Верхний Ист-Сайд Внутри

ВНИМАНИЕ!!! ЭТО ВТОРАЯ ЧАСТЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ) КНИГИ «Верхний Ист-Сайд»!!!

Последняя вместе проведённая ночь, последний поцелуй, последний разговор, последняя чашка утреннего кофе, последнее «я люблю тебя», последний смех и взгляд, к сожалению, мы просто не знаем, какой именно раз станет для нас последним, поэтому очень часто мы не ценим то, что имеем, думая, что у нас ещё полно времени и шансов проживать моменты снова и снова.

Я вздрагиваю от чувства падению и чудом не сваливаюсь с дивана, с трудом открываю глаза и слышу странный шум, будто бы кто-то ковыряется ключом в дверной скважине.

Меня тут же сковывает страх, а сердце начинает стремительно набирать обороты. Приподнимаясь на диване, я всё ещё сонными глазами осматриваю заваленное мусором ателье, повсюду по-прежнему валяются вещи, упаковки от чипсов, бутылки от колы и куча другого мусора, окно закрыто плотными жалюзи, и всё ателье погружено в серость, хотя сейчас на улице вовсю светит яркое и жаркое солнце.

Сначала я думаю, что мне просто показалось, но я снова слышу этот странный звук, а затем лёгкий скрип входной двери, чья-то болтовня, шаги и шум чего-то тяжёлого.

Грабители? Посреди белого дня? Скованная страхом, я вновь опускаюсь на диван и накрываюсь пледом с головой. Надеюсь, меня убьют быстро, и я, в принципе, уже не против.

— Боже мой, что за вонь?! — слышу я до жути знакомый недовольный голос и убрав плед с лица, сажусь на диване, дабы убедиться в своих догадках.

— Розмари? — сорвавшимся от долгого молчания голосом удивляюсь я, смотря на женщину, стоящую у входа с полным непониманием и ужасом на лице. — Что вы здесь делаете? — прокашливаюсь я, не двигаясь места.

— Кларисса Олдридж, почему в твоём ателье так несёт чипсами «Cheetos»? — полностью шокировано от увиденного, спрашивает она, останавливая свой взгляд на мне. — Боже мой, — хватается за сердце она, и на секунду мне кажется, что ей действительно плохо. — Что с тобой стало? Меня ведь не было всего полгода!

Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на диван и закрываю глаза. Мне жутко стыдно перед ней, но я пыталась... правда, но у меня ничего не вышло, я устала и опустила руки и поднимать их я не намерена.

— Я вас спрашиваю, юная леди! — говорит Розмари, стоя прямо надо мной. — Кларисса!

— У меня депрессия! — слишком резко отвечаю я, открывая глаза и садясь на диване. — Что вы здесь делаете? Не понравилось на острове?

Розмари несколько секунд вглядывается мне в глаза, затем её взгляд заметно смягчается, и она садится на диван рядом со мной. Она всё та же, короткие русые волосы, пара морщин и стойкий взгляд.

— Если я улетела на остров, это не значит, что я совсем перестала интересоваться бурной жизнью Нью-Йорка, Кларисса, — спокойно отвечает она и берёт меня за руку. Розмари знает о том видео. — Я не хотела вмешиваться, но всё это время я чувствовала, что что-то не так... — она оглядывается по сторонам, пытаясь скрыть отвращение. — И, кажется, я была права. Нужно было приехать раньше.

— Нет, — качая головой, освобождаю свою ладонь я, — зря вы приехали. Только время зря потеряли.

— Кларисса, я понимаю, что ты злишься...

— Я не злюсь — усмехаюсь я, поднимаясь с дивана. — Я просто... — я сжимаю ладони пытаясь справиться с тем, что вот-вот вырвется наружу. Слёзы уже начинаю заполнять мои глаза, и я отворачиваюсь. — Я ничего не хочу.

— Ладно, — вздыхает Розмари и встаёт с дивана. Ну, вот, я обидела и, скорее всего, прогнала единственного человека, которому всё ещё на меня не плевать.

Я вытираю слёзы и, скрестив руки на груди, поворачиваюсь к ней и не могу скрыть удивления. Миссис Берч поднимает жалюзи, впуская яркий солнечный свет, открывает окна настежь, впуская свежий воздух и обернувшись, удивлённо смотрит на меня.

— Я поняла, тебе не нужна жалость, тебя не нужно успокаивать, так что я буду вести себя с тобой как и раньше: требовательно и жёстко.

— Я же...

— Замолчи, пожалуйста, — перебивает меня она. — Прими ванну, переоденься во что-нибудь чистое и сходи в магазин за кофе и чем-нибудь низкокалорийным, — презрительно осмотрев меня с ног до головы, приказывает Розмари и взяв телефон, она вдруг набирает чей-то номер.

Я не стала спорить с ней и молча прошла в ванную. Забавно, всего пару минут назад я спокойно спала в своём бардаке и наслаждалась запахом чипсов, а сейчас меня заставляет мыться человек, который я думала, отдыхает на островах в тысячи миль отсюда, нежась под палящим солнцем.

Взяв с собой два полотенца, я захожу в ванную, и включаю горячую воды, и пока вода набирается, я снимаю большую футболку, которая уже грязная: в жирных пятнах от чипсов, колы, бюргеров, пиццы и от другой быстрой еды, поднимаю грязные длинные русые волосы в высокую шишку и ложусь во всё ещё не набранную ванну, облокачиваюсь о её край и закрываю глаза.

Почти три месяца прошло с того самого вечера, когда я чуть не сбросилась с крыши, и я всё ещё жива, что однозначно хорошо... наверное. Столько времени прошло, а мне всё ещё снятся кошмары, если я не приму свои таблетки, которые мне удалось достать, хотя они и продаются по рецепту. Я принимала их раньше, мне их тогда прописали, и когда я их пила мне не снились сны, я их не помнила и дабы облегчить свою жизнь, я решила снова ими воспользоваться.

За эти месяцы я продала большую часть своего гардероба и на вырученные деньги покупала быструю и явно не полезную еду, потому что она гораздо дешевле, я выходила на улицу только в магазин и обратно... удобно на самом деле. Но из-за этой еды и максимально пассивного образа жизни я довольно-таки сильно поправилась, килограммов на 5-6 и чтобы не видеть своего заплывшего в жире тела, я носила только футболку размера на три больше моего собственного. В ателье сейчас полный разгром, но меня всё устраивало, мусор мне не мешал смотреть тупые шоу по телевизору, есть картошку фри и запивать всё газировкой. Но так было не всегда, точнее не с самого следующего дня как я вернулась в ателье после того вечера. Я не сразу закрылась в себе, я не сразу решила пустить всё на самотёк, я правда, пыталась вернуть свою жизнь. Горячая вода покрывает живот и обжигает коленки, но это приятная боль, поэтому я не делаю воду более прохладной.

Буквально на следующий день после вручения дипломов я начала активно отсылать своё резюме в разные некрупные компании и фирмы, которым требовались юристы, и я была приятно удивленна, потому что мне отвечали достаточно быстро и практически все те, кому я писала. Мне назначали встречи одну за другой, и я полная счастья и радостного предвкушения о новой жизни отправилась на своё первое собеседование. Я оделась по офисному, а точнее была в той же одежде, в которой была и на вручении дипломов: в чёрной юбке и в белом атласном топе, волосы были подняты в высокий красивый хвост, я хотела, чтобы меня восприняли серьёзно. Сначала мне не задавали вопросов, я сама рассказывала о себе, говорила, что только что закончила Колумбийский университет, что у меня ещё нет опыта работы, но я полна энтузиазма и стремления. Я была в меру весела и достаточно серьёзна, но потом всё оборвалось. Меня просто заткнули, всё время, что я рассказывала о себе тот, кто вёл собеседование, читал какую-то газету, не обращая на меня практически ни какого внимания, но тогда я просто не обратила на это должного внимания, подумала, что ко мне так относятся, потому что я ещё совсем новичок в этом деле. Но всё оказалось совсем не так. Меня оборвали на полуслове, мне сказали:

— Кларисса, — отложив газету, сказал мужчина, который принимал у меня собеседование. — Нам не нужны юристы, а точнее не такие молодые, ты совсем неопытна, но... — он подался вперёд, облокотившись локтями о стол. — Мы можем купить у тебя рекламу.

Сказать, что в тот момент я ничего не поняла и была просто в замешательстве — ничего не сказать. Позже выяснилось, что та компания просто хотел моего пиара, так как история с тем видео обошла весь город, меня изрядно начали узнавать и ещё более оскорблять и унижать в интернете. Они хотели скандала, который я должна была устроить и тем самым прорекламировать их. Я послала их и просто ушла.

Но всё пошло к коту под хвост даже не после того случая. После этого явно дерьмового собеседования, я всё же заставила себя думать и надеяться, что мне просто не повезло и это всего лишь единичный случай, но как же я ошибалась... Я продолжала ходить на собеседования, но практически на каждом их них мне предлагали именно рекламу... и ведь я так и знала, что прошлое с Джеком будет преследовать меня!

Чёрт... я обещала себе не вспоминать его имени и, честно сказать, у меня получалось достаточно неплохо. Джек, как я слышала, улетел куда-то на лето, но я не вдавалась в подробности и... я не хочу говорить о нём и тем более думать.

О чём я... если одна часть компаний или фирм не брали меня на работу, потому что хотели именно мою рекламу, то вторая, потому что не хотела портить свою репутацию, а третья, потому что я слишком молода и неопытная девушка, просто обуза для их компании. И вот тогда я сдалась. Пройдя кучу собеседований, выслушав ложь о самой себе, оскорбления, дурацкие и унизительные предложения и прямолинейные отказы, я решила, что мне просто не зачем больше пытаться.

Ванная наполняется, чуть ли не до краев, и я опускаю кран.

Где-то внутри меня всё ещё осталась какая-то надежда, что всё образуется, но этот огонёк настолько мал и слаб, что даже приезд Розмари не помогает ему стать сильнее. Возможно, она поможет мне, а возможно я уже окончательно сломалась и уже никогда не начну сначала.

Хоть мне и невероятно лень двигаться, мне все же удаётся хорошенько натереть себя жесткой мочалкой и на мгновение мне кажется, что стало легче, будто бы я смыла с себя не только жирное масло от пиццы, но и какую-то часть своей депрессии. В кладовой (единственное место, которое не завалено моим мусором), я нахожу свободное джинсовое платье. Оно не обтягивает фигуру и сидит на мне как мешок, отличный для меня вариант, можно скрыть свой лишний вес.

У меня не вызывает восторга тот факт, что мне придётся выходить из ателье в магазин, но я лучше не буду спорить с Розмари, наверное, она единственная кого я в какой-то степени боюсь по сей день или это просто уважение.

Высушив и расчесав волосы, я выхожу в главную комнату и застаю собирающую с пола одежу Розмари и готова поспорить — я залилась краской от стыда и это хорошо... у меня начинают проявляться хоть какие-то эмоции.

— Ну, вот! — одобрительно говорит она, как только замечает меня. — Теперь ты хоть на человека стала похожа. До себя прежней тебе, конечно, далеко, но начало неплохое.

Я слегка улыбаюсь и не верю собственным ощущениям, я думала, что уже никогда не смогу улыбнуться. Похоже, ещё не всё потеряно.

— Держи, — протянув мне свою карточку, говорит Розмари. — Купи, что-нибудь поесть и не забудь взять кофе!

Я без лишних слов беру карту и прихватив свою сумку и очки, выхожу из ателье на улицу, и в глаза тут же бьёт солнце, я надеваю очки, и пару секунд стою под его тёплыми лучами. Я не спеша прогуливаюсь по улицам, за эти два месяца я и забыла что в Нью-Йорке так много людей. Главное не встретить знакомых, а особенно Джека, не знаю, что будет, если мы встретимся. Наверное, просто пройдём мимо, даже не взглянув друг на друга.

Я дохожу до ближайшего кафе и с опаской заглядываю внутрь, лишь бы здесь не было моих знакомых! Вроде никого... С неким облегчением я захожу внутрь, народу здесь не особо много, поэтому мне не приходится стоять в очереди. Я заказываю одно «Американо», «Латте» и пару круассанов, меня просят подождать, и кивнув, я хочу подойти к столику, но меня останавливает знакомый голос.

— Кларисса, — зовёт меня Барбара, стоящая в дверях кафе.

Она совсем не изменилась, может только похудела немного и стала счастливее. Меня почему-то сковывает страх, она наверняка знает о видео раз о нём известно даже Розмари, которая была в другой стране. Но Барбара не выглядит разочарованной, и её взгляд на меня не похож на презрительный или осуждающий, она, кажется, ... рада меня видеть.

— Боже, я так рада тебя видеть! — подходит ко мне она и крепко обнимает, вводя меня в лёгкий ступор. — Где ты пропадала столько времени?

— Застряла в депрессии, — испуганно улыбаюсь я, всё ещё не понимая её настрой. Она должна ненавидеть меня, как ненавидят все остальные.

Барбара входит в лёгкое удивление и, поджав губы, слегка кивает мне, но её весёлый настрой достаточно быстро к ней возвращается.

— Давай позавтракаем вместе! У тебя есть время? — воодушевленно предлагает она, и на секунду я теряюсь, оборачиваясь к кассе, если честно, то я жду спасения, жду, что мой заказ уже готов, и я могу отсюда сбежать.

— Вообще-то я... — Я вдруг останавливаю саму себя.

Если так и будет продолжаться, если я продолжу бегать не только от людей, но и от самой себя... добром это не кончится. Возможно, у меня ещё есть шанс вернуть хоть какую-то часть своей жизни, и, если Барбара и вправду не ненавидит меня, то я должна хвататься за неё как за спасательный круг.

— А знаешь... да, у меня на самом деле есть куча времени, — пытаюсь улыбнуться я и в ответ получаю одобрительный взгляд Барбары.

Мы идём за свободный столик у окна, к нам подходит официант, мы заказываем кофе и несколько пончиков.

— Ты в порядке? — спрашивает Барбара, когда официант уходит.

Я поднимаю голову и вижу, что её радостная улыбка куда-то пропала, Барбара достаточно проникновенно смотрит на меня, подавшись чуть вперёд, она смотрит понимающе, без злобы, и я чувствую, как начинаю расслабляться.

— Честно, я думала, ты изменила своё отношение ко мне, и я просто удивлена, что это не так, — тихо говорю я, постоянно опуская взгляд на стол.

— Из-за того видео? — Я киваю и слышу тяжёлый вздох Барбары и понимаю, что ей есть что сказать. — Я узнала практически сразу, мне прислали видео, и я тут же позвонила Джессике. Она тоже не понимала, что это всё значило, но она была уверена, что этому есть какое-то объяснение и веская причина. Она верила, что ты сделала это только потому, что была должна.

Я замираю, вникая в её слова. Значит, Джессика... верила мне.

— Но потом ей позвонил Джек и начал убеждать её в обратном. Говорил, что только что разговаривал с тобой, и ты это сделала из-за карьеры, то есть только ради популярности. Мне это Джессика рассказала, но я не стала верить Джеку, я толком ничего не понимала...

— Это он убедил её не верить мне, — говорю я, понимая, что была права, я так и думала! — А почему ты веришь в то, что у меня и вправду была причина?

— Потому что я хоть и знаю тебя не так давно, но... я умею разбираться в людях, Кларисса, — пожимает плечами Барбара и улыбается. — Ты хороший человек, ваша дружба с Джессикой для меня что-то... волшебное, серьёзно! Я и вправду верю, что у тебя была причина сделать то, что ты сделала, просто мне непонятно, почему Джек так категорично не верит тебе ведь это просто слова, которые со временем забудутся, я-то знаю.

— Да, мне тоже, — усмехаюсь я.

— Так и где ты была всё это время? — спрашивает Барбара, и нам подают наш заказ.

— В своём ателье, — отвечаю я, помешивая кофе ложкой. — Сначала я пыталась искать работу, но меня нигде не взяли, — не особо желая углубляться в подробности, отвечаю я.

— Я могу помочь, — говорит Барбара, и я удивлённо на неё смотрю. — Ну, точнее мой папа может помочь...

— Не стоит, — перебиваю её я. — Компания твоего отца просто огромна и невероятно масштабна, им не нужны такие новички, как я.

— Вот именно, она очень масштабна и у них постоянно не хватает людей. Им нужны молодые и перспективные сотрудники, — азартно улыбается Барбара. — Всё решено, я сегодня поговорю с папой, и уже на завтра у тебя будет назначено собеседование.

— Барбара...

— Перестань, тебе нужна эта работа, я видела, как ты продавала свои вещи в интернете, — говорит она, и мне становится до жути стыдно.

— Спасибо, — тихо благодарю её я.

Мы болтаем ещё немного, Барбара рассказывает, как отдыхала в Сиднее, говорит, что Джек улетел в Лондон на открытие филиала их компании, он там чуть ли не самый главный и теперь неизвестно вернётся ли он вообще.

Лучше бы он не возвращался, похоже, нам просто не суждено не то что быть вместе, а даже просто общаться, нам лучше держаться в стороне друг от друга. Я его действительно всё ещё люблю и всё ещё сильнее остальных, но у нас с ним всё очень сложно и мне безумно тяжело его отпустить даже после его поступков и его слов в мою сторону. Но... по каким-то причинам нам просто не суждено... Наверное, у всех есть такие люди, которых мы можем просто любить, но не иметь возможности быть с ними вместе. И я не могу отрицать того факта, что где-то внутри меня слабый голос молит Джека вернуться в Нью-Йорк, вернуться ко мне, но мне лучше заткнуть этот голос, мне лучше игнорировать его и попытаться заглушить.

Забрав свой заказ, я иду обратно в ателье, моё настроение изрядно улучшилось и ко мне пришло понимание, что я просто дура. Сколько ещё будет «Джеков» в моей жизни, которые будут разбивать моё сердце снова и снова? И если из-за каждого такого парня я буду убивать себя, я просто долго не выдержу. Поэтому мне нужно смириться, а лучше забыть обо всём этом и жить дальше.

Улыбаясь яркому солнцу, я останавливаюсь у распахнутых дверей ателье и замираю на месте. Внутри какие-то люди в странной форме собирают мусор, протирают пыль... в общем, убираются в моём ателье. Что собственно происходит?

Я прохожу внутрь, и ко мне навстречу выходит Розмари.

— Я уж думала, ты сбежала от меня! Где тебя носило? — недовольно спрашивает она, и я понимаю, что Розмари не шутила, когда говорила, что будет относиться ко мне так, как это было раньше.

— Встретилась с подругой.

— О! — приятно удивляется она. — Тогда это хорошо.

— Кто эти...

— Я вызывала уборщиков, — как ни в чём не бывало, отвечает она. — Ты думала, я буду убираться здесь сама? — смеётся Розмари.

Пока работники делают своё дело, мы с Розмари идём в мой кабинет и разбираем вещи, я знаю, что сейчас начнутся вопросы и знаю, что мне придётся на них отвечать. Но после разговора с Барбарой мне стало как-то легче, хотя я ни чем таким с ней не делилась, может, рассказав всё Розмари, я окончательно отпущу не только Джека, но и саму себя, своё прошлое?

— И как ты дошла до такого? — разбирая мои вещи, спрашивает Розмари, когда я закрываю за собой дверь кабинета.

Она это говорит как бы к слову, не хочет показаться навязчивой, она не хочет, чтобы я делилась с ней этим не по своему желанию, но я хочу, и я рассказываю ей всё. Я пропускаю тот момент, где Джек делал мне предложение, не хочу ни с кем делиться этим. Но я рассказываю ей всё про Аманду, про то, чем она грозилась мне, если я ничего не расскажу, про того таинственного заказчика, о котором я по сей день ничего не знаю, рассказываю, как Джек выгнал меня, как я ходила на собеседования, на которых была нужна не я, а моя реклама. Рассказываю, как впала в депрессию и заедала её, как продавала свои вещи, чтобы покупать ту еду, рассказываю ей весь тот кошмар.

— Кларисса, — подавленно шепчет Розмари.

— И ещё кое-что, — начинаю я, чувствуя, как от всех этих вслух произнесённых воспоминаний не только затряслись руки, но и защипало нос от подступающих слёз. — Я чуть ли не спрыгнула с крыши в тот последний вечер.

В кабинете повисает гробовая тишина, я качаю головой, вспоминая как мне было страшно, как я думала, что это единственный выход.

— Боже мой, Кларисса!

Розмари быстро подходит ко мне и крепко обнимает меня. Чувствуя её объятия, её тепло, её обеспокоенность, я не выдерживаю и даю волю слезам. Мне было так пусто в душе всё это время, я была одна и сейчас чувствовать чью-то любовь, чью-то заботу это что-то невероятное! Я так рада, что она приехала, что она здесь со мной!

— Никогда больше не думай об этом! — говорит она, перебивая мои всхлипы. — Ты никогда не была и не будешь одна, у тебя всегда, слышишь, всегда буду я.