё ещё немного сомневаюсь.

      - Правда! – его голос всё-ещё серьёзен.

      А кто же тогда был там у меня на балконе? Помню, как на утро пошла, проверять, что же это могло быть, но ничего не оказалось. Становится жутко. А вдруг за мной следили?

      - Хочешь похулиганить? – игриво спрашивает он, пытаясь разредить обстановку. Получается.

      - Что ты имеешь в виду?

      Он молча подходит к своему всё ещё не разобранному чемодану, достаёт от туда: замазку, зелёный маркер, масло подсолнечное, зубную пасту, фонарик и бутылку с широким горлышком, наполненную водой.

      - Что за нафиг? Откуда у тебя всё это? – недоумеваю я.

      - Соскучился по детдомовским приколам, - с улыбкой отвечает он. Я тут же мрачнею. – Брось, Китнисс. Кстати, зубная паста была припасена для тебя, - он снова улыбается. – Погрей её в руках, - он суёт мне пасту в руки, я стискиваю её.

      - В смысле для меня? – я немного злюсь.

      - Я планировал пойти прикалываться с Финником. Кто знал, что с тобой буду спать? – усмехается он, за что и получает снова кулаком в плечо. Спать… из его уст это звучит соблазнительно. – Да, всё, всё, хватит меня бить. Слушай внимательно: сперва проверяем, у кого открыты комнаты, потом выбираем жертву. Будешь делать всё, что я скажу. Поняла? – я киваю. – Лучше разуйся, чтобы не шуметь, - я выполняю его рекомендацию.

      Дверь оказалась открыта в комнате Диадемы и Мадж, Гейла и Рубаки, Цепа и Вуфа.

      - Гейла не трогай! – настаиваю.

      - Не трогай Диадему, - в тон мне отвечает он. Я фыркаю. У меня нет аргументов больше. И вообще, чего он за неё заступается? Решаю промолчать.

      Страх быть застуканными сковывает, пытаюсь его перебороть. Адреналин зашкаливает и пробуждает к действиям. Главное не попасться. От паники живот стягивает в тугой комок.

      В первой комнате мы закончили, разрисовав Цепа и Вуфа замазкой и маркером. Лицо не трогали. Ну, точнее как разрисовали… Пит не дал мне прикоснуться к торсу ни одного из парней, и разрисовал всех сам.

      Во второй комнате, уже я не дала Питу прикоснуться к девушкам. Мадж я пачкать не хотела, но для видимости измазала её зубной пастой. А вот Диадема… сладкая ты моя…. Я измазюкала всё её тело маркером, замазкой накрасила ногти. И не удержавшись, накрасила губы всё тем же зелёным маркером.

      - Да ты коварна, - Пит машет головой, осуждая меня, но улыбка выдаёт, что он доволен ученицей.

      - С тебя пример беру. А для чего вода и фонарик? – мы уже подходим к последней открытой комнате.

      - Это на десерт, - смакует он слова. – Только слушайся меня, - я киваю. А Пит уже мажет дверную ручку входной двери изнутри и ручку в душ маслом; оставляет входную дверь открытой, чтобы мы могли быстро убежать – так же как и в предыдущих каютах. А масло для того, чтобы наши «жертвы» долго не могли открыть двери из-за масляных, скользких ручек.

      Я немного измазала Рубаку зубной пастой. Пит возился со спящим телом Гейла – меня к нему не подпустил. Уже страшно, что он сделает с моим другом?

      - Китнисс, - тихо зовёт меня. Я тут же подхожу, он вручает мне в руки подушку. И как Гейл спит на двух подушках? Э-э-э стоп! Подушка? Мы что, будем его душить? Я на это не подписывалась. – Бей его по голове! – приказывает Пит.

      - Что? – возмущаюсь я. Он нервно сглатывает.

      - Бей говорю! Ты обещала слушаться! – прикрикивает на меня. - Доверься мне, – более спокойно добавляет.

      Была, не была - бью Гейла подушкой по голове, он тут же поднимается, пытается заспанными глазами рассмотреть, кто это сделал. Но Пит тут же окатывает его водой из бутылки, Гейл начинает хватать ртом воздух, не успевает ничего сказать, как Пит ослепляет его фонариком. Даже меня слепит.

      Пит уже волочит меня за руку, захлопывает дверь в каюту Гейла. Там раздаётся какой-то грохот и не очень приличные выражения. Если он узнает, кто это сделал, нам не жить. Пит уже затаскивает меня в нашу каюту и замыкает дверь.

      - Тш-ш-ш, - он прижимает палец к губам. Мы продолжаем стоять и глубоко дышать, вот это эмоции.

      Но я всё ещё стою и не могу понять, что случилось? Это жесткий прикол. Бедный Гейл. А я помогала Питу это сделать.

      - Хороший десерт, не правда ли? – он начинает ухмыляться.

      - Придурок! – шиплю на него.

      - Ну, прости. Этот прикол называется: гром (удар подушкой), дождь (окатить водой) и молния (ослепить фонариком), - я хмыкаю. - Помоги мне дверь открыть, - он стоит возле двери душа, а руки держит вверх, чтобы не запачкать ничего маслом. Фыркнув, всё-таки открываю ему дверь.

      Не хочу больше с ним разговаривать. Ложусь спать всё ещё в раздумьях о Гейле. Уже жалею о том, что согласилась издеваться над другими. Это очень жестоко. Завтра выпускной и как минимум три человека будут разукрашены. Но должна признаться – такого адреналина я никогда не испытывала. Только с Питом я испытываю незнакомые мне эмоции. Страх быть пойманным, такой же, как тогда, когда мы сбегали из дома. Но там мне это грозило лишь наказанием, а тут мы реально могли физически пострадать. Как тогда чуть ли не пострадали от руки мужчины, когда мы напугали его, выбежав из кустов. Невольно расплываюсь в улыбке от воспоминаний. Каким бы Пит не был, его сумасшествие и бунтарство мне нравится.

      Вода в душе стихла, вижу, как Пит собирается лечь рядом, старюсь не смотреть на то, что он в одних боксерах. Да уж. С утра я и не такое видела. Хорошо, что в тусклом свете не видно моих красных щёк.

      Стук в дверь.

      Пит пошёл к двери.

      - Кискисс, ты спишь? – слышу за дверью голос Гейла. Тут же вскакиваю с кровати, опережаю руку Пита, которая тянулась к замку.

      - Да, Гейл, я сплю. Завтра поговорим, - зеваю для пущей убедительности.

      - Можно тебя на минуточку? – не унимается Гейл. Пит убирает мои руки и снова тянется к замку. Что? Хочет открыть? Нет!

      Стискиваю челюсть и убираю его руки, мы начинаем бороться руками. Не хочу, чтобы Гейл обнаружил меня с Питом, который в одних трусах к тому же.

      - Нет, Гейл, я уже сплю, - отвечаю, когда Пит «выиграв» тихо поворачивает ключ в замочной скважине.

      - Хорошо, спокойной ночи, - ворчит Гейл, зевая.

      - Спокойной, - сонно отвечаю.

      - Спокойной, - в тон мне отвечает Пит. Я затыкаю ему рот ладошкой и шикаю на него. Только бы Гейл не услышал. Не слышу шагов за дверью. Знаю, он всегда бесшумно ходит, но хоть какой-нибудь бы получить признак, что он ушел.

      Заталкиваю Пита в комнату, подальше от двери, чтобы ему в голову не пришло снова попытаться открыть дверь. Сама обхожу кровать и ложусь на свою половинку, отвернувшись. Сон не приходит. Снова мысли о парне лежащем рядом проникают в мою голову. Стараюсь не думать: о том, как сегодня мы целовались на этой кровати, о том, что ЭТО чуть ли не произошло, о том, что он целовал меня в бассейне под водой. Всё, мозг, успокойся. Завтра тяжелый день, а после и ночь – выпускной. Нужно выспаться.

      Пит, кажется, тоже не спит. Да, точно. Слышу и даже чувствую. Как он пододвигается ближе. Горячая рука скользит по моей талии. Я замерла. Он прижимается ко мне всей грудью, которую я ощущаю спиной. Лицом утыкается мне в затылок. Глубокий вздох.

      Не выдерживаю.

      - Что ты делаешь?

      - Прости, я думал, ты уснула, - он немного растерян.

      - Нет, - в ответ молчание. Но руку он не убирает. – Так что ты делаешь? – вновь возвращаю его к вопросу, на который он не ответил.

      - Не могу уснуть без тебя, - хм… достаточно честно. – Ты против? – не хочу отвечать. Просто поворачиваюсь, кладу руку ему на грудь и утыкаюсь носом в шею – запах корицы. Почему он его всегда сопровождает? Красками не пахнет. Давно не рисовал? Наверно.

      Прижимает крепче, улыбается. А я засыпаю.

      Давно я не просыпалась такой отдохнувшей. Потягиваюсь. Повернув голову, замечаю голубые глаза и красивую улыбку. Он лежит на боку, подперев голову рукой. Любимый.

      - Давно проснулся?

      - Не очень, - с улыбкой отвечает он.

      - Ты чего так смотришь? – я начинаю хмуриться.

      - Ты красивая, - он ещё сильнее улыбается, заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Ну, вот, а я краснею и стыдливо закрываю глаза. – Брось, не смущайся.

      - Ты так сказал, как будто только что это заметил, - я, правда, не знаю, как ещё на это ответить. Спасибо? Фу. Всё ещё не открываю глаза.

      - Не только что, просто раньше у меня не было столько времени тебя рассматривать, - он всё ещё улыбается. Чувствую. – Вживую, - тихо добавляет он, но я слышу.

      - Что значит вживую? – уже открыв глаза спрашиваю. Он меня заинтриговал. Он улыбается, ложится головой на подушку и смотрит в потолок.

      - Как художнику, мне нужно помнить все черты лица, но я никак не мог тебя рассмотреть, не мог насмотреться на тебя. Я при каждой возможности впитывал твои черты, но этого было мало. Твой образ всегда сидел в моей голове, ты словно картинка в памяти, но, сколько ни пытался, не мог нарисовать тебя. Интернет приходил на помощь, - задумчиво рассказывает он. А я слушаю, заворожённая его бархатным голосом. – Возможно на выставке у Хеймитча, ты видела портрет девочки с двумя косичками и серыми как у тебя глазами, - что-то такое припоминаю. – Это моя первая удачная картина тебя. Я вновь и вновь просматривал твоё новогоднее выступление, когда президент Сноу попросил тебя спеть. Наконец, твой образ так сильно впечатался в моё сознание, что я напишу твой портрет с закрытыми глазами.

      Я невольно залюбовалась им: голубые глаза, глядящие в никуда; скулы, играющие при движении челюсти; пухлые губы, то открывающиеся, то закрывающиеся, то плотно сжимающиеся; белокурые волосы по которым хочется провести рукой. Такой близкий. Родной. Любимый.

      - Я не дал добро Хеймитчу продать тот портрет. Он висит в моей комнате. Он мне дороже всех, - закончив свой монолог, Пит поворачивается. Внутри всё наполняется нежностью, хочется его поцеловать. Он вполне искренен, я вижу это в глазах, вижу, с какой любовью он на меня смотрит. Я верю ему.

      Стук в дверь. Как всегда не вовремя. Иду открывать, предварительно оглядев себя в зеркало: блеск в глазах, которого раньше не видела, растрепанные волосы, идиотская улыбка не сползает с лица, а может это влюблённая улыбка? Ещё шире улыбаюсь от этих мыслей. Открываю дверь. Только бы не Гейл, только бы не Гейл.

      - О-о-о ну, и видок, у кого-то были потрахушки? – Джо подкалывает, как только замечает мой счастливо-растрёпанный вид.

      - Закрой рот, ничего не было! – шиплю на нее. Не хочу, чтобы Пит услышал.

      Пит уже надел светлые шорты, но всё так же без верха. Я, не зная, чем себя занять в такой неловкой ситуации, как будто это не Джо, а мама меня застукала с парнем, начинаю расчёсывать волосы.

      - О-о-о, ни чё так, почаще так ходи, - Джо акцентирует своё внимание на моём Пите.

      - Где там Финник говоришь? – приподнимая бровь, спрашивает Пит. Он явно даёт ей понять, что не стоит к нему подкатывать. Мне это уже нравится, не то, что тогда, когда он шлепнул её по заднице.

      - Поняла я, поняла. Молчу, - смиряется Джо. Джоанна Мейсон сдалась без боя? Что-то новенькое. Неужто Финн такой ревнивый? И правда, а где он?

      После завтрака, на планолете прилетела моя группа подготовки, ну, не только моя. Вновь на меня ворчали мои говорливые пташки: «Китнисс, ты совсем себя запустила», «Боже, сколько волос на ногах», «Хорошо, что лицо не опухшее, как в прошлый раз, помнишь, Вения?» - тут они начали хохотать, вспомнив нашу прошлую встречу, после моей бессонной ночи. Я бы не сказала что у меня много волос на ногах, хотя по Капитолийским меркам это много. Как я и ожидала, Цинна не прилетел, хорошо, что платье он заранее мне привез – проведя примерку, остался доволен.

      Меня не выпустили даже на обед – его подали в каюту. Все лишние, на их взгляд, волосы повыдирали с корнями, меня «отмачивали» в ванной, вновь мазали лосьонами, кремами. Наконец-то после десяти долгих и мучительных часов меня привели в «божеский вид» и одели.

      Оглядываю себя в зеркало: дымчатый макияж - делает глаза ещё больше; розоватая помада - подчеркивает контур губ; идеальный тон лица с легким румянцем - придаёт свежести; волосы подняты наверх, лишь несколько прядей небрежно спадают - выделяет линию скул; вечернее серебристое платье, силуэта русалка, струящееся к низу и с легким болеро – очерчивает фигуру; босоножки на шпильке – делают выше и придают соблазнительную походку.

      - Ва-а-у-у, - завороженно проговариваю я.

      - Вот, именно так, ты всегда должна на себя смотреть, а не только после нашего вмешательства, - вставляет своё слово Флавий.

      Все уже за столом. Пит не выпускает моей руки и не может отвести искрящихся глаз. «Ты прекрасна» - неустанно повторяет он. Пожалуй, соглашусь. Я заметила на себе не один плотоядный взгляд. Конечно, созерцать на себе взгляд Пита куда более приятно. Он сегодня великолепен: волосы, уложенные слегка набок, черный костюм с легким блеском, черная рубашка, черный галстук, лишь зажим для галстука своим серебристым цветом разбавляет тёмную гамму. Весь в чёрном. Но я знаю, душа то у него светлая, белая, чистая.

      Торжественная часть уже закончилась, должна признать, это было скучно. Преподаватели говорили нам наставляющие слова, о том, как им жаль отпускать нас во взрослую жизнь, о том, как мы выросли и прочее. Некоторые выпускники пустили слезу. Я сдержалась, плакала я на последнем звонке, а сейчас смирилась, что мы разлетимся, кто куда, смирилась со всем кроме расставания с Гейлом – его мне будет по-настоящему не хватать.

      Только сейчас замечаю легкие зеленоватые следы на теле Диадемы, губы она накрасила яркой помадой, очевидно, чтобы забить цвет зелёного маркера. Да-а-а, наверно её группа подготовки хорошо над ней поработала. Втихаря хихикаю над ней. Рубаку я преднамеренно не стала сильно разрисовывать, потому что от такого здоровяка может нехило влететь. Вуф и Цеп ни в чем не измазаны, ах, ну да, Пит же не пачкал лицо. На Мажд тоже ни следа нет, зубная паста всё-таки.

      Обведя всех взглядом, наткнулась на Гейла. Он поднял бокал шампанского и кивнул мне, я повторила жест и отпила пузырящийся напиток. В данный момент поприветствовать друг друга по-другому нет возможности. Он сегодня красив, как никогда: насыщенно синий костюм, переливающийся в светло-голубой цвет, белая рубашка и синий галстук.

      Уже ночь, наверно где-то два часа, мы собрались гулять до утра. Все изрядно напились, кто-то не придумал ничего лучше игры в «бутылочку» - играют на желания. Благо бутылочек у нас предостаточно. Я отказалась играть, тем более, что Джоанна играет, а если выпадет на меня, то она мне такое загадает… боюсь представить. Я уже как-то играла с ней. Мне хватило. В тот раз она заставила меня голышом выбежать на улицу и поваляться в снегу. После таких развлечений, я на неделю слегла с температурой под сорок.

      Остаюсь простым наблюдателем. Сперва всё очень даже невинно. Начиналось с опустошения полного бокала виски, закончилось стриптизом, танцами у шеста и нырянием в бассейн голышом. В сотый раз радуюсь, что не стала играть. Джоанна уже бегала с пустым мусорным ведром на голове – это ей в отместку за то, что заставила Рубаку встать под ледяной душ в одежде.

      Диадема крутит бутылку и попадает на Пита. Не нравится мне это.

      - Поцелуй меня, - произносит она своё желание. Что?

      - Что? – вторит моим мыслям Пит.

      - Моё желание – твой поцелуй, - более уверенно говорит она. Вот сука!

      Пит усмехнувшись, подходит к ней и чмокает в щёку. Я облегченно выдыхаю.

      - Не так, - она тут же обвивает его руками за шею и впивается в губы.

      В душе всё опускается. Это словно пощёчина. Предательство. Я бегу. Не знаю куда, но бегу. Останавливает меня ограда на палубе, в которую, я врезалась, не заметив из-за подступивших слёз. Тут же вытираю влагу руками. Зачем? Зачем он вообще сел играть? Почему не оттолкнут её? Почему ещё не пришёл? Тут как по волшебству перед лицом возникает чистый носовой платок. Тут же его принимаю и вытираю не прекратившиеся слёзы.

      - Спасибо, - оборачиваюсь к Питу…

      К Гейлу…Он не задаёт лишних вопросов, просто стоит рядом и согревает в объятиях, в которых я неизвестно, как и когда оказалась.

      Мне горько, больно, душа разрывается на части. Мне хочется кричать. Хочется громить всё кругом. Хочется посмотреть предателю в глаза. Я только ему поверила, только было согласилась быть с ним, уверена – сегодня у нас был бы секс. Но! Он всё испортил. А может, мне нужно было подойти и вмазать этой курице? О да, у меня сейчас как раз кулаки чешутся, хочется заехать этой безмозглой курице по голове. Она знает, что со мной ссориться не стоит, что ж она сделала выбор.

      - Тише, тише, - Гейл гладит меня по спине, потому, что я начала всхлипывать.

      - Тик-так, – снова голос Вайрес.

      - Да что ей надо? Она постоянно мне это говорит! – не выдерживаю я.

      - Не к добру всё это. Да, она с причудами, но поговаривают, что предсказывает беды, - рассказывает Гейл.

      Час от часу не легче. По словам Гейла, меня ждёт беда, не особо в это верю, но Пит - предатель. Да как он мог… своими губами к её щеке… снова всхлипываю. Хорошо, что тушь водостойкая.

      - Китнисс, - запыханный голос Пита.

      - Мелларк, не лезь к ней. Ты уже показал, КАК она тебе нужна, - зло проговаривает Гейл, акцентируя слово «как».

      - Котик, - почему-то Пит выделяет это слово. – А где твои усики? – издевательски проговаривает блондин. Гейл тут же меня отпускает.

      - Ах ты, сука, это ты? Ты сделал? – срывается на крик Гейл.

      - Что сделал? – взяв себя в руки, спрашиваю и встаю между ними.

      - Нарисовал мне замазкой усы, а ночью долбанул подушкой по голове, окатил водой и ослепил фонариком, - более спокойно мне говорит Гейл. Ну, насчет усов я не знала. Но на, что он рассчитывает? Что я его пожалею? Хотя, да, я бы пожалела, но я сама активно участвовала в этих издевательствах. Ужас! Если Пит сейчас признается, что я тоже ему помогала…

      - Ты ещё мамочке иди, пожалуйся. Китнисс, пойдем, поговорим, - он протягивает мне руку, я свою тут же одёргиваю подальше. Гейл заводит меня себе за спину.

      - Ты профукал свой шанс, она моя, - дерзко говорит Гейл. Не-е-е, это было лишнее, давайте, я сама решу чья я.

      - Твоё только то, что ты «наложишь» в туалете и то, пока летит, когда приземлится, будет государственное, - язвит Пит. Боже, как по-детски.

      - Гейл, всё нормально, я поговорю с ним, - я кладу руку на плечо другу, чтобы он не злился.

      - Хорошо, - отвечает мне и уже разворачивается, чтобы отойти подальше.

      - Смотри за шиворот себе не навали! – снова язвит Пит. Это он зря.

      Гейл разворачивается и без предупреждений бьёт кулаком в лицо блондину. Пит падает, Гейл наваливается сверху и наносит точечные удары, Пит прикрывается, как может.

      Я не слышу как я ору, подбегаю к Гейлу и пытаюсь его оттащить. Зову на помощь, не замечаю слез, которые катятся по щекам, не замечаю, как ломаю ногти, не замечаю, как падаю, потом вновь поднявшись, пытаюсь оттащить Гейла. На помощь прибегает Финник…

      - Чтобы я, от тебя больше ни слова в мою сторону не слышал, детдомовский, - Гейл буквально выплёвывает эти слова. Смотрит на меня. Я подбегаю к Питу, поднимаю его голову. Он в сознании. Обнимаю его. Плачу.

      - Похоже, ты сделала выбор, Кискисс, - обиженно говорит Гейл и уходит.

      - Тик-так, – раздаётся вновь голос сумасшедшей. Это что ещё не всё? Если верить словам Гейла – беда случилась.

      Финник помогает затащить Пита в каюту. Он, конечно, порывался идти сам, но еле волочащиеся ноги были красноречивее слов. Уложив его на кровать, я принялась обрабатывать его лицо. Слава богу нос не сломан. Парень начинает шипеть, я дую на разбитую бровь, чтобы не так щипало. Прикладываю лед, чтобы не осталось синяков.

      Сажусь на кровать и кладу его голову на свои коленки. Глажу по белокурым волосам. Жалею его. Он неотрывно смотрит мне в глаза. Любуюсь им.

      - Китнисс, - начинает он.

      - Тш-ш-ш-ш, - перебиваю его. Мне не нужны слова. Я всё вижу в глазах: вину, раскаяние, страх, заботу, нежность, благодарность, любовь.

      - Нет, выслушай, - я закатываю глаза. Пусть лучше помолчит, вдруг у него сломана челюсть. Или он тогда не смог бы вообще разговаривать? Или смог? Надо будет узнать в интернете или у врача. – Китнисс, - он вновь меня окликает, я что-то очень углубилась в свои мысли. Проводит рукой по щеке. Опускаю на него глаза. – Я хочу признаться, - а вот это уже интересно. Он начинает улыбаться, заметив мою реакцию. – Хочу признаться, почему для меня важно было спать с тобой и почему я не хотел об этом рассказывать. Хочешь знать?

      - Хочу, конечно, - я хмурюсь. Пит выдавливает улыбку – замечаю, что сквозь боль.

      - Отца я никогда не видел, мама сказала, что он погиб в автокатастрофе. А когда мне исполнилось восемь, погибла и мать. Меня отправили в приют, - парень прикрывает глаза, будто окунается в прошлое. – Я сперва не поладил с парнями. Издевались, били, - он трясет головой, - Не важно, - а у меня сердце кровью обливается, как представлю, что моего маленького, восьмилетнего Пита бьют. – Конечно, вскоре я сдружился с ними, даже заслужил уважение, - он слегка улыбается. – Чего мы только не делали: воровали, поджигали нежилые дома. Меня ставили на учет, на меня не было управы. До тех пор, пока я не встретил тебя, - шепчет он и открывает глаза. Улыбается. – Я думал, что моя душа такая же черная как цвет твоих волос, – он перебирает мою выбившуюся прядку. – Оказывается, нет, я не безнадёжен и способен любить. Ты лучшее тому доказательство, - он поглаживает большим пальцем руки мою нижнюю губу. Предательская слеза катится по щеке, доказывая, что я верю ему.

      - Не плачь, - он стирает слезинку и отправляет влажный палец в рот. Мои глаза расширяются. – Сладкая, - проговаривает он.

      - Но ведь слезы солёные, - шепотом отвечаю.

      - Ты вся сладкая, - он улыбается. Я часто моргаю, но позволяю улыбке коснуться и моих губ.

      - Ты не ответил, почему я спала с тобой и почему ты не можешь об этом говорить, - вспоминаю, с чего всё началось.

      - Запомнила всё-таки, - он улыбается. – Хорошо. После потери обоих родителей, кошмары преследуют меня каждую ночь во сне. Каждую ночь я теряю их снова и снова, снова переживаю страдания утраты. Мама погибла на моих глазах – сорвалась с крыши нашего трёхэтажного дома. Врачи не спасли. Для меня лучше не спать сутками, чем видеть страдания близких. А с тобой после вечеринки у Мадж я выспался по настоящему. По-настоящему, без единого кошмара, за десять лет… впервые выспался, - уже шепчет он, будто сам не верит. – Я не знаю, почему так происходит, но когда ты рядом, в моих объятиях - кошмаров нет, лишь пустота. Но согласись – лучше пустота, чем кошмары? – риторический вопрос. Но я киваю. – Не плачь, - вновь стирает слезинку. А я её не заметила.

      - Ты любишь меня, - скорее не вопрос, а утверждение, - Правда или ложь? – уже спрашивает.

      - Правда, - искренне отвечаю я. Мне хочется признаться ему, мне хочется показать ему, что он мне нужен, что он не один. Что я рядом, я буду рядом всегда. Я не оставлю, не предам. И буду каждую ночь оберегать от кошмаров прошлого, закрою своим куполом и не позволю никому причинить ему вред.

      - И я люблю тебя, - проговаривает он. Я наклоняюсь и целую его, нежно, невесомо, но сейчас иначе нельзя, он мой воздух, я его надежда.

      Ложусь рядом, в платье не очень удобно, но это не важно. Просто рассматриваю его немного побитое лицо, целую каждый образовавшийся синяк. «Зализываю» его раны, зацеловываю, отдаю любовь, которую сдерживала. Теперь он мой, я его – навсегда. Мы просто лежим, смотрим в глаза друг другу, большего не нужно – просто быть рядом, просто чмокнуть, когда хочется, просто взять за руку, просто чувствовать тепло любимых рук, просто отдаваться без остатка и получать это же в ответ – больше ничто не помешает. Мне не нужны его объяснения по поводу поцелуя с Диадемой, я знаю, он этого не хотел, слова излишни, никто не хочет нарушать необременяющую тишину. Всё встало на свои места, Гейл помог, пусть и таким способом, пусть такими обидными словами. Я ему потом это припомню.

      Стук в дверь.

      - Эй, влюблённые, хватит миловаться, уже причалили к берегу, - ввалившись в нашу каюту, говорит выпивший Финник.

      Быстро же пролетело время. А я теперь жалею, что этого разговора с Питом у нас не случилось раньше. Момент нежности Финник благополучно разрушил. Быстро собираем полуразобранные чемоданы. Обслуживающий персонал их тут же забирает.

      Дорога домой – самое ожидаемое событие, после долгого отсутствия дома, но я не хочу домой, хочу остаться на этой яхте, с ним. Автобус нас уже ждёт, чтобы отвести в аэропорт, потом перелёт на планолете в Капитолий.

      Стоит мне выйти из каюты, как раздается голос Вайрес:

      - Тик-так, - боже, она меня уже начинает конкретно раздражать.

      Пит берёт меня за руку и ведёт к выходу, помогает сойти на берег. До аэропорта мы доезжаем быстро. Эта ночь вымотала меня, и в планолёте я проваливаюсь в сон, уютно устроившись на плече Пита.

      Просыпаюсь от громкого голоса Пэйлор:

      - Все на выход, прилетели, быстрее, быстрее! – подгоняет она сонных выпускников.

      Пита рядом не оказалось. Я спустилась по трапу планолёта. Пит стоял с краю от трапа, в углу и о чём-то переговаривался с Диадемой. Пелена злости застилает глаза, не дожидаясь его, прохожу паспортный контроль, багаж забирать не стала, Боггс наверняка заберёт.

      - Тик-так, - раздаётся за спиной голос Вайрес, её взгляд, словно у сумасшедшей, какой-то рассеянный, не сфокусированный ни на чём.

      Не обращаю на неё внимания. Выбегаю из здания аэропорта, прячусь в прилегающих кустах, они как раз разделяют дорогу от пешеходной тропинки. Подожду Пита тут, понаблюдаю за ним. Чёрт! Я вновь начинаю его ненавидеть. А может он просто решил расставить все точки над «И» и объяснить ей, что вместе они не будут? А почему тогда меня не подождал? Вместе объяснили бы.

      Пит появляется в дверях, Диадема что-то ему выкрикивает, пытается догнать, парень резко разворачивается и начинает на неё кричать, активно жестикулирует руками. Он явно недоволен. Пит шарится рукой в кармане, достаёт телефон, может меня ищет?

      Огромные руки хватают меня за талию, не успеваю ничего сказать – мне тут же накрывают рот рукой. Темнота. Черная ткань закрывает глаза. Меня тащат. Вырываюсь, брыкаюсь. Бесполезно.

      - Давай, давай быстрее, тащи её! - мужской голос. Кажется, я его где-то слышала.

      Я на земле. Нет. Мы движемся, рев двигателя подтверждает это.

      Ткань сдёргивают с лица. Судорожно оглядываюсь: четыре автомобильных кресла, стол, серый салон – я в фургоне автомобиля. Двое мужчин, они все в масках балаклавах, лишь с прорезями для глаз. Ещё один мужчина за рулём. Ужас сковал меня, не могу пошевелиться, паника охватила всё тело, руки дрожат и не слушаются. Замечаю, что я не связана.

      «Тик-так» - всплывает в голове. Пришло моё время.

      - Снимай платье, сучка! – говорит один из них, он не высокий, коренастый. Что? Платье? Воздуха не хватает, мне плохо, жадно хватаю воздух ртом.

      - Ты тупая, что ли? Говорю, платье снимай! Знаем мы про ваши жучки, - отзывается другой, повыше.

      Почему их голоса мне кажутся знакомыми? О жучках не знал никто, кроме…

      Звук удара… Боль в затылке… Чувствую руками холодный грязный пол… Темнота…