Глава 18.
Я смотрел, как она плачет. Кажется, я перегнул. Как же злит, что она права. В ней больше силы, чем в ком-либо. Она не боится, боюсь я. И за это себя ненавижу. И почему она так вцепилась в это старое здание? Её проект прекрасен, не спорю, я сразу знал, что выберу его. То, как она его отстаивала, покорило меня. Она видит то, что не могли увидеть другие. Красоту. Ту, которую я сам когда-то видел. Но давно. Слишком давно.
***********************************************************************************************
Где грань между гордостью и выбором? Действительно ли я правильно поступила, отдав свой проект? Чувствую такое сильное опустошение, будто у меня забрали близкого человека. Вырвали частичку души. Хочется плакать долго, громко, кричать. Но я не плачу. Я смотрю в окно и не моргаю. Серый город отражается в моих глазах, такой же пустой и безжизненный, как я в эту минуту. Может, я выбрала не то место, не тот город? Может, в этой серости не будет света? Может, это просто невозможно?
Пришло письмо от Кайла: «Конференц-зал. Срочно».
Я вошла. В зале сидели мистер Кэмпинг, Элисон и Кайл. Я приготовилась к худшему, но директор заговорил:
— Через несколько минут придут новые клиенты. Очень состоятельная семья. Хотят построить дом сыну в подарок на свадьбу. Обсудите с ними детали.
Через несколько минут вошла пара, в лице которых я узнала друзей своих родителей, чей сын когда-то был моим женихом. Последняя капля, после которой я решилась всё изменить, порвать с прошлым. Ком встал в горле, лицо стало неметь. Всё-таки от прошлого так просто не уйти. Но люди, которые так долго мне улыбались, интересовались моей жизнью, называли «невесткой», — меня не узнали. Лицемеры. Я думаю, родители не сказали им правду. Может, они думают, что я где-то в Швейцарии, развиваю бизнес отца. Поэтому у них не могла возникнуть мысль, что перед ними я. Что я архитектор. Какое облегчение.
Дом для сына? Подарок на свадьбу? Так ему нашли очередную невесту? Очередное удачное партнёрство, слияние бизнесов. Вряд ли любовь. Избалованный мальчишка любит лишь себя. Мне жаль его невесту.
Элисон взяла слово первой:
— Мы предлагаем современные решения. Минимализм. Панорамные окна. Светлые тона, создающие ощущение простора.
Холодно. Скучно. Неинтересно. Это звучало так, будто она повторяла заученный шаблон для всех клиентов. Они вежливо кивали, но в их глазах не было восторга. Я знала, почему. Они ненавидели «как у всех». Я знала их вкусы, как никто другой. У меня было преимущество.
Я подняла голову и заговорила:
— Я бы сделала акцент на гостиной с выходом на террасу. Стеклянные раздвижные двери «в пол» — они соединят дом и сад, создадут ощущение бесконечности пространства. Там можно будет устраивать приёмы, праздники, ужины на свежем воздухе. Дом я вижу в стиле лофт — чёрный деревянный каркас с натуральным камнем и текстурным бетоном. Это даст ощущение стиля, но не холода. В интерьер я бы добавила дерево, много текстиля и зелень. Это создаст уют, который будут ощущать все присутствующие.
— Лофт уже давно не в моде, — перебила Элисон. — Сейчас акцент делают на сканди-минимализме: белые стены, камень, плитка. Это актуально.
— Нет-нет, вы попали как раз в точку, — перебила её Мелоди, захлопав в ладоши. — Это именно то, что мы хотим.
— Сесилия от зависти умрёт, — шепнула она мужу, думая, что никто не услышал.
— У вас прекрасный вкус, мисс. Нашему сыну это точно понравится, — подтвердил он.
— Отлично, мистер Тэнкинс. Архитекторы подготовят варианты, и через неделю согласуем, — заключил Кайл Джонатон.
Мелоди схватила свою шубу, и они ушли довольные.
Я заметила, как Майкл остановился рядом со мной. Я не смотрела в его сторону — не потому что боялась, а просто не хотела. Но я чувствовала лёгкий ветер на коже, либо это было его едва заметное прикосновение. Я поняла, что как бы он ни пытался сломать меня, мне удаётся выплыть. И вот я снова в седле. Очередной крупный проект — мой. И теперь я сама ставлю себе цену. Как же долго я позволяла людям, которые меня никогда не любили, влиять на мою жизнь, на моё настроение, на мою уверенность... Стелла мне однажды сказала: «Ставь оценку людям правильно. Не думай, что с тобой что-то не так — это в их жизни не всё так просто. Только ты знаешь, насколько ты бесценна, насколько ты прекрасна. Другие на это никак не влияют. Только тебе решать, кто ты есть, это твоя жизнь, единственная, не их».
Но вдруг Майкл заговорил:
— Элисон, передайте проект обратно Эмили.
— Что? Почему? — её голос сорвался.
— Проект должен носить лишь одно имя. Её.
Взгляд Элисон выражал ярость. Казалось, что в меня сейчас что-нибудь полетит. Но она лишь резко развернулась и, демонстративно стукнув каблуками по полу, вышла. Кайл ушёл сразу за ней.
Я обескураженно обернулась к нему:
— Зачем вы это сделали? Это было моё взвешенное решение.
Он посмотрел мне в глаза. Его зрачки были тёмными, как колодец, в который страшно было заглянуть, но взгляд я не отвела.
— Никогда не отдавай то, что принадлежит тебе.
— Это всё, что вы можете мне сказать?
Мы стояли напротив друг друга. Его взгляд прожигал меня насквозь. Я чувствовала его силу, его власть — но больше не дрожала. Его тьма пыталась снова прорваться в меня, но я её не пускала. Я выстроила барьер, барьер, который когда-то смогли разрушить. Он назывался — Уверенность.
— Ты была права, — ответил он, лишив меня дара речи.
Эти три слова были настолько неожиданны, что разрушили всё моё представление об этом человеке. Мистер Кэмпинг — тот, кто привык давить, а не признавать чужую правоту, — признал мою. Что вдруг случилось?
Элисон вошла в комнату, громко стуча каблуками, и принесла папку. В её лице кипела злость и обида. Майкл даже не посмотрел на неё. Он достал последний эскиз, разорвал его пополам и бросил на стол. Затем отправился к выходу.
— Я права? — слова вырвались сами. Я хотела знать детали. — В чём именно?
— Если ты думаешь, что я буду осыпать тебя комплиментами и говорить, как ты талантлива...
— Спасибо, — перебила я, не дав ему договорить.
Он бросил на меня изумлённый взгляд, кажется, теперь я его ошарашила.
— Это действительно очень важно для меня, — добавила я.
Он молча кивнул. Я заметила, как он чуть сильнее сжал губы и сглотнул. Казалось, ему это тоже было не безразлично. Но он ничего больше не сказал и вышел.
Я села на стул, иначе бы я просто упала. В голове не укладывалась эта картина. Майкл признал ошибку. Тот самый человек, который грубил, давил меня своей силой, вдруг сказал: «Ты была права». Теперь я отвечаю сразу за два крупных проекта. Это не сон. Это не чужая жизнь. Это действительно происходит со мной.
«Вы не поверите», — написала я в общий чат подругам.
Посыпались десятки вопросительных знаков.
Софи тут же прислала: «Не томииии».
Я написала им всё, что произошло за последние два дня. Через несколько минут ворвалась Зои, как рыжий ураган из пустыни Сахара, от которой всё со столов разлеталось на пол.
— Почему я обо всём узнаю последняя? — возмутилась она. — Софи требует от меня детали, а я ни сном ни духом.
— Прости, Зои, всё слишком быстро произошло. Тебя пора бы уже добавить в наш чат.
— Я готова слушать, но мне нужен кофе, — заявила она и решительно потянула меня к кофемашине.
Мы стояли под шум аппарата, Зои внимательно слушала.
— Мы же вчера с тобой пили кофе в обед. Как после этого могло произойти столько событий?! — негодовала она. — У меня просто крышу срывает.
— Тише, Зои. Не хочу, чтобы нас услышали, — успокаивала я подругу.
Но Зои вдруг замерла. Её улыбка растянулась ещё шире. Она смотрела не на меня, а будто сквозь.
— Мисс Пекинс, мисс Адамс, — услышала я голос сзади.
Зои расплылась в улыбке. «Он знает моё имя», — слышалось из её души.
— Мистер Кэмпинг, добрый день, — ответила я, смущаясь, думая, что он нас слышал.
— Сегодня все собираются в баре около десяти вечера, — сказал он, будто между делом, доставая чашку. — Присоединитесь?
Мир на секунду остановился. Внутри поднялась волна паники: зачем? Это просто приглашение? Или проверка? Очередная игра? Только стало спокойно в моей жизни.
— Мне надо подумать, — растерянно ответила я.
— Эмили! — не выдержала Зои. — Завтра же выходной. Мы должны пойти и оторваться.
Если откажусь — он решит, что я боюсь. Если соглашусь — подумает, что я повелась. Может, для него это всего лишь дружеская компания, а я снова накручиваю себя. Господи, зачем он всё время расшатывает мои нервы?
Я почувствовала, как Зои толкнула меня локтем. Кажется, выбора нет.
— Спасибо за приглашение, мистер Кэмпинг, мы придём, — согласилась я.
И услышала, как Зои поскуливает сзади.
Майкл взял кофе и напоследок сказал:
— Увидимся!
Он чуть приподнял уголок губ, даже не улыбка, а лишь намёк на неё. Но этого было достаточно, чтобы снова растаять.
— Он знает, как меня зовут, — услышала я за спиной восторженные стоны. — Я сейчас просто кончу.
И я засмеялась.
«Ты была права». Я прокручивала эти слова в голове снова и снова, боясь, что проснусь в своей постели и моя реальность окажется другой. Это ведь то, чего я так ждала — признания. Но я не была готова услышать это от него. Майкл вызывает во мне столько противоречивых чувств, которых я даже никогда не испытывала. Но самое важное, что я сегодня поняла, — это то, что меня больше не сломать. Я наконец в себя поверила. И больше не жду признания от других. Майкл Кэмпинг может быть любым, каким сам захочет — холодным, жёстким, равнодушным или даже снисходительным. Пожалуйста. Но он больше не сможет меня принижать.
Пока я сама ему не позволю.