Мечтатель
Ночное небо было пустым. Все звёзды погасли, а луна больше не светила. От неё остался только чёрные контур, который на фоне чёрного неба различить было невозможно.
Небо умерло. Изжило себя.
Романтики и мечтатели перестали не то что смотреть на него, они практически полностью исчезли. Сердце обвила гниль, карманы забились пылью и табаком, а глаза застилал смог.
Всё, что осталось в этом чёртовом мире, так это дым. Он был везде и постоянно. Казалось, будто люди только и умели, что выкуривать сигарету за сигаретой. Утро, день, ночь — не столь важно. Дым отвлекал. Он помогал почувствовать себя мёртвым. А в мире порбащённых людей смерть — главная мечта и цель жизни. Мечтатели перешли на новый уровень: теперь они воровали сигареты из касс мелких магазинов, чтобы можно было помечтать о скором избавлении, и коллекционировали прекрасное.
— Эй, Грэди, вали отсюда. Тебе здесь не рады, — раздался осипший голос девушки, держащей в руках сигарету.
Она была красива. Золотые кудри обрамляли острые черты лица, под нижней тонкой губой застыла коричневая родинка. Длинные пушистые ресницы быстро хлопали, как будто отгоняли мух. А глаза её — новое произведение искусства, хотя все художники, музыканты и другие творческие профессии вымерли и никто больше не мог создать что-то столь прекрасное. Они были похожи на поле с мириадами васильков на нём, и казалось, будто на Земле теперь два неба: одно беспросветно-чёрное, отталкивающее своей безысходностью, а другое насыщенно-голубое, дарящее ощущение, что мир ещё не погряз в пороках. Её глаза напоминали о прежней жизни, потому и были прекрасны. Правда, на скуле красовался фиолетовый синяк, а вены на руках спрятались под корочкой гноя. Грэди нашёл её относительно недавно — около месяца назад, когда пришёл под этот мост. Здесь его били и унижали также как и в других местах, но из-за девушки уходить не хотелось.
— Ты оглох? Мало того, что уродливый, так ещё и глухой.
Девушку звали Веста, но Грэди про себя называл её Звездой. Он считал, что Звезда — единственный проблеск света в этом мрачном царстве заблудших душ.
Они стояли под мостом, среди отходов мусора и общества. Дюжина наркоманов, алкоголиков и просто нищих людей облюбовали это место и сделали его своим домом. Грэди временно проживал здесь, как, впрочем, и Звезда. Она была одной из многочисленных бездомных Города 115, а он — просто уродливым парнем, которого все ненавидили. Грэди, кстати, тоже дали прозвище — Мечтатель. Но Звезду оно раздражало. Быть мечтателем в этом мире не слишком престижно.
Два пересекающихся шрама от ножа и оспины избороздили лицо Мечтателя. Его руки покрыли памятки об ожогах. Сальные каштановые волосы с проседью отросли до подбородка и разметались во все стороны. Выпирающие кости скрывала растянутая порванная футболка какого-то болотного оттенка. Ко всему прочему, он был заикой. Грэди никогда не рассказывал, почему и когда стал таким.
— Н-нет, — немногословно ответил Мечтатель после затяжного перерыва.
Звезду окружила толпа каких-то наркоманов. Серые лохмотья свисали с их истощённых мерзких тел. Они, словно стая бешенных собак, накинулись на Грэди.
— Пошёл отсюда, урод. Место твоё в могиле, мерзкая тварь!
Их гниющие руки били и так изуродованное лицо и толкали парня на землю. Грязные обломанные ногти царапали шею и грозились перерезать сонную артерию. Ноги в разодранных башмаках и тапках пинали по рёбрам уже упавшего в лужу из чьих-то экскрементов Мечтателя. Наркоманы кричали, угрожали, рычали. Но Грэди не произнёс ни звука. Он смотрел на Звезду, которая спокойно наблюдала за избиением и чётко через каждые пять секунд снова затягивалась едким дымом. Когда Мечтатель сумел перехватить её взгляд, Звезда сбилась с ритма и чертыхнулась. Она выбросила сигарету и потушила её ногой.
— Хватит, мальчики. С него достаточно. — Они послушно остановились и отошли на пару шагов от валяющегося Мечтателя. — Надеюсь, ты понял, что пора сваливать с нашей стоянки, урод.
Звезда и её дружки отошли в другой конец, периодически кидая косые взгляды на не встающего Грэди. А он наконец поднялся, стёр с лица кровь и поковылял в сторону тусклого света фонарей. Другие поселенцы в это время зажигали костёр, чтобы согреться и приготовить пару дохлых крыс, которым не посчастливилось попасться им на глаза. Мечтатель вышел из-под моста и побрёл по пустынной улице. Он не знал, куда приведут его еле поднимающиеся ноги, и уповал на то, что найдёт какую-нибудь захудалую лавочку для ночлега. Было холодно, руки дрожали и тщетно пытались растереть кожу.
Маленькие перекошенные домики выстроились в параллельные ряды. В окнах свет не горел, возникло ощущение, будто все умерли. Было очень много заброшенных домов: участки заросли травой, крыши проваливались, окна были выбиты, а двери забиты досками. Мечтатель неожиданно вспомнил, как один человек из такого дома пришёл и отрезал ему крылья двадцать лет назад.
Каждый рождался с крыльями за спиной. Но детям из плохого общества их быстро отрезали и продавали Торговцы судьбами, после чего у тех не оставалось и шанса на нормальное будущее. Можно сказать, что когда отрезали крылья, то будущего уже не было. Как, впрочем, и выбора. Бескрылые лишались возможности получить какое-либо мало-мальское образование, терпимую работу и, соответственно, минимально комфортную и счастливую жизнь.
Такие дети как раз-таки и становились теми самыми отбросами, живущими в канализациях, под мостами и в прочих зловонных местечках.
Грэди ещё помнил свои крылья. Они были чуть розоватыми, сверкающими и очень редкими — обычно встречались белые или серые, в зависимости от человека. Другие дети завидовали Мечтателю и издевались над ним. Один из шрамов был делом рук озлобленного на всех и вся мальчугана шести лет. Крылья мальчика продали его собственные родители за горстку самокруток, когда тому не было и трёх.
Все знали, что воров крышуют власти. Но никто не бунтовал, люди смирились и делали вид, что всё нормально. Тем, у кого крылья отрезали, было уже всё равно. А ведь именно они могли бы восстать — в конце концов, им нечего было терять. Однако власть изредка подкидывала им жалкие подачки: немного еды и наркотиков. Бескрылым хватало, чтобы вновь уйти в свой собственный счастливый иллюзорный мир. Остальные же жили в страхе и радовались тому, что смогли избежать участи нищих, поедающих жареных крыс. Они молчали, терпели и унижались — кто-то из правителей даже однажды проговорился, что «средние» намного хуже и отвратительнее бескрылых. Другая прослойка общества — те самые воры и правители — спокойно восседали на своих тронах и не желали посмотреть вниз, на разрушенные ими же собственные владения. Они счастливо нежились в тёплых кроватях, уверенные, что система работает и будет работать не только при их жизни, но и после.
Торговец судьбами тогда ещё был очень молод и даже по-своему элегантен. Он выловил десятилетнего Грэди после школы и уволок в такой вот заброшенный дом, где зверски отрезал розовые крылья. Наверняка вор получил за них приличную сумму. Мечтатель простил его да и, в принципе, никогда особо не злился. Возможно, Торговцу они были нужнее.
Кто покупал у них крылья, никто толком не знал. Правительство? Богачи? Ходили слухи, что они заменяли свои крылья на новые и поэтому не старели очень долго, что крылья чиновников чернели и гнили из-за их плохих поступков, поэтому нужно было их заменять. Другие говорили, будто правителям не нужны были крылья, а нужны люди, оставшиеся без них, для того чтобы поддерживать порядок и устранять любую вероятность бунта. Власть не нуждалась в большом количестве умных людей, способных здраво рассуждать. Однако это версия не пользовалась спросом у народа. Людям больше нравились фантастические истории и сказки.
Мечтатель заметил нечто необычное в зарослях кустарника и высокой травы на одном из заброшенных участков. Что-то яркое, но при этом нежное и чистое. Цвела белая лилия.
Он вошёл через разваливающуюся калитку. Руки и лицо царапали ветки, в глазах периодически темнело, ссадины и синяки невыносимо болели, но Грэди добрался до цели. Белоснежные лепестки чуть колыхались от ветра. Внутри них проходила бледно-розовая полоска. Мечтатель наклонился и аккуратно вдохнул запах лилии. Она пахла так странно, непривычно. Не грязью и помоями, не слишком сильно и резко. Лилия была самим воплощением чистоты и невинности.
Мечтатель нашёл ещё одно прекрасное безнадёжного Города 115.