Часть 5
Чимин ещё двадцать минут назад покормил Минхёка, но всё это время держал его на руках, прижав к своему плечу, и пытался закончить приготовление мясного рагу. Он добавил в него соль и специи, и ему нужно было измельчить зелень и чеснок, но оставлять маленького не хотелось, и он погладил его по спине, целуя в щёчку. Сыночку шла уже четвёртая неделя, и сказать, что Чимин обожал его, значит, ничего не сказать. Минхёк был спокойным ребёнком, плакал только по необходимости, легко засыпал и не капризничал во время еды. И он обожал купаться. Пупочная ранка уже зажила, и Чимин сегодня собирался полностью погрузить его в ванную, в своих руках конечно же, а не только обмывать и поливать его водой. Он снова поцеловал его, заглядывая в милое пухлое личико, а потом погладил по голове. Во двор въехал автомобиль, и Чимин проворковал, обращаясь к сыну:
— Минхёк-а, твой отец приехал с работы. Мы так скучали по нему, верно, малыш? А вот и он, такой красивый. И только наш, да, малыш? Он у нас такой хороший. Самый лучший. Здравствуй, любимый. Устал?
Чонгук обнял Чимина с ребёнком, и поцеловал его в губы долгим поцелуем, после чмокнул сына в щёку. Чимин отдал ребёнка альфе, и отошёл к столу, принимаясь нарезать зелень и измельчать чеснок. Чонгук милашничал с сыном, целуя его в щёки и потираясь лицом о его грудь, который в свою очередь кряхтел и прижимал свои пухлые ручонки к его голове.
— Эта возня с документами меня убивает. Я думал, на переговорах будет легче, но это ещё хуже, чем ковыряние в бумажках. Я уже сомневаюсь, что мне это нужно. Пусть отец окучивает клиентов с их капризами и мимолётными желаниями.
— Скоро земли не останется, чтобы строить разработанные вами здания. Не выгоднее ли будет заниматься реконструкциями старинных зданий, исторических даже. Дворцов может, а? — поинтересовался Чимин, заканчивая приготовление ужина.
— Конечно, нет! Реставрация сжирает кучу денег, а прибыли ноль. Легче снести старую рухлядь, какой бы исторической она не была, и на её месте построить новое здание, которое в будущем будет приносить прибыль. Иначе смысла нет никакого.
— Ну да. В нашем мире смысл имеют только деньги. Скоро красивые старинные строения останутся только на картинках в учебниках по истории. Тэхён по-прежнему молчит?
— Да. Я снова ездил к нему утром, но его не было в номере. По крайней мере, мне так сказал персонал отеля. Интересно, долго он будет ещё прятаться от нас?
— Слушай, Чонгук, если нас не пускают туда как посетителей, то может, стоит заселиться в один из номеров, и тогда уже самим стучаться в его дверь? Я скучаю по нему.
— И я тоже соскучился. Его сильно не хватает, — Чонгук обхватил свободной рукой Чимина, который обнял его и прижался к нему и малышу. — И твоё предложение интересное, стоит попробовать.
Тэхён неделю уже прятался в престижном отеле. Чонгук не стал сразу обращаться в полицию, а поднял на уши всю свою охрану и весь персонал, которые усердно искали омегу по всему городу. Нашёлся он к вечеру второго дня. За номер и услуги отеля Тэхён платил собственной картой, именно поэтому Чонгук не смог найти его сразу, так как его карту он не контролировал. Чонгук направился в отель и хотел встретиться с мужем, но его не пустили даже на порог, так как службе безопасности отеля дано было распоряжение оградить богатого клиента от нежелательного внимания. Чонгук тогда разозлился на мужа, наговорил ему на автоответчик много необдуманных гадостей, и сказал, что не будет ему больше звонить. Чимин потом извинялся перед омегой, наговаривая ему длинные сообщения, но ответа так и не получил. Вскоре Чонгук остыл, и установил слежку за отелем, чтобы знать как часто и куда выходит Тэхён, но за последующие четыре дня он выходил лишь раз, и то на простую пешую прогулку вокруг отеля. По словам наблюдателя, вид у омеги был грустный, но не убитый, что хоть немного успокоило Чонгука и Чимина. Сокджин всё это время не разговаривал с ними, демонстративно игнорируя обоих, но часто посылал Намджуна узнать у них новости о сыне. Он тоже волновался и переживал за него, коря себя за резкие слова и отвешенные пощёчины в пылу ярости. Когда Тэхён не объявился и на свой День рождения, Сокджин ещё больше расстроился. И это он не знал, что сын ответил лишь отцу на звонок и поговорил с ним, сказав, что с ним всё в порядке. Намджун об этом разговоре сказал супругу лишь, когда они приземлились в аэропорту своего города, чем вызвал новый приступ негодования и последующий полный игнор со стороны обиженного благоверного.
Чимин вздохнул с облегчением, когда родители Тэхёна улетели домой, оставив их расхлёбывать последствия скандала. Чимин с Чонгуком постоянно обсуждали создавшуюся ситуацию, и альфа предложил единственный выход из создавшейся ситуации. Чимин серьёзно обдумал это предложение, спрогнозировал возможные последствия, и в итоге всё-таки согласился с ним. Осталось только обсудить его с Тэхёном, хотя как это сделать, если он не идёт на контакт. Парни так увлеклись поцелуями и воркованием с сыном, что совсем не услышали шум во дворе, а потом и открывшуюся входную дверь. Именно поэтому Тэхён смог вдоволь налюбоваться семейной идиллией, отчего ему захотелось тут же исчезнуть с лица Земли и не чувствовать душераздирающую боль.
— О-о-о, как мило. Я смотрю вам не скучно без меня.
— Тэхён! Ты вернулся! — воскликнул Чимин, собираясь обнять омегу, но застыл, наткнувшись на его тяжёлый взгляд.
— Давай не будем делать вид, что ты рад меня видеть, — едко заметил Тэхён, подходя к столу и открывая ту самую зелёную папку, которую ранее видел Чимин. Чонгук подошёл ближе к мужу и заговорил с ним, но Тэхён прервал его, доставая документы из папки, и укладывая их перед альфой. — Чонгук-и, подпиши скорее эти документы, и разойдёмся без ссор и обид.
— Что это такое? — поинтересовался Чонгук, быстро просматривая страницу.
— Документы на развод, — спокойно ответил Тэхён, с улыбкой разглядывая Минхёка, который лежал на плече альфы. Чимин охнул от удивления, и сел на стул, смотря потрясённым взглядом на супругов. — Давай, давай, подписывай. Ничего лишнего я себе забирать не намерен. Хочу лишь оставить этот дом, так как сильно к нему привязан. Деньги твои мне тоже не нужны. Даже если папочка перестанет переводить мне средства, что скорее всего и произойдёт после такого скандала, я не умру от голода. Я тут подумал, что могу делать торты на заказ, ведь они дорогие. Вот.
— Всё сказал? — строго спросил Чонгук, глядя исподлобья на омегу. Когда тот кивнул, Чонгук произнёс, продолжая держать ребёнка на руках: — Ничего я подписывать не собираюсь, и развод я тебе никогда в жизни не дам. Ты мой муж, хочешь ты этого или нет. Сядь. Нам надо поговорить.
— О чём нам разговаривать? Тут нечего обсуждать. Я всё уже решил. Вы влюблённые, красивые и здоровые, у вас есть прекрасный сын, и вам не нужен третий лишний с кучей проблем.
— Мы все проблемы будем решать вместе. И не важно чьи они, — не уступал Чонгук.
— Но я не хочу перекладывать их на тебя! — взвился упрямый Тэхён. — Бесплодность это моя проблема! Жгучее желание иметь ребёнка тоже моя проблема! Последствия дурацкой идеи свести тебя с другим опять же моя проблема! Я не умру без тебя, но мне будет плохо, и это тоже моя проблема, не твоя. И чувства к Чимину это только моя проблема. Я сам должен это всё решить. Именно поэтому я хочу развестись. Я давно это уже решил, и документы были готовы тоже давно. Чимин может подтвердить, ведь он шпионил за мной, и даже не постеснялся обыскать мою комнату, чтобы выяснить, что же я задумал.
— Это не правда, Тэхён, я не шпионил за тобой, — хрипло проговорил Чимин. Тэхён горько усмехнулся, и Чимин заговорил быстрее, как будто боялся, что его прервут: — Ты очень сильно изменился в последнее время. Стал отдаляться от нас, отгораживался, не обращал внимания, с кем-то постоянно секретничал то по телефону, то в интернете. И я хотел выяснить, что происходит.
— Ну, вот теперь ты знаешь, что происходит. Чонгук-и, ну чего ты встал, как истукан? Подписывай бумажки. Или тебе время нужно, чтобы изучить их?
— Я тебе ещё раз повторяю, что ничего подписывать я не собираюсь. Ты был моим мужем, являешься им сейчас, и останешься им ещё надолго.
— Но Чимин... ребёнок... — растерялся Тэхён. Он думал, что не встретит никакого сопротивления ни от одного из них, планировал быстро развестись, а потом в гордом одиночестве зализывать свои раны. Чонгук переложил ребёнка на левую руку, подошёл к Тэхёну, правой ладонью обхватил его затылок и привлёк к себе, целуя в губы. А потом произнёс, с улыбкой разглядывая растерянное лицо истинного:
— Если бы ты отвечал на наши звонки, то знал бы, что мы нашли решение нашей проблемы. Мы легко можем остаться втроём, и никому из нас не придётся уходить.
— Как?
— Тройственный брак.
— Что? — Тэхён нахмурился, вспоминая всё, что слышал об этом виде брака, а потом проговорил: — Но ведь он в основном заключается между альфой, омегой и бетой. И двум омегам редко разрешают вступать в брак с одним альфой.
— Ты не обижайся, любимый, но чем ты отличаешься от беты? Я узнал уже всё, что нужно, и мне сказали, что если мы представим все необходимые медицинские документы, то разрешение на брак нам выдадут уже через неделю. Мы с тобой истинные супруги, но для продолжения рода нам необходим здоровый омега, которым и является Чимин. И как же нам повезло, что мы ещё и любим друг друга. Чимин станет официальным нашим мужем, и никто не посмеет сказать гадость в его адрес. Даже твой папа обязан будет это принять.
Тэхён задумался, не в состоянии осознать, что всё так легко решается. Ему не придётся разводиться с любимым мужем, и они и дальше смогут жить по-прежнему. Он сможет воспитывать Минхёка. И любоваться Чимином. Чимин... Он же теперь знает о его чувствах к нему. Как теперь им общаться? Тэхён перевёл взгляд на молчаливого омегу, сглотнул, и спросил:
— Чимин? А ты согласен на это?
— Да. Я давно ещё тебе говорил, что не собираюсь разрушать ваш брак, но если ты согласен принять меня, как мужа Чонгука, то я буду очень рад этому.
— Но... ты ведь станешь и моим мужем... ты не... против?
— Нет, — Чимин опустил взгляд на свои сцепленные пальцы, и проговорил, чувствуя, как снова заливаются румянцем щёки. — Я не уверен, что смогу ответить на твои чувства взаимностью... но я буду тебе хорошим другом. Мы ведь хорошо с тобой общались.
— Вот и прекрасно. Раз ни у кого нет возражений, значит, все согласны. Чимин, возьми сына, нам с Тэхёном надо поговорить наедине, — Чонгук передал малыша омеге, который тут же его принял и поцеловал в пухлую щёчку.
— Мы пойдём купаться. Да, мой сладкий? Сегодня первый раз будем купаться в ванной, а не под душем, — Чимин вышел из кухни, и продолжал разговаривать с сыном. — Ура. Такое событие у нас с тобой. Идём купаться. Мы уже доросли с тобой, чтобы плавать в ванной. Ну, или хотя бы попробовать. Тебе же нравится водичка, да, Минхёк-и?
Даже когда Чимина уже не было слышно, так как он поднялся на второй этаж, супруги продолжали молчать. Они смотрели друг на друга, и вскоре Тэхён первым отвёл глаза, пугаясь такого серьёзного альфу. Чонгук взял документы на развод и повертел их в руках, а потом спросил:
— Так значит, ты хотел уйти от меня? Хотел развестись. Сделать из себя жертву, — Тэхён вздрогнул, когда альфа разорвал пополам документы. Он потянулся за вторым экземпляром, но Чонгук успел первым взять его. Он тоже его разорвал, бросил на стол, а потом встал и подошёл к сидящему омеге, укладывая ему руку на загривок и начиная массировать его, водя вверх-вниз, после чего склонился к его уху и задумчиво проговорил: — И что же мне делать теперь с тобой? Ты мало того, что сбежал в ужасном эмоциональном состоянии, так ты ещё и за руль уселся. А если бы ты попал в аварию? Чтобы мне тогда нужно было делать по-твоему? Ты думаешь, я был бы счастлив с Чимином после твоей смерти? А вдруг бы ты выжил, но стал бы инвалидом? Всю оставшуюся жизнь валялся бы овощем, прикованным к постели. Думаешь, так было бы всем хорошо? Слава Богу, с тобой всё в порядке, но какого лешего ты не отвечал на звонки?! Ты хоть представляешь, как мы все волновались эту чёртову неделю?! Ты хоть раз подумал не о себе, а о нас?!
— Прости меня, Чонгук-и...
— О, нет, простым извинением ты не отделаешься. Я даже не знаю, что мне делать с тобой. Может выебать тебя на сухую, чтобы впредь думал вначале?
— Зачем же такие радикальные меры, милый? У меня смазка тут припрятана, — промурлыкал Тэхён, заглядывая в серьёзное лицо мужа.
— Зачем тебе смазка? Или ты за пару месяцев неженкой стал? Забыл, как прыгал на моём члене, не удосуживаясь даже растянуть себя? Сейчас мы это вспомним.
Чонгук запечатал все возмущения грубым поцелуем, вцепившись в волосы омеги, который пытался сопротивляться, но быстро сдался. Вскоре жёсткий властный поцелуй смягчился, и стал жарким, возбуждающим. Хватка в волосах ослабла, давая возможность Тэхёну выпрямиться и обхватить шею альфы руками, полностью отдаваясь охватившим чувствам. Через некоторое время Чонгук прервал поцелуй, упёрся лбом в лоб омеге, и проговорил, не выпуская его из железных объятий:
— Я очень скучал по тебе. Безумно скучал, Тэхён-а. Не исчезай больше никогда, слышишь? Не делай так больше. Я люблю тебя.
— Больше не буду. Прости, любимый, прости. Так глупо получилось...
Новые поцелуи прервали бессмысленную речь, а через пару минут Чонгук поинтересовался:
— Зачем ты хранишь смазку на кухне?
— Я думал ты и не спросишь уже, — расплылся Тэхён в озорной улыбке. — Давняя фантазия у меня есть, чтобы ты трахнул меня на кухне.
— Вот поэтому она и давняя, потому что ты не позволял осквернить свою святыню. Неси, давай, смазку, желания надо исполнять.
— А как же Чимин? Он ведь может увидеть нас.
— Он сыном занят, они купаться только минут двадцать будут, а потом играть и спать ещё. Где она у тебя спрятана?
Тэхён обошёл обеденный стол и опустился на колени, открывая дверцы большого стола, и залезая в него по грудь, ковыряясь между пакетами с крупами. Чонгуку открылся великолепный вид на его округлую задницу, которая так и манила шлёпнуть по ней, а потом провести ладонями по объёмным полушариям. Тэхён вскоре вылез с тюбиком в руках, смотря на срок годности, пробормотав, что давненько она там была припрятана. Смазка была ещё годна к употреблению, и он положил тюбик на стол, тут же оказываясь прижатым к нему альфой. Чонгук не церемонясь, снял джинсы и трусы с мужа, прижимая его к столу, хоть и не было в этом надобности, так как Тэхён сам лёг, укладывая голову на руках, удобнее прогибаясь в пояснице и расставляя ноги насколько позволяла не до конца снятая одежда. Чонгук щедро выдавил смазку на пальцы и вставил сразу два в сжимающееся колечко мышц, заставляя омегу вздрогнуть от неожиданности и громко простонать. Тэхён не запротестовал даже, когда альфа положил ему ладонь на поясницу, тем самым прижимая к столу и не давая двигать тазом, в попытке соскользнуть с пальцев. Он торопливо растягивал его, всё же стараясь доставить как можно меньше боли, а потом расстегнул свои брюки, достал возбуждённый член, приставил его к скользкому отверстию, и толкнулся внутрь, вгоняя наполовину. Тэхён протяжно простонал, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, а потом сам подался навстречу, насаживаясь на член полностью. Чонгук на пробу сделал несколько медленных движений, а потом обхватил омегу за бёдра и задал быстрый темп, втрахивая его в стол. Вскоре Тэхён приподнялся на руках, упираясь ими в столешницу, повернул голову и вытянул губы для поцелуя, который тут же получил. Они жарко целовались, не прекращая трахаться, но Чонгук вскоре снова вернул мужа в прежнее положение, ни на секунду не прерываясь.
Они так были увлечены своим занятием, что совсем не заметили появившегося на кухне Чимина, который округлил глаза от увиденного, и тут же выскочил обратно, прячась за дверью. Он спустился за питьевой водой для сына, и никак не ожидал увидеть, как супруги трахаются. Он сделал пару шагов от кухни, собираясь вернуться в спальню, но потом вспомнил, для чего вообще спустился, и повернул обратно. Открытая упаковка с бутылками специальной воды для ребёнка стояла в углу, совсем недалеко от двери, но ведь до неё ещё нужно добраться. От звуков совокупления предательски краснели щёки, но Чимин не хотел, чтобы его застукали за подглядыванием, поэтому он быстро проскользнул к упаковке, схватил бутылку и также быстро вылетел из кухни, успев услышать поскуливания Тэхёна:
— Куки, я сейчас... сейчас... уже, Куки... ах!
Он взлетел по ступенькам и побежал в свою комнату, закрывая за собой дверь, и прижимая к горящим щекам бутылку комнатной температуры. Ребёнок лежал на середине широкой постели, беспорядочно двигая конечностями, и оживился слегка, когда услышал папин голос. Чимин открыл бутылку, налил воду в стакан, взял сына на руки и напоил его, вливая ему всего пару ложек в рот. Минхёк смешно причмокнул губами, и проглотил жидкость, дёргая ручками. Чимин взял его ладошку и помассировал слегка пальцами, снова целуя сладкие щёчки. Продолжая прижимать к себе ребёнка, он вернулся мыслями к недавнему событию. Чимин хоть и не таращился на них, но успел отметить, как они идеально подходят друг другу. И милое прозвище Куки очень подходит Чонгуку. Чимин впервые слышал о нём, и понял, что Тэхён так называет мужа лишь наедине. О, и ещё — с ним Чонгук не был таким резким, быстрым и жёстким. Если бы он так трахнул Чимина, то тот не уверен, что согласился бы с ним повторить во второй раз. Но судя по всему, Тэхёну нравилось именно так. Получается Чонгук подстраивается под своих омег, давая им то, что они хотят, и лаская их именно так, как они хотят. Тогда возникает вопрос: а как на самом деле нравится Чонгуку заниматься любовью? Нежно и неторопливо или быстро и жёстко?
Пока Чимин загружал голову новыми размышлениями, супруги отдышались, оделись, и привели не только себя в порядок, но и стол, забрызганный спермой. Тэхён тут же схватил тряпку и дезинфицирующее средство, и вымыл полностью стол, даже ту его часть, где их не было. Чонгук снова поймал его в объятия, и долго не выпускал, целуя и шепча нежности. Потом Чонгук направился в кабинет, сказав, что хочет уточнить какие документы им надо подать для заключения тройственного брака, и «повис» на телефоне, дозваниваясь до знакомого адвоката, который мог помочь с этим вопросом. Тэхён ушёл в сад и проверил цветы, которые росли в его маленькой стеклянной теплице, которую он поставил в дальнем углу сада. Возвращаясь через полчаса в дом, он позвонил в отель и попросил собрать и привезти все его вещи, а потом встретился на лестнице с Чонгуком и они вместе поднялись в комнату. Альфа дал Тэхёну список документов, которые лично он должен предоставить о своём здоровье, а потом ушёл в душ. Тэхён посидел немного в кресле, положил список на стол, а потом направился к Чимину. Сам омега лежал на боку в постели, следил и страховал рукой сына, который лежал на животе и пытался поднять голову, упираясь ручками в постель. Тэхён подбежал к ним, усаживаясь на край, и восторженно спросил:
— Он уже умеет головку держать?
— Пока только учится. Смотри, как старается, — гордо ответил Чимин, улыбаясь своему сокровищу.
— Давно он это делает?
— Всего пару дней.
Тэхён попросил разрешения взять ребёнка на руки, и Чимин, конечно же, разрешил. Тэхён сел в постели по-турецки, прижал к груди омежку, и периодически целовал его щёчки, поглаживая его по спине свободной рукой.
— Как он сладко пахнет! Такой хорошенький. Я скучал по тебе, Минхёк-и, очень скучал, — Тэхён продолжал ворковать с ребёнком, а Чимин пытался справиться со смущением, которое испытывал, глядя на омегу. Он недавно видел его в непривычной ситуации, и сейчас не получалось абстрагироваться от этого. Тэхён заметил состояние старшего, понял всё по-своему, и спросил: — Тебе неприятно сейчас меня видеть? Ты надеялся, что я не вернусь?
— Нет! Нет, Тэхён! Не в этом дело!
— Чимин, не ври мне. Лучше скажи правду, я пойму и приму её. Если ты не хочешь вступать в такой брак, то я любым способом добьюсь развода от Чонгука, и уйду, оставив вас вдвоём. Точнее втроём с этой прелестью. Какой же ты славный! Так и хочется тебя всего зацеловать! — Тэхён покрыл поцелуйчиками личико Минхёка, вызвав у того уйму позитивных эмоций и звуки похожие то ли на смех, то ли на писк.
— Я не хочу, чтобы ты уходил. Чонгуку было плохо без тебя. Он действительно любит тебя, и мне нравится то, что у нас происходит. Я тоже скучал по тебе. И я согласен вступить с вами в брак. Только... я же говорил тебе, что я не смогу принять твои чувства...
— Не страшно, главное, что не отталкиваешь. Я вообще не собирался тебе признаваться. И если бы не папа, то ты бы никогда и не узнал.
— Он очень переживал за тебя.
— Сомневаюсь в этом. Но это в его стиле: вначале наорать, а потом жалеть. Не знаю, почему он не любит меня. Я с самого детства задавался этим вопросом. Вся нежность, любовь и ласка доставалась только Тахёну. Он никогда не получал от папы наказания за свои проделки, в то время как я был виноват во всем, в чём только можно. Папа залюбил и избаловал Тахёна, а тот и пользуется этим постоянно. Знаешь, когда он потерял свою девственность? В четырнадцать лет. После первой же течки лёг под нашего старого садовника, которого отец потом выгнал взашей. И всё равно он остался любимым сыночком, в то время как я постоянно получаю критику в свой адрес, что бы я не делал. Поэтому мне всё равно, что думает папа по поводу нашей ситуации.
— Тэхён-а, позвони ему. Он, правда, переживал за тебя, и не хотел уезжать, не поговорив с тобой. Мы думали, ты вернёшься в свой День рождения. Мы готовились.
— Никогда не любил этот день, — Тэхён скривил лицо в отвращении. — Чонгук знает, и должен был сказать тебе об этом.
— Он сказал, но я всё равно приготовил подарок, — Чимин вскочил с постели, подбежал к шкафу, и достал оттуда симпатичный праздничный пакетик, который и протянул омеге. Он положил ребёнка на кровать, и с любопытством полез в пакет, доставая оттуда две цветные пушистые варежки. — Зиму обещают морозную, а я заметил, что от холода у тебя шелушится кожа на руках, и решил связать тебе варежки. Надевай их обязательно, когда будешь на улице.
Тэхён был очень тронут такой заботой. Этот, казалось бы, маленький знак внимания так много говорит о наблюдательности Чимина, о его желании заботиться о нём, что Тэхёну стало стыдно за свои мысли о том, что Чимин хочет избавиться от него. Он наоборот думал о нём, и даже связал тёплые варежки, в которые омега ткнулся лицом и разревелся. Чимин вначале опешил от такой реакции, а потом подсел к нему и обнял, поглаживая по спине. Вскоре Тэхён отстранился от него и стал вытирать глаза нижней частью ладони, которая переходит в запястье. Чимин пальцами вытер лицо омеги, а потом поцеловал его в щёку, и сказал, что такая реакция на обычную заботу немножечко пугает, вызывая желание разреветься за компанию. К ним присоединился румяный после душа Чонгук, принимаясь выпытывать причину слёз, а потом тоже обнял мужа и сказал, что и он приготовил для него подарок. Им оказался новый планшет, который Тэхён всё никак не мог купить для себя, так как в старом треснул экран и замене не подлежал, а думал он в первую очередь обо всех, кроме себя любимого. Минхёк лежал на спинке, совал ручку в рот и смотрел на взрослых, которые то плакали, то смеялись, то обнимались. Странные эти взрослые. Чимин почувствовал, что сейчас подходящий момент для откровенного разговора, и произнёс:
— Чонгук, Тэхён, я хочу, чтобы вы между собой обсудили некоторые вопросы. Я знаю, что я вам пока ещё никто, и не имею права лезть в вашу личную жизнь, но я наблюдал за вами всё это время и у меня есть несколько замечаний.
— Да? Интересно какие? — заинтересовался Чонгук, усаживаясь удобнее в постели напротив омег, и поглаживая животик сыну.
— Только без обид, ладно? Чонгук, ты постоянно твердишь, что любишь Тэхёна, что жить без него не можешь, и что он для тебя дороже всех. Да, эта неделя всё это и подтвердила, но давайте её сейчас не учитывать. Несмотря на всё вышеперечисленное ты редко интересуешься самочувствием своего мужа, его настроением. Ты редко спрашиваешь, что он делал весь день. Тебе как будто это не интересно. Завтрак и ужин готовы, значит всё в порядке. Но ведь это не так. У Тэхёна часто плохое настроение, которое он упорно скрывает, его постоянно одолевают какие-то мысли, он редко говорит тебе о своих переживаниях, хотя мне уже два раза открылся, а ведь я просто слушал. Вы живёте в одном доме, проводите вечера вместе, спите, занимаетесь любовью, но вы практически не общаетесь. Ты вообще интересовался, что Тэхён вечно делает в своём саду? Там и так идеальный порядок, но он постоянно там копается, что-то сажает, пересаживает. Тебе ни разу не было это интересно? Нет? А мне вот было, и я наблюдал за ним. Он пересаживает цветы с места на место лишь бы хоть чем-то быть занятым.
— Неправда! — встрепенулся поникший Тэхён, но Чимин шикнул на него, и тот опустил взгляд, снова принимаясь ковырять ногтями ниточку на своих штанах. Чонгук внимательно слушал омегу, медленно осознавая, что он прав.
— Я не знаю, какие у вас раньше были отношения, я говорю лишь о том, что видел за то время, что я живу с вами. Возможно это всё рутина и привычка. Просто, можно ведь поговорить друг с другом. Со мной ты ведёшь себя по-другому. Приходя домой после работы, ты Тэхёна просто целуешь, меня ты тоже целуешь, но ты ещё и спрашиваешь как мои дела. Тэхён никогда не покажет, что такое отношение его обижает, но ведь так оно и есть. Я понимаю, что ты устаёшь на работе, ты там проводишь большую часть времени, и дома просто хочешь отдохнуть, но ведь пара ласковых слов не высушит твой язык. Для тебя это мелочь, а Тэхёну приятно. И ещё. Я не уверен, стоит ли затрагивать эту тему, но... твой папа... Тэхёну его не хватает, он скучает по нему... скорее всего и ты по нему скучаешь... и вместо того, чтобы замалчивать о своей тоске, можно поговорить. Вспомнить его, хорошие моменты с ним, пересмотреть фотографии, поделиться воспоминаниями. Хранить в памяти не отдельные какие-то эпизоды, а совместные моменты, пусть и не совсем смешные.
— Тебе, правда, это необходимо? — спросил Чонгук, сверля взглядом Тэхёна. Омега выпрямился в спине и расправил плечи, а потом решительно ответил:
— Да. Мне это необходимо. Я скучаю по Чонни, и я хотел бы хоть иногда вспоминать его с тобой.
— Почему сам не сказал?
— Я пытался, но ты или делал вид, что тебе не интересно, или просто уходил. И ты перестал брать меня с собой, когда идёшь домой к отцу, ведь там всё так и осталось как было при нём. Твой отец хранит память о нём, ни одной вещи его не выбросил, и ты часто бываешь дома, но меня как будто отрезали от него, выкинули.
— Извини, любимый. Я думал, тебе будет неприятно и больно посещать отцовский дом. Мне тоже его не хватает. Иди ко мне, — Чонгук протянул руки к мужу, и тот скользнул в его объятия, вытягивая губы для поцелуя. — Прости, что так мало уделял тебе внимания. Я постараюсь исправиться. Чимин, спасибо тебе, что не промолчал. Я, правда, не замечал этого всего, а Тэхён так бы и продолжал дальше молчать. Поговорим позже, хорошо? А сейчас я хочу есть. Пойдём.
— О, нет, нет! Я кушать не хочу, — замахал руками Чимин, а про себя подумал, что вряд ли вообще на кухне появится в ближайшее время.
Чонгук и Тэхён заговорщицки переглянулись, и вышли из его комнаты, держась за руки. Время после ужина они провели все вместе в зале, по очереди занимаясь ребёнком. Из отеля привезли сумку с вещами Тэхёна, и он их быстро разложил по местам. Ночь Чонгук провёл с ним, и они долго говорили о папе альфы, в неторопливой тихой беседе вспоминая интересные моменты с ним. Утром Тэхён обнаружил Чимина на кухне, который готовил смесь для сына. Он обнял его со спины, поцеловал в щёку и поблагодарил за помощь, на что Чимин ответил улыбкой. Тэхён быстро собрал необходимые медицинские документы, взяв недостающие справки у своего врача, добавил их к пакету документов Чонгука и Чимина, и уже на следующий день альфа отнёс их в соответствующие органы, написав там заявление, чтобы им предоставили разрешение на тройственный брак, которое пришло им через две недели, вызвав бурную радость у всей троицы. Чимин решился позвонить папе и рассказать обо всём, на что получил ответ, что Кихён догадывался об этом.
Родители Чимина приехали на свадьбу, которую назначили через неделю после получения разрешения. На церемонии также был отец Чонгука, и несколько самых близких друзей парней, включая Хосока и Юнги. По традиции Чонгук был в чёрном смокинге, Тэхён в тёмно-синем костюме-тройке, и они оба ждали у стойки регистрации Чимина в белоснежном смокинге, которого вёл под руку Шону. Минхёк, одетый в слип, имитирующий нарядный смокинг, всё это время был на руках у Кихёна, который с первого взгляда влюбился во внука, и отказывался делиться им даже с Шону. Ведущий церемонии бракосочетания, седовласый представительный омега, неторопливо проговорил пышную обязательную речь, после которой спросил у каждого жениха, согласны ли они взять Чимина в мужья, и наоборот, после чего они обменялись кольцами: Чимин надел по очереди свои обручальные кольца на безымянный палец супругам, располагая своё рядом с их. А они тоже самое проделали с ним: вначале кольцо на пухлый пальчик надел Чонгук, и следом Тэхён. Потом они расписались в регистрационной книге, а затем пришла пора обменяться супружескими поцелуями. И если с Чонгуком проблем не было, то омеги явно замешкались, прежде чем обменяться поцелуями. Тэхён сам наклонился к пухлым губам и чуть ли не целомудренно чмокнул их, тут же отстраняясь. Праздновать отправились в шикарный ресторан, где отец Чонгука заказал и оплатил шикарный стол и развлекательную программу, которой оказалась популярная айдол-группа, сводившая с ума обоих омег. Вечер прошёл замечательно, оставив после себя только море эмоций.
Тэхён своих родителей оповестил о женитьбе лишь через день, поставив Джина перед фактом. Сокджин спокойно воспринял новость, смирившись с желанием и выбором сына, и попросил у него прощение за резкие слова, снова заставив Тэхёна плакать. Папа никогда не извинялся перед ним, даже если был действительно не прав. Намджун вклинился в их разговор, прекращая водопад слёз с обеих сторон, и искренне поздравил сына с важным событием. Тэхёну значительно полегчало после разговора с родителями, и он принялся за разбор документов в своём столе, так как давно там не наводил порядок. Разгребая завалы макулатуры, он нашёл подарок Чона-старшего — путёвку в жаркие страны, и загорелся идеей отправить в неё Чимина и Чонгука. Он озвучил своё предложение за ужином, но Чимин тут же отказался, сказав, что не сможет оставить Минхёка, а Чонгук сослался на работу. Тэхён ожидал такой ответ, поэтому позвонил старшему альфе и попросил отпустить Чонгука на неделю отдохнуть. С Чимином оказалось всё намного сложнее, так как он категорически отказывался оставлять сына, предлагая самому Тэхёну отправиться в тур. После жарких уговоров и ссор, ситуацию решил отец Чонгука: он поменял путёвку на троих, отправляя новоявленных молодожёнов в путешествие, а Минхёка отвезли в гости к Кихёну и Шону.
Супруги для отдыха выбрали Филиппинские острова, подобрав целый комплекс развлечений помимо валяния на пляже и купания в прозрачном море. Чимин во время посадки в самолёт не выпускал телефон из рук, постоянно названивая папе, и вскоре Чонгук не выдержал и отобрал у него мобильный, поставив его в режим полёта. До отеля на островах они добрались без приключений, заселившись в просторный светлый номер с огромной кроватью, в которой могли спокойно улечься человек пять, а если потесниться, то и все десять. Они практически и не сидели в номере, наслаждаясь активным отдыхом. Они катались на катере и заезжали в природные бухты, любуясь их красотой; ныряли и плавали прямо в открытом море; попробовали сёрфинг, седлая высокие волны; провели целый день разглядывая местные достопримечательности ремесленного города и побывали в заповеднике; на острове Бохоль занялись дайвингом, разглядывая собственными глазами морских жителей; кушали блюда местной кухни и пробовали вкусные напитки. В постель они падали без чувств, и им было уже всё равно, кто кого обнимает и с кем лежит. В последний вечер Чонгук стал намекать Тэхёну на занятие любовью, отчего тот лишь отмахивался. Чимина он не трогал, так как тому пока нельзя ещё было заниматься сексом, да и у самого омеги, казалось, все мысли были заняты только сыном. Позже, когда Чимина не было в номере, Чонгук снова потянул Тэхёна в постель, но тот упирался, боясь, что старший может в любой момент вернуться.
— Тэхён, ну хватит. Чимин пошёл в SPA-салон, а ты сам прекрасно знаешь, что быстро там ничего не делается. Я соскучился по тебе. Безумно желаю тебя, любимый.
Тэхён подался альфе, и сам стал целовать его, снимая с него одежду. Вскоре обнажённые тела страстно сплелись на белоснежных простынях, создавая собой безумно красивое эстетическое зрелище. Они целовали и ласкали друг друга, с каждым прикосновением распаляя желание. Вскоре Чонгук принялся неторопливо растягивать омегу, раскидав в стороны его стройные ноги. Он целовал и ласкал его половой орган, не забывая гладить ладонью изгибы желанного тела. Экзотический запах смазки наполнил комнату, добавляя остроты к ощущениям, вызывая подозрения в том, что в неё добавлены возбуждающие ингредиенты. Тэхён извивался от нетерпения, упрашивая альфу овладеть им, что Чонгук вскоре и сделал, усаживаясь на колени, и подтягивая омегу за бёдра на себя. Через время Чонгук поменял позу, закинув ноги омеги себе на плечи и нависая над ним. Он крутил и наклонял податливого Тэхёна как ему вздумается, совсем не получая никаких протестов. Чимин вошёл в номер в тот момент, когда Чонгук трахал омегу со спины, удерживая его в вертикальном положении. Вскоре Тэхён опустился на постель, принимая коленно-локтевую позу, а Чимин, долго лишённый секса из-за вынужденного воздержания, мгновенно возбудился, как губка, впитывая в себя происходящее в постели. Удивительно, как он ещё в прошлый раз не успел возбудиться, наверное, от шока. Но сейчас он не собирался никуда уходить, и так и стоял возле двери. Природный запах Чимина от возбуждения стал гуще, и первым его почувствовал Тэхён, тут же повернув голову в его сторону.
— Чимин... ах, Чимин...
— Ты хочешь, чтобы я ревновать начал? — поинтересовался Чонгук, прекращая движения в омеге. Тэхён с озорной улыбкой соскользнул с члена и развернулся под альфой, укладываясь на спину, и обнимая его ногами.
— Чимин, иди к нам, — позвал его Тэхён. Чонгук посмотрел себе за спину, и увидел своего второго мужа, который застыл возле дверей, как изваяние, и только глазами изредка хлопал. Он повторил приглашение омеги, а потом снова вошёл в него и возобновил движения, выбивая стоны из любимых губ.
Чимин ещё некоторое время стоял на прежнем месте, наблюдая за супругами, а потом сделал шаг к ним, почувствовав свой возбуждённый член в боксерах. Он быстрым шагом направился к постели, залез в неё, скидывая лишнюю одежду, и поцеловал Чонгука, который потянулся к нему, но движения тазом не прекратил. В это время Чимин почувствовал, как чужие пальцы прошлись по его выпуклости, а потом и забрались внутрь. Тэхён улёгся удобнее, чтобы иметь возможность ласкать старшего, который выпрямился в коленях и позволил снять с себя лёгкие штаны и нижнее бельё. Наконец-то Тэхён исполнил свою мечту, обхватывая ладонью член омеги, который ему даже пару раз снился. Член Чимина был небольшим, и он идеально уместился в его ладони, давая великолепную возможность большим пальцем ласкать головку. Он круговыми движениями двигал пальцем, оглаживая и надавливая на неё, и смотрел как Чимин закидывает голову от удовольствия, которое доставлял ему Тэхён своей лаской. Вот бы ещё ртом его приласкать! Но не в этот раз. Тэхён синхронно с альфой содрогнулся в оргазме, непроизвольно сильнее сжимая в руке член старшего, отчего тот тоже кончил, мгновенно прикрываясь подушкой. Тэхён, ничуть не стесняясь своей наготы и испачканного спермой живота, нежился в постели, следя разомлевшим взглядом за смущённым Чимином, который ещё больше покраснел, встретившись с ним глазами. Нет, к такому бесстыдству он ещё не готов, поэтому Чимин вывернулся из рук альфы и скрылся в ванной, пытаясь унять волнение. Он долго принимал душ, то и дело возвращаясь мыслями к происшествию, совсем забыв, что и другим не мешало бы посетить ванную комнату. Но когда он спустя целый час выплыл в спальню, супруги уже мирно спали в обнимку, воспользовавшись влажными салфетками. Чимин вначале лёг как можно дальше от них, но вскоре не выдержал и подполз Чонгуку под бок, обнимая его и прижимаясь всем телом. Альфа тут же отреагировал, закинув свою руку назад, тем самым обнимая так Чимина, который вскоре тоже уснул.
Утром и Чонгук, и Тэхён вели себя как прежде, ничем не намекая на вчерашнее, и Чимин вскоре смог преодолеть своё смущение и перестал ежеминутно краснеть. Обратный перелёт тоже прошёл успешно, и вскоре они уже были в родном доме Паков, и тискали и целовали Минхёка, который, казалось, значительно подрос за эту неделю. Они решили переночевать здесь, а утром вернуться домой, и за ужином Кихён снова доставал молодожёнов своими вопросами. Теперь он спрашивал, намерен ли Чонгук ставить метку Чимину, на что получил утвердительный ответ, ведь и для властей она тоже нужна, чтобы подтвердить брак не только документами. Надо только течки дождаться. Чимин ни на минуту не выпускал сына из рук, и лёг спать с ним. Утром он попросил Чонгука сходить с ним к его другу, который держал по соседству маленький магазинчик. Когда они уже выходили, то столкнулись с другой семьёй, которая входила внутрь. Чимин поражённо замер, разглядывая незнакомого альфу, который в свою очередь тоже уставился на него спокойным взглядом. Альфа был красивым, высоким, с аккуратной бородкой, которая великолепно смотрелась с волнистыми длинными каштановыми волосами. Ему было около тридцати, и он не был корейцем, скорее всего европеец. Альфа улыбнулся Чимину и проговорил:
— Так вот ты какой. Ты красивый. Это твой сын?
— Да. Я смотрю и у тебя есть семья, — почему-то так же спокойно ответил ему Чимин. Никакого волнения в сердце.
— Да, это мой любимый муж, мой старшенький альфа Лео, и мы ждём еще малыша, но он бета.
— Я рад за тебя. А это мой муж. И я его очень люблю.
— Я тоже рад узнать, что у тебя всё хорошо. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, — альфа кивнул ему, и обнял своего мужа, который хмуро следил за развернувшейся сценой.
Чонгук же молчал, так как понял, что произошло. Он положил ладонь на поясницу омеге и подталкивал его к выходу, с недовольством нахмурившись, когда Чимин успел крикнуть «Всего хорошего» незнакомцам. Завидев недовольного супруга, Тэхён промолчал, обнимаясь с Паками. Чимин дал родителям возможность снова обнять внука и поцеловать его, получив и свою порцию нежностей, после чего они сели в автомобиль, и Чонгук направил его домой. Только отъехав на значительное расстояние, Тэхён, сидевший на переднем сидении, повернулся к Чимину и спросил, что произошло.
— Я встретил своего истинного. У него тоже есть семья, прекрасный муж и замечательный альфочка. И они ждут второго ребёнка. Мы пожелали друг другу счастья и разошлись. Я совсем ничего не почувствовал к нему. Он чужой для меня, как и я для него. Мы уже сделали свой выбор, и вряд ли когда-нибудь встретимся ещё.
Чимин замолчал и обратил всё внимание на сына, а Тэхён вернулся на свое место, и посмотрел на Чонгука, который до побеления костяшек сжимал руль. Омега погладил его по руке, и Чонгук вскоре расслабился, перестав хмуриться. Чимин прав: они сделали свой выбор и вряд ли ещё встретятся. Через пару часов автомобиль въехал в любимый город, а ещё через полчаса в родной двор, по которому все трое соскучились. Дома всегда хорошо.