Голодные игры

      Какого чёрта я тут делаю? Запиваю таблетку и полностью осушаю стакан. Уже легче, жажда не так мучает. Встаю с кровати. Что? Где моя одежда? Почему я в нижнем белье? Твою мать! Найду козла, который меня раздел и убью. Мои шмотки на кресле, натягиваю всё на помятое тело. Больше никогда не буду столько пить. Во рту не вкусно, мягко говоря. Захожу в прилегающую к комнате ванную. Возле зеркала стоит стаканчик, в котором одна зубная щетка и паста. Должна же у Хеймитча быть запасная щетка. Открываю ящики: полотенца, халаты, моющие средства, зубная щетка - отлично. Куплю ему потом новую.

      Почистив зубы и умывшись, спускаюсь на первый этаж, Хеймитч вальяжно сидит за столом и попивает какой-то горячительный напиток, а ведь ещё утро, только десять часов, на это мне указали настенные часы. Но его можно понять, алкоголь помогает Хеймитчу забыться, судьба у него не простая: он потерял всех родственников, мне кажется именно поэтому, он приютил Пита - он единственный из родных оставшийся в живых. Кстати о последнем: Пит сидит на противоположном углу стола и попивает или даже ест горячий шоколад своим любимым способом.

      - А вот и наше солнышко встало! – вскрикивает Хеймитч, заметив меня, тайком наблюдающую за ними. – Утро добрым не бывает? – конечно, моё помятое лицо об этом так и кричит. – Не хочешь опохмелиться? Помогает! – он протягивает в мою сторону бутылку с выпивкой. Я подхожу ближе и сама не знаю, зачем протягиваю руку. – Э-э-э, нет, солнышко, я и так тебя еле отмазал от родителей, так что будь добра явись к ним в подобающем виде.

      Я закатываю глаза, но всё-таки плюхаюсь на рядом стоящий стул.

      - Привет, Китнисс, - здоровается Пит.

      - Привет, - пробубнила я в ответ.

      Служанка, спросив, что я буду на завтрак - наливает мне чай и ставит предо мной тарелку с блинчиками.

      - Китнисс, через полчаса за тобой заедет Боггс, - говорит Хеймитч. – Я тебя отмазал, но тебе всё равно влетит. Так что готовься, - я кривлю губы.

      - Хорошо, а теперь объясните мне - как я сюда попала? – я перевожу взгляд то на Хеймитча, то на Пита.

      - О-о-о ну, это не ко мне, - Хеймитч поднимает руки сдаваясь. - Он тебя принёс, пусть сам и рассказывает, - добавляет он и покидает гостиную.

      Мне не комфортно находиться с Питом в одной комнате, поэтому я перевожу всё свое внимание на мой завтрак, но так и чувствую, как парень сверлит меня взглядом. Ну, подойди же ты, обними…. Я так хочу почувствовать его руки, только в его объятиях я чувствую себя цельной…. Только с ним.

      - Китнисс, - прерывает молчание парень.

      - Что!? – вскрикиваю я и впиваюсь взглядом в парня. Он явно не ожидал такого напора с моей стороны. Честно говоря, я тоже.

      - Я… я… - мямлит он, - хотел поговорить.

      - Всё о чём я сейчас хочу поговорить – это как я сюда попала? – вздергиваю брови, его глаза буравят меня, но в них нет былой злости. Сразу вспоминаю его разъярённый взгляд, когда я запустила в него кружку горячего шоколада.

      - Я тебя принёс, - невозмутимо заявляет он. – Ты очень напилась! – недовольно говорит.

      «Принёс» - вытягиваю слово из контекста, значит, я была не в состоянии идти? Забавно было бы посмотреть, как он меня нёс…. Это значит, он держал меня на руках, прижимал к себе…. А я даже не чувствовала? Чёрт! А хотелось бы…

      - Почему не домой? – не отступаю я, несмотря на свои мысли.

      - Как ты себе это представляешь? Как мне пробраться к тебе на балкон с тобой на руках?

      «С тобой на руках» - о боже…. Ну почему я была без сознания?

      - Понятно, - лишь отвечаю я. И снова принимаюсь за недоеденный завтрак.

      Это наш первый более-менее нормальный разговор с момента расставания.

      - Я бы хотел, поговорить.

      - Нет! – строго отвечаю.

      - Почему? – наивно спрашивает он.

      - О чем? – взрываюсь. Зря он меня спровоцировал, я всё ещё зла на него. – О том, что ты меня хотел использовать? О том, что хотел отдать на растерзание своим друзьям? О том, что признался в любви? О том, что предал меня? – все вопросы, которые были в душе, выливаются на свет. - О том, что заставил влюбиться в тебя? – более тихо говорю. И только теперь понимаю, что натворила… призналась…. Дура!

      Тут же подскакиваю с места и убегаю в комнату, захлопываю дверь и скатываюсь по ней. Кладу голову на руки. Что я наделала? Теперь он всё знает и снова может играть со мной, как кошка с мышкой. Вопрос в том – смогу ли я противостоять?

      За спиной тут же раздаётся стук. Я дергаюсь от неожиданности.

      - Китнисс, - слышу тихий голос Пита.

      - Пришёл добить меня? Убирайся! – прикрикиваю я.

      - Просто выслушай, а потом делай выводы. Тот разговор, который ты слышала – правда, - начинает он и на несколько секунд замолкает.

      Ну, вообще отлично. Давай ещё удар, только побольнее, добей окончательно!

      - Это был мой план, на тот момент я его придерживался. Но когда понял, что потерял тебя, - слышу тяжёлый вздох за дверью, по-моему, он не может подобрать слова. – Из моей души будто вырвали что-то. Я не могу спать спокойно. Я каждую ночь приходил к тебе на балкон и тихо наблюдал сквозь неплотно прикрытые шторы. Я видел твои слёзы, но никак не мог найти сил, тебе всё рассказать, к тому же ты не позволяла. Когда ты выгнала меня из комнаты, я понял – у меня нет шансов. Я понял, какую боль тебе причинил. Я думал моя душа такая же черная как цвет твоих волос, но благодаря тебе, я нашёл себя - понял насколько люблю тебя и, какое огромное место ты занимаешь в моём сердце. Оно твоё, можешь растоптать, отомстить, мне уже всё равно. Если в моей жизни не будет тебя, то и жизнь мне не нужна вовсе.

      Замечаю, что по моим щекам без моего разрешения катятся слёзы, вытираю их тыльной стороной ладони.

      - Я знаю, что ты думаешь, что это просто слова. У тебя есть время всё обдумать, я тебя не тороплю, но если ты простишь меня и позволишь хотя бы просто находиться рядом – я буду рад. Спасибо, что выслушала, - я тихо всхлипываю. – Не плачь, пожалуйста. Боггс уже, кажется, приехал. Я пойду, открою дверь. Если захочешь увидеть меня, знай – я всегда буду ждать, - слышу, как он встаёт. И тихий шёпот: - я люблю тебя.

      Ну же скажи хоть что-нибудь, ну же слово… одно единственное… Подожди… Но я молчу, не могу ничего из себя выдавить кроме слёз.

      Вытираю новую порцию слёз и заставляю себя не думать об услышанном только что – подумаю обо всём дома. Вещей у меня тут нет, так что я просто отворяю дверь, оглядываюсь направо – никого, лишь закрытая дверь, кажется спальня Хеймитча, налево – никого, только длинный коридор и пустующая лестница. Не хочу, чтобы меня кто-то видел с ещё более опухшими глазами - моё лицо хуже некуда, жаль, что солнцезащитных очков нет. Проскальзываю в коридор и быстро преодолеваю лестницу, хочу остаться незамеченной. Но не тут-то было, возле входной двери меня окликает Хеймитч.

      - Солнышко, ты хотела уйти, не попрощавшись? Как не вежливо! – он подходит ближе. – На следующей неделе открытие галереи, я собрал лучших художников, каких только знаю, так что ты тоже приглашена, даже несмотря на запреты родителей. Только попробуй не прийти, - грозит он.

      - Хорошо, я приду. Даже несмотря на запреты родителей, - перекривляю его. Он треплет меня по волосам, потом обнимает.

      - Родители думают, что это я тебя забрал, втайне от охраны, - шепчет он мне на ухо, а потом отстраняется, - ключ то у меня есть, - подмигивает мне.

      - Спасибо, - одариваю его вполне искренней улыбкой. У кого самый понимающий дядя? У меня! – До встречи, - кричу ему, уже подходя к автомобилю ожидающему меня.

      - Привет, Боггс, - приветствую моего телохранителя.

      - Здравствуйте, мисс Эвердин, - отвечает он строгим тоном.

      О-о-о, «мисс Эвердин» - по всей видимости, ему нехило влетело из-за моего побега. Бедный Боггс. Ну, всё, я влипла. Теперь остаток своих дней я проведу под домашним арестом.

      - Прибыли, мисс Эвердин, - снова официально говорит Боггс и распахивает предо мной дверь автомобиля.

      Выхожу из автомобиля и иду к дому, мы заехали через центральный вход, а не через подземную парковку, очень странно, но папарацци не оказалось – оно и к лучшему. Дотягиваюсь рукой до дверной ручки, сделав глубокий вздох, всё-таки поворачиваю её. Такие же, как у меня серые глаза папы и мамины голубые прожигают меня насквозь, ещё минута и на моем месте будет лишь пепел. Понуро опускаю голову – я виновата.

      - Не хочешь объяснить, Китнисс? – начинает строго папа.

      - Простите, - лишь выдавливаю из себя.

      - Ты представляешь, как мы волновались? Слава Богу, Хеймитч позвонил. Ну почему нельзя было нас предупредить? Ты не в курсе, что ты под домашним арестом? – подключилась мама.

      - В курсе, - мямлю я.

      - Твой арест продлён ещё на неделю! – объявляет приговор мама. Я, было, хочу возразить. – И не спорь, Китнисс Эвердин! Твоё хамское поведение подлило масло в огонь! – ну всё, я в бешенстве. День не задался. Не молчать же мне вечно?

      - Вы. Меня. Достали, - проговариваю я, отделяя каждое слово. – У меня и так не было детства, я сидела взаперти в четырёх стенах! Спасибо, что у меня хотя бы друзья есть, которые терпят моё отсутствие во время прогулок! Мне надоело! Я хочу гулять! Вспомните себя в моём возрасте! Я не виновата папа, что у тебя такой статус и мало того что я не могу выйти на улицу без охраны, так вы меня вообще под домашний арест сажаете! Чего вы добиваетесь? Вот к чему всё привело! Я хочу гулять, хочу встречаться с парнями и всё такое, а с вашими запретами, я умру старой девой! – уже ору на весь дом. Вся прислуга наверно в курсе, что у Эвердинов разлад в семье.

      - «Всё такое» - это что? - перебивает меня папа.

      - Папа, что ты как маленький? Объятия, ну и… поцелуи, - я жестикулирую руками, так как не могу больше вымолвить ни слова. Чувствую, как кровь приливает к щекам. Теперь мне стыдно, что папа выловил именно эти слова из контекста.

      - Китнисс, тебе ещё рано начинать взрослую жизнь, - более спокойно говорит отец.

      - Что значит взрослую жизнь? – недоумеваю я.

      - Встречаться с мальчиками тебе, конечно, никто не запрещает, но… кхм.. секс… рановато, - запинаясь, говорит он. Мама стоит и не вмешивается. Господи, как стыдно. Я готова провалиться сквозь землю. А ведь начиналось всё с моего домашнего ареста.

      - Пап, господи, - я закрываю лицо руками. – Не говори чушь! – психую я, пытаясь скрыть смущение. Направляюсь в свою комнату.

      - Почему же чушь? Мы с мамой просто не хотим, чтобы ты совершила ошибку, - смущаясь, говорит он. - Если ещё не совершила, - добавляет папа. Боже! Зачем я всё затеяла? Кто меня за язык тянул насчет парней?

      - Пап, я – девственница! - на одном дыхании проговариваю я и убегаю в свою комнату.

      Господи как стыдно, прикладываю руки к щекам – они пылают. Как мне теперь в глаза смотреть? И чего я добилась этим разговором? Зря всё только затевала, к тому же выставила себя полной дурой. Мало того, что меня не поняли, так ещё и до слов докопались. Не буду спускаться вниз. Объявляю голодовку! Падаю на уже заправленную кровать и утыкаюсь лицом в подушку. Прокручиваю события сегодняшнего утра. Поразительно – день только начался, а уже столько событий.

      Даже не знаю верить ли мне Питу. Правдивы ли его слова или это снова уловки? Телефонный звонок не даёт мне нормально поразмышлять, поднимаю трубку:

      - Эвердин, ты, куда вчера пропала? – конечно, это Джо, кого ещё можно ожидать?

      - Эм-м-м, я дома, - мямлю я.

      - Совсем охринела! Ничего мне не сказала вчера, я только видела, как красавчик стаскивал тебя со стола, а потом утащил куда-то, - возмущается подруга.

      - Погоди, что значит, стаскивал со стола?

      - То и значит! Ты, стриптиз танцевала, парни тебе свистели, а красавчик тебя забрал. Но ты явно была недовольна таким поворотом, - ржёт она. – Ты что, совсем ничего не помнишь? – я качаю головой. Джоанна молчит, я недоумеваю, но всё-таки она прерывать молчание. – Алё, ты уснула, что ли? – точно, она же меня не видит.

      - Нет, не помню ничего, - дополняю свои движения словами.

      - Ну, мать, ты даёшь. Алкоголь и ты – две несовместимые вещи, - снова заливается хохотом подруга. – Гейлу позвони что ли.

      - Зачем? – снова не понимаю её.

      - Блин, где твои мозги? Ты с ним вообще-то вчера сосалась и, между прочим, нагло клеилась.

      - Вот чёрт, - обреченно проговариваю я. Подруга снова хохочет. Мысли круговоротом проносятся в голове: танцы с Гейлом, объятия, поцелуй… а он не отстранился… даже наоборот. Господи, ну надо же так напиться, чтобы поцеловаться с лучшим другом… - Может он, так же как и я ничего не помнит? - Джо снова начинает ржать. Достала! Я что клоун?

      - Не будь наивной, Гейл никогда ТАКОГО не забудет, - она акцентирует слово «такого». – Всё, мне пора, Финник пришёл.

      - Погоди, что? – она скидывает звонок. - Финник? – говорю я в пустоту.

      Ну, Джоанна…. Зачем же так интриговать? Финник к ней? Что там вчера случилось? Она даже меня не позвала гулять.

      «Хотя может, думает, что меня не отпустят как всегда?»

      «Ну, ради приличия можно и позвать»

      Спорю сама с собой. Мне немного обидно, что подруга не пригласила меня.

      Набираю в ванную воду. Беру одну столовую ложку мёда, девять капель эфирного масла мелиссы и пол столовой ложки теплой воды, все смешиваю и отправляю в полную ванную. Этому меня научила мама, уже давно. Другим способом эфирное масло не растворяется в воде, необходим эмульгатор, в моём случае – это мёд. Аромат лимона и мяты заполняют всё помещение. Окунаюсь в тёплую воду, люблю вот так лежать и размышляя о чём либо, к тому же под такие расслабляющие запахи.

      Что же мне делать с Гейлом? Наверно, буду просто общаться с ним, как ни в чём не бывало, даже не буду затрагивать эту тему, он ведь мне как брат. Интересно, Пит видел это? Если да, то почему не рассказал? Да он даже про мой стриптиз ничего мне не рассказал. Ох, его слова… не могу поверить ему, но он тронул меня до глубины души. Даже признался, что разговор с его друзьями – правда. Может, он действительно не лжёт, что любит меня?

      «Конечно! А куда ему деваться? Сказать, что это была шутка – не прокатит. У него просто не было выхода, вот и признался. Давать задний ход было поздно» - отзывается подсознание и в коем-то веке я с ним согласна.

      Тяжело вздыхаю, так горько осознавать, что я была лишь предметом спора. Так больно разочаровываться в людях, наверно Джо права - я слишком многого от него ожидала. Мне хочется верить ему, безумно хочется забыть подслушанный разговор, но слова пустили огромные корни в моей голове и только «экскаватор» может искоренить их окончательно. Да, мне нужны действия с его стороны, какие-то доказательства, может быть они смогут что-то поменять. Время и поступки человека – главные конструкторы моего отношения к нему. Возможно, время залечит раны, они превратятся в рубцы, но не будут забыты, так же как и все его обидные слова, брошенные в мою сторону. «Влюбиться не значит любить... Влюбиться можно и ненавидя»[1]. Ненавижу, но люблю…

      Вытираю тело, надеваю короткие домашние шорты и футболку. Включаю в комнате музыку и, пританцовывая, вытираю влажные волосы, подпеваю немного знакомой мне песне. Заплетаю косу и продолжаю танцевать глядя в зеркало. Так хочется развеяться, голова «кипит» от переизбытка событий.

      Раздаётся стук в дверь, мама настойчиво зовет меня на ужин. На обед я не пошла, в животе предательски урчит - голодовка отменяется. Обвожу взглядом комнату, всё на своих местах: туалетный столик, кушетка, портьеры, лепнина на стенах персикового цвета. Стоп! Блондин! Точно, я видела в окне какой-то лик. Тут же подлетаю к окну и вглядываюсь – никого. Может, мне показалось? Хочу открыть балконную дверь, но мама вновь зовёт меня, приходится подчиниться.

      Боже как же мне теперь смотреть в глаза родителям? Спускаюсь вниз, они уже на своих местах, чтобы не попадать под пристальные взгляды, опускаю голову и сажусь на стул. Я такая голодная. Выбираю ягнёнка тушённого с черносливом, на гарнир отварной картофель. Мясо буквально тает на языке, такое нежное и сочное. Запиваю всё апельсиновым соком и уже собираюсь покинуть гостиную. Не тут то было.

      - Китнисс, - начал папа, я плюхаюсь обратно на стул. Понимаю, что разговора не избежать. – Мы с мамой поговорили и решили, что ты больше не под домашним арестом, - улыбка озаряет моё лицо, неужели мои слова подействовали? – Но впредь, ты должна вести себя благоразумно. Боггс так же будет тебя всегда сопровождать, но не так навязчиво.

      - Спасибо, - проговариваю и поднимаю глаза на родителей – злости не замечаю.

      - Китнисс, мы тебя любим и хотели как лучше. Не стоит от нас закрываться, мы твои родители, мы всегда поймём тебя, - к разговору подключилась мама.

      Их слова так трогают меня за душу, я не сдерживаю порыва и обнимаю каждого из родителей.

      - Я вас тоже очень люблю, - шепчу я.

      - Надеюсь, сегодня ты не пойдешь гулять? Уже поздно, - без тени злости спрашивает папа. Он не указывает мне, как всегда было, а спрашивает….

      - Сегодня не пойду, завтра в школу, - с улыбкой отвечаю я. Они довольные моим ответом кивают.

      Поднимаюсь в свою комнату и тут же направляюсь на балкон, нужно опровергнуть или подтвердить свои догадки и слова Пита, насчёт того, что он приходит ко мне. На балконе никого, как всегда вглядываюсь во двор, пытаюсь рассмотреть белокурую макушку, но не вижу. Прохожу на другой конец балкона к винограднику – что-то темное и непонятное там висит… мне становится страшно… прикидываю, что может так и выглядит спина человека, если смотреть на него сверху… а где тогда голова? Боже, мне реально жутко…

      - Пит, - тихо зову я. – Пит, это ты? – нет ни ответа ни движения. Я бы ткнула непонятное пятно, чем-нибудь, но мне как-то не по себе.

      Быстро разворачиваюсь и иду к своей двери, по пути замечаю, что балконная дверь в бывшую комнату Пита приоткрыта. Я бы заглянула сейчас сюда, но ужас, охвативший меня, не позволяет этого сделать, поэтому я просто немного прикрываю дверь. Оказавшись в своей комнате плотно закрываю дверь. Мурашки бегают по телу… страх проходит. Завтра же с утра, когда будет светло, посмотрю, что это было, а сейчас ложусь спать. Хоть одно хорошее событие за сегодня – помирилась с родителями. Они меня поняли, расплываюсь в улыбке и засыпаю.

      Утро встречает меня приветливым солнышком. Странно, но я в хорошем настроении. Всё немного разрешается, с родителями уже решилось, остался Пит и Гейл. При воспоминании о последнем становится неловко. Чёрт! Я же его сегодня увижу… Принимаю душ, надеваю форму, уже хочу спуститься вниз, на завтрак, как вспоминаю о моей ночной прогулке на балкон. Открываю дверь и тут же бегу к винограднику: никого… нет ничего похожего на то, что я видела вчера… нет никаких овальных или округлых пятен. Кто-то был у меня на балконе… вопрос в том – Пит ли это был? Если Пит, то почему не отозвался? А если не Пит…. нервно сглатываю и отгоняю от себя жуткие мысли.

      После завтрака Боггс повез меня в школу, он, так же как и вчера, официально ко мне обращается. Меня это немного подбешивает. Обиделся что ли?

      Весь учебный день проходит скучно, но я с большим энтузиазмом слушаю преподавателей. Не хотелось бы из-за школьных проблем снова попасть под домашний арест. С Гейлом я, слава богу, не виделась. Пит пытался заговорить, но я пресекала его попытки – я ещё не приняла решение, он ведь сказал, что время у меня есть.

      Джо, как только узнала, что я не под арестом, потащила меня по магазинам, а мне как раз была необходима компания подруги - совет же кто-то должен дать. Я рассказала ей вкратце всё то, что мне сказал Пит, естественно у меня не получилось так красочно как у него, но всё же…. Вот! вот ещё одно его достоинство – умение правильно обращаться со словами… не знаю, где он этому научился…

      - Да он монстр! – вскрикивает Джо после моего рассказа.

      - Нет, - тихо бубню я. Мне неприятно, что она его так называет.

      - Знаешь когда человек – не монстр? – я качаю головой и с непониманием смотрю на неё. Что она имеет в виду? - Когда любишь его, - добавляет она. Я тяжело вздыхаю, но ничего не отвечаю. – Подожди! Ты что и так в курсе, что втюхалась в него? – вскрикивает она.

      - Не ори! – перекрикиваю её. – Да, - более тихо добавляю.

      - Бли-и-и-н, что же ты раньше молчала? Я бы тогда не целовалась с ним, - с досадой говорит она.

      - Что?! – теперь моя очередь кричать. Она начинает ржать.

      - Да шучу я, шучу, - сквозь смех говорит она. Я зло на неё поглядываю. – Шучу, правда, - утверждает она, я толкаю её в плечо. Ну, совсем охринела, меня на понт брать….

      Мы решаем зайти в кафе. Оказывается, она на вечеринке тоже напилась и стала приставать к Финнику, в общем, проснулась Джо в его кровати и ночью сбежала оттуда. Он вчера к ней приезжал, но эту тему совместной ночи, они не затрагивали. Не знаю почему Джо с ним просто не поговорит. Из-за этого потом и возникает непонимание. Ведь и так понятно, что Финн к ней неровно дышит, даже взять сегодняшний день и то, как они стреляли глазками друг на друга.

      - Девчонки! Я так рада, что вас тут встретила, - щебечет Диадема. Только её тут не хватало. – Китнисс, а что ты себе заказала? Я тоже такое буду, - пищит она. Джо меняется в лице, да, Диадему она терпеть не может.

      - Знаешь, Ди, мы уже уходим, - говорю я, во избежание конфликта и кидаю деньги на стол.

      - Меня тошнит от очень милых людей, - начинает свою речь Джо, как только мы вышли из кафе. - Я всё время подозреваю таких в неискренности и их улыбку хочу превратить в разбитую челюсть - мой топорик мне в этом поможет, - улыбается она, и я подхватываю её весёлый настрой.

      Следующие дни круговоротом пролетают, я понемногу начинаю общаться с Питом, здороваюсь иногда. Гейла вовсе избегаю, пару раз сталкивались с ним в коридоре и кроме кроткого «Привет», он от меня ничего не слышал. Мы с Питом как то переписывались, он мне кинул записку. Для меня писать оказалось проще, чем разговаривать лично, там не было ничего содержательного, только вопросы: «Как дела?» и «Что делаешь?». Ответом были: «Хорошо», «Записываю лекцию» и пара смайликов от него в ответ. Я тоже невольно расплылась в улыбке.

      Я выходила на балкон каждый вечер, но такого темного пятна больше не видела. Меня постоянно мучил вопрос: «Что это было?», но ответов у меня не было.

      Сегодня мы всей семьёй отправляемся на открытие галереи организованной Хеймитчем. Классический костюм надевать я не хочу, форма и в школе надоела. Надеваю короткое платье-футляр белого цвета с ярко розовым поясом-бантом на талии. Такой образ для меня допустим, мне же не тридцать лет. Наношу легкий макияж, волосы слегка завиваю и оставляю распущенными. На улице тепло – босоножки то, что надо.

      Как и всегда на таких мероприятиях полно людей, почти всех я знаю, они тоже занимают какие-то должности при президенте. У меня скоро язык отвалится всех приветствовать и говорить о картинах, которых тут огромное множество, некоторое выполнены в стиле абстракционизма, который мне не совсем понятен. Я тоже могу такое намалевать и будет даже лучше. Может я художник-абстракционист и занятия с Эффи были не напрасны? Но мне больше близок импрессионизм.

От некоторых картин невозможно оторвать глаз: девочка с чёрными волосами и серыми глазами, мне даже показалось, что мы чем-то похожи, но я быстро отогнала эти мысли; лес, залитый солнечным светом. Но больше всего мне понравилась картина «Закат». Я стояла и минут пять разглядывала её словно заворожённая: небо различных цветов, начиная от фиолетового переходящего в синий и заканчивая оранжевым переходящим в ярко-красный. И такое ясное солнце, которое, так же как и закат отражается в воде. Небольшая лодочка задаёт настрой, но почему-то навевает печаль и одиночество. Всё! Решено, покупаю, лодочка не будет одинока. Я улыбаюсь от этих мыслей и замечаю инициалы внизу картины «М.П.». Ну что ж «М.П.» будешь жить со мной. Я уже попросила папу её купить. Повешу в своей комнате.

      Направляюсь к фуршетному столу, заметив там организатора галереи – Хеймитча.

      - Привет, солнышко, я знал, что ты придёшь, - говорит он, пригубляя какой-то алкогольный напиток.

      - Мне некуда было деваться, - отвечаю ему.

      - Тебя, кстати Плутарх Хевенсби искал, - говорит он, между прочим. Я бледнею… что ему от меня нужно? Он видел запись, где Пит чуть ли не вскрыл его магазин? – Солнышко, ты хорошо себя чувствуешь?

      - Да, всё в порядке, - я опираюсь рукой о стол. Тут же подходят родители в сопровождении Пита.

      - Привет, - здоровается он и протягивает мне руку ладонью вверх.

      Я с недоумением на него смотрю, хитринки так и пляшут в глазах. Ну нет, он не посмеет здесь мне сделать больно. Хотя это же Пит, от него можно ожидать чего угодно. На свой страх и риск вкладываю свою руку в его. Он наклоняется и целует руку, сильно прижимаясь губами… боже… губами… не останавливайся. Стоп! Остановись, Эвердин. Это просто правило этикета.

      - Идите, прогуляйтесь, не мешайтесь взрослым, - говорит мама.

      Пит, не выпуская моей руки, перекладывает её так, чтобы я держала его под руку. Я не смею противиться, к тому же не хочу. Мы молча ходим и рассматриваем различные произведения искусства. Даже если мне и нравятся какие-то картины, я молчу, хотя очень хотелось бы поделиться своим впечатлением.

      - Китнисс, здравствуй, - окликает меня знакомый голос. Оборачиваюсь и натыкаюсь на Плутарха. Ну всё, влипла. Если у него и были до этого сомнения по поводу того - я ли на видео, то рядом с Питом они развеялись.

      - Здравствуйте, - приветствую я папиного друга. – Знакомьтесь, это Пит Мелларк, - по этикету я Должна его представить. Пит с Плутархом тут же пожимают друг другу руки.

      - Ты так выросла, уже, наверное, замуж скоро, - говорит Хевенсби стреляя глазами в сторону Пита, которого я по-прежнему держу под руку - мне с ним спокойнее.

      - Нет, что вы, это всё слухи, - отмахиваюсь. Пит хмыкает. Не решаюсь перевести на него взгляд.

      - Понятно, - с улыбкой говорит Плутарх. - Я хотел с тобой поговорить, но раз уж вы вместе, это к лучшему. Думаю, вы понимаете о чём, - он переводит взгляд с меня на Пита.

      Мои догадки оправдались, я мы влипли.

      - Я тут обнаружил одно интересное видео, которое запечатлела камера наблюдения возле одного из моих магазинов, - начинает он.

      - Клянусь, такого больше не повториться, только не говорите родителям, - взмолилась я.

      - Китнисс, ты понимаешь, чем чреват такой поступок? – я киваю и виновато опускаю глаза. – А если бы это был не мой магазин? – он тяжело вздыхает.

      - Не вините Китнисс, это всё моя идея, обещаю вам, такого больше не повторится, - подключился к уговорам Пит, наверно вспомнив о том инциденте, когда он чуть ли не вскрыл магазин Плутарха.

      - Я не скажу родителям, но это в первый и в последний раз, - серьёзно проговорил Плутарх и отошёл от нас.

      - Ты, придурок! – рычу я и тяну Пита за угол. Тут нет людей, и можно как следует на него наорать. – Ты во всём виноват! Ты, понимаешь, к чему это может привести? Я только что… только что помирилась с родителями, а ты снова чуть ли всё не разрушил! Зачем ты, вообще появился в моей жизни? Я тебя ненавижу! – проговариваю на одном дыхании.

      Пит обхватывает меня за талию и впивается в мои губы. Боже… дыхание перехватывает…. Пытаюсь его оттолкнуть, но он ещё сильнее прижимает меня к себе. Сопротивляться бесполезно, да и зачем? Судорожно шарю руками по его пиджаку, поднимаюсь руками выше, обхватываю за шею и углубляю поцелуй. Дыхания не хватает, наши языки сплетаются, я не могу сдержать стон наслаждения. Парень пошатывается и впечатывает меня в стену, не больно, но ощутимо. Зарываюсь рукой в его волосы, сжимаю их, он издаёт рык. Господи… спускается поцелуями на шею, прикусывает кожу, потом вновь возвращается к губам. Сладко… слишком сладко…

      - Голубки, ну вас хрен поймёшь, - раздаётся знакомый голос. Мы тут же отскакиваем друг от друга. Чёртов Хеймитч! Я судорожно поправляю, наверное, размазанную помаду и немного задравшееся платье. – Вы то орете, друг на друга, то по углам прячетесь.

      - Завидуют молча, - отвечает Пит, хотя видно, что он немного покраснел.

      - Да куда уж мне, - мы с Питом уже собираемся идти в зал к остальным гостям, но Хеймитч вновь начинает хохотать, - Китнисс, - обращается он ко мне, я оборачиваюсь. – Прямо по коридору, а потом на первом повороте направо, - я недоумеваю, о чем он? – В моем кабинете вас никто не потревожит, - я становлюсь пунцовой.

      - Хеймитч! – одёргиваю вновь хохочущего дядю. Он поднимает руки, сдаваясь.

      Как только мы появляемся в зале, родители сразу забирают меня домой. Я не рискнула поднять глаза на Пита и лишь прошептала «Пока».

      Я не знаю, что на меня нашло. Я вообще в последнее время не отвечаю за свои действия, то поцелуй с Гейлом, теперь с Питом, то ссора с родителями. После насыщенного дня проваливаюсь в сон.