18
С неба сыпал снег вперемешку с дождем. Леденящий ветер пробирался под короткую дубленку из овчины, а мокрые хлопья летели Ане в лицо. В ту минуту даже стало немного жаль, что уроки уже закончились. В школе сухо и тепло...
– Ну и погода! – проворчала Куданова. – Промозгло! Противно! На моей новой куртке такой классный меховой воротник. А из-за дождя на плечах будто драная мокрая кошка лежит.
Даша обеспокоенно завертела головой.
– Ну-ка, Аня, посмотри, нет тут никого поблизости?
– Кого? – удивилась Аня, тоже глядя по сторонам.
– Смоляра?
– Нет!
– Парадеева?
– Не вижу!
– Ну, слава богу! – вздохнула Даша, на ходу расстегивая рюкзак. Достала из него большую шапку с помпоном и водрузила на голову. К тому времени волосы у нее уже успели намокнуть и теперь светлыми сосульками облепили лицо.
– Почему бы шапку в школе не надеть? – резонно спросила Аня, глядя на подругу. Большой бордовый помпон Даши сразу же побелел от снега.
– Ага, смеешься? Эта шапка у меня с восьмого класса, я новую нормальную с утра не нашла. Видела, рядом с нами Саша и Костя одевались?
– Ну и что?
– Костик до сих пор на тебя поглядывает...
– Пусть поглядывает! – нахмурилась Аня. Внимание Смоляра все-таки ее напрягало.
Даша только тяжело вздохнула. Поскользнулась и схватила Аню под локоть.
– Ненавижу такую погоду! Льет и сразу мерзнет. Кстати, о Саше...
Теперь настала очередь Ани тяжело вздыхать.
– В эту пятницу он к себе кое-кого из параллели зовет. Закрытая тусовка. Но мы – в числе приглашенных! – У Даши лихорадочно заблестели глаза.
– Какая честь!
– Я подозреваю, что это из-за Кости. Он уломал Парадеевича включить нас в список гостей. С тех пор как ты появилась в нашем классе, мой бабсовет стал пользоваться успехом. Спасибо тебе!
Даша широко улыбнулась. Снова поскользнулась, и шапка забавно съехала ей на глаза.
– Честное слово, не за что! – угрюмо отозвалась Аня.
– Ты ведь пойдешь с нами в пятницу? Пообещай!
– Не могу я такого обещать! – смутилась Аня. Ведь она точно не горела желанием быть в одной компании с "верхами". Кстати, интересно, что между Сашей и Анной? Вчера они с Костей оставили сладкую парочку под лестницей. Не просто же так! Наверняка целовались. Вот если бы Черных тоже пришла...
– Пообещай! Пообещай! – канючила Дашка. – Нас только из-за тебя Костя пригласил!
– Мне очень жаль, Гаечка! Я не могу. Прими мои соболезнования...
– Ты еще и смеешься? Господи, ты над нами издеваешься! Деревяшкин ей не нужен, Смоляр тоже... Вот же вбила себе в голову этого выскочку Кощея! Если бы ты ему так нравилась, он бы нашел какой-нибудь способ связаться с тобой из больницы! Ой...
Ноги Даши в модных демисезонных сапожках заскользили по блестящей замерзшей луже. Куданова повалилась на асфальт, прихватив с собой Аню. Вдвоем они растянулись на льду.
– Больница? – ахнула Аня, при падении больно ударившись коленом. Но девочка не обратила внимания на боль. Так же, как и на мокрый снег. Он будто в один миг прекратился. – Какая еще больница?
– Я тебе ничего не говорила! – прохрипела Куданова. – Блин, Анька, слезай с меня! Какая ты тяжелая! Не налегай больше на пиццу в школьной столовой.
Но Аня и не думала слезать с одноклассницы. Грозно нависла над Дашкой:
– Что за больница, я спрашиваю?
– А ты пойдешь с нами в пятницу к Саше?
– Даша!
– Пообещай!
Аня, сурово сдвинув брови к переносице, молчала. Снег продолжал валить крупными мокрыми хлопьями.
– Я заболею и простужусь! – жалобно отозвалась Дашка.
Аня высвободила Куданову и протянула ей руку.
– Ладно, – вздохнула Даша, когда девочки поднялись на ноги. – Я утром подслушала разговор между нашей классной и мамкой Кощея. Твой обожаемый недотепа под машину попал!
– Как? – закричала Аня. – Ты почему мне сразу не сказала?
– Когда сразу-то? – насупилась Даша. – Сама только после четвертого урока узнала! Да что ты так переживаешь? Там ничего серьезного! Сотрясение легкое да парочку ребер сломал. Вот прям беда! Мамашка его сама сказала, что скоро выпишут. Еще меня в дверях увидела, говорит, приходите в гости Ванечку проведать!.. Бедняга, неужели так и не знает, что ее сыночку не простили? Кто к нему придет? С ним же никто не общается...
Куданова без устали молола языком, а Аня стояла, как громом пораженная.
– Ты знаешь его адрес? – спросила она, перебив Дашу.
– Зачем тебе? – насторожилась Куданова.
– А ты как думаешь? – рассердилась Аня.– Дашь адрес?
– Не дам! – внезапно гаркнула Даша. – Фигу тебе с маслом!
– Это еще почему?
– Нашла, что у меня просить! Адрес Кощея! – снова повысила голос Дашка. – Да сдался мне этот Ваня. Понятия не имею, где он живет...
Аня, почувствовав на себе чужой взгляд, обернулась. Мимо девочек в этот момент проходила Анна. Черных с интересом осмотрела одноклассниц и проследовала дальше. Шла быстрым шагом, но ступала осторожно, чтобы не поскользнуться. На припорошенном снегом асфальте четко отпечатались следы ее светлых тяжелых ботинок.
Девчонки молча проследили за Аней, а затем вернулись к спору.
– Ты не пойдешь к нему! Не пойдешь! Не смей! – твердила Даша. – Ты не слышала, что я сказала? В пятницу нас пригласили к Саше. А из-за Бессмертных не то что приглашение отменят, а вообще разговаривать перестанут!
– Отцепись ты! – сердито выдернула руку Аня. Развернулась и пошла вслед за Анной.
Выйдя за школьные ворота, с удивлением обнаружила папину машину. Юрий Михайлович на всякий случай помигал дочери фарами. Аня растерянно подошла к машине и нырнула в теплый салон.
– Папа, ты почему не на работе? – первым делом задала вопрос девочка. – Что-то случилось?
– Ничего не случилось, – улыбнулся в ответ Юрий Михайлович, глядя на дочь. Но улыбка его вышла какой-то натянутой и печальной. – Сколько двоек получила сегодня, птенчик?
– Сегодня – нисколько, – вздохнула Аня, стягивая с головы мокрую от снега шапку. Опустила козырек и посмотрела в небольшое зеркальце. Лицо красное и мокрое, словно заплаканное...
– Я взял отгул, – сообщил отец. «Дворники» быстро и бесшумно работали, сметая с лобового стекла крупные снежинки.
– Ты взял отгул, чтобы забрать меня из школы? – спросила Аня. Ушибленное колено немного ныло. – Что ж, это хорошо. На улице такая мерзкая погода!..
– Мы утром поговорили с мамой, – неуверенно начал отец, и у Ани упало сердце. Даже колено уже не так болело. А вот в груди, наоборот, защемило.
– Вы разводитесь? – спросила Аня глухим голосом.
– Разводимся? Нет, нет! – покачал головой отец. – Не думаю. Хотя... Не знаю!
– Но ты ведь обо всем догадывался! – воскликнула Аня. – Почему сразу с ней не поговорил? Думаешь, это не могло бы зайти далеко?
Юрий Михайлович растерянно пожал плечами.
– Считаешь, мне нужно ее отпустить? – спросил он у дочери.
Аня молчала, а сердце продолжало тревожно колотиться.
– И зачем мы затеяли этот переезд? – вздохнул отец, обеими руками крепко сжимая руль.
– А мама что говорит? – нервно сглотнув, спросила Аня.
– Хочет, чтобы все осталось, как раньше... Быть с тобой и со мной. Говорит, эти обеды с ним – самая большая ошибка в ее жизни.
– Но наши совместные завтраки и ужины теперь станут такими неестественными, жалкими... – растерянно проговорила Аня. Разве сможет она быстро забыть все, что случилось?
– Меня отправляют на международный конгресс психотерапевтов. Уже командировочные выдали. У мамы будет время хорошенько подумать, как нам жить дальше. Если решит, что нам не по пути, так тому и быть. Прости, что привез тебя в этот город, Аня! Не думал, что так все обернется...
– Ну, а ты, папа? – не выдержала Аня. – Сам-то ты чего хочешь? И почему так долго делал вид, будто ничего не замечаешь?
– Я ведь люблю ее, птенчик, – проговорил отец. – Всю свою жизнь сильно-сильно люблю.
Аня вздохнула и уставилась в окно. Снег падал на лобовое стекло, темный капот и тут же таял. «Дворники» активно работали. В тусклом свете фар проезжающих мимо машин хороводили снежинки.