глава 16
они снова встретились ночью. уже неважно, кто кого поджидал, кто кому устроил ловушку. казалось, город сам сталкивал их лбами, будто наслаждаясь этим безумием.
пустой склад на окраине. запах ржавчины, капающая вода с перекрытий. дима шёл медленно, сжимая в руке нож. катя — напротив, с пистолетом. свет фонаря выхватывал их лица, тени прыгали по стенам.
— ты понимаешь, что выхода нет? — голос димы был низким, хриплым.
— понимаю, — катя прицелилась прямо ему в грудь. — или я, или ты.
и всё. секунды — и они сорвались. она выстрелила, он ушёл в сторону, звук пули расколол тишину. дима бросился вперёд, вырвал пистолет из её рук, катя ударила коленом, он выматерился, схватил её за волосы. грохот — они влетели в ящики, дерево разлетелось в щепки.
катя вывернулась, схватила железный прут, замахнулась, но дима перехватил её руку и вжал в стену. дыхание — горячее, рваное, почти звериное.
— ненавижу тебя, — прошипела она, царапая его щёку.
— я тебя тоже, — он вдавил её сильнее, до боли. — и всё равно хочу.
их голоса срывались на крик, на мат. удары превращались в хватку, удушье — в поцелуй. она укусила его губу до крови, он сорвал с неё куртку, бросил на бетонный пол. воздух трещал, как электричество.
они катались по полу, ломая всё вокруг, пока ярость не переросла в жажду. её руки дрожали, но тянулись к нему. его пальцы оставляли синяки на её коже. страсть и ненависть сплелись в одно целое — слишком ярко, слишком сильно, чтобы остановиться.
и там, среди осколков стекла и разбитых ящиков, они слились. не было ласки, не было нежности. это был секс на разрыв, почти драка, где каждый пытался доказать, что сильнее. стоны смешивались с рычанием, удары — с поцелуями.
и в этот момент они оба понимали: ненавидят друг друга так же сильно, как любят. и никогда уже не смогут разорвать эту связь.
после — тишина. только дыхание и стук их сердец. катя лежала на холодном бетоне, голая, с разбитыми губами и царапинами на теле. дима рядом, закрыл глаза, как будто боялся их открыть.
— это безумие, — сказала она, еле слышно.
— да, — выдохнул он. — но это наше безумие.