Каждое животное на пути
— Нет, серьёзно, — сказал Томми, жуя чипс и глядя, как Дэйви чертит что-то на карте, — она не может просто пройти мимо животного. *Вообще*. Даже если мы опаздываем. Даже если это десятый котик за последние два квартала.
— О чём ты вообще? — спросил Итэн, поднимая бровь.
— О ней, — кивнул Томми. — Вот идём мы с ней к тебе, например. Всё нормально. И тут у соседей на крыльце спит их старая кошка, Молли. Я даже не успеваю сказать "пошли быстрее", а она уже сидит на корточках, чешет ей ухо и разговаривает с ней как с младенцем.
— Ты преувеличиваешь, — усмехнулся Фарадей.
— Да нифига. Вчера шли мимо заднего двора Мартинов — там их лабрадор, Рокки. Она *через забор* с ним переговаривается и делает вид, что не замечает, как я стою один и держу велосипед. Он хвостом машет, она улыбается. У них вообще отдельная связь.
— Звучит мило, — сказал Дэйви, не поднимая глаз.
— Мило, да, — согласился Томми, — но если мы когда-нибудь окажемся в ситуации, где от скорости наших действий будет зависеть чья-то жизнь — молитесь, чтобы по пути не встретился кот.
И все засмеялись.
— Ну а тебе-то что, — сказал Фарадей. — Тебе же нравится.
Томми замолчал, а потом, без всякой показной бравады, кивнул:
— Нравится. Просто… каждый раз, когда она гладит какого-нибудь уличного кота или щенка, у неё на лице появляется такая улыбка. Спокойная. Чистая. Будто всё в мире на секунду становится правильно.
И никто больше не стал смеяться.
Потому что в этот момент каждый из них понял: ты для Томми — не просто "та, с татуировками и тихим домом". Ты — та, кто останавливается ради любого живого существа. И это, наверное, важнее всех теорий о Маккее вместе взятых.