одержимость \\ Уильям Афтон

Мягкий свет разливался по кабинету, окрашивая всё в медово-золотой оттенок. В этом тепле было что-то обманчивое. Воздух стоял тяжёлый, неподвижный

Каденцент сидела на краю кровати. Ладони сложены на коленях. Она уже тут сидела в новой форме, из мягкой ткани. А запах... Запах на ней был чужим. Сладкий, лёгкий парфюм, который она точно не выбирала. Он был его. Его решением. Его вкусом.

И он стоял перед ней - высокий, в своей неизменно тёмной рубашке, которую она узнала бы в любом свете. Сейчас она была свежая, но всё равно пахла им. Его пальцы скользнули по её подбородку, приподнимая лицо.

- Не опускай взгляд, Каденцент. - Голос был низким, мягким, как будто ласковым. - Ты же знаешь, мне нравится, когда ты смотришь. Когда не прячешься от меня.

Она медленно подняла глаза, и в них плеснулась сталь. Холодная, тусклая, уставшая. Но он всё равно улыбнулся - одними уголками губ.

- Нам нужно поработать над твоим выражением лица. - Его пальцы нежно коснулись её щеки. - Ты всё ещё слишком напряжённая. Как будто боишься, что я сломаю тебя. Но ты ведь уже в моих руках. Разве это не приятно?

Каденцент не ответила. Ни кивка, ни звука. Лишь лёгкое дрожание плеч, когда он провёл ладонью по её ключице, невесомо надавив на место, где недавно расцарапал маленький символ - его собственную метку. Напоминание, что теперь она принадлежит ему.

А знайте как это было? этот чертов ублюдок связал ее одной из ночей, как бы она не сопротивлялась, не билась и не кричала, а после закрытия рта - мычала. Она пыталась оттолкнуться от него, но он был силен и все продумал, он принимал насилие из за того что она пыталась убежать, не слушалась, он бил ее по лицу, оставлял синяки на ее теле, он лапал и трогал ее везде - где захотелось. Он собирал грубо ее волосы в хвост и мог резко оттянуть назад. Когда он ее перевязывал и оставлял без сил - начинал вырезать каким то острым предметом эту символику, капли крови вытекали из нее, место горело и ныло от этого, что кто то решил до коснуться до ее нежной кожи, изрезать и начать сразу же целовать, ну делать в общем что угодно. Это лишь ничего из его извращенного начала, а то как он ее наряжал? Короткие шелковые платья, которые при любой позе могли засветить нижнее белье, а главное как они изящно показывали формы и изгибы ее тела, клянусь, я бы сама ей отдалась.

А он этим и пользовался,  он заставлял ее это делать, вставать в разные интимные или более "модельные" позы, а если не совершит, то лишит ее чего то, еды или воды, света и заставит что либо делать еще более противное ей в темноте, а может даже снова начнет ее бить или душить чтобы получить свое. А после как она послушается, он начинал ее фоткать себе на память, он восхищался ею, он хотел каждый раз до нее до коснуться, а может и зайти дальше. 

А знайте, он еще ее заставлял смотреть как мастерски ловит детишек и убивает их, делает все чтоб она смотрела на него и как он это делает. Зачем? да для того чтоб она поняла, что такое хладнокровность и равнодушие по отношению к чему то, но... это ведь ему нравится, он хочет, чтобы она стала им.

У нее нет никакой свободы, никакой. он все продумал, все расписал, она не может, что либо делать без его ведома, даже что то более простое. Но в случае не послушание так сразу: «Я могу уйти, знаешь? Ты не ценишь, когда я рядом. Может, тебе стоит подумать, кого ты теряешь...». И если она ошибается - он не всегда наказывает жестоко. Иногда молчанием. Или уходом из комнаты, чтобы она страдала от отсутствия его внимания. Он делает её зависимой от себя, но следит за ней через скрытые камеры.  

Если она что то черкала в блокноте и ему не нравилось это, то он ей читал монолог, учил делать иначе, по технически. а если мелькали слова, которые ему не нравились - он вырывал страницу и глядя ей в глаза говорил, что это все неправильно и она должна писать по другому, то как ему нравится, то как он хочет.

Если ему что то не понравиться резко ее уже типичная внешность, он ее изменит, никакой хирургии - только внешние признаки. 

Следил, этот идиот, еще до того как украл ее, даааа. Следил с кем общается, следил за ее активностью, как она добирается до дома или наоборот. Бывало, даже расспрашивал у ее друзей что то про нее, естественно, под разными предлогами. выяснял что она любит и предпочитает, что ей нравиться, а что нет.

Она не знает много, не знает, что будет дальше, но он еще больше сойдет с ума. Зато мы с вами увидим в последующем .

[...]

Он подошёл к ней медленно, как хищник. Комната была полутёмной - только мягкий свет.
На ней было платье. То самое, которое он оставил на постели, как команду. Не просьбу - приказ. Бархатное, обтягивающее, глубокого тёмно-вишнёвого цвета, с тонкими лямками и разрезом на бедре. Оно струилось по ней, подчёркивая каждую линию тела, словно создано под её изгибы.

Он остановился напротив, глядя на неё, и на секунду... замер.

- Превосходно, - выдохнул он, почти с восхищением. - Я знал, что это будет смотреться идеально. Но не знал, что настолько

Её плечи были напряжены, взгляд - всё ещё колючий, но внутри что-то сместилось. Она чувствовала, как его глаза будто ласкают её - не грубо, не в приказе, а мягко, с восхищением.

Он протянул руку.

- Танцуй со мной

- Это приказ?

- Это... выбор. - На лице мелькнула тень усмешки. - Не хочешь - не надо. Но ты же не откажешься, м?

Она колебалась, всего долю секунды, но это было видно. И всё же подошла. Его пальцы сомкнулись на её талии. Лёгкий нажим - и она сделала шаг вперёд. Музыка не играла, но в тишине их шаги звучали, как отголоски чего-то интимного.

Он вёл её медленно, уверенно. Он не держал её крепко - он держал её правильно.
Так, как будто она его женщина. Его трофей. Пальцы у него тёплые, грубые, но сейчас касаются её спины с заботой. Не насилием, а принадлежностью.

И она чувствует, как внутри неё... что-то оттаивает. Сначала совсем немного. Словно ледяной коркой треснул тонкий слой. Он смотрит на неё. Она поднимает взгляд и в этих взглядах, впервые, нет войны. Он притянул её ближе, их тела соединились в одном движении.

- Знаешь, - шепчет он прямо в ухо. - Я разрушаю тебя. Переписываю под себя. Но сейчас... я хочу, чтобы ты просто почувствовала меня.

Она молчала. И всё же руки её не отталкивали. Пальцы сомкнулись за его шеей. И когда он немного отстранился, чтобы взглянуть в её глаза, то впервые увидел там нежность.

- Уильям... - прошептала она, почти неосознанно.

Он не ответил словами. Просто наклонился и поцеловал. Не властно а... по-настоящему. Тепло и глубоко, словно хотел запечатлеть этот момент навсегда. Остались только он, она  и то хрупкое чувство, которое в ней разгорается, несмотря на всё, что было до этого.

Он отстранился медленно, всё ещё держа её за талию. Его глаза внимательно изучали её - не как объект, а как нечто непредсказуемое, живое. Она не отвела взгляда. Не отвернулась и не зарычала в ответ.

Он уловил это изменение. Маленькое, почти незаметное.

- Вот оно, - прошептал он, наклоняясь ближе, чтобы губами коснуться её щеки, словно проверяя, насколько она позволила ему подойти. - Ты почувствовала потому что... ты хотела.

Она молчала. И не отодвинулась. Тепло от его рук проникало под кожу. Оно было не грубым - а настоящим.  Он впервые прикоснулся к ней будто чтобы... оберегать.

Он ухмыльнулся, но мягко, почти горько.

- Потому что ты начала чувствовать меня. Не как врага, а как мужчину. Как того, кто держит тебя не потому что хочет подчинить... А потому что не может отпустить.

Её ладони всё ещё были на его груди. Она ощущала, как бьётся его сердце. Не идеальный хладнокровный ритм машины. Оно билось живо.

- И что теперь? - спросила она тихо. - Мы будем танцевать до конца?

Он провёл рукой по её спине, опуская ладонь до поясницы. Его голос стал ниже, глубже:

- Нет. Теперь ты будешь чувствовать всё. Каждую деталь и каждое прикосновение. Не как боль, а как мою одержимость тобой. Ты моя - как часть меня

Его руки сместились, одна - придерживала ее сзади, а другая легла на ее грудь. Она обвила нежно и несильно своими руками его шею и тяжело дышала, между ними было еще расстояние, которое давало ему свободу, с хитрой улыбкой сжал ее грудь. Каденс от неожиданности лишь тихо простонала от его действий, прикосновений, от  его обжигающего дыхания.

- Сними его

Она подняла взгляд - непонимание, напряжение, дыхание перехватило.

- Зачем?

Он усмехнулся. Нежно развернул ее спиной к себе

- Чтобы увидеть тебя всю настоящую. Ты красива, когда боишься. Но ещё красивее, когда позволяешь мне решать за тебя.

Он поднял руку - и пальцами расстегнул первую застёжку на платье. Медленно. Она не остановила его. Она лишь опустила глаза вниз и задумалась, почему она ничего не делает с этим, боится? боится того что он поднимет на нее руку? то что он заставит что то делать? сидеть часами на механизмом или как он расправляется с детьми? она явно не хотела быть такой.. но принимает это. Но все таки платье падает на пол, а она остается лишь в своем нижнем белье.

Он скользнул ладонью вдоль её шеи, по ключице, вниз - по изгибу ребер, вдоль талии, обрисовывая её форму почти с благоговением, как скульптор.

- Всё твоё  принадлежит мне. И не только тело, жесты, вздохи.  Даже твоя борьба она моя, я выучил её.

Пальцы спускаются ниже - по линии живота, будто он проверяет, насколько глубоко может проникнуть, не касаясь непозволительного, но заставляя её тело дрожать в ожидании. Он наблюдает, не отрывая взгляда от её лица.

Он касается её бедра, скользит вдоль внутренней стороны, но останавливается. Просто держит. Её дыхание сбивается.

- Посмотри на меня

Она медленно открывает глаза. И встречается с ним взглядом - тем, от которого внутренности сжимаются, и всё внешнее меркнет.

- Я могу сделать с тобой всё, абсолютно. Но я хочу, чтобы ты сама выбрала не уходить.

 Тишина. Только её сердце, бьющееся в груди как молот. Она качает головой. Сначала еле заметно. Потом чуть сильнее.

- Я не выбирала ничего. Ты выбрал. За меня, за меня абсолютно все

- И ты ведь не жалеешь

Он тянется ближе - обнимает её, прижимает к себе, будто она не что-то отдельное, а продолжение его собственного тела. Его дыхание - у неё на шее.