Обмен

Детская сказка.

"И все вокруг было большое, страшное, как в сказке"

М. Горький.

Доедая мороженое, девочки повеселели. Гуляя по парку, они свободно болтали о том, как им хотелось бы съездить в Кливдон на пляж, и уговорили меня обязательно отвезти их туда. Поболтав еще какое-то время, Агнес нас оставила и вернулась домой, чтобы продолжить подготовку к экзамену. А мы с Мией направились в кондитерскую.

— Мия, здравствуй! — встретила нас там кассир.

— Миссис Кармайкл, добрый день! — помахала ей ручкой девочка.

— Кого ты к нам привела? — спросила женщина, смотря на меня.

— Это мой двоюродный брат Макс, — ответила Мия.

— Добрый день! — поздоровался я с женщиной. — Мы пришли за пирожными.

— Ах, Макс. Ты так вырос. Тебя совсем не узнать. Такой красавец, — затараторила миссис Кармайкл. — Сколько лет тебя здесь не было, напомни?

— Пять лет.

— Ох, Макс, ты молодец, что приехал к бабушке, ей сейчас одной тяжело. Раньше она всегда приходила с малышкой Мией за десертами к нам, а последние пару месяцев совсем из дома не выходит, — не унималась миссис Кармайкл. — Ты передавай от меня ей приветы.

— Да, пирожные для Берта, как раз только напекли, — обратилась она к Мие, которая выбирала выпечку.

Услышав это, девочка поменялась в лице и как-то странно заулыбалась.

— Для кого? — уточнил я.

— Для ее друга, Берта. Мия вот уже пару месяцев покупает пирожные для него, — сказала женщина. — Мия тебе не рассказывала про него?

— Нет, — ответил я, удивленно смотря на девочку.

Однако, видя, как она разволновалась при его упоминании, я решил не допрашивать ее и и не ставить в еще более неловкое положение. Оплатив покупку, я передал пакет с десертами Мие. Поблагодарив за разговор миссис Кармайкл, взял девочку за руку, и мы направились домой.

— Мия, — обратился я к девочке.

Она подняла на меня свои огромные карие глаза и состроила такую невинную моську, что мне не удалось сдержать улыбку.

— Милая, я не буду ругаться за то, что ты не рассказала мне о своем друге. Но я должен быть уверен, что твой друг не обидит тебя. Поэтому прошу тебя рассказать мне о нем сейчас. За время, что я здесь, ты ни разу не выходила из дома без меня. Как вы общаетесь? И как ты угощаешь его пирожными? — мягко расспрашивал девочку.

— Мы подружились на улице, — начала Мия, — он... он тоже здесь живет. И мы иногда видимся во дворе. — Краснея и избегая встретиться со мной взглядом, она замолчала.

"Нужно понаблюдать за Мией. Ведет она себя подозрительно. И выяснить кто такой Берт."

Придя домой, я проверил все ли в порядке с Агнес. После направился на кухню готовить и ждать плотника, который должен был прийти уже через пару часов.

За ужином Агнес сообщила, что ляжет спать раньше, чтобы как следует отдохнуть перед завтрашним днем, так же условились, что я и Мия придем ее поддержать. Как раз к окончанию ужина пришел специалист починить лестницу.

Я провел его к ней и объяснил, что она шаткая и половицы издают неприятные звуки даже тогда, когда на нее никто не становился. Когда мастер стал осматривать лестницу, из комнаты деда вышла Анна.

— Что здесь происходит? — строго спросила она.

— Добрый вечер, мэм! Меня пригласили починить вашу лестницу, — ответил плотник.

— А что с ней не так? — спросила Анна, все еще оставаясь наверху. — Макс? Ты не успел приехать, как разнес лестницу в моем доме? — Она специально сделала акцент на словах "мой дом".

Меня не на шутку это взбесило:

— Если бы ты следила... — не успел я договорить, как Анна меня перебила.

— Знаю, знаю. Если бы я следила за домом, девочками и бла, бла, бла. Но вот ты, кажется, забываешь, что твой дед нуждается в ежеминутном уходе. Ему нужен присмотр постоянный. Я не могу контролировать все, да и не хочу, — подытожила она равнодушно.

Плотник все это время молча выполнял осмотр и лишь изредка поглядывал то на меня, то на Анну.

Окончив осмотр, мастер сказал:

— Что ж, лестница в общем и целом в норме. Я немного подкручу перила, шататься больше не будут. А половицы смажу специальным раствором, это избавит вас от неприятного скрипа. Работа займет не более часа.

— Отлично. Как закончите, найдите меня в гостиной.

Заварив себе кофе, я взял телефон и направился в гостиную, где застал Мию, тихо нашептывающую что-то у камина.

Увидев меня, она встрепенулась, но не ушла, просто смотрела на меня, не двигаясь.

— Мия, детка, все в в порядке? — спросил я, стараясь вложить в голос как можно больше беззаботности. Однако на самом деле меня сильно настораживало ее поведение.

— Я вспомнила сказку, — произнесла Мия почти шепотом, — ту, что бабушка рассказала мне незадолго до твоего приезда.

— Расскажешь мне? — спросил я, с интересом вглядываясь в ее лицо.

Мия долго смотрела в пустоту камина, словно ведя внутренний диалог. Затем, кивнув, как будто приняв решение, начала рассказывать:

— Сказка начиналась с того, что жили-были две сестрички. Одна была хорошей, послушной и доброй, а другая всегда делала что-то не так и только проказничала. И вот однажды, хорошая сестричка заболела и уснула так крепко, что даже не могла проснуться. Ни один доктор не знал, как ее вылечить и разбудить. А пока мама с папой искали, как помочь, непослушная сестричка все равно продолжала шалить. Так проходили дни и недели: одна сестричка спала, а другая не слушалась.

На этом моменте Мия остановилась. По выражению ее маленького личика было видно, что ей очень тяжело говорить дальше, как будто то, что она собиралась сказать, было очень-очень страшным.

Сделав глубокий вдох, она продолжила:

— И вот, от горя, мама накричала на непослушную сестричку и сказала, что лучше бы она уснула, чем ее хорошая и послушная сестричка. Девочка очень-очень испугалась этих слов, ведь она всегда думала, что мама ее любит и не захочет ей зла. Но правда сделала ей больно. От отчаяния она побежала в комнату к сестричке, упала перед ее кроваткой на коленки и стала молить бога, чтобы они поменялись местами. Чтобы мама больше не плакала и не страдала.

— ...Но бог не слышит молитвы плохих детей. За непослушными детьми приходит дьявол, — закончил рассказ за Мию я.

Произнесенные мной строки как будто разблокировали воспоминание, которое я тщательно прятал в самых темных уголках своей памяти.

Мне было семь. В очередной из вечеров, Чарльз и Анна взяли меня с собой в клуб, где они собирались с какими-то людьми, и занимались, как мне тогда казалось, полной ерундой. Они говорила на латыни, что-то пили из странного кубка, читали какие-то книги, а потом запирались в отдельном зале и не выходили оттуда часа два. А я все это время должен был сидеть и учить латынь, что мне совсем не нравилось. Вместо этого я бродил по помещению, чаще всего застревал в кабинете с карточными столами. Я садился за один из них и представлял себя солидным джентльменом, курящим сигару и ставящим все свои деньги на кон. В своих фантазиях я, конечно же, срывал банк и принимал похвалу от вымышленных друзей. Но в тот вечер взрослые задержались в зале дольше обычного, и я решил пробраться туда, чтобы узнать, что же они там делают.

Так как входная дверь в этот зал была заперта на ключ, я решил пробраться туда с улицы. К счастью, все залы находились на первом этаже и имели окна. Однако, учитывая мой рост, забраться на окно без помощи было бы затруднительно, поэтому с собой на улицу я вынес стул. Определив нужное окно, я подставил под него стул, но гравий под окнами делал его неустойчивым. Тем не менее, это не могло меня остановить. Я поставил одну ногу на стул, а руками ухватился за карниз, подтягиваясь, чтобы встать обеими ногами. Стул дрожал, как и я, от предвкушения и волнения, но я не собирался отступать. Протянув руку к оконной раме, я ее слегка толкнул, и к моему удивлению, окно приоткрылось с тихим скрипом. Не теряя ни минуты, осознавая, что меня могут обнаружить в любой момент, я оттолкнулся от стула, который с глухим стуком упал на землю. Подтянувшись выше, я распахнул шире окно и перевалился через карниз.

То, что открылось моему взору, ввергло меня в оцепенение. Ни люди, одетые в черные балахоны, ни Анна, рванувшая к окну, на котором я висел, ни что не могло заставить меня пошевелиться. Я смотрел, не моргая, на полностью обнаженную девушку, лежащую на холодном камне. Она повернула свою голову в мою сторону; ее бледное лицо не выражало никаких эмоций, просто смотрела на меня, а из глаз текли слезы. Когда Анна была уже совсем близко, я заметил, что девушка была вся измазана бурой краской. Или это была не краска? Не успев осознать происходящее, одним мощным толчком Анна сбила меня с окна. Я упал на лежащий стул, больно ударившись ребрами. Свалившись на гравий, я попытался резко встать, но боль в ребрах лишь усилилась. Перевернувшись на живот, я встал на четвереньки, отчего еще и расцарапал колени об острые камни. Поднимаясь, я услышал быстрые шаги. Не успев взглянуть, я различил голос Анны:

— Ах ты, поганец! — она схватила меня за шиворот, и не церемонясь, потащила по земле назад в здание.

Она сыпала оскорблениями в мой адрес, не отпуская меня, а я лишь удивлялся, откуда у нее столько сил, ведь высвободиться из ее хватки было невозможно. Ворот, за который она меня держала, впивался мне в горло, перекрывая кислород.

Я практически потерял сознание, когда она меня затащила в библиотеку на втором этаже и с силой толкнула к одному из стеллажей, отчего я с глухим звуком ударился головой. Анна встала напротив, угрожающе возвышаясь надо мной, она практически шипела на меня с каждым словом, будто выплевывая весь свой яд.

— Негодный, гнусный мальчишка! Я даже не стану спрашивать о причинах, заставивших тебя ослушаться и совершить такой проступок. В тебе течет кровь твоего никчемного папаши, — на этом слове она состроила гримасу, будто представила что-то противное. — Все беды именно из-за этого. Ну ничего, мы с Чарльзом научим тебя, как стать достойным членом нашей семьи.

Я вжался всем телом в стеллаж, стараясь не двигаться, чтобы не разозлить ее еще сильнее. Анна опустилась на корточки напротив, вытянула свою шею, и приблизила лицо ко мне так близко, что я чувствовал тепло ее дыхания на своей коже. Глядя мне прямо в глаза, она зашептала:

— Знаешь, что бывает с непослушными детьми? — Боясь произнести хоть слово, я отрицательно замотал головой.

— Их наказывают так сильно, что в момент отчаяния скверные детишки начинают молить бога о пощаде. Да вот только бог не слышит молитвы плохих детей. За непослушными детьми приходит дьявол!

Из воспоминаний вырвала меня Мия, которая положила свою крохотную ладошку на мое колено. Я накрыл ее ладонь своей и улыбнулся.

— Не бойся, милая. Это всего лишь глупая сказка, — сказал я.

— Но Берт сказал, что она реальна, — прошептала девочка, потупив взгляд.

— Мия, этот Берт может говорить все, что угодно. Не стоить верить на слово какому-то мальчишке.

— Но он не... — Мия запнулась, не решаясь договорить.

— Он не ...Что? — спросил я.

— Ничего, — выдохнула девочка. — Ты прав, наверное. Я постараюсь забыть эту сказку.

— Хочешь, сегодня перед сном я расскажу тебе новую сказку? Обещаю, она будет доброй и веселой.

Мия заулыбалась и согласно кивнула. Я обнял сестренку, и она, сказав, что хочет выпить сока, ушла на кухню. В гостиной я остался один. Я взял чашку с давно остывшем кофе и, глядя на темную жидкость, стал размышлять о том, как так получилось, что данный инцидент совсем не всплывал в моей памяти. Я решил, что нужно узнать у отца номер терапевта, с которым бы я смог проконсультироваться по этому поводу, а заодно обсужу странное поведение Мии. Но самое главное, мне предстоит узнать, что это за клуб, в который меня с собой брали Анна и Чарльз, и что за херню они там творили.

Поговорив с отцом, я вышел в в коридор, где плотник как раз заканчивал свою работу. Рассчитавшись с ним, я проводил его и вернулся к лестнице. Подергал перила, прибиты были намертво, чтобы их расшатать потребовалась бы не дюжая сила. Половицы еще просыхали, покрытые специальным раствором. Я был уверен, что Анна снова просидит всю ночь с дедом, поэтому не стал ее звать и предупреждать о том, что по лестнице до утра лучше не ходить.

Подойдя к двери в комнату Мии, я тихонько постучал. Она еще не спала и дала разрешение мне войти.

— Я пришел рассказать тебе сказку.

— Я ждала тебя, — ответила девочка, сидя на кровати и обнимая плюшевого медвежонка.

— В таком случае укладывайся поудобнее, я расскажу тебе историю про одну маленькую путешественницу, — сказал я, взбивая ее подушку.

— Итак, — начал я, — жила-была в маленьком домике рядом с лесом девочка Мия. — Услышав свое имя, сестренка заулыбалась и принялась внимательно меня слушать.

— Она была очень любознательной и всегда мечтала о приключениях, — продолжил я. — Однажды, гуляя по лесу, Мия нашла старую, покрытую мхом книгу, лежащую под деревом. Открыв ее, она увидела, что страницы светятся и на них были нарисованы волшебные существа. Мия решила, что эта книга - ключ к приключениям. Она начала читать вслух, и вдруг вокруг нее закружились яркие огоньки. Вскоре перед ней появились феи, которые пригласили ее в волшебный мир. В этом мире Мия встретила очень странных, но очень дружелюбных животных и даже огромного дракона, на котором научилась летать. Каждый день приносил новые приключения, и Мия стала настоящей героиней. Когда пришло время возвращаться, феи подарили ей волшебный амулет, который всегда будет напоминать о ее приключениях. А еще оберегать от дурных снов. — С этими словами я снял со своей шеи веревочку, на которой висел зеленый мраморный камень в форме кристалла, и протянул его Мии. Его мне привез из поездки по Индии мой друг Том.

Девочка сначала посмотрела на камень, потом на меня и спросила:

— Что это?

— Это твой амулет, дорогая. Феи попросили меня его тебе передать, чтобы он тебя всегда оберегал, как во сне, так и наяву.

— Спасибо, Макс! — воскликнула девочка и надела его на себя.

— Ну, все. Теперь спать. — Я поцеловал Мию в лоб и встал с кровати.

— Макс, не выключай ночник. — Мия обняла мишку и закрыла глазки.

По дороге к себе хотел было заглянуть к Агнес, но передумал. Завтра у нее все-таки экзамен, беспокоить не буду.

Зайдя в свою комнату, решил выйти на веранду, проветриться перед сном. Вечерний теплый воздух и речной запах, так неожиданно защекотавший мне ноздри, быстро меня расслабили и навели совсем на другие мысли. Лили... Завтра вечером я вновь увижу ее. Увижу ее забавную улыбку. От этих мыслей у меня почему-то стало быстрее биться сердце, а когда перед глазами всплыл ее образ, тело непривычно отреагировало. У меня были девушки, но даже оставаясь с ними наедине, я не испытывал то, что испытываю сейчас, лишь от одной мысли. Возможно, напряженная атмосфера этого дома накладывает свой отпечаток, и желание помочь сестрам переполняет меня. Но я не знаю, как это сделать. В эти мгновения мне остро не хватает Лили. Может быть, я смогу открыть ей свои переживания и, быть может, она поможет мне разобраться в том, что происходит вокруг. Я не уверен в этом, но одно я знаю точно: моя верная подруга детства, та, что всегда придавала мне сил, сейчас как никогда нужна мне.

В памяти все еще ее образ, и мысли о ней сейчас совсем не как о подруге.

"Боже, Макс, возьми себя в руки!" Злюсь на себя, потому что в руки сейчас готов взять не всего себя, а лишь ту часть, которая мешает трезво мыслить.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Это помогло мне взять свое тело и чувства под контроль. На улице было уже темно. Лишь небольшая полоска лунного света проникала в комнату, но обрывалась на ее середине, не доходя до кровати. Вернувшись внутрь, я на мгновение замер - мне показалось, что в полумраке стоит человек. Но, сделав несколько осторожных шагов и прищурившись, я осознал, что это всего лишь обман зрения, игра лунного света и тьмы. Подумав, что мне точно не помешает терапевт, я поплелся в ванную комнату. После горячего душа на меня навалилась усталость, и не успела моя голова коснуться подушки, как я провалился в сон.

Холод. Ледяной, пронизывающий до костей. Мелкая дрожь пробирает тело, словно тысячи игл впиваются в кожу. Рука, почти онемевшая, нащупывает край одеяла. Тяну его на себя, натягиваю до подбородка, но тепло не приходит. Темнота вокруг густая, как будто поглотившая все звуки и краски мира. Я знаю, что ночь еще не кончилась, поэтому даже не пытаюсь открыть глаза. Дрожь не отпускает, лишь усиливается. Подтягиваю ноги к груди, стараясь свернуться в клубок, утыкаюсь лицом в одеяло. Выдыхаю, но дыхание дрожит, как и все тело. Тишина. Не просто тишина, а что-то тяжелое, давящее, как будто я оказался в вакууме, где даже собственное сердцебиение заглушено.

И вдруг...

Скрип. Тихий, противный, как нож по стеклу. Дверь. Моя дверь. Она открывается. Медленно, будто кто-то старается не выдать себя. Я замираю, стараясь не шелохнуться, не дышать. Шаги. Шаркающие, нерешительные, но приближающиеся. Они знакомы... такие же, как у Анны. Но дыхание... хриплое, прерывистое, почти рычащее. Не похоже на Анну. Сердце начинает биться так сильно, что кажется, вот-вот вырвется из груди. Кровь стынет в жилах, тело немеет от ужаса.

Оно подходит ближе. Останавливается у кровати. Я чувствую, как волоски на затылке и руках встают дыбом, как кожа покрывается мурашками. Холод становится невыносимым, будто мороз проникает внутрь, сковывая каждую клеточку тела. Дыхание. Оно прямо над моим лицом. Хриплое, влажное, с каким-то булькающим звуком, будто в горле застрял комок слизи. Я не открываю глаза, зажмуриваю так сильно, что перед ними начинают плясать радужные мушки. Рычание становится громче, смешиваясь с гулом крови в висках.

Я начинаю считать до десяти. Как в детстве, когда верил, что числа могут спасти от монстров. "Один... два... три..." — шепчу про себя. Оно все еще здесь. Стоит. Дышит. Я чувствую, как его присутствие давит на меня, как будто тьма вокруг сгущается, становится осязаемой. Холод пробирает до костей, дыхание над лицом становится все ближе.

"Четыре... пять... шесть..." — продолжаю считать, но внутренний голос уже едва слышен мне. В ушах звенит, сердце колотится так, что кажется, вот-вот разорвется. Я не знаю, сколько оно простоит здесь. Не знаю, что будет дальше.

Счет уже не помогает. Сердце сжалось, будто чья-то невидимая рука сдавила его в тисках. Я пытаюсь вдохнуть, но воздух не подчиняется, словно его выкачали из груди. Внутри все пылает, каждая клеточка кричит от боли и ужаса. Больше нет сил терпеть. Я резко подскакиваю на кровати, руки сами собой мечутся в пустоте, отгоняя невидимого врага. Глаза распахиваются, и... свет. Яркие, теплые лучи солнца, словно золотые нити, пронизывают комнату, озаряя каждый уголок.