« Сквозь мглу заблуждений»

Школьный день, как обычно, пролетел незаметно, оставив после себя лишь легкую усталость и предвкушение вечера.

По привычке, вся компания – Хэнк, Мел, Рита и Ари – направилась в «Черную Весну».

Только Кисы сегодня с ними не было. Он исчез куда-то сразу после последнего урока, не сказав ни слова.

— Куда это наш Кошак запропастился? — поинтересовался Хэнк, открывая очередную бутылку пива.

— Может, мышей ловит, — хмыкнула Рита, но в ее голосе не было прежней язвительности.

После разговора с Ари она стала спокойнее, хотя по-прежнему украдкой посматривала на Мела, который, погруженный в свои мысли, рисовал что-то в блокноте.

Они сидели, лениво переговариваясь, когда дверь «Черной Весны» со скрипом отворилась, и на пороге появился Киса.

Вид у него был немного взъерошенный, но глаза блестели каким-то лихорадочным огнем.

Не говоря ни слова, он прошел вглубь помещения и плюхнулся на диван рядом с Ари.

Так близко, что она почувствовала тепло его тела и едва уловимый запах чего-то дикого, лесного, смешанного с табачным дымом.

— Ну что, банда, не скучали без меня? — он окинул всех вызывающим взглядом, но задержал его на Ари.

— А должны были, Кошак? — Ари изогнула бровь, стараясь сохранить невозмутимость, хотя его внезапное появление и такая откровенная близость заставили ее сердце пропустить удар.

— Ты у нас что, центр вселенной?

Киса усмехнулся, его глаза сузились.

— Для кого-то, может, и центр, Лиса. А ты что, уже успела соскучиться по моим гениальным мыслям и неотразимому обаянию?

— Скорее, по твоим дурацким шуткам, Кошак, — парировала Ари, чувствуя, как по телу пробегает знакомая дрожь.

Но сегодня в этой дрожи было что-то новое, более острое, будоражащее.  Без них как-то… пресно.

— О, так ты признаешь, что без меня твоя жизнь теряет краски, Лиса? — Киса наклонился к ней еще ближе, их лица оказались почти вплотную.

Ари почувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

— Я могу это исправить. Могу добавить столько красок, что ты забудешь, как дышать.

Его голос был тихим, почти шепотом, но каждое слово отдавалось в ней электрическим разрядом.

Внизу живота возникло странное, тянущее ощущение – смесь волнения, страха и какого-то запретного удовольствия.

— А ты не слишком много на себя берешь, Кошак? — Ари старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Может, я сама решу, какие краски мне нужны?

— А может, ты боишься, Лиса? — его глаза впились в ее, зелёные гипнотизирующие. — Боишься признать, что тебе это нравится? Что тебя тянет ко мне, как мотылька на огонь?

Ари молчала, не в силах отвести взгляд. Он был прав. Чертовски прав. Ее тянуло к нему, к этому опасному, непредсказуемому парню, как будто между ними была какая-то невидимая нить.
И эта нить натягивалась все сильнее, грозя вот-вот оборваться.

Хэнк, Рита и Мел, наблюдавшие за этой сценой, замолчали, чувствуя, как воздух между Ари и Кисой накаляется.
Это была уже не просто дружеская пикировка. Это было что-то большее, что-то на грани.

— А если и так, Кошак? — наконец сказала Ари, ее голос был едва слышен. — Что тогда?

Киса улыбнулся, и в его улыбке было столько дерзости, столько обещания, что у Ари перехватило дыхание.

— А тогда, Лиса… тогда мы можем устроить такой фейерверк, что весь Коктебель содрогнется.

Он провел пальцем по ее щеке, отчего по коже Ари пробежали мурашки. Его прикосновение было легким, почти невесомым, но в нем таилась такая сила, такая страсть, что Ари почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

— Ты играешь с огнем, Киса, — прошептала она.

— А ты, Лиса, — ответил он, его губы почти коснулись ее губ, — ты и есть огонь.

В этот момент дверь «Черной Весны» снова распахнулась, и на пороге появился Гена.

— Ну что, молодежь, опять страсти кипят? — он окинул всех своим обычным насмешливым взглядом, но, увидев Ари и Кису, застывших в опасной близости, его лицо стало серьезным.

— Киса, Ари, может, хватит уже искры высекать? А то спалите тут все к чертовой матери.

Киса нехотя отстранился от Ари, но его глаза по-прежнему горели.

Ари почувствовала, как к ней возвращается способность дышать.

Она была на волосок от чего-то… чего-то такого, что могло изменить все.

Гена прошел к столу, налил себе пива.

— Чем занимались, пока меня не было? Опять мир спасали или просто дурью маялись?

Напряжение немного спало, но невидимое электричество между Ари и Кисой все еще витало в воздухе.

Они сидели рядом, не касаясь друг друга, но чувствуя притяжение, которое становилось все сильнее.

Ари пыталась сосредоточиться на разговоре, но мысли ее постоянно возвращались к Кисе, к его словам, к его прикосновениям.

Она понимала, что они зашли слишком далеко. Что эта игра становится опасной. Но остановиться… остановиться она уже не могла. Или не хотела.

Вечер прошел в каком-то тумане. Ари то смеялась шуткам Хэнка, то вступала в перепалку с Кисой, но все это было как будто не по-настоящему.

Главное происходило где-то внутри нее, в этом странном, волнующем ощущении внизу живота, в этом запретном притяжении, которое она больше не могла отрицать.

Когда пришло время расходиться, Киса подошел к ней.

— Проводить, Лиса? — спросил он тихо.

Ари колебалась. Идти с ним одной по темным улицам Коктебеля… это было слишком рискованно. Слишком соблазнительно.

— Нет, Кошак, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. — Я сама дойду.

Он посмотрел на нее долгим, пронзительным взглядом.

— Как знаешь, Лиса, — сказал он и, развернувшись, вышел из «Черной Весны».

Ари смотрела ему вслед, и в душе у нее боролись страх и какое-то отчаянное желание.

Она знала, что это только начало. Что их игра еще не закончена.

И что рано или поздно им придется решить, что делать с этим огнем, который разгорался между ними все сильнее. Огнем, который мог либо согреть их, либо сжечь дотла.