Враг для сердца

Фанаты бушевали: песня Hantrix вышла уже довольно давно, но группа так и не исполнила её на сцене. Это заставило девчонок усиленно репетировать. Раз за разом они пытались пройти композицию, но Руми почему-то постоянно обрывала песню на середине.

— Что происходит? Почему мы снова остановились? — Мира уже явно раздражалась.

— Эти стихи... они мне не нравятся, — наконец призналась солистка. — Мне кажется, что они неправильные.

— Серьёзно? Прямо сейчас? — Мира пыталась сдержать эмоции, но получалось с трудом.

— Их можно переделать, — чтобы предотвратить конфликт, Зои предложила варианты новых текстов, но Руми отметала все предложения.

— Зои, дело не в отдельных строчках, — ответила Руми. — Вся песня мне не подходит.

— В каком смысле? Мы же подготовили её для концерта, который будет уже завтра, — с лёгким разочарованием вздохнула Кайли.

— Я понимаю, — Руми стыдливо отвела взгляд, — но я просто не могу её спеть.

— Мы не можем сейчас всё менять, — твёрдо произнесла Мира.

— Тогда я не смогу её исполнить.

Подруги стояли в шоке. Их мысли прервал Бобби, который пришёл подбодрить их. Но как только он начал говорить, девчонки исчезли. Появились розовые линии — знак того, что в Honmoon снова трещина, и демоны пытаются прорваться на землю.

Айдолы сражались с нечистью на крыше поезда, и одновременно с ударами, летевшими в их сторону, летели и вопросы — не менее острые.

— Руми, в самом деле — в чём проблема? — Мира размахивала косой, отбивая очередную атаку.

— Да в том, что эта песня... — начала солистка, но её перебили.

— Я не про песню! — вспыхнула Мира. — Я говорю о тебе! Почему ты во всём сомневаешься, когда мы так близки к запечатыванию Honmoona? Ты что-то скрываешь!

— Я... я... — Руми запнулась, не зная, что сказать.

— Что ты от нас скрываешь, Руми?! — Мира схватила её за плечо, поворачивая к себе. Их взгляды столкнулись.

— Не всё крутится вокруг твоих комплексов, Мира! — Руми вырвалась. — Я не хотела...

— Прекратите ругаться и посмотрите туда! — Зои резко прервала ссору, указывая вперёд.

Среди рваного воздуха клубился туман — там зияла новая пробоина в пространстве.

— Правда, девочки... Пора за дело, — Кайли старалась говорить уверенно, но внутри чувствовала тревогу. Она уже догадывалась, в чём дело с Руми, но боялась начать этот разговор.

Сражение возобновилось. Демон за демоном взмывали к ним, и одна за другой девушки наносили удары, стараясь действовать слаженно. Но вдруг Руми остановилась — на долю секунды — и этого хватило. Один из демонов ударил её так сильно, что та отлетела и упала спиной на крышу вагона.

— Руми! — Кайли тут же бросилась к ней, а остальные быстро добили врагов.

— Пассажиры... — Руми поднялась, пошатываясь. В её голосе звучала тревога, и не зря.

Когда команда спустилась в вагон, их охватило странное чувство. Внутри было... пусто. Ни одной живой души.

Только эхо шагов. И холод, не имеющий отношения к ветру.

Когда поезд наконец остановился, девушки вышли на станцию. Напряжённая тишина повисла между ними.

— Что бы ты ни думала о песне, сейчас это не имеет значения. Слишком многое поставлено на карту, и мы должны справиться. Вместе, — голос Миры звучал глухо, но в нём чувствовалась тревога. Она явно была расстроена.

— Я всегда была на твоей стороне, Руми. Но сейчас... мне трудно тебя понять. Без твоего голоса мы не сможем победить, — Зои сказала это с сожалением и, не дождавшись ответа, направилась вслед за Мирой.

— Слушай, Руми, — вмешалась Кайли, подходя ближе, — расскажи мне, что тебя тревожит.

— Нет. Я не могу тебе это рассказать, — ответила Руми, отворачиваясь.

— Почему? Мы же лучшие подруги. Разве между нами должны быть тайны? — возмутилась Кайли, в голосе которой зазвенела обида.

— Правда? А тогда почему ты сама мне не всё рассказываешь? Куда ты исчезала по вечерам, когда мне так нужна была твоя поддержка?! — Руми едва сдерживала слёзы.

— Где я была?.. Я просто гуляла, — начала Кайли, явно смутившись.

— Гуляла? Правда? А где? Или, точнее, с кем? — Руми злобно посмотрела на подругу, а затем, не дожидаясь ответа, резко развернулась и пошла прочь, оставив Кайли наедине с её мыслями.

Кайли решила прогуляться до дома, чтобы немного остудить мысли. Ночные улицы казались спокойными, но внутри неё бушевала буря. Каждый шаг отдавался эхом — не только в пустых переулках, но и в её сердце.

Она ощущала, как кулон под её кофтой начал едва заметно теплеть. Словно кто-то звал её. Словно кто-то чувствовал — она нуждается в этом.

— Ты не права, Руми, — шептала она себе. — Я не бросала тебя... просто... я...

Но в глубине души она знала — Руми была права. Всё это время, пока подруги сражались и репетировали, Кайли жила в своём параллельном мире — между сценой и тем самым туманом, где ждал он. Бейби Саджа. Демон, который стал для неё чем-то... гораздо большим, чем просто риск.

Она остановилась, почувствовав лёгкую дрожь в воздухе. Позади неё — шаги.

— Поздно для прогулки, — раздался знакомый, мягкий голос.

Кайли обернулась. Он стоял в тени — с теми же зелёными волосами и ухмылкой, в которой сейчас было удивительно мало иронии.

— Ты пришёл.

— Ты позвала, — он кивнул на кулон. — Не словами. Но я услышал.

Она вздохнула и шагнула к нему. В груди теснилась тревога.

— У меня проблемы, — призналась она.

— С Руми? — демон угадал без усилий.

— Она чувствует. Всё. Мою ложь. Моё отсутствие. Она не знает, почему я меняюсь... но догадывается. — Кайли опустила глаза. — Я... я уже не могу так. Между мирами, между правдой и собой.

— Тогда пора выбрать, — сказал он спокойно.

Она вскинула на него взгляд.

— Я не могу выбрать между вами. Она — моя сестра по духу. А ты — моя тень, моя буря... моя слабость.

Бейби Саджа подошёл ближе.

— Но именно в слабости рождается сила. Хочешь, я поговорю с ней?

Кайли покачала головой.

— Нет. Я должна сделать это сама.

Она на мгновение замолчала, затем достала кулон и вложила его обратно в руку демона.

— Держи. Пока я не разберусь с собой — мне нельзя прятаться за тобой.

Он ничего не сказал. Только медленно сжал кулон в ладони — и исчез.

А Кайли осталась на улице, одна, но с твёрдым решением: она вернётся. Вернётся, чтобы сказать Руми правду. О себе. О нём. О выборе, который уже сделан — просто не озвучен.

Кайли вернулась домой уже далеко за полночь. В коридоре было темно, как и следовало ожидать, — все, казалось бы, должны были спать. Но стоило ей переступить порог, как в тусклом свете прихожей перед ней вспыхнули три встревоженные лица.

— Ну и где ты была?! — Мира скрестила руки на груди, её голос звучал грозно.

— Ты вообще о чём думала? — подхватила Зои, глядя исподлобья.

— Мы волновались за тебя... — Руми сказала это тише, но в её голосе слышалась боль, которую она не пыталась скрыть.

— Я... просто не рассчитала время. Нужно было побыть одной, — Кайли опустила плечи, потирая шею, будто сама себя пыталась успокоить.

На несколько секунд в доме повисла тишина. Девушки вздохнули — то ли от облегчения, то ли от усталости от эмоций, что распирали их весь вечер.

— Ладно... Я пойду в комнату, — неловко улыбнувшись, Кайли направилась по коридору.

Оказавшись одна, она упала на кровать, уставившись в потолок. Мысли путались: о команде, о будущем концерте, о пробоинах в Honmoone. И, конечно, о нём — о Бейби Садже.
Тепло его руки всё ещё жило в её памяти. Но вместе с этим воспоминанием пришли и слёзы. Горькие. Беззвучные. Он был не просто увлечением. Он стал частью её... и теперь — он угроза. И её любовь, и её враг.

Через несколько минут она села на кровати, глубоко вдохнула, вытерла слёзы и направилась к комнате Руми. Она больше не могла молчать.

— Руми? — Кайли постучала, чуть приоткрывая дверь.
Солистка сидела на кровати, обхватив колени. Свет лампы падал мягко, но лицо девушки оставалось в тени.

— Как ты? Я... хотела поговорить, — робко начала Кайли.

— Всё в порядке. О чём ты? — голос Руми был сдержанным, но в нём всё ещё чувствовалась обида.

— О моём секрете, — ответила Кайли и опустила взгляд.

Руми молчала, изучая лицо подруги. Та выглядела уставшей, внутренне сломанной.

— Если ты не готова — не рассказывай, — наконец проговорила она, чуть мягче, чем до этого.

— Нет. Я должна. Пока не стало слишком поздно, — Кайли подняла глаза. — Я действительно встречалась с кем-то. С Бейби Саджей.

В комнате повисла гнетущая тишина.

— Это... правда? — Руми казалась потрясённой.

— Да, — голос Кайли дрожал. — Он... он был другим. Но сейчас всё кончено. Завтра, если потребуется, я без колебаний убью его.

Руми долго молчала. Её взгляд метался, словно она искала в словах Кайли подвох, спасение или хотя бы оправдание. Но ничего не находила.

— Почему ты мне не сказала раньше? — наконец прошептала она.

— Потому что боялась. Боялась, что ты отвернёшься... что вся команда отвернётся. А я... я просто хотела хоть на миг быть собой. Не айдолом. Не воином. Просто девушкой, которая кому-то нужна.

Руми опустила глаза. Затем медленно подошла и села рядом.

— Знаешь, мне страшно. Потому что я чувствовала, что ты уходишь. Не физически — душой. Я злилась, потому что теряла тебя. Но сейчас понимаю: ты не предавала нас. Ты просто пыталась выжить.

— Спасибо, — прошептала Кайли, и тишина между ними стала уже не гнетущей, а тёплой.

— Завтра будет бой, — сказала Руми, поднимая глаза. — Мы сразимся. Вместе. Но сегодня... просто побудь со мной.

Они сидели в темноте, не касаясь друг друга, но разделяя тишину. Где-то вдалеке — за окнами, за городом, за гранью — Гвима затаился, чтобы нанести новый удар.

Но сейчас — ещё был мир. И были они.

И это значило, что надежда ещё жива.