Глава 9 «Ты - моя собственность»
ꪗꪮꪊ ꪖ᥅ꫀ ꪑꪗ ρ᥅ꪮρꫀ᥅ꪻꪗ
Είσαι ιδιοκτησία μου
«Ты — моя собственность»
تو مال منی.
Имран был впечатлен храбростью и отчаянием упрямой заложницы. Мужчина восхищался ее прямо-таки бандитским характером. Он вышел от Алифанэт, придерживая пальцем прокушенную губу и вытирая кровь, с мыслями:
«Чертова заложница! Как же больно укусила! Ну ты у меня еще попляшешь. Я не успокоюсь, пока не отомщу тебе, сладкая гречанка, за твои безумные выходки со мной.»
— Хозяин! Что с твоей губой? — обескураженно спросил Исмаил, встретив главаря у самолета.
— Какое тебе дело! — грозно ответил Имран, смерив его хищным взглядом. — Все готово?
— Да, господин, самолет готов к взлету. Ассут уже ждет тебя.
— Вот лекарства. Отдай француженке, пусть она передаст гречанке. И прикажи ей приглядывать за подругой, пока та как следует не восстановится.
Тем временем...
Алифанэт рвала и метала, пока у нее не разболелась нога. Девушка рухнула на пол рядом с кроватью и разрыдалась, не в силах успокоиться, а в мыслях крутилось: «Папа, спаси меня от этого кошмара! Я в аду! Я хочу домой! Мне больно!». Из-за нервного срыва у девушки снова поднялась температура.
Имран продолжал раздавать указания:
— Следи за заложниками и докладывай мне о каждом их шаге. Не приведи Аллах, чтобы что-то пошло не по моему плану. Тогда, будь уверен, я прикончу тебя прежде, чем ты успеешь оглянуться! Тебе это ясно? — хрипло предупредил главарь.
— Да, хозяин, я все понял. Как долго тебя не будет?
— Предки заложников уже начали снимать деньги со своих счетов. Я не знаю, сколько времени это займет. И да, не позволяй турку приближаться к гречанке!
— Кажется, они знают друг друга.
— Так пусть они не знают друг друга, Исмаил! Крикнул Имран. — Заставь их потерять память, ты понял?
— Понял.
С этими словами Имран сел в самолет и улетел. Исмаил проводил Жизель с хнычущим ребенком в дом. Мужчина открыл комнату, где находилась Алиф и, увидев хаос и бардак, застыл в потрясении. Гречанка сидела на полу и плакала от боли в ноге.
— Дорогая! Что с тобой произошло?! — бросилась к подруге Жизель.
Алиф, увидев расстроенную малышку, тут же успокоилась и протянула руки:
— Иди ко мне, моя милая девочка, — нежно прощебетала пленница, обнимая Бану, целуя и лаская ее. — Жизель, дорогая, не беспокойся обо мне, все в порядке. — заверила подругу Алифанэт.
— Ты в очень плохом состоянии. Что у тебя с ногой? — потрясено воскликнула Жизель. — Как это случилось?
Француженка настойчиво выпытывала подробности произошедшего. Тогда гречанка поведала ей всю ситуацию. Исмаил вернулся в комнату и протянул лекарства:
— Вот, возьми, хозяин велел выпить это!
— Ах, твой хозяин велел? — девушка выхватила тюбики и пачки из рук Исмаила и стала яростно комкать их и пытаться разорвать на части. — Горите вы все в аду! Горите в аду, проклятые негодяи! — кричала Алиф, швыряя лекарства в лицо Исмаила. — Подавитесь этими лекарствами, ты и твой чертов хозяин! Пусть они будут полезны вам обоим! Может, излечат вас от жестокости!
Исмаил замер в бешенстве, все внутри у него закипало:
— Ты проклятая психопатка! Молись моему хозяину, что ты стала его любимицей, иначе я бы убил тебя прямо сейчас! — процедил он. — Не хочешь лекарства? Не пей! Так ты делаешь хуже только себе, а не мне!
— Убирайся вон из комнаты! — вопила Алифанэт. — Убийцы! Звери! Нелюди!
— Чертова психопатка! — прорычал Исмаил, покидая помещение и запирая дверь. — Что за гребенная истеричка!
Жизель тут же принялась утешать подругу, обнимая и вытирая слезы с ее лица, а потом подняла с пола разбросанные лекарства и стала умолять Алифанэт принять их. Как только гречанка немного успокоилась, она вдруг вспомнила момент поцелуя и жадный взгляд бандита, а еще эти крепкие руки, которые нагло лапали ее полуобнаженное тело. Девушка почувствовала себя ужасно униженной и грязной. Она была совершенно измотана, и побочные эффекты морфия давали о себе знать. Кое-как Алиф улеглась на кровать и задремала. Тем временем Жизель умыла малышку, усадила ее на пол и принесла ей ракушки, которые собрала на пляже. Француженка попросила у Исмаила аптечку, а затем вернулась в комнату и перебинтовала ногу гречанки. Алифанэт тряслась мелкой дрожью от повышенной температуры.
— Мне холодно, — прошептала бледными губами Алиф.
Жизель укрыла девушку одеялом и легла рядом. Француженка обнимала больную, гладила по голове и смотрела на нее с состраданием и жалостью:
— Бедная моя девочка. Все пройдет, потерпи немного, — утешала одна заложница другую. — Я с тобой.
От ласковых слов Жизель Алиф погрузилась в глубокий сон, и в грезах увидела своего похитителя. Она бежала от него сломя голову через густой лес и молочный туман, но вдруг оказалась в афганском лагере. Не зная, куда бежать, девушка остановилась в заброшенной пустыне и села на песок в одиночестве. Разразилась буря, и внезапно перед гречанкой появился Имран. Его черные глаза впились в девушку, затем он схватил ее за руку и потащил прочь, заставляя пленницу бороться во сне и стонать наяву. Это был мучительный бред, в лихорадке Алифанэт взволнованно плакала, захлебываясь слезами и беспокойно ворочаясь в холодном поту.
— Оставь меня в покое! — кричала Алиф в бреду, пока Жизель не разбудила ее.
Тремя днями раньше...
Узнав шокирующую новость, родители пленных были в панике. В одночасье несколько посторонних семей объединило одно несчастье.
Британская и турецкая полиция отправилась в Афганистан. Оперативная группа прибыла в пустыню. Но лагерем здесь будто и не пахло, все следы были заметены. Полиция искала пленников по всей стране и за ее пределами. Телевизионные новости, журналы и газеты пестрели этим ужасным происшествием. Весь мир обсуждал похищение наследников.
Отец Аббаса винил себя за то, что заставил сына поехать с ними на злополучные Королевские скачки. Мужчина сожалел о том, что постоянно грозился выгнать сына из дома и лишить наследства. За это на него обрушился гнев Божий, думал он. Все родители были просто убиты горем, плакали и винили себя за то, что не смогли защитить своих единственных детей. Одному Богу известно, где они сейчас! С отчаянием и слезами на глазах матери и отцы заложников собирали сумму, необходимую для выкупа.
Родители Жизель проклинали себя за то, что так жестоко обходились с дочерью. Возникающие в памяти родные глаза, так нуждавшиеся в ласке и лишенные родительской любви, разрывали их души. Им казалось, что строгое воспитание пойдет на пользу будущей наследнице, но они даже не догадывались, что Жизель жила в плену вечной учебы, не зная смеха, детских игр и друзей.
«Так судьба наказала нерадивых родителей и разлучила с единственным ребенком» — думали мама и папа Жизель, умываясь слезами.
Яннис был сломлен и молча сидел в своем кресле, глядя в окно на капли дождя, тонкими струйками стекающие по стеклу. Жгучие слезы текли из небесно-голубых глаз. Без дочери жизнь теряла всякий смысл.
Седовласый мужчина погрузился в воспоминания о своей кровинке, которая была для него целым миром. Он помнил каждую минуту ее детства. Когда малышка Алифанэт болела, заботливый отец не спал по ночам, сидя у ее постели. Как же счастливы они были, когда проводили время вместе! И как, поддерживая друг друга, переживали тяжелые времена и большую беду...
Мягкий голос Алиф звенел в ушах обезумевшего от горя мужчины, а смех дочери, казалось, слышался отовсюду. После смерти жены Яннис не хотел жить. Мужичина утратил веру в лучшее. Только благодаря своей маленькой принцессе он взял себя в руки, и вместе они преодолели эти тяжелые времена.
Яннис чувствовал своего ребенка за тысячи километров. Он понимал страдания своей девочки, как будто слышал ее крики о помощи повсюду, и это заставляло его сердце разрываться еще сильнее.
— Где ты, доченька? — ронял Яннис в пустоту, умоляя Бога уберечь Алифанэт от беды.
В мыслях вдовец обращался к своей покойной супруге, чтобы та защитила их дочь небесным покровительством и стала для нее ангелом-хранителем.
Настоящее время
Тем временем спящая Алиф тряслась во сне от страха. Капельки пота стекали по ее лбу, а душащие слезы не давали ей очнуться от кошмара.
— Алиф, проснись. — Жизель попыталась разбудить подругу.
Гречанка не приходила в себя. Но вдруг она резко закричала и широко открыла глаза, задыхаясь, всхлипывая и хватаясь за голову.
— Это сон. Всего лишь кошмарный сон! — шептала сама себе Алиф.
Жизель подскочила вслед за подругой, после чего налила стакан воды и протянула гречанке. Алифанэт, плача, дрожащими руками взяла стакан воды и осушила его залпом.
— Тебе приснился кошмар? — аккуратно поинтересовалась Жизель, чтобы не травмировать психику приятельницы еще больше.
— Этот сон был просто ужасен! И я молю Бога, чтобы он никогда не сбылся. — отводя взгляд, произнесла Алиф.
— Как ты себя чувствуешь? — проявила заботу француженка.
— Плохо. Меня тошнит и знобит, но не от боли в ноге, а от проклятого бандита, ворвавшегося в мое подсознание, — не в силах успокоиться говорила Алиф сквозь слезы.
— Дорогая, у меня разрывается сердце, когда я вижу тебя в таком состоянии. Ты можешь встать? — жалобно спросила Жизель, вытирая слезы с лица подруги. — Пойдем, я помогу тебе.
— Я вся покрыта каким-то вонючим раствором. И, кажется, меня сейчас вырвет.
Несчастную девушку тошнило от побочных эффектов морфия. Жизель немедленно отвела ее в ванную, а затем взяла на руки голодную малышку и отправилась к Латифу. Как оказалось, тот крепко спал на лоджии, с комфортом расположившись на мягком диване. Жизель было жалко парня, который всю ночь провел привязанным к пальме, и она дала ему возможность отдохнуть. Взгляд француженки переметнулся на Аббаса. Тот сидел на берегу океана, швыряя мелкие камешки в воду, и думая о чем-то своем.
— Могу я обратиться к тебе с просьбой? — прервала Жизель раздумья Аббаса, подходя к нему с Бану на руках.
— Чего ты хочешь? — резко спросил Аббас, обернувшись и бросив на девушку презрительный взгляд.
— Ты можешь присмотреть за ребенком полчаса? — пробормотала француженка, пораженная грубостью молодого человека.
— Там лежит придурок по имени Латиф. Иди к нему. Не трогай меня! — огрызнулся Аббас.
— Он спит. Я не хочу его будить. Пожалуйста, только полчаса. Мне нужно помочь Алифанэт. Ей очень плохо! — умоляла Жизель.
— Меня это не волнует. Убирайся с моих глаз! — парень был непреклонен.
— Неужели тебе так трудно просто посидеть с ребенком?! — не отставала девушка.
— Эй, детка, лучше просто проваливай, не зли меня. Иначе я вымещу на тебе весь свой гнев! — стал заводиться Аббас.
— Какой же ты хам! — поразилась Жизель. — Я просто не могу понять, как человек может быть настолько безжалостным?!
— Это, наверное, потому, что твой мозг размером с грецкий орех! — съязвил парень.
Жизель не стала дальше продолжать диалог и в шоке отошла от Аббаса. Девушка была ошеломлена его дерзким поведением, и ей ничего не оставалось, как вернуться и разбудить Латифа.
— Латиф? — растормошила спящего молодого человека француженка.
— Да? Что случилось? — тревожно спросил он спросонья.
— Не волнуйся, все в порядке. Я хотела попросить тебя немного присмотреть за ребенком, мне нужно помочь Алифанэт.
— Алиф? Где она? Что с ней? — забеспокоился Латиф, вскакивая с дивана.
— Она в комнате, не переживай. Я всего лишь помогу ей принять душ. Из-за поврежденной ноги ей будет трудно справиться самостоятельно.
Латиф взял малышку на руки, а Жизель пошла на кухню, где за мраморным столом сидел Исмаил. Девушка сперва вздрогнула от его пугающего вида, но потом выдохнула и дрожащими руками стала наливать в бутылочку подогретое молоко.
— Вы хорошо подготовились и продумали все необходимое для нашего содержания на этом острове. Мерзкие люди! Как вы можете так жить? С какой совестью вы ступаете по этой земле, когда наши родители страдают и не знают, живы ли мы? — не выдержала Жизель.
— Эй, красотка, перестань умничать и скажи спасибо, что мой хозяин не запер вас всех в сыром подвале, а привез сюда. Делай свою работу молча или я тебя свяжу! — пригрозил Исмаил, ударив кулаком по столу.
Жизель чуть не подпрыгнула от страха и поспешила из кухни. Девушка спешно передала бутылочку с молоком Латифу и побежала к Алифанэт.
«Если в доме есть еда, то наверняка найдется и одежда» — на ходу смекнула Жизель.
Француженка проникла в первую попавшуюся комнату и огляделась. Вдоль стены стоял красивый гарнитур мягкой мебели, а напротив располагался большой деревянный шкаф на массивных ножках. Старинные часы с маятником, стоявшие в углу, пробили три раза. Звук привел девушку в чувство, и она вспомнила, зачем пришла. Француженка подошла к шкафу, отворила его створки и заглянула внутрь. Слева на вешалках висели отутюженные рубашки Имрана, а в правой части Жизель обнаружила женскую пуштунскую одежду и выбрала два легких платья с цветной вышивкой ручной работы. Девушка поспешила в ванную, где нашла Алифанэт, сидевшую на кафельном полу и обхватившую руками колени. Вид у нее был плачевный.
— Милая, вставай, — прошептала Жизель, деликатно поднимая подругу с пола.
Опираясь на француженку, Алифанэт медленно встала, посмотрела на себя в зеркало и поразилась: глаза сильно покраснели, а лицо опухло от слез. Девушка сняла платье и вспомнила, как страстно целовал ее разбойник.
— Черт бы тебя побрал! — на грани сумасшествия закричала Алиф, истерически колотя кулаками по зеркалу.
— Дорогая, пожалуйста, успокойся. Ты разобьешь зеркало и поранишься, — забеспокоилась Жизель, пытаясь утихомирить обезумевшую приятельницу.
Алиф рухнула на черный кафель, закрыла лицо руками и выплеснула наружу все накопившиеся эмоции в объятиях Жизель. Обе девушки рыдали от отчаяния, чувствуя себя разбитыми и измученными, но спустя время им все-таки удалось взять себя в руки и вытереть слезы. Потом Жизель помогла Алифанэт принять душ и переодеться в чистое платье.
«Бедная девочка, как мне жаль ее, черт бы побрал этих тиранов!» — все это время думала француженка.
После водных процедур девушки перешли в комнату, где Жизель обработала ногу гречанки и сделал перевязку.
— Спасибо тебе за заботу, милая Жизель, моя прекрасная девочка. Я бы не справилась без тебя, — от всей души благодарила Алиф, целуя свою помощницу в макушку.
— Спасибо за добрые слова, — отозвалась Жизель. — Ко мне еще никогда так тепло не относились, — с грустью добавила она.
— Как это может быть?! — удивилась Алифанэт.
«Воспоминание Жизель»
Франция. Париж
Ранним утром Жизель разбудили слуги. Они приготовили ей одежду и завтрак и отправились в ее комнату.
— Жизель! — строго воскликнула мать девочки, входя в комнату.
— Да, мама? — покорно отозвалась девушка.
— Завтра мы уезжаем в Англию! — скомандовала женщина.
— Зачем? — удивилась Жизель.
— Нас пригласили на Королевские скачки.
— Мама, мне обязательно присутствовать на этом мероприятии? — хотела было отстоять свою позицию Жизель.
— Обязательно, это не обсуждается! Давай, живее вставай, у тебя сегодня много дел! — холодным тоном отрезала мать.
— Ну, в общем, как всегда, — удрученно пробормотала девушка, закатывая глаза.
Настоящее время
Со слезами на глазах Жизель принялась рассказывать подруге свою историю:
— Я очень люблю своих родителей, но я не помню, чтобы они играли со мной в детстве или читали сказки перед сном. Однако это никогда не влияло на мои чувства к ним. А вот моя мама всегда заботилась о мнении окружающих. И вот она, отличная хозяйка, душа компании, спешит всем на помощь, а меня, единственную дочь, избивает за малейшие проступки, за опоздание на пять минут домой, за плохое поведение, за четверки, за малейшие ошибки в школе! По словам моей матери, я всегда должна была быть лучшей. Я живу без собственного мнения. Иногда я чувствую себя побитым породистым щенком с дипломами и медалями, которыми можно похвастаться перед друзьями и родственниками. И знаешь, пожалуй, этот остров оказался для меня долгожданным глотком свободы... освобождением из клетки, — наконец закончила свою исповедь француженка.
Алифанэт внимательно выслушала приятельницу, а затем ласково погладила ее по голове и произнесла:
— Знай, ты самое доброе и милое создание, которое я когда-либо встречала. И для меня ты — ангел во плоти.
— Спасибо большое! — улыбнулась Жизель, воспрянувшая духом оттого, что наконец ощутила настоящую поддержку и узнала, что такое дружба. — Я прошу тебя больше не расстраиваться. Забудь о том, что с тобой случилось, — от нахлынувшей радости Жизель захотелось приободрить Алифанэт.
— Боюсь, бандит не оставит меня в покое, — закачала головой гречанка.
— Не волнуйся! Родители спасут нас, и мы благополучно вернемся домой! Полиция поймает этого мерзавца и упечет за решетку! Кстати, тебе довелось увидеть его лицо?
— Нет, я так и не смогла разглядеть его. Я помню только глаза, черные и свирепые, в которых не было ни сострадания, ни жалости, — тихим голосом произнесла Алиф.
— Мы должны горячо молиться, чтобы наши родители нашли нас и вытащили отсюда как можно скорее, — не сдавалась Жизель.
— Я уверена, что матери и отцы уже перевернули мир вверх дном, чтобы найти нас! — горячо и уверенно выпалила гречанка.
— Алиф, я очень хочу есть, но, к сожалению, не умею готовить, — жалобно произнесла француженка.
— Пойдем, милая, я что-нибудь придумаю, — заверила Алифанэт с доброй улыбкой.
— Но твоя нога? — забеспокоилась Жизель.
— Все в порядке, я выпью обезболивающее, и приступ утихнет.
— Ты уверена?
— Конечно. Пойдем.
Алиф приняла лекарство, и они с Жизель вышли на кухню. Латиф играл с Бану, но, увидев девушек через большое стеклянное окно, немедленно ворвался в дом.
— Ты покормил ребенка? — осведомилась Жизель, забирая малышку у Латифа.
— Да, я все сделал, как ты просила.
— Спасибо тебе большое! — поблагодарила Жизель.
— Алиф, как ты себя чувствуешь? — Латиф наконец-то задал вопрос, который долго волновал его.
— Уже гораздо лучше, — успокоила его Алифанэт.
— Как это все случилось? — парню не терпелось узнать подробности несчастного случая.
— Пожалуйста, не спрашивай об этом! — холодно отрезала девушка.
Латиф разглядывал Алифанэт, пока та доставала еду из холодильника, а Исмаил взглядом хищника наблюдал за всеми пленными, словно удерживая их на мушке. Девушки вместе приготовили ужин и отнесли тарелки с ароматным мясом и гарнирами на лоджию. Там стоял круглый деревянный столик, вокруг которого расположились уютные плетеные кресла — идеальное место для трапезы.
— Аббас, вставай, пойдем ужинать, — произнес Латиф, подходя к парню на берегу.
— Вы что, кучка идиотов? Как ты можешь просто сидеть и есть свой ужин, как будто ничего не случилось?! — разъярился пленник.
— По-твоему, мы должны сдохнуть от голода?! — недоуменно спросил Латиф.
— Сдохните! — жестоко бросил Аббас, смерив оппонента убийственным взглядом.
— Знаешь, я вижу здесь только одного идиота! — не остался в стороне Латиф.
— Ты хочешь, чтобы я размазал по песку твое смазливое личико, сука? — разошелся Аббас, вскакивая на ноги.
Алифанэт озадаченно наблюдала за происходящим с лоджии.
«Как будто эти двое вот-вот подерутся» — пронеслось в мыслях девушки.
— Как твои родители вырастили такого урода? — процедил Латиф сквозь зубы, кипя от ярости.
Тут же Аббас замахнулся и нанес удар. Между ребятами завязалась драка. Исмаил среагировал на перепалку и начал стрелять в воздух. Девочки зажали уши и завизжали от страха. Бандит разнял пленных и с проклятиями потащил на лоджию, держа под прицелом. Аббас сел на диван, а Латиф встал у пальмы. Парни смерили друг друга убийственными взглядами.
— Как тебя зовут? — спросила Алиф, подходя к Аббасу и протягивая ему мокрое полотенце, чтобы вытереть кровь с его губы.
— Пошла к черту! — сердито крикнул молодой человек, выхватывая полотенце из ее рук.
— Парень, перестань вести себя как ребенок, ты не дома, в своем королевстве! Здесь нет подчиненных и слуг, нет родителей, которые, наверняка, не справлялись с твоим несносным характером! Мы все здесь пленники и должны жить в мире, пока не освободимся! — сказала Алиф, раздраженная его хамским поведением.
— Ты и этот черт, — прорычал Аббас, указывая пальцем на Латифа. — Я не понимаю, вы оба, что, решили сыграть роль моих родителей?
— Нет, я просто хочу, чтобы ты вел себя как человек, а не как животное! — возразила Алиф, свирепо глядя на него.
— Да кто ты такая, чтобы говорить мне, как себя вести? — закричал Аббас.
— Пошел ты к черту! — теряя самообладание, бросила Алиф, поднимая малышку на руки.
Исмаил заставил заложников сесть за стол и поужинать. За едой Аббас то и дело пытался вывести всех из себя своим грязным языком.
— Почему ты так смотришь на эту гречанку? Хочешь ее? — рявкнул Аббас, посмотрев сначала на Латифа, а потом на девушку, которая тут же поперхнулась от его слов.
— Следи за своей речью, мальчик! Ты переступаешь границы дозволенного! — сердито сказала Алиф.
Латиф молча сидел в своем кресле, не желая связываться с этим подонком. Его руки тряслись от ярости. А Жизель уставилась на Аббаса, закипая от гнева.
— Я почти уверен, что этот урод хочет переспать с тобой, — не унимался Аббас с ехидной улыбкой.
— Какой же ты ублюдок! — воскликнула Алиф, в гневе выплеснув ему в лицо стакан холодной воды.
Дрожа от нервного срыва, девушка вскочила из-за стола и со слезами побежала к океану, а Аббас в ярости выкрикивал ей вслед оскорбления.
— Как ты смеешь? Сукин сын! Как ты смеешь? — бушевал Латиф, поднимаясь и хватая наглеца за горло. Этот поступок только рассмешил Аббаса, ведь такое хамское поведение доставляло ему неподдельное удовольствие.
Алиф не могла сдержать чувства, которые бушевали в ней. Она села на песок, обняла колени и горько заплакала.
Латиф в гневе отшвырнул Аббаса в сторону и бросился к плачущей девушке. Он подошел, сел рядом с ней на теплый песок и попытался успокоить гречанку. Из-за слез, застилающих глаза, Алифанэт даже не сразу заметила, как Латиф ласково держал ее за руку. Потом молодой человек вытер слезы девушки и нежно откинул пряди волос, упавшие на ее белое лицо.
— Я хочу домой. Я устала от всего, — пробормотала Алиф, всхлипывая, и, обняв Латифа, разрыдалась еще сильнее.
Багровое солнце опускалось за линию горизонта, и легкий ветерок свежим дыханием обдувал лица пленников, в задумчивости глядящих на бушующий океан. Шум воды успокаивал молодых людей, а завораживающая красота огненного заката вселяла капельку надежды.
Тем временем Имран просматривал видео с камер наблюдения на острове и заметил Латифа, сидящего на берегу в обнимку с гречанкой. Дыхание бандита участилось и, казалось, что ревность и гнев вот-вот разорвут его изнутри.