Лето 84

В тот вечер Томми как обычно сидел у тебя — на полу, облокотившись на диван, с банкой газировки в руке. В комнате стояла тишина, нарушаемая только звуками с улицы — шелест листвы, редкий лай собак, машины вдалеке. Ты сидела рядом, слегка притулившись плечом. Говорили о всяком — о странных делах, соседях, фильмах, о том, как все вокруг как будто на грани, а лето такое тревожное.

Часы уже перевалили за полночь, но никто из вас не торопился расходиться.

Ты посмотрела на него, чуть подумала… и просто, как будто это давно назревало, сказала:

— Хочешь... останься сегодня? Просто переночуй у меня. Без всякого. Просто чтобы не идти. Всё равно поздно, и... ну, не знаю. Хочешь?

Томми немного удивился. Не потому что предложение показалось странным — наоборот, в нём было что-то тёплое, спокойное, домашнее. Просто никто раньше так с ним не обращался. Не как с гостем, не как с ребёнком, а… по-настоящему как с близким.

— Эм… да, — сказал он, чуть неуверенно, но с лёгкой улыбкой. — Было бы… неплохо.

Ты сразу встала и показала на ванную.

— В шкафу полотенца. И… ну, там всякие баночки, мази, не знаю, если вдруг что — бери, что хочешь. Я сейчас ещё дам тебе чистую футболку, шорты, если надо.

Он кивнул, но ты вдруг остановилась и добавила чуть тише, с той самой уязвимой честностью, которой не делишься направо-налево:

— Только сразу предупреждаю… я плохо сплю. Мне тяжело заснуть, а если становится жарко или что-то снится — я могу проснуться посреди ночи. Так что если тебе будет некомфортно, ты можешь уйти. В любой момент. Без обид. Я пойму.

Томми на секунду замолчал, глядя на тебя чуть дольше, чем нужно для простого "окей". Потом мягко сказал:

— Знаешь, мне кажется, хуже не будет. Даже если ты вдруг встанешь ночью или у тебя сон плохой… всё равно это лучше, чем возвращаться домой и слушать, как мои родители друг на друга кричат.

Ты улыбнулась — спокойно, чуть устало, но по-настоящему. Потому что теперь в этой ночи было что-то иное. Не просто ночёвка. А доверие. Простое, тёплое, обоюдное.

Вы устроились в комнате — не слишком строго, без лишнего порядка, по-домашнему уютно. Томми вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем, в твоей просторной футболке и шортах, которые сидели на нём чуть неуклюже, но именно поэтому — особенно мило. Ты уже залезла под одеяло, поджав ноги, и просто смотрела, как он осторожно осматривается, будто не хочет вторгаться, но уже принял это место как безопасное.

Он сел рядом на кровать, чуть медля, не зная — лечь сразу? Ждать? Но ты просто взяла его за руку и потянула ближе, так мягко и спокойно, что вся неловкость растворилась.

Когда он лёг рядом, ты немного поёрзала, устроившись удобнее, потом, как будто само собой, обняла его со спины, уткнулась носом в шею. Пауза. Потом:

— Пахнешь вкусно, — сказала ты почти шёпотом, чуть улыбаясь.

Он немного смутился, выдохнул коротко, но с каким-то светом внутри.

— Это, наверное, твой гель для душа, — пробормотал он.

— Всё равно. Тебе идёт.

Вы немного болтали — совсем не о важном. О школе, о странных соседях, кто из друзей делает самые ужасные бутерброды (ответ был: Вуди, без конкуренции), вспоминали случай, когда Фарадей пытался объяснить теорию относительности с помощью тостера. Смех звучал тихо, приглушённо, как будто боялись спугнуть это мгновение уюта.

Но когда наступила тишина, ты вдруг ощутила знакомую волну — тяжесть в груди, беспокойство в теле. Ты ворочалась, перекладывала подушку, вытягивала руку, потом снова сгибала ноги. Несколько раз ты глубоко вздыхала и замирала, надеясь, что сон придёт сам. Но он не приходил.

Томми всё это время лежал молча. Возможно, он уже спал. Возможно — просто ждал. А потом шепнул:

— Всё нормально?

Ты едва заметно кивнула, не открывая глаз.

— Не могу. Просто не засыпается.

Он перевернулся лицом к тебе, мягко положил руку на твою ладонь.
— Ты не одна. Заснёшь. Потихоньку.

И в этих словах не было ни "успокойся", ни "да чего ты". Только — "я рядом".
Ты снова прижалась, как будто чуть ближе к теплу, и вдруг мир перестал быть таким громким.
Ты не знала, когда точно заснула. Может, между его дыханием у уха и собственной усталостью.
Может, тогда, когда впервые за долгое время почувствовала: всё, наконец-то, тихо.

А он — если и не уснул раньше — заснул вскоре после тебя. Потому что рядом тоже стало легче.

Утро наступило не сразу. Сначала были слабые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь занавески. Потом — лёгкое движение рядом, будто кто-то только что поднялся с кровати. И потом — тишина.

Томми медленно открыл глаза, немного растерянный. Сначала не понял, где он. Но запах... запах чего-то вкусного снизу, солнечные пятна на полу и полупустая кровать тут же вернули его в реальность: ты. Твой дом. Первая ночь, которую он провёл не под гул ссор родителей, а под твое ровное дыхание, под шепот — «всё нормально, ты не один».

Он потянулся, слегка почесал затылок, зевнул и, босиком, по ступенькам спустился на первый этаж, следуя за запахом чего-то поджаривающегося. Ему было непривычно так — как будто он оказался в параллельной вселенной, где утро может быть… спокойным.

Ты стояла у плиты в футболке и носках, волосы собраны кое-как, а по старому телевизору, стоявшему на полке, шли какие-то мультики — классические, с чрезмерной озвучкой и мультяшным звоном. Что-то вроде «Тома и Джерри» или «Луни Тюнз». Они играли негромко, фоном, но делали атмосферу ещё более уютной и слегка детской, беззаботной.

— Эй, — подал голос Томми, чуть хрипло после сна.

Ты обернулась и сразу улыбнулась:

— Доброе утро. Смотри, я сделала тосты. И омлет… ну, почти. И чай. Или хочешь кофе?

Он подошёл ближе, немного потеряв дар речи от этой картинки — ты, солнце в волосах, простая домашняя сцена, мультики на фоне… и всё это по-настоящему.

— Эм… чай пойдёт, — сказал он, усаживаясь за стол, проводя рукой по лицу. — Ты так... быстро встала.

Ты усмехнулась, повернувшись обратно к плите:

— Я ж говорила, плохо сплю. Проснулась рано — ну, и раз уж так, решила сделать тебе завтрак. Не каждый же день у меня гость ночует.

Он на секунду посмотрел в экран телевизора, где лис гонял зайца с кастрюлей на голове, и усмехнулся:

— Ты включаешь мультики по утрам?

Ты, не оборачиваясь:

— Иногда. Они... спокойные. Без новостей, без шума. Просто безопасный фон.

Он кивнул, глядя на тебя:

— Подходит тебе. И утро, и мультики. И... всё это.

Ты поставила перед ним кружку с чаем и тарелку, села рядом, тихо.

— Надеюсь, тебе не было некомфортно. Ну, спать здесь.

Он покачал головой:

— Это было лучшее утро за долгое время. И ночь, если честно.

Ты просто улыбнулась, опустив взгляд в кружку.

Между вами снова воцарилась тишина, но она уже не была пустой. Она была тёплой, как поджаренные тосты, и лёгкой, как мультики на фоне.