-9-
В Париж мы вернулись с Блейзом поздним вечером. Джулию я попросила сообщать о состояние Дейтона как она сможет. У нее все еще идет суд на совместную опеку над дочерью с бывшим мужем так что у сестры и так куча дел. Но с теми успехами, которыми я славилась в семье, только она будет мне говорить о состояние брата.
Когда родственники уехали, из поместья, а мы уже с Блейзом были в аэропорту, Джулия позвонила и рассказала, что они думают, теперь обо мне и наших отношениях с Эллиотом в которых появился третий.
—О, эта женщина прожужжала над моим ухом в упреках на тебя и то, что ты привезла с собой любовника. Будто это все неправильно, и ты не должна так делать. Что лучше расстаться пока Эллиот не узнал обо всем. В общем, сущий ад, дорогая.
Рассмеявшись, я пожелала ей хорошего дня. В самолете я сидела рядом с Блейзом читала отчеты, которые мне присылали из филиала в Париже, а, после устроившись на его груди уснула.
Из аэропорта Парижа мы уехали на машине, которую оставляли на платной парковке, заплатив за аренду. Ночной Париж - это просто сказка какая-то. Жаль, что мерцаний башни я не увидела. Проснулась только в четыре утра и только потому, что Блейз снимал с меня рубашку. Сам он был в той же одежде, в которой приехал. Никакого сексуального подтекста в его движениях не было. Скорее это было похоже на то, как отец раздевает своего ребенка с прогулки. Поскорей оставить спать и не мешать младенческому сну.
Мне тринадцать, и я вместе с Дереком еду на велосипедах. Он выше меня и крупней. В нем много силы, поэтому я отстаю от него. Он уже скрылся за поворотом, а я все еще кручу педали своими маленькими ножками. Родители отправили меня на каникулы в Северную Ирландию к бабушке. И туда же приехал Дерек. Он хотел сейчас гулять с друзьями, но был со мной. Да и тут у него есть друг. Скорее всего, он сейчас хотел меня оставить и уехать, но ему было совестно, и когда я нагнала его, из-за угла выехала машина. Она неслась так быстро, что среагировать мы быстро не успели. Дерек закрыл меня своим телом, а после только один мрак...
Женщины в белых халатах стояли надо мной и светили в глаза. Одна считала какие-то цифры. До меня доходил голос отца и рыдания матери. Все тело болело, будто по мне кто-то проехался.
— Где Дерек? – хриплым голосом спросила. Мои губы были потрескавшиеся.
— Лежите спокойно, мисс, – ответила медсестра.
Через час в палату залетела мать. Она была заплаканная и бледная. Мама упала на колени, рядом с моей койкой взяв маленькую ручку и сжав ее. Папа зашел следом за ней. Он был мрачным, как и всегда, но что-то в нем изменилось. Он скорбел. Но по кому?
— Моя девочка, – мама ласково погладила меня по волосам.
— Где мой брат? – снова, но требовательней спросила я.
Мама посмотрела на папу, который стоял у окна. Он тяжело вздохнул и повернулся.
— Не говори ей, Дес. Она ещё ребенок.
— Она узнает рано или поздно.
— Нет, Десмонд! – заорала мама, — Иначе я подам на развод.
— Не нужно разводиться! – воскликнула я.
— Я скажу ей, Дарья, хочешь ты этого или нет. Джулия и та уже все знает. А она старше ее всего на шесть лет.
— Хорошо говори.
— Когда выехала машина, – папа замолчал на несколько секунд и, прочистив горло, продолжил, — когда она выехала, то Дерек, закрыл тебя собой и отбросил от дороги ценой своей жизни. Он был ещё жив, когда попал в больницу, но его раны... Твой брат умер на операционном столе. Ты чудом осталась жива благодаря твоему брату, Дайана.
Когда его хоронили, я увидела бледное в швах лицо Дерека. Оно было изуродовано и это наводило ужас на меня. Почему они открыли гроб? Я боялась, как бы он не открыл глаза сейчас...
Я проснулась из-за кошмара. В холодном поту и крича. Почувствовав на своем теле руки Блейза. Он уложил меня к себе на грудь, успокаивающе гладя по волосам...
— Что тебе приснилось? – спросил Блейз.
— День, когда я узнала о смерти Дерека и когда его хоронили. Он открыл глаза и сказал, что это он виноват. Но кто он я не знала в тринадцать лет. Просто кошмар. Ничего серьезного.
— Теперь ты знаешь виновника смерти брата?
— Да, к счастью. На похоронах Данте смотрел на всех надменным взглядом, который говорил, что это он отобрал у моих родителей сына. А, между прочим, они с Дереком были приятелями в Оксфорде.
— Знаю, – спокойно ответил Тайфер, — Я знаю все, что связанно с Данте Ксавьером.
— Ну да, ты же работал на него, хотя вряд ли что он такое тебе рассказывал.
— Не рассказывал. Я сам узнал.
— Кажется, это не входит в обязанности охранника, помощника и личного лакея.
— Не входит. Я сам все о нём узнавал. На это у меня личные причины.
Хмыкнув, я обняла его. Мы уснули, и утром я поехала на встречу с человеком, который доставил своим хозяевам тиару «Элена» которая все это время находилась Монако. Джулия выкупила ее, ещё вчера торгуясь по телефону, но сейчас все улажено и эта малышка едет к Ланкастерам.
Данте устроил нам целый поиск сокровищ по всему миру. Реликвии были и у нас под носом или запрятаны в различные уголки мира.
Блейз все еще не понимал, зачем мы выкупаем все обратно. Но в этом был смысл. Все украшения принадлежали нашим предкам и хранились в личной сокровищнице. Любой член семьи имел к ней доступ и имел права надеть то или иное украшение. Каждый претендовал на часть сокровищницы в полном праве. Но когда Данте отправил родителей в тюрьму, ему предоставили список вещей, который безоговорочно переходил в руки родителей и их детей. На все это он положил глаз, и забрал, продав что-то, а что-то оставил себе.
Мы даже не знаем, кто дал доступ ему туда. Личные ключи были у каждого взрослого и их взрослых детей. Тогда были они у Джулии, и её младшего брата Дрейка. Ключи Дерека положили в ячейку банка. Дрейк на дух не переносил Данте, а Джулия ненавидит его больше чем своего бывшего мужа. Остались только ключи Дерека, но ячейку не проверяли, так как туда он доступа также не получит. Только наши с ним родители. Вся семья уверена, что это кто-то из работников близко работающий с нами.
— Мадам Ланье! – воскликнул мужчина, помахивая рукой мне.
Подойдя к нему и сняв солнечные очки с дымчатыми стеклами, я пожала ему руку.
— Здравствуйте, Пьер. Где тиара?
— О, эта такая тиара, что я завидую, что она не в моей коллекции, – он улыбнулся, подозвав парней позади него. — Бриллианты и сапфиры.
В ресторане никого не было, хотя было на часах одиннадцать утра. И я не снимала помещение, чтобы забрать тиару, которую продали за сотню тысяч евро. Либо же тут плохой день сегодня, либо этот мужчина снял все помещение.
— Я бы ни за что ее не продал, дорогая Дана. Она изготавливалась по личным эскизам для вашей прабабки.
— Да, Пьер, я знаю истории этой тиары. В ней еще моя бабушка замуж выходила.
Он кивнул и осушил стакан воды. К сожалению, у меня не было времени, чтобы распивать с ним воду или вино, или есть. Пока я была тут, то время от времени ездила в филиал компании в Париже и сейчас собиралась делать то же самое. Джозеф и все остальные братья моего отца не заря убивали по несколько часов в день на лекции по инвестициям, экономике и рисках. Только тетя Делайла рассказывала мне все эти десять лет про второй «бизнес» семьи. Она отслеживала, все поставки и отправляла она, тоже подписывая документы.
На улице была прекрасная погода и светило солнце. Я даже удивилась погоде в день своего прилета в Лондон. Через полчаса выглянуло солнце. Блейз все это время сидел в машине и с кем-то переписывался в телефоне. Как только я села в салон он убрал телефон и завел машину. Немного отъехав от ресторана, я покосилась на экран его телефона, где светился номер человека по имени Озан. Странное имя для Франции. Никогда не слышала такого.
— Тебе звонят, Блейз.
— И что? – он смотрит на меня и прибавляет скорости. Я сменила Кайен на МакЛарен и это отличное решение. Спортивная машина несется по трассе между другими автомобилями. — Перезвоню. Это не так сложно.
Хмыкаю и отворачиваюсь. Блейз останавливает машину офиса. Поднявшись туда, все тут же начинают делать вид, что работают. Они работают это да, но больше они любят просто посидеть. Артур был на своём месте, закопавшись в бумажках. Увидев меня, он судорожно стал убирать все со стола.
— Не убирай ничего я ненадолго.
— Простите, миссис Ланье. Работы куча. Приходится, есть прямо здесь.
— Ничего. Сиди. Скажи слияние «Грейтар-Холдингс» и «Фармасьютикалс» был на одинаковых условиях?
— Да. Ничего странного никто не заметил. Что-то случилось?
— «Фармасьютикалс» а точнее склад в Марселе принадлежит Данте Ксавьеру. Это совпадение или умышленное вторжение к нам?
—Думаю, что простое совпадение. У нас самая успешная компания в Париже и мире.
— Пришли мне больше информации по «Фармасьютикалс» и складу товара там.
— Конечно. Все будет готово к вечеру.
— Я буду ждать, Артур.
Что-то мне подсказывает, что эта фирма появилась так неожиданно неспроста. Там числится имя Данте, и, если бы его там не было документы, которые я читала в самолете, не так бы сильно насторожили меня. Чего он добивается? Пробраться внутрь, как паразит уничтожать все изнутри? Не выйдет, я могу уже сейчас начать судебную тяжбу. Но мало кому нужно это. Начав это будут, как клубок распутываться все теневые дела наших семей.
Попросив Блейза отвести меня куда-нибудь пообедать, он повез меня в Версаль, и когда машина остановилась, я увидела за стеклом машины небольшой из белого идеально чистого сайдинга дом с черными ставнями окон и серой крышей. Сделан он на американский манер и выглядит так сладко, что я бы не отказалась в таком жить. Он словно пряничный.
— Что это за домик чудесный? – спрашиваю я у Блейза, повернувшись.
— Тут живет моя мама, – отвечает он, выходя из машины, и я следом за ним, — Она звала меня на ужин, и я не мог ей отказать. Но так как ты голодна, мы поедим у нее, и тем самым я убью двух зайцев разом. Заодно познакомишься ней.
— Ну конечно, – усмехнулась я, — Ты уже знаком с моими родственниками.
— Они смотрели на меня как на прокаженного. – Блейз поморщил нос, ставя МакЛарен на сигнализацию, — Интересно они так же смотрят на Эллиота?
— Они его не замечают. Чопорные снобы.
Я оборачиваюсь, когда из темных дверей появляется полноватая женщина с темными волосами. На ней бежевая водолазка и джинсы, а поверх на талии повязан фартук в красно-белую клетку. У нее радостный вид и удивление, когда смотрит на меня. Блейз разве не знакомил свою маму, например, со школьными подругами? Такое чувство что нет или он просто не желал этого делать.
— Блейз, дорогой, наконец-то ты приехал, – она обняла сына, и он улыбнулся ей, — Вечно занят. Кто эта девушка? – женщина смотрела на меня с ухмылкой.
— Дайана, – ответила я. — Его очень хорошая подруга. – Кладу ему руку на плечо. Блейз закатил глаза.
— И даже не представляй, как нянчишь наших детей, – сказал он матери.
— Вполне во плотимая мечта в реальность, мадам, – усмехаюсь, смотря на Блейза.
— Она не промах, сынок. Ты должен за ней поухаживать.
— Боюсь огорчить тебя, мама, но у Дайаны есть муж.
— И мы скоро разведемся с ним.
Блейз посмотрел на меня, недоумевая, и я пожимаю плечами. Его мама рассмеялась и пригласила нас в дом. Она сказала немного подождать в гостиной, но я все равно помогаю ей расставить столовые приборы и приготовленные ей блюда на стол. Внутри дом был очень милым и сравнение с пряничным домиком никуда не ушло. Все было ужасно вылизано. На камине стояли фото с маленьким Блейзом. Ему там примерно лет шесть-семь. Свадебное фото его родителей и на моё удивление он не похож ни на свою мать, ни на отца. Возможно на кого-то из старшего поколения. Я, например, похожа отдаленно на прабабку, а Дерек был вылитый молодой дедушка.
Анна так звали маму Блейза, пригласила нас за стол. Мы были с ним в саду, рассматривая посажанные ей цветы. Блейз рассказывал о качелях, что из автомобильной покрышки, которые сделал его отец.
Его мать оказалась приятной женщиной. Но её вопросы о моей семье вводили в ступор. Поэтому их подхватывал Блейз, отвечая на них не многословно.
— Её родители сейчас в трудной жизненной ситуации.
— Многие лишаются работы. Ничего все будет хорошо.
— Их никто не увольнял, мадам, у них своя фирма, – отвечаю я. — Так получилось.
Больше она не спрашивала про родителей, поняв, что вдаваться в подробности никто не будет. То, что мои родители сидят в тюрьме не ее проблема. Я их должна вытащить и двойников бы никто не посадил. Мы могли бы это сделать, но отец сам отказался. Так мне сказал дядя Джозеф.
Пока Блейз чинил ей проводку в доме мы с ней сидели в гостиной и рассматривали его детский фотографии. На глаза мне попалась странное фото, где Блейз в окружении четырех мальчиков и девочки. А взрослые с ними показались знакомыми. Особенно женщина. Кажется, где-то я уже ее видела.
— А это с кем он?
— Это... это моя подруга. У нее с мужем было четверо детей. Вот он, – указывает на мальчика в белой рубашке и шортах, — Их приемный сын Данте. Хороший мальчик. Был всегда прилежен и старателен. Сейчас в Париже живет.
Как много людей в Париже с таким именем. И из всех Данте мне попался настоящий говнюк. У Ксавьера было столько денег. Он один из самых богатых людей Парижа, но ему нужны были и деньги Ланкастеров.
— Все сделал, – отозвался Блейз и зашел в гостиную, — Рассматриваете мою голую задницу?
— Я и не только задницу видела.
Его мама усмехается и закрывает альбом. Простившись с ней, мы поехали в Париж, но по дороге я спросила его о той фотографии и показала ее. Успела сделать снимок пока Анна ходила проверять работу сына.
— Ты об этой фотографии. Да было такое. Тот мальчик, которого она тебе показала. Приемный сын ее подруги Данте.
— Женщина на снимке знакомая.
Блейз свернул с дороги, которая вела в Париж, и мы снова поехали на кладбище где были ранее. Где я узнала о своей могиле. Он снова повел меня в тот склеп, но, когда зашли, я сразу же пошла, проверять убрал ли Данте моё надгробие. Сейчас на его месте пусто и он все же сдержал своё слово. Найдя меня, Блейз подвел к соседней надгробной плите. Там тоже была фотография. Той женщины с фото, где был маленький Блейз ему там годик.
— Это Лиана Ксавьер. Данте был приемным её сыном. Взяли в семью из-за его родной матери. Она не справлялась с ним. Убила себя, а Данте скинула на Лиану.
— Как она могла оставить ребенка на чужую женщину?
— Не совсем чужую. Лиана и его мать были подругами с университета, и в случае ее смерти женщина написала, что опекуном станет Лиана. Так и случилось. Теперь ты знаешь больше.
— Получается, Данте даже не претендовал на деньги семьи Ксавьер.
— Да. Это деньги его сводных братьев и сестры.
— А где же наследники?
— Разлетелись по миру.
— Как это? Им разве не хочется, чтобы все было справедливо?
— Хочется, и они уже начинают действовать.
— Ты их знаешь? Помогаешь?
— Знаю и помогаю. Возможно, ты с ними уже знакома.