Глава 9. Отшельник
Первым делом Алекс решила провести инвентаризацию и узнать, сколько у них еды, сколько этот кабан успел слопать пока она спала (оказалось пять банок за три дня), да и в целом узнать, что пришло в негодность.
Алекс нашла пустой блокнот с карандашом и записала на первой странице:
- Тушёнка: 20б
- Соленые огурцы/помидоры: 12б
- Сомнительные маринованные бургеры: 5б
- Бобы: 15б
- Орехи: 2 пакета
- Сушеные грибы (могут быть ядовитыми)
- Какая-то каша (написано иероглифами): 6б
- Варенье разное: 10б
- Галеты: 5 упаковок
- Семена в разных вариациях: 12пакетиков
- 10 коробок с пулями для винтовки, зимние куртки, сапоги (1 пара, вторые дырявые), шапка 1шт
- Рыбацкие сети, удочка 2шт, ведро, рыбацкие журналы
- Дрова, кухонная утварь, тарелки, ложки, вилки, нож (1шт)
И всякая мелочевка. Алекс постучала карандашом по бумаге и хмыкнула:
— Протянем максимум две недели.
Барнс поднял брови:
— Всего лишь? Я думал, ты подготовилась.
Алекс пожала плечами:
— Ну знаешь, планы не всегда складываются так как хочешь. Я планировала прибыть сюда раньше, за это время ещё банок семь испортилось, да и не зимой, чтобы мы смогли съездить в магазин и закупиться. Я нашла схрон у этого деда-отшельника, должно быть на похороны откладывал, но ничего, я бесплатно все организовала, только ты не думай, что это я его, он уже был мёртвый...
— Подожди. — остановил Барнс. — Давай по порядку.
Алекс вздохнула и снова погрустнела, опустив голову. Слова вдруг исчезли и она выдавила из себя последнее:
— Пойдём.
***
Запись из дневника
Она показала мне небольшой холмик за домом, где похоронила отшельника. Она сказала, что он умер от старости, на кровати в своём доме и она его похоронила. Я не стал спрашивать, на какой из кроватей он умер, чтобы не чувствовать себя неприятно. Но чтобы у нас не отобрали эту хижину и никто сюда не наведывался, нужно забирать почту раз в два месяца, которую привозят в почтовый ящик в десяти минутах отсюда у дороги и оставлять там мелочь для почтальона. И зажигать камин, чтобы шёл дым и было ощущение, что все по старому. Она сказала, что рядом есть заправочная станция и небольшой магазин, где в основном останавливаются дальнобойщики и там можно закупаться провизией. Я спросил, насколько далеко находится магазин. Она сказала:
— Где-то полчаса на машине.
— На машине?
— Ты собрался с сумками пробираться через сугробы и лес? Вот уж не думаю.
Она сказала, что у отшельника была машина. Она прикрыла машину ветками, когда была здесь в прошлый раз. В сарае была канистра бензина, но я не был уверен, что машина сможет завестись, если она была старой и простояла несколько месяцев без дела. На что девчонка махнула рукой, у неё все схвачено, ты не переживай, давай сделаем обход по нашей территории. Так и сказала. По нашей территории. Это было странное слово, самое первое, что оттолкнулось во мне и создало нечто, похожее на прежние чувства.
У отшельника была только кожаная куртка, которую я сразу прибрал себе, и длинная тёплая шуба, немного кривая, словно созданная его руками из местных животных, в чем я не сомневался. Было ещё пальто, но дед умер в нем, а раздевать его было бы неприлично, сказала она. Так что девчонке досталась шуба, и она утонула в ней, выказывая недовольство, но все равно поплелась наружу, за ней по снегу тянулся длинный след от шубы, словно шлейф лесной принцессы. И я, в каком-то порыве от силы и спокойствия, что она излучала, мерно как рыцарь молча двинулся за ней.
Рядом с хижиной, сараем, уличным туалетом и холмиком отшельника, находилось озеро. Мы шли всего пять минут быстрым шагом. Вернее, она шла мягко, словно ничего не весила, а я проваливался почти что по колено, а винтовка на плече ужасно мешала, но я терпел и играл в ее игру. А она даже не обернулась ни разу. Словно знала, что я буду идти за ней.
Озеро оказалось небольшим, его можно было бы легко перебежать за минуту и обойти без каких-либо помех. Водную гладь запорошило снегом и я не сразу заметил озеро, пока девчонка не наступила ботинком и не послышался треск. Ещё не было сильных морозов и лёд не успел схватиться. Тогда мы пошли вокруг озера. Она, впереди, с легкой походкой, с концом шубы, который тащился за ней и я, с винтовкой, проваливающийся в сугробы и то и дело падающий на бок как игрушечный солдатик.
Где-то на середине обхода озера она остановилась и мы прислушались, выпустив пар. Вокруг стояла спокойная тишина, прерываемая завыванием ветра и шумом деревьев. Я не заметил, как она подошла ко мне и чуть не вздрогнул, опустив голову. Она прижала палец к губам, хихикнула и указала в противоположную сторону от хижины и озера.
— Видишь пещеру? — прошептала она. Лес густел и земля поднимала деревья выше, создавая холмы. В одном из холмов, чуть выше, виднелась маленькая чёрная точка. Я кивнул. Тогда она посмотрела на меня радостным взглядом, словно рассказывая секрет:
— Там спит медведь. Я чувствую его мерное дыхание.
Я нахмурился и ещё раз посмотрел на пещеру. Она была слишком далеко, чтобы даже предположить, что там кто-то может быть, не то, чтобы почувствовать чьё-то присутствие. Но она почему-то почувствовала и более того, полностью была в этом уверена. Никаких сомнений, там медведь, говорил ее взгляд, и я его нашла.
Мне понравилось в ней это, то, что она не ждала одобрения с моей стороны или, напротив, возражений. Она просто поставила меня перед фактом, развернулась и захрустела снегом дальше.
Мы обошли озеро, вернулись в сторону хижины и двинулись в сторону дороги. Где-то там мы наткнулись на неумело накрытую ветками машину, почти по капот заваленную снегом. Девчонка прихватила с собой ключи и мы залезли внутрь, кое-как растолкав снег и протиснувшись между дверью и кабиной. Машина и впрямь была старая, двухместная с длинным открытым багажником. И как бы девчонка не хотела, она не завелась. Тогда мы решили, что дело в топливе и в следующий раз нужно принести бензин и расчистить снег вокруг, чтобы потом съездить в магазин и купить что-то более нормальное, а не бобы с тушенкой. Так что мы повернули назад за лопатой, бензином и тёплой водой из чайника. А винтовку я оставил в хижине, заметив скрытую улыбку девчонки.
Так прошёл наш первый совместный день в этом зимнем лесу. И тогда я ещё не знал, сколько всего нас ждёт впереди.