Глава 4
Елисей
Я просыпаюсь первым, обнаруживая Анику, обнимающую моё тело ногами и руками. Её щека прижата к моей груди, а на приоткрытых губах блестит слюна, которая уже красуется на моей коже. Девушка напоминает мне маленького слюнявого ребёнка. И вместо отвращения я испытываю некое тепло, и мои губы растягиваются в улыбке.
Я протягиваю руку к телефону, чтобы отключить будильник и дать возможность Анике подольше поспать. Её пышные сиськи тесно прижимаются к моей груди, и я издаю нетерпеливый стон от того, как приятно ощущается это прикосновение. Выключив будильник, я ложусь на кровать, подпираю голову рукой и смотрю на Анику. Ей очень идёт эта белая ночная рубашка. Мне становится любопытно, не просвечивает ли она, и я убираю одеяло, чтобы получше её рассмотреть. И да, чёрт возьми! Я хорошо вижу твёрдые розовые соски. Удовлетворившись ими, я опускаю глаза вниз, замечая задранную рубашку. Я накрываю обнажённое бедро рукой и просто дурею от того, как это охуенно.
— Бляять, — шиплю, поглаживая нежную кожу, но не спешу лезть под рубашку. — Тебе лучше проснуться, Аника. Иначе я могу натворить очень непристойных дел.
Несильно трясу её за плечо, и она постепенно просыпается. Она не смущается, видя, в какой мы компрометирующей позе.
— Сколько сейчас время? — сонно спрашивает она, не пытаясь отодвинуться от меня.
— Половина восьмого утра, — отвечаю, наслаждаясь её спокойствием и объятьями.
Аника вдруг напрягается и, прищурившись, смотрит на меня. Я с приподнятой бровью смотрю на неё.
— Чего ты лыбишься? — говорит она, будто моя улыбка её бесит. — И что за штука упирается мне в живот? Я надеюсь, это ствол?
Я ещё шире улыбаюсь и качаю головой.
— Кто спит со стволом?
— Я.
— Но не я.
Аника немедленно отстраняется от меня, будто только сейчас поняла, что в неё упирается мой член. Включила себя дурочку, потому что хотела дольше почувствовать его.
Девушка убирает с меня одеяло и бесстыдно таращится на пробудившийся член под трусами.
— У тебя встал на меня?
— Если не нравится, нехрен тогда было обнимать меня, — фыркаю и засовываю руку в трусы, обхватывая член.
— Ты собираешь дрочить?
— А ты смотреть?
Вижу, как она закипает от раздражения или, быть может, от возбуждения, и шлёпает рукой меня по груди, встаёт с кровати.
— Я ванную.
— Угу.
Как только она исчезает в ванной, я пускаюсь во все тяжкие. Жёстко наяриваю член, отчего вены вздуются на руке и лбу. Капли пота усеивают моё лицо и тело. Я представляю голенькую Анику, которая прямо сейчас моется. Как она намыливает своё горячее тело мочалкой, и пена стекает по её соскам и пышной попке. Как она наклоняется, раскрывая пальцами свою киску, приглашая меня войти в неё.
— Чёрт, — пыхчу и стискиваю зубы, чувствуя разрядку.
Вдруг из ванной доносится стон, и я кончаю на руку и живот. Это был стон Аники, значит, она ласкает свою киску. Довольно ухмыляюсь. Сто процентов, что она возбудилась от меня.
Спустя две минуты из ванной выходит Аника. Я замечаю румянец на её лице и не могу сдержаться.
— Кончила?
— Заткнись, Елисей, — огрызается.
— Если нет, могу помочь.
— Заканчивай шутить. Через пять минут встречаемся в коридоре.
Она отпирает дверь, высовывает голову в коридор и, удостоверившись, что путь чист, уходит.
Мы идём на завтрак, хотя от одного этого слова меня воротит. Анике это тоже не нравится, но нужно хотя бы сделать вид, что нас всё устраивает и кормят здесь вкусно.
В столовой почти никого, что радует. Мы берём какую-то кашу и чай, садимся за стол.
— Я не буду это есть, — говорит Аника, макая ложку в жижу.
— Аналогично.
— Во-первых, оно выглядит ужасно, во-вторых, может быть отравлено.
Я киваю. Со стороны это может показать так, будто святой отец и его послушница мило беседуют за завтраком. Отлично, то, что нужно.
— У меня есть идея, как не умереть с голоду.
— Слушаю.
— Вызовем такси и поедем в кафешку или ресторан.
— Мм, звучит неплохо. Давай сделаем так после экскурсии.
Аника соглашается, и мы заканчиваем нашу «трапезу».
— Доброе утро, отец Елисей. Как спалось? — нас встречает вчерашняя монахиня.
— Спасибо, хорошо. Старшая монахиня не сможет нам показать монастырь?
— Извините, у неё появились неотложные дела. Я проведу вам экскурсию, а потом вы сможете понаблюдать за работой монахинь.
Вот и начинается задание. Сколько мы здесь пробудем, неизвестно, но я не собираюсь здесь засиживаться. Нужно сделать всё быстро и чисто. И поскорее свалить домой.