ДИКИЙ

Я постучал в дверь комнаты. Стук был глухим, но уверенным, и, хотя я старался удерживать свой тон спокойным, внутри не покидала тревога.

- Я войду, - сказал я после паузы, больше для себя, чем для того, чтобы дать ей время ответить, и осторожно открыл дверь. Комната встретила меня полутьмой. Шторы были плотно задвинуты, атмосферу дополняли густой, затхлый запах и ощущение запертого пространства, от которого становилось не по себе.

Не было звука ни шороха, ни признака движения. На кровати лежала Лия. Она спала, утонув в тяжелом сне, как будто пыталась не только лишить меня своей компании, но и сбежать вглубь себя самой, туда, где я не смогу её достать. Я подошел ближе.

Лия выглядела совсем иначе во сне. Её лицо было расслабленным, избавленным от постоянной гримасы недовольства, словно сон раскрыл ту часть её существа, которую она так тщательно защищала, бодрствуя. В обычное время её глаза сверкали вызовом, губы плотно сжаты или кривились в раздражении, а брови почти всегда были сведены. А сейчас... Она казалась беспомощной. Безмятежной, пусть и на несколько мгновений, когда её сознание позволило себе отдохнуть.

Едва слышное посапывание, ритмичное и спокойное, звучало музыкой в этой тишине. Я стоял рядом, глядя на неё. Что-то в груди сдавило, как всегда в такие моменты. Были ли это сожаление, смятение или остатки давно утраченных чувств - я уже не знал. Но не имело значения.

Протянув руку, я осторожно дотронулся до её пальцев. Хотелось убедиться, что она действительно реальна, что она здесь, что она - не очередной вымысел памяти, которым любила так жестоко играть моя голова.

Но это было ошибкой. Она тут же вздрогнула. Её тело напряглось, глаза с силой распахнулись, и из них метнулось мгновенное, пробужденное страхом, осознание.

- Блять... - я выругался, сам не ожидая от неё такой реакции.

Она отдёрнула руку, словно её ударило током, и тут же вскочила на ноги.

- Не... не прикасайся ко мне, - прошипела она, её голос был стиснут зловещей смесью страха и ненависти.

Я поднял руки в примирении, отступая на шаг и пытаясь сделать голос как можно мягче.

- Хорошо, хорошо. Прости, Лия.

Эти слова звучали как что-то чуждое. Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз извинился перед кем-то... Да и она, вероятно, была последним человеком, от кого могла ожидать этого. Мои извинения, кажется, задели её больше, чем сам момент прикосновения. Она проводила меня удивленным взглядом, смешанным с глубокой недоверчивостью, но тут же начала отодвигаться подальше, словно между нами могла вырасти стена.

Молчание повисло в воздухе. Лия пристально смотрела на меня, выжидая, и в её глазах всё ещё пряталась настороженность. Я не стал к ней приближаться снова.

- Одевайся, - наконец произнес я ровным, холодным голосом, возвращаясь к тому, зачем пришёл, - Скоро начало свадьбы. Платье я купил. Оно висит рядом со шкафом.

Её глаза зажглись злостью. Наступила та пауза, которая всегда предшествовала её возмущению, её протесту. И я уже знал, что она скажет.

- Свадьба? Сегодня? Нет. Никакой свадьбы не будет, понимаешь? - в её голосе проступил вызов. Она говорила твёрдо, с нажимом на каждое слово, но я услышал в этом отчаянную попытку убедить скорее себя, чем меня. Лия всегда была такой: боролась, даже когда знала, что это бесполезно.

- Да, будет, - ответил я резко, с трудом сохраняя хладнокровие. - Не хочу слышать отказов. Ты ведь знаешь, что не сбежишь от меня. Не пытайся что-то придумывать. Одень его и спускайся вниз. Прошу.

Последнее слово далось мне особенно трудно. Оно словно выскользнуло и упало в эту напряжённую тишину. Даже Лия, которая уже готовилась бросить очередную порцию протестов, как будто ощутила, что в моих словах что-то изменилось.

- Прошу, Лия, - повторил я тише, немного ослабляя сжатый кулак. Мой тон стал почти умоляющим.

Её лицо исказилось. Она перевела глаза на платье, висевшее у шкафа. Оно было белоснежным, с тонкой вышивкой и кружевными рукавами, которое я лично выбрал. Лия никогда не видела его раньше, но теперь она смотрела на него, как на ловушку, расставленную специально для неё.

- Ты думаешь, это всё решит? - её голос прозвучал хрипло, прерывая наше молчание. - Ты действительно думаешь, что, нарядив меня в это платье и устроив глупую церемонию, ты меня удержишь? Заставишь смириться?

Она фыркнула, её голос снова наполнился сарказмом.

- Ты можешь купить платье, можешь заставить меня спуститься... Но ты не заставишь меня быть твоей. Никогда.

Её слова били больнее, чем она могла бы подумать. Но моя внешность оставалась всё такой же непроницаемой. Я сжал зубы.

- Это не имеет значения. Ты нуждаешься в этом. Нравится тебе это или нет, но ты нужна мне так же, как и я тебе.

- Ты?! Нужен мне? - она рассмеялась, но в этом смехе было больше горечи, чем чего-либо другого. - Не говори мне это. Ты не нужен никому. А уж мне тем более. Всё, чем ты был для меня, - это ночной кошмар, от которого я не могу проснуться.

Эти слова застряли в воздухе, словно клинки. Но я не пошевелился. Я и сам знал, как она смотрит на меня, как воспринимает. Никакие извинения или перемены не могли бы стереть того, что произошло между нами за эти годы. Но что-то удерживало меня здесь.

- Лия, - произнес я после паузы, стараясь сохранить спокойствие, - хватит бороться. Просто одень платье. Спустись вниз. Давайте закончим это для нас обоих.

Она не ответила. Её лицо словно стало каменным, но в её глазах я видел яростное сопротивление. Лия продолжала бороться - как всегда. Всегда боролась. Но, возможно, этот бой ей предстояло проиграть.

Я развернулся и направился к двери.

- У тебя пятнадцать минут, Лия. Не заставляй меня подниматься сюда снова, - громко сказал я, уже находясь у выхода.

Я знал, что она не отреагирует на мои слова сейчас - упрямство было её щитом. Но также я знал, что Лия всё равно сделает это. Неважно, из протеста или из смирения, она всё равно оденет это платье и спустится.