Hasima/ Подари мне жизнь

- Сын профессора Кима на острове. Ресурс его сердца закончился полтора года назад.

Соджун сидел в кресле за рабочим столом, его руки дрожали, словно ему предстояло сделать что-то невозможное. Глаза горели безумием, а сердце сжималось от боли и отчаяния.

- Нет, пожалуйста, только не это... - Соджун не мог поверить своим ушам. Он не хотел верить. Слова звучали как удар, как тяжёлый камень, который падал ему на грудь, не давая дышать. - Сын Джени жив... - альфа едва мог осознать это. - Ублюдки... выбросить маленького ребёнка, как мусор, на мёртвый, безжизненный остров, на кладбище... как бездушный хлам! Он же был живым человеком! Маленьким, с сердцем, которое только что заменили на механическое, но всё равно живым ЧЕЛОВЕКОМ! - Соджун смотрел в одну точку, его слёзы катились по щекам, и он даже не замечал их, не ощущал. Он был пуст внутри, его сердце разрывалось от боли, несправедливости, беспомощности. - Какого чёрта я вообще тут сижу?! Что делать? Что я могу сделать? Чонгук, да твою ж мать! Как же ты мне был нужен! Я был уверен, что смогу на тебя положиться... Да твою мать, сука! - Альфа со всей силы ударил кулаком по столу, сметая всё с его поверхности, но этого было недостаточно, чтобы выплеснуть всю свою ярость. - Нужно возвращать их. Правдами и неправдами, но этот ребёнок должен жить! Нельзя всё так оставить!

Соджун сжал ладони в кулак, до посинения, костяшки побелели, и он снова, безжалостно, ударил кулаком по столу. Одна мысль, как червь, точила его мозг, не давая покоя.

- Джени... милая, что они с тобой сделали?! Это не люди... Это чудовища, отбитые мрази, которым не место на этой земле! - его голос дрожал от слёз, от боли, которую он сам не мог осознать. Он не знал, что будет дальше. Он просто знал, что всё изменится. Всё! Для них и для всех, кто пострадал.

Мужчина мерил широкими шагами кабинет, словно пытаясь выбежать из своего тела, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Он ещё не понимал, что ему делать, но внутри, где-то в глубине, крепко сидела цель: спасти сына любимой.

- Итак, господин Ли, вы мне обязаны дать определение своим словам. Какие «кардинальные меры» вы имели в виду? - его голос звучал как ледяной нож, точный и беспощадный. - У меня нет выбора, как только довериться вам. Я не знаю, что дальше, но не могу стоять в стороне и ждать неизвестно чего.

Соджун так надеялся, что Чонгук будет его правой рукой, что он сможет открыться Чону, что тот его поддержит в желании установить справедливость как на базе, так и за её территорией, где люди до сих пор умирают от нехватки ресурсов. За эти несколько лет службы на базе Соджун узнал все тайны, все скрытые опыты, и каждый, кто был когда-то его подчинённым, теперь стал частью большой системы. Он был уверен, что они пойдут за ним, что вместе они смогут изменить этот мир. И если для этого потребуется переворот или революция - они сделают это, несмотря на кровь и смерть, несмотря на всё.

И, хотя альфа не был сторонником кровопролития, он понимал, что так жить больше нельзя. Рано или поздно жители за пределами базы смогут объединиться, и тогда им не удастся сохранить контроль. Снова конфронтация, снова боль, кровь и смерть. Но если он сможет что-то изменить - он сделает это. Он не может позволить этому продолжаться.

Альфа решительно вышел из кабинета, его шаги эхом отдавались в пустых коридорах базы. Он направился прямо в отсек безопасности, не замечая никаких мельчайших препятствий на пути, сосредоточившись только на своей цели. Пройдя три тщательные проверки, капитана наконец проводили в кабинет начальника безопасности, господина Ли.

- Вам не кажется, что ваш визит несколько поздний, господин Пак? - сказал Ли, его голос не проявлял ни единого намёка на уважение. Он сидел, расслабленно положив руки на стол, не поднимая глаз. - В это время база готовится ко сну. Без разрешения и веской причины вламываться и требовать, чтобы мои подчинённые провели вас ко мне, - это, по крайней мере, неэтично. Надеюсь, у вас есть достаточно веская причина беспокоить меня в столь поздний час?

Соджун, однако, не слышал слов господина Ли. Его мысли были поглощены лишь одной задачей, его глаза горели яростью.

- Что вы имели в виду, предлагая «кардинальные меры»? - прозвучало сухо и властно, ведь альфа был на грани. Внутри него кипел огонь, и он был готов разорвать на части любого, кто попытается встать у него на пути.

- Я повторю, капитан Пак, - продолжил господин Ли, его голос становился всё более холодным, - если вам дорога ваша должность и вы планируете...

- Хватит! - голос Соджуна прорезал пространство кабинета, как нож. Он шагнул вперёд и бросил взгляд, полный гнева и угрозы. - Довольно строить из себя ледяную глыбу! Я видел много, черт возьми, чего вам и не снилось! Вы, господин Ли, даже не представляете, что мне пришлось пережить. В людях я разбираюсь лучше вас. Так что сделайте одолжение и не полощите мне мозги, как моим бывшим подчинённым! Я не они! Пока ещё могу дать отпор. Я спрашиваю, что вы имели в виду, говоря «кардинальные меры»? - его голос становился всё громче и яростнее. Он навис над столом, опираясь на кулаки, готовый к любой агрессии, готовый к борьбе.

Господин Ли, хоть и продолжал сидеть, не поднимая взгляда, чувствовал напряжение в воздухе. В его глазах читалась стальная, холодная решимость, но Соджун видел, как его пальцы сжимаются в кулаки, как он контролирует своё состояние, чтобы не выдать нервозности.

- Кажется, я опоздал, - с сарказмом произнёс странный человек, вошедший в кабинет. Он явно чувствовал атмосферу напряжённости и наслаждался моментом. - У вас здесь гости, и, судя по всему, разговор не из лёгких, господин Ли. Того и гляди, до мордобоя дойдёт. - Он осмотрел Соджуна с лёгкой насмешкой, как будто тот был для него забавным зрелищем. - Может, я третий лишний? И пока не схлопотал от нашего доблестного начальника транспорта, мне, пожалуй, стоит свалить.

Молодой альфа говорил с явным сарказмом, но не скрывал при этом свою уверенность. Он взглянул на Соджуна прямо, с лёгкой ухмылкой на губах, словно знал, что тот не будет делать поспешных выводов.

- Господин Ли, так что же вы имели в виду под «кардинальными мерами»? - повторил он вопрос Соджуна, заходя вглубь кабинета и усаживаясь на диван, как будто ему было всё равно на происходящее.

Соджуну стало очень интересно, почему господин Ли сразу же встал из-за стола, как только вошёл этот мужчина. Он был явно чем-то обеспокоен, хотя скрывал это за внешней сдержанностью.

Он почувствовал, как в груди нарастает раздражение. Это странное присутствие в кабинете только увеличивало напряжённость. Ли явно что-то скрывал, а этот мужчина, кажется, знал больше, чем должен. И в этот момент Соджун, не в силах сдержаться, вырвал из себя вопрос, который не давал ему покоя.

- Кто вы такой? - зло прорычал Соджун, его глаза впились в непрошенного гостя с яростным взглядом, не скрывающим ни подозрений, ни угроз. Он ждал ответа, и в его голосе звучала угроза, которую невозможно было проигнорировать.

- Ах, да, забыл представиться: Пак Хёншик. А вы, я так полагаю, бывший командир военного отряда, в котором служили Ким Намджун и Чон Чонгук, и ещё многие, кто сейчас работает на базе, хотя, если честно, они не совсем «работают». Скорее, они теперь... как послушные щенки, - сарказм в его голосе звучал так громко, что казалось, он наслаждается каждым словом.

У Соджуна заскрипели челюсти, кулаки сжались ещё сильнее, ногти впились в кожу, разрезая её до крови.

- Я спрашиваю, кто вы такой?! - рычал Соджун, не в силах скрыть свою ярость.

Хёншик изогнул бровь и на мгновение посмотрел на Соджуна, как будто только что его вопрос был самым банальным из всех возможных. Его улыбка не исчезала с лица.

- Господин Пак, прошу вас успокоиться и присесть. Если вы, конечно, хотите поговорить. Хотя, что я вообще говорю? Мы тут вроде не за чаепитием собрались, - миролюбиво, но с таким оттенком иронии предложил господин Ли.

Соджун сел на кресло напротив Хёншика, чувствуя, как раздражение кипит в нём. Господин Ли уселся за свой стол, а Хёншик, как истинный мастер лёгкости, развалился на диване, закинув ногу на ногу, демонстрируя полное пренебрежение к ситуации.

- Ну что, господин Пак, - начал Хёншик, небрежно потягивая воздух, - вам не кажется, что молчание затянулось? Или вы просто наслаждаетесь своим монологом молчания?

Соджун, уже на грани потери контроля, буркнул:

- Я очень не люблю повторять несколько раз, но для вас повторю: кто вы такой? - его голос был едва сдерживаемым.

Хёншик снова усмехнулся, и на его лице была такая улыбка, как будто он только что разгадывал шутку, которую Соджун не мог понять.

- О, повторите ещё раз, может быть, вы вдруг что-то осознаете. Но, может, вам стоит вернуться в детство и потренироваться в запоминании простых вещей? А если серьёзно, то давайте лучше по существу. - он продолжал смотреть на Соджуна, в глазах которого теперь читалась настоящая буря.

- Я задал вам вопрос. Очень простой вопрос, от ответа на который вы пытаетесь убежать.

- Хорошо. Но сначала вы скажете, что вам сказал Ким Намджун по телефону. - Хёншик говорил с таким тоном, как если бы он был просто любопытным слушателем, а не человеком, что держит жизнь другого человека в своих руках.

Соджун сглотнул. Он знал, что в данной ситуации, даже если он откроет рот, будет только хуже. Но его гордость не позволяла ему просто сдаться.

- Все телефоны прослушиваются. Это мера безопасности. Но телефон, который вы передали Намджуну, я запретил прослушивать. Не знаю, жалею ли я об этом или нет. Всё будет зависеть от вашего ответа. Сейчас перед вами выбор: или вы окажетесь в комнате с биологическим материалом, или мы сможем помочь друг другу. О, это прям звучит как предложение в стиле «выбор жизни или смерти». А я-то думал, что у нас тут будет честная беседа без таких драматичных оборотов, - саркастически произнёс Хёншик, с улыбкой следя за каждым движением Соджуна. - Но хорошо, выбрал. Итак, рассказывайте, что вам сказал тот, кто для вас важен. Намджун, да?

Соджун молчал, не в силах ответить. Он не мог предать своих людей, даже если это означало его конец.

- Можете отправить меня в комнату с биоматериалом. Вас не касается то, что я услышал, - выдавил он через зубы.

Хёншик рассмеялся, отчаянно весело, как будто слышал самую смешную шутку в своей жизни.

- Я знал, что вы так скажете. Просто был уверен. Спасибо, не разочаровали меня. - его голос снова стал серьёзным, взгляд пронзительно острым. - Ну что, господин Соджун, я с удовольствием бы продолжил ваши маленькие попытки играть в молчанку, но у меня, как и у вас, работы хватает. Так что давайте хотя бы на минуту спрячем наши шашки в ножны, а то не получится нормальной беседы. Итак, поговорим. Мы давно следим за вами. И вот вам вопрос: планируете ли вы переворот? Революцию? Или, может быть, мечтаете сбросить президента с трона? - его взгляд стал настолько ледяным, что от него было трудно отвести глаза. - У вас есть кто-то, кто может меня заменить, да? Ну или не такой уж секретный? - Хёншик замолчал, явно наслаждаясь каждой секундой напряжённого молчания, что разворачивалось в кабинете.

Соджун сглотнул, пытаясь осознать, кто сидит перед ним. Это не могло быть правдой.

Молодой мужчина, которого он часто видел на базе, разговаривающего с персоналом... ПРЕЗИДЕНТ?

ДА ТВОЮ Ж ДУШУ МАТЬ.

- Да, господин Пак. Я - президент Пак Хеншик, и я задал вам несколько вопросов. Может быть, вы соизволите наконец-то ответить хотя бы на один из них? Или вам нужно больше времени, чтобы осознать, что перед вами не просто человек, а сам президент, который, видимо, для вас стал настоящей загадкой?

Если у Соджуна и была хоть малейшая надежда, то теперь её не стало вообще. Его карьера, как и вся жизнь, рушилась с оглушительным грохотом. Слова Хеншика звучали как приговор, и в них не было ни малейшего намёка на снисхождение. Это был конец.

- Если я могу вас попросить, господин президент, - чуть успокоившись, но всё же с яростью в голосе продолжил Соджун. - Не могли бы вы, в качестве моего наказания, отправить меня на Хасиму?

Его голос звучал грубо и отчаянно, почти в полголоса, как будто он пытался уговорить кого-то оставить его в живых. В его глазах была усталость, и он, казалось, был готов на всё, лишь бы избавиться от этой ситуации.

Хеншик же сидел, молча, не торопясь, его взгляд был холодным, но в нём читалась некая игра, будто бы он наслаждался каждым словом, каждым движением Соджуна. Он что-то обдумывал, медленно переваривая ситуацию.

- Господин Ли, может, нам тоже смотаться на денёк на прекрасный остров Хасима? - вдруг произнёс Хеншик, с таким видом, будто предложил не просто экзотическую поездку, а неотложное государственное дело. - О, там же проходит шикарная вечеринка, на которой нас нет! Это просто катастрофа, вы понимаете?! Как же без открытия туристического сезона, без перерезания красной ленточки, праздничных венков и моей торжественной речи? Хочу на Хасиму! - нн надувает губки, как обиженный ребенок, которому не купили игрушку, и его голос становится таким жалобным, что мог бы растопить даже самое жестокое сердце. - Ой, ну не могу же я так! Это просто издевательство! Как будто я, черт возьми, не могу отдохнуть как нормальный человек! - хнычет Хеншик, закатывая глаза в небо, как если бы весь мир был на грани апокалипсиса из-за этой "неправильной" вечеринки.

Соджун, ошарашенный и сбитый с толку, не мог понять, что происходит. Он был готов ответить, что-то сказать, но его мысли путались в этом странном и нелепом разговоре. Слова Хеншика, казалось, не имели смысла, и в его поведении не было ни намёка на серьёзность. Это всё выглядело, как какой-то абсурдный фарс.

Господин Ли, тем временем, молча встал из-за стола, как будто сцена перед ним была обычным делом, и подошёл к стене. Нажав на скрытую кнопку, стена отъехала, и перед ними открылся великолепный бар с алкоголем.

Соджун, несмотря на своё отчаяние, едва не подавился слюной. Он не знал, что думать. Всё это было за гранью понимания, но теперь ему стало ясно, что он оказался в ловушке, из которой нет выхода. Ему казалось, что если бы он не держал себя в руках, он бы сорвался и пошёл на всё, лишь бы выбраться отсюда.

Может, кто-то наконец объяснит ему, что здесь вообще происходит?

- Да, господин Ли. Как всегда, вы на шаг впереди, - усмехаясь продолжил Хеншик. - Этот разговор обещает быть долгим, так что без бутылочки точно не разберемся. Ну, вы же не хотите, чтобы я начал путать факты, верно? - усмехнулся он. - Итак, господин Соджун, что вы предлагаете? Свержение власти? Давайте прямо - если вы вдруг настроены на революцию, лучше сразу скажите. Я понимаю, что на базе полно бывших военных, которые, наверное, вот-вот начнут ломать двери, размахивая оружием. Их можно перестать пичкать транквилизаторами, но что это вам даст, а? Вы вообще видели, как отреагировал ваш бывший подчинённый? Этот парень, черт возьми, буквально нёс на себе Намджуна, спасал ему жизнь, не позволил ему умереть. Да, Чон Чонгук - замечательный солдат, умный стратег, преданный друг и товарищ, но давайте будем честными: это всё - на войне, где каждая минута может стать последней, и тогда не до тонкостей. А вот он вернулся на базу. И что? Он готов убить своего друга, своего товарища! И если бы с самим Чон Чонгуком случилось что-то подобное, если бы ему поставили протезы, вы думаете, он вообще остался бы жив? Думаю, на следующий день он точно наложил бы на себя руки. И вот самое ужасное: большинство из ваших бывших сослуживцев были точно такими же. Несколько уже покончили с собой, и нам пришлось ввести препараты, чтобы хоть как-то сдержать их. - Хеншик вдруг задумался, как бы обдумывая свои слова, отводя взгляд в сторону.

В этот момент господин Ли наполнил их бокалы, добавив льда.

- Мой отец давно умер, и у власти оказалась моя мать. Она была вынуждена забыть, что она женщина, и превратить себя в сталь. В другом случае мы бы все давно сдохли. На базе есть несколько сумасшедших, которые мечтают занять кресло президента. Но если эти идиоты получат власть, база превратится в настоящий ад, и они начнут делать ещё более ужасающие вещи, продолжая изготавливать роботов и использовать биоматериал. Классика жанра.

- И чем же вы, по вашему мнению, отличаетесь? Вы тоже используете роботов, да и про комнату с... ну, вы понимаете, о чём я - они же тоже люди...

- И что? Да, мы используем киберпротезы, да, мы меняем органические части тела на механические. А что, вы думаете, у нас есть выбор? Это уже реальность, в которой мы живем. Радиация, космическое излучение, вымирание людей - если мы остановимся, через пару лет тут вообще никого не останется. Я не против роботов, если честно. Я против войн и насилия. И да, я тоже хочу, чтобы все жили в нормальных условиях, а не как в каком-то постапокалипсисе. Но давайте вернёмся к вашему другу. Что, если мы дадим ему сейчас оружие? Он тут же начнёт расстреливать всех подряд, кто хоть как-то отличается от него, и первым на его списке окажется его лучший друг и товарищ - Ким Намджун. Чонгук чувствует себя преданным, обманутым, как и большинство ваших старых боевых друзей, которые не прошли через протезирование или пересадку механических органов. Ну как, понимаете, о чём я? Переворот, конечно, можно устроить прямо сейчас, залив базу кровью. Всё для того, чтобы взять власть в свои руки. Но в чём смысл, скажите мне? Переворот должен быть в сознании человека, а не в его теле, превращённом в железяку. Люди, такие как Чонгук, должны понять, что все мы одинаковые, и что он - не какой-то там уникальный суперсолдат, а просто человек. Но это, конечно, сложно. Я не могу винить вашего друга. Он просто заблуждается. И это не его вина. Ему внушали эту чушь с детства, вот и результат.

Соджун выпил алкоголь залпом, задохнувшись от неожиданной крепости и ощущая, как горячий жидкий яд пронзает горло, напоминая о том, как мало он привык к этому.

- Господин Соджун, - начал Хеншик с таким видом, будто только что раскрыл вселенскую тайну, - вы понимаете, что я хочу вам донести? Более того, я давно слежу за вами, и, знаете, мне просто не дает покоя мысль, что, может быть, именно вы тот человек, который поможет мне изменить хоть что-то в этом грязном, убогом мире. Мне так же невыносимо жаль тех, кто живет за пределами базы, - вот это действительно трагедия. Они считают, что виноваты роботы, но разве они сами понимают, что будет, если они получат власть? Представьте, что они сделают с вашими бывшими товарищами, которые пострадали из-за ранения и теперь вынуждены жить с кибернетическими заменами. Как вы думаете, как они будут смотреть на людей, которых изуродовали? Я хочу это изменить. Я жажду показать этим тупым оболтусам, что киборги - это не монстры, а те же люди, которые были ранены и не имели другого выбора. Именно эти израненные солдаты защищали людей от их полного уничтожения искусственным интеллектом, который возомнил себя главным

- И как же тогда биокомната? - саркастически пробормотал Соджун, не скрывая своего презрения.

- К сожалению, люди рождаются с отклонениями. И да, когда-то они использовались как доноры, потому что, ну, не было иного выбора, - Хеншик чуть помолчал, его голос стал тише. - Но после смерти моего отца мы запретили использовать людей как биоматериал. Правда, с теми, кто не приспособлен к самостоятельной жизни, мы до сих пор не знаем, что делать. Они просто не могут существовать вне этой комнаты. Умирают. Они не могут выйти. Они просто погибнут, Соджун. И за ними никто не будет следить, ухаживать... Просто выбросят. Прямо за пределы базы.

- О, конечно! Хотелось бы увидеть ваши белые крылья за спиной и нимб над головой, - с презрительной усмешкой произнес Соджун, перебивая его. - Как же, прямо-таки святой вы! Потому что, знаете, на базе совсем не то, что вы тут рассказываете. Да, эти люди на самом деле пичкают транквилизаторами, чтобы они сидели тихо, как собаки, которых дрессируют. Где доказательства того, что вы говорите правду? Как я могу вам поверить, когда меня окружает такая жестокость? Они что, все просто волшебным образом превращаются в святых и ангелов?

- О, если хотите, можете спросить у Джени, - ответил Хеншик, бросив взгляд на Соджуна, словно предлагая ему нечто ценное. - Да, у Джени. Вы же знаете, она там. Все эти почти двенадцать лет она была в той самой комнате. Джени прекрасно знает, когда прекратилось использование людей в трансплантологии. Вы же не думали, что все будет так идеально, как вам рассказывают? Тут все гораздо сложнее.

Соджун снова одним залпом выпил стакан алкоголя, ощущая, как жидкость растекается по горлу, оставляя гнусный привкус горечи. Он поставил пустой стакан на стол, как будто это могло хоть как-то облегчить его душевную боль.

- Почему она там? - еле сдерживая ярость, едва не вонзая слова в воздух, спросил Соджун, его голос дрожал от агрессии.

- Из-за сына.

- Её сына выбросили, как старую игрушку, когда он стал ненужным, двенадцать лет назад. Что, вы хотите сказать, что теперь это всё оправдываете? - почти выкрикнул Соджун, не скрывая ни злости, ни презрения.

- Да, вы правы. Я не могу точно сказать, кто именно виновен. Может, мой отец, может, кто-то ещё. Я не знаю, и никогда не узнаю. Но у Джени родился ещё один сын.

Соджун посмотрел на Хеншика, как на сумасшедшего, его взгляд был полон недоумения и ярости. Он не знал, что думать, а просто готов был сорваться в любое мгновение.

- После того как профессор Ким узнал, что его старший сын болен и нуждается в пересадке сердца, он снова подсадил эмбрион Джени. Всё ради того, чтобы у его старшего сына был живой банк органов. Видите ли, отец как бы был слишком занят, чтобы просто переживать за своего сына.

Соджун почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он не мог поверить тому, что только что услышал. Он начал сомневаться в реальности того, что происходит. Как может отец быть таким жестоким?

- Ребёнок родился раньше срока, но и это ещё не всё. Пару лет назад у Чимина обнаружили новообразования в мозге. Это неоперабельно. Джени не даёт согласие на операцию, после которой 99% вероятности, что мальчик погибнет. Так вот, всё не так просто, как вам кажется.

- И ничего нельзя сделать? - Соджун едва сдерживался, продолжая думать, что его просто вводят в заблуждение. Он не мог поверить своим ушам.

- Есть только один шанс. Пересадка кибермозга. Но исследования в этой области прекратились пять лет назад. Всё из-за того, что кибермозг теперь используют роботы, с которыми мы воюем. Это замкнутый круг. И, скажем прямо, шансы на успех невелики. Единственная наша надежда - то, что киберроботов становится всё меньше. Мы знаем, где они уязвимы, но новых солдат они больше не создают, это факт. Но кто знает, может, война скоро закончится, - добавил Хеншик с каким-то странным отчаянием в голосе.

- Всё это правда? - Соджун не мог поверить, что его мир перевернулся в одно мгновение. Всё, что он знал и что считал важным, теперь рушилось на его глазах.

- Джени могла бы уже давно выйти из этой комнаты, но она и ещё трое человек не получают транквилизаторы и ухаживают за всеми остальными. В том числе и за Чимином. Потеряв старшего сына, Джени не может позволить себе отказаться от младшего. Эта женщина слишком много пережила в своей жизни, чтобы просто сдаться.

- Тэхен жив, ему нужна срочная пересадка сердца.

Хеншик обескураженно посмотрел на Соджуна, не веря своим ушам.

- Этого не может быть! - воскликнул господин Ли, указывая на невозможность всего происходящего. - Мальчику было всего семь лет!

- Намджун нашёл Тэхена на острове. У его механического сердца закончился ресурс полтора года назад. Если его не заменить, он умрёт. Ты меня понял? Он просто умрёт! - почти взорвался Соджун, срываясь на крайнюю форму отчаяния.

В кабинете наступила тишина. Она была такой гнетущей, что, казалось, сама атмосфера начинала душить. Все присутствующие сидели, как в оцепенении, осознавая, что мир, в котором они жили, вот-вот рухнет. Кто-то был готов сдаться, а кто-то всё ещё не мог поверить в происходящее.