«La vida en un instante»

Головная боль усиливается, давит с невероятной силой, словно сейчас мозг расплавится и потечёт из ушей жижей. Таблетки, что прописал врач, теряют свои свойства, медленно травят мозг, из-за которых начинаются галлюцинации. Парень словно в эйфории утопал в иллюзию, не мог понять, реальность это или нет, и в конечном итоге не хотел, чтобы созданная сознанием иллюзия исчезала.

Невыносимая боль ощущалась в юношеском теле, ломала кости вдребезги, каждый раз заставляя мозг трезветь. Тело юноши ослабло до того степени, что конечности начинали трястись, когда-то здоровый цвет кожи побледнел, теряя свой здоровый оттенок. Последние ответы анализов вышли хуже, чем прошлые, казалось, сама вселенная против этого парня, словно его кто-то сверху очень сильно ненавидит.

Настолько сильно, что не описать словами. Тот, кто прописывал ему судьбу, явно добавил от себя ещё и подарок. В виде смерти, неизбежной смерти, которая несла собой боль и мучения, заставляя парня лезть на стену от галлюцинаций, кусать себя за фаланги указательного пальца, лишь бы отличить иллюзии от реальности.

В юном возрасте заболеть неизлечимой болезнью и питать надежду, что свершится чудо. Свершится чудо? Оно тут не поможет, он даже в него не верит. Верил раньше, в начале, был уверен, что справится с болезнью, докажет, кто тут главный, но вселенная не заставила себя долго ждать, его желание, где таилось глубоко у него в душе, не было услышано. Его уверенность испарилась, и ветер унес его за собой.

Именно в тот момент, когда ему очень сильно хотелось жить, но не сможет, остались жалкие 24 часа. Желание вместе со временем, которое осталось, пропадает, и в голове теперь слышится шелест песка песочных часов, что медленно сыпется, сообщая, что времени осталось немного.

Когда врач говорил, что его дни подсчитаны, то он имел в виду в буквальном смысле. Юноша думал, что у него есть хотя бы год, но ему не дали и года, жалкий год, которого он просил со слезами на глазах, но даже слёзы не помогли. Шесть месяцев пролетели со скоростью света, словно тот моргнул, и время пролетело мимо, оно не щадило его, давало время от времени о себе знать, химиотерапия, на которую он ходил, тоже была без толку, ничего не помогло.

Парень медленно превращался в мертвеца, жизнь так была несправедлива по отношению к нему. Но он не жалеет ни о чём, ни капельки, возможно, его лелеяла мысль, что это всё плохая шутка. И что он не болен, что он здоров, и это все ложь.

Но реальность такова, она сводит с ума каждого по-своему. Парень твердил себе, что он здоров руками, хватая за волосы, оттягивая их, чуть ли не срывая их из корней клочьями. Хотелось внушить себе, что он проживёт долгую жизнь, и время ему не помеха, что она у него есть.

Он чувствовал, как медленно сходил с ума от боли и от молчания. Свои последние и трудные дни он проживает совсем один, в одиночестве. Где он скрывается, словно пленник, словно раб собственной смерти, словно он не был тем парнем, что улыбался, словно тот не веселился, словно тот не пил алкоголь, словно тот не был живым.

Во что превратила его болезнь? В безжизненного юношу, что больше не испытывал надежд, он перестал верить во что-либо, сколько бы он ни молился богам, его молитвы не были услышаны, сколько бы не лелеял надежд на выздоровление, его надежды не оправданы, может, суждено так покончить с жизнью.

Она прошла за один миг, миг, в котором он не почувствовал наслаждения, удовлетворения оттого, что он молод, ещё очень молод. У него должна была быть долгая и счастливая жизнь, но она оборвалась, сорвалась, как тонкая ниточка, словно узелок, что был завязан, развязался.

И тянется вниз, сжигается, как фитиль, как свеча, и потухает, словно спичка, так же ярко и в то же время быстро. Жизнь коротка, её подобие можно сравнить лишь со свечей, что медленно плавится, застывает и снова плавится. Но все ли свечи до конца расплавились? Нет.

Вы можете её разжечь, но она потухнет, так и с жизнью, мы испытываем судьбу, рискуем, но никогда не знаем, за каким поворотом нас ожидает смерть. Мы строим планы на будущее, слепо веря, что сможем дожить до того момента. Мы надеемся, что нам уготована долгая и счастливая жизнь. Но иногда разочаровываемся в ней.

Время сыграло с нами злую шутку, оно нам неподвластно, мы марионетки в её руках. Мы обмануты жизнью и свергнуты временем в небытие, на самое дно, и, может быть, мы его пробьём.

Юноша медленно открывает дверь кабинки, кровь капнула на его белоснежную рубашку, пачкая её в темно-красный цвет. Он смотрит в огромное зеркало, что расположено на стене напротив, на своё отражение в зеркале, замечая на своём лице лишь одно безобразие.

Растрёпанные волосы, опухшее и в то же время уставшее лицо, которое ещё и было бледным. В глазах затухли огоньки, они были безжизненными, губы обветренные, покусаны до крови, из носа шла кровь темного цвета. Тот медленно подошёл ближе к раковине, продолжая смотреть на свое отражение.

Рука парня потянулась к крану, включая холодную воду, он опустил взгляд на воду, что текла из крана, под лучами солнца она блестела. Умывшись холодной водой, он снова взглянул на свое отражение, вода медленно стекала с его лица, шеи, с прядей его светлых волос.

Его глаза округлились, заметив позади себя друга, он не знает, увидел ли тот кровь из носа, прежде чем юноша смыл её, не знает, знает ли тот правду, раз пришёл в уборную, или он случайно увидел, в голове было много вопросов, на ответы которых не хватало смелости спросить. Друг смотрел на парня стеклянными глазами, словно сложил два на два и получил ответ, он смотрел с грустью, обидой, что его друг, хён, скрыл от него правду и нагло врал ему в лицо.

Парень повернулся в сторону друга, что смотрел, не отрывая взгляда, замер и не мог шевелиться, он разглядывал своего хёна с ног до головы, и взгляд остановился на белоснежной рубашке, на том месте, где капнула кровь и оставила за собой красное пятно.

- Сонхун, это не то, что ты подумал, - начал оправдываться тот, но юноша смотрел на него своими карими глазами, которые наполнялись слезами, он терял самообладание, не мог поверить, что не смог узнать раньше.

И отчасти винил себя, что не смог раньше заметить ту чёртову баночку с лекарствами, которые выпали из рюкзака старшего, но через несколько минут, заметив, тот поднял её, любопытно рассматривая и поворачивая её в другую сторону, чтобы прочитать название.

Прочитав название на баночке, он пробил её в интернете для того, чтобы узнать, для чего она, принадлежит ли она вообще старшему, вдруг это знакомого, который попросил его купить их, но что-то говорило, что это не так, и никакой знакомый уж точно не просил.

Почитав и узнав, для чего эти таблетки предназначены, юношу захватил животный ужас при чтении статьи, его лицо побледнело, а мысли все чернели, ему хотелось верить, что это не принадлежит корейцу. Не теряя ни минуты, Пак побежал за старшим узнать, правда ли это, его ли это баночка, но старший сам того не осознавая подтвердил догадки младшего.

- Скажи, Хисын-хён, что это неправ­да, что ты не болен, что эта баночка не принадлежит тебе и ты её купил для какого-то знакомого, которого я не знаю? - с надеждой спрашивал младший, показывая баночку с таблетками, которую он держал рукой, но Ли опустил голову. - Значит, правда, - теряя надежду и усмехаясь своей наивности, утвердительно произнёс тот. - Как ты мог скрыть это от нас?! - сорвался тот на крик, но Хисын молчал. - Как? Хён, ты же мне как брат, почему ты мне об этом не рассказал, почему терпел всё в одиночку? Разве мы не лучшие друзья? - спрашивал тот, медленно шагая в сторону старшего, кидая куда-то в сторону баночку, тот стоял, опустив голову, не смея поднимать её.

Ему было больно смотреть на человека, которого он больше не увидит и забудет, будет метаться по улицам, как затерянный дух, ведь он умрёт, ему недолго осталось, какие-то пару часов, которых он провёл как обычный студент, словно он не умирал, а продолжал жить, он не хотел рассказывать, хотел скрыть это от друзей.

Унес бы собой в могилу и сгнил бы вместе с ней, но не получилось, правду узнали, и узнал её первым Сонхун, самый младший среди троих и повзрослевший не по годам. Он больше всех любил старшего, считал его своим братом, лучшим другом и самым близким человеком, он доверял своему хёну всё и, возможно, перенес бы его смерть больнее всего.

Но тем не менее Пак Сонхун стоял напротив него, смотрел на него своими глазами и давал волю слезам.

- Пожалуйста, - просил его младший. - Пожалуйста, хён, скажи, что это правда, пожалуйста, солги мне. - просил он шепча своим голосом, который не был похож на себя - Я не смогу, я не смогу без тебя, - тихо шептал тот, опускаясь на корточки, закрывая руками голову, плача, просил не оставлять его. Хисын присел к нему, осторожно обнимая парня одной рукой, поглаживая его по спине, а другой зарываясь в мягкие волосы.

- Прости меня, - подал голос старший. Ли извинялся, просил младшего не плакать, вытереть слёзы и посмотреть на него.

- Хён, - всхлипывает Пак, поднимая голову, смотря на парня, тот ему улыбается, но Сонхуну от этой улыбки становится больнее, словно тот почувствовал ту же боль, что и старший. - Мне жаль, мне очень жаль, мы должны были тебе помочь, поддержать, быть рядом. - С новой силой из его глаз потекли горячие слёзы.

- Всё в порядке, вы всегда были рядом, поддерживали меня, мне этого было достаточно, - успокаивая, говорил Хисын, протирая ладонью слёзы младшего. Ли была приятна забота друзей, они смеялись вместе, проводили время, он рад этому, был рад тому, что провёл свой остаток с близкими ему людьми.

Они сидели так долго, младший не мог успокоиться, каждый раз смотря на старшего, тот плакал, не мог подняться на ноги, взять себя в руки, даже вошедший Джей, который заметил пропажу старшего с младшим, был в шоке, найдя их в уборной.

Чонсон смотрел на младшего, который ему в слезах рассказывал о вранье старшего, как тот скрывал то, что болен неизлечимой болезнью, рукой указывая в сторону несчастной баночки, и с новой силой плакал.

Джею от этой новости стало ударом, этот удар раздробил ему голову, мозг перестал функционировать, мысли затихли, создавая белый шум. Он с болью смотрел на старшего, он не мог сказать и слова, словно ему отрезали язык или же он сам её проглотил.

- Джей... - Хисын поднимается с пола вместе с младшим, потянув того за собой. - Пожалуйста, не злись на меня, я поступил ужасно, не рассказав вам об этом, мне нет прощения, - закончил Хисын свою речь, но Джей налетел на него с объятиями, тихо говоря, что в этом нет его вины, это они виноваты, что не уследили за его здоровьем, не смогли сложить два на два, не уловили смысл его слов, когда он говорил о жизни.

Они ужасные друзья, они не смогли его поддержать, в этом их вина. Шептал он, обнимая Хисына, тот обнимал его в ответ, утыкаясь лицом другу в плечо. Сонхун тоже присоединился к ним. Трое друзей стояли посреди уборной, обнимали друг друга, давали волю слезам. Разве это не настоящая дружба? Они переживают боль друг друга, они её чувствуют и винят себя, когда узнают, что кто-то из них скрывал свои проблемы.

Смогу?...