История одного засоса. Часть 4 (Конец)
Телефон вибрировал, как припадочный.
«ЗАБЕЙ»
«ЗАБЕЙ НА НЕГО ОН ПРИДУРОК»
«ОЛЬ»
«ОЛЬ»
«!!!»
«ШПАГИНА КОНЧАЙ ИГНОРИТЬ МЕНЯ»
«ХОЧЕШЬ Я НАДЕРУ ЕМУ ЗАДНИЦУ?»
«хочу», — написала Оля и выключила телефон. Вот пусть делает с этой информацией, что захочет.
Она стояла перед зеркалом и, не отдавая себе отчёта в действиях, скребла ногтями по синяку. Ей всю жизнь придётся мириться со всем, что будет делать этот невозможный мудак. Знать, когда у него заусенцы, когда он ударился бедром об угол стола, а когда натёр ногу, гуляя летом в новой обуви. И чувствовать за него глупую тревогу, и испытывать дурацкую нежность. Дуть на свои ненастоящие ранки, словно на его.
Помнить всегда, что бы ни и сколько бы ни.
И не быть рядом, не быть вместе, потому что... Ну серьёзно? Они? Вместе? Вдвоём? Пара? Смешно.
Зачем ей это? Зачем природа придумала такую глупость?
Хотелось уснуть и проснуться в другом мире, где не существует никаких соулмейтов. Но сон не шёл. Оля накрылась одеялом с головой и думала, думала, думала. О том, кто эта оголодавшая мадемуазель — Светка Белова из десятого или та незнакомая девчонка, которая постоянно лайкала его фотки? Нет, точно Светка. Она ещё такая довольная в последнее время ходила, как будто набрала миллион подписчиков на своей страничке. И что он в этой инстаграмной деве нашёл? Ну, кроме идеальной фигуры и крутого мейка.
Позвонили на домашний. Нигде покоя нет! Оля так хотела наорать на Динку, что схватила трубку, не посмотрев на высвечивающийся номер.
— Знаешь что, Дин, у меня тут трагедия вообще-то! И ты со своими...
— Это не Дина, это Артём, — сказали в трубке.
Оля не видела собеседника, но была готова поспорить на что угодно, что тот гаденько улыбается, как обычно. Решил добить её? Да пожалуйста. Ей плевать, самое худшее уже случилось.
— О, — только и смогла выдать она. Хотелось бросить трубку, но выслушать и словить свою дозу мазохизма хотелось ещё сильнее. Клуб анонимных мазохистов открывает свои двери. Рады всем, у кого отсутствует самоуважение и острый язык.
Королёв принял молчание за отмашку к действиям.
— Не уверен, за что извиняюсь, но Дина сказала, что я умственно отсталый ублюдок, и я всё же решил извиниться. Так что вот.
Оля отстранённо подумала, что, наверное, преувеличила, когда орала в трубку, что у неё трагедия, и звучало это достаточно глупо. Нереально глупо, если быть точной.
— Я бы хотел загладить свою вину, если можно, — продолжил Королёв. — Если ты не против. И я как бы до сих пор в неведении относительно того, что я сделал не так. Но я не тороплю, можешь рассказать, когда будешь готова.
— Ты знал со вчерашнего дня? — Это был единственный интересующий её вопрос. Ладно, было ещё несколько, но этот определённо стоял в начале списка. — Только скажи честно.
— Нет.
— Нет?! — Оля взорвалась покруче, чем коктейль Молотова. — И всё-таки ты умственно отсталый ублюдок!
Она чуть было не бросила трубку, но хотелось высказать ещё много всего.
— Нет, потому что я знал с восьмого класса, когда ты на лабораторной по химии разбила колбу и порезалась. Помнишь?
— Помню, — сказала Оля на автомате, хотя на самом деле не помнила. Это что получается?..
Нет, она даже не знала, что получалось. Что это вообще значило?
Они помолчали. Это было самое неловкое молчание за всё время существования человечества. Нет, что там, это было самое неловкое молчание со времён Большого Взрыва, вряд ли мамонты более неловко молчали.
— Оль?
— И что из этого? — тупо спросила она.
— Ну не знаю. Ты мне и до этого нравилась, но тогда, в восьмом классе, я подумал, что нравлюсь тебе тоже, раз мы соулмейты. Но...
Это были такие искренние, такие невинные и детские слова, что не верилось, будто их мог произносить парень, который щеголяет огромным засосом на шее. «Нравилась», как будто он уговаривал носить её портфель.
Тогда он ведь ей тоже нравился. Именно так — детски, невинно, искренне. Но со временем Артём стал самым популярным парнем в параллели, а она боялась лишнее слово произнести на уроке, да и на перемене тоже. Пропасть между ними казалась непреодолимой. Зачем тешить себя надеждами, если можно нырнуть в выученное раздражение и не ловить больше взглядом взгляд на скучных уроках?
— Но я вела себя как злобная идиотка, — продолжила за него Оля.
— Мягко говоря, да, — согласился Королёв. — Но хей, я не в обиде.
— А что с засосами? — спросила она так, будто имела права ставить условия. — Засосов больше не будет?
— От тебя зависит, — хитро ответил Королёв, и Оля почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.
Не услышав от неё реакции и не увидев покрасневшего лица, Королёв объяснился смущённым и трогательным тоном:
— Да это не засос был, Оль... Я на массажёре для шеи нечаянно уснул и утром вот такой красивый проснулся.