17.
Понедельник. Суд.
Они сидели напротив друг друга, иронично похожие — в строгих тёмных костюмах, с одинаково сжатыми губами. Со временем их стили смешались, манеры речи тоже. Даже взгляды иногда были схожи.
Только вот сейчас в их взглядах не было ни тепла, ни понимания.
Олег держал руки в замке, взгляд его был твёрдым, но где-то в глубине глаз пряталась усталость. Мадонна сидела с прямой спиной, скрестив ноги, глядя куда-то поверх его головы. Её лицо было безупречно спокойным, но Олег знал, что это маска.
Судья начал зачитывать формальности.
Олег краем глаза посмотрел на Мадонну.
Она не дрогнула, не отвела взгляд, не поджала губы. Как будто ей всё равно.
Только он знал, что это ложь.
— Вы согласны на развод? — прозвучал голос судьи.
Олег медленно вдохнул.
Он должен сказать «да». Должен согласиться.
Но внутри всё сопротивлялось.
Зал суда будто сжался вокруг них. Глухая тишина, напряжённая, словно натянутая струна.
Мадонна не могла ответить.
Олег тоже.
Они просто смотрели друг на друга.
Сколько всего было между ними: страсть, крики, поцелуи, смех, слёзы. Сколько ночей, проведённых вместе — то в объятиях, то в одиночестве в разных комнатах. Сколько слов, которые хотели сказать, но не смогли.
И вот теперь их просят произнести одно короткое слово. «Да».
Но ни один из них не мог.
И вдруг раздался громкий голос из зала.
— Да! Брось уже эту стерву!
Олег резко перевёл взгляд.
Кирилл.
Конечно, это был он. Развалился на скамье, ухмыляясь, как будто ему одному здесь весело. Будто он не понимает, что всё это — не просто шоу, а их жизнь.
Мадонна медленно повернулась в его сторону, её глаза сузились.
— Ты что-то сказал? — её голос прозвучал опасно спокойно.
Кирилл пожал плечами, ухмыляясь ещё шире.
— Ну а что? Ты всегда была сложной, Мадонна. Драма, истерики, сцены. Олегу будет проще без тебя.
Судья постучал молотком.
— Прошу соблюдать порядок в зале.
Но было поздно. Олег уже поднялся со стула, шагнув в сторону Кирилла.
— Заткнись.
Кирилл рассмеялся.
— Ой, да ладно тебе, ты же сам говорил…
Олег схватил его за ворот рубашки и дёрнул на себя.
— Я сказал, заткнись.
Судья снова забарабанил молотком.
— Господа, я не намерен терпеть насилие в зале суда!
Олег отпустил Кирилла, но продолжал сверлить его взглядом.
Кирилл поправил рубашку, ухмыляясь:
— Да брось, брат, тебе без неё будет только лучше.
Олег усмехнулся, но в его улыбке не было веселья.
— С чего ты взял, что я хочу без неё?
Кирилл моргнул, будто не сразу понял смысл сказанного.
Мадонна замерла.
Олег развернулся к ней.
Они снова смотрели друг на друга.
— Судья, — медленно сказал он, не отводя глаз от жены. — Я… не согласен на развод.
В зале снова стало тихо.
Судья устало вздохнул и поправил очки.
Олег сжал кулаки.
— Что ты сказала? — его голос звучал глухо, но в нём читалась угроза.
Мадонна стиснула зубы, держась за подлокотники кресла, будто боялась сорваться.
— Я сказала, что согласна на развод.
Она сама не ожидала, что эти слова так больно отзовутся внутри. Грудь сдавило, дыхание сбилось, будто она только что пробежала марафон.
Олег покачал головой, его челюсть напряглась.
— Ты серьёзно?
Она кивнула, не поднимая глаз.
Кирилл, всё ещё сидевший в зале, прыснул от смеха.
— Ну вот и отлично, а то устроили тут цирк…
— ЗАТКНИСЬ! — резко рявкнул Олег, бросив на него такой взгляд, что даже судья не стал вмешиваться.
Мадонна глубоко вздохнула.
— Олег… — её голос дрогнул. — Мы просто не можем больше. Ты это знаешь.
Он провёл рукой по лицу, отступая назад, как будто её слова били его физически.
— Это ты так решила?
— Это решилось само, когда мы перестали быть командой.
Он покачал головой, усмехнувшись, но в этой усмешке было столько боли, что у неё на мгновение закололо в груди.
— Хорошо, раз так… — он шагнул к своему адвокату и глухо бросил: — Подписывай.
Мадонна закрыла глаза.
Она думала, что почувствует облегчение.
Но стало только хуже.
Судебный зал наполнился шумом, когда тело Мадонны рухнуло на пол.
— Воды! — крикнула её адвокат, бросаясь к ней.
Олег инстинктивно шагнул вперёд, но быстро осёкся. Он не знал, имел ли он ещё право волноваться о ней так, как раньше.
Через несколько минут Мадонна открыла глаза. Голова раскалывалась, тело казалось ватным. Над ней склонилась адвокат, а кто-то протягивал стакан воды.
— Всё хорошо, просто головокружение, — слабо пробормотала она, сжимая стакан холодными пальцами.
Но было не хорошо. Всё было ужасно.
Она подняла голову и встретилась взглядом с Олегом. В его глазах мелькнула боль, но он быстро спрятал её за каменной маской.
— Можем продолжать? — раздался голос судьи.
Мадонна с трудом выпрямилась, сделала глубокий вдох.
— Да.
Она бросила взгляд на адвоката. Теперь предстоял главный вопрос — с кем останутся дети.
— Суд выслушает обе стороны. Госпожа Рендал, вы хотите получить полную опеку?
— Да, — ответила она, голос её чуть дрожал. — Я хочу, чтобы дети жили со мной.
— Господин Шепс?
Олег поднял голову.
— Я не отдам детей.
Зал погрузился в напряжённую тишину.
— Вы готовы к компромиссу? — уточнил судья.
— Только если это будет совместная опека, — твёрдо сказал Олег.
— Нет! — резко возразила Мадонна. — Я уезжаю в Италию, я не могу разделить опеку!
Олег сжал кулаки.
— Значит, ты просто хочешь увезти их от меня?
— Я хочу для них лучшего!
— Ты хочешь просто вычеркнуть меня из их жизни!
— Ты сам уже давно вычеркнул себя!
Судья постучал молотком, призывая к порядку.
— Прошу стороны соблюдать уважение друг к другу.
Мадонна сжала губы, её руки дрожали.
— Я их мать. Они должны быть со мной.
Олег наклонился вперёд, глядя ей прямо в глаза.
— А я их отец. И я не позволю тебе просто забрать их.
Судья тяжело вздохнул и посмотрел на обоих.
— Вижу, что компромисс пока невозможен. Назначаем дополнительное разбирательство. До вынесения решения дети остаются под временной совместной опекой.
Мадонна сжала подлокотники кресла, сердце стучало слишком громко.
Олег же просто молча отвернулся, сжав челюсть.
Этот развод не будет лёгким.
Молчание в машине давило. Дворники лениво разгоняли моросящий дождь по лобовому стеклу, но внутри было ещё серее, чем снаружи.
Мадонна сидела, уставившись в свои руки, помятые, с покрасневшими от стресса пальцами. Олег держал руль так крепко, что костяшки побелели.
— Чёртов суд, — глухо пробормотал он, свернув к их дому.
Она не ответила. Она знала, что он злится. И что он прав.
Как только машина остановилась, она выскочила первой, захлопнув дверцу, словно ставя между ними ещё одну преграду.
— Ну и что теперь? — услышала она его голос у себя за спиной.
Мадонна тяжело вздохнула, но не обернулась.
— Теперь мы ждём, — ответила тихо, вставляя ключ в замочную скважину.
— Ждём?! — Олег рванул дверцу у неё из рук и вошёл первым. — Как, чёрт возьми, можно просто ждать, когда решают, кому отдать наших детей?!
— Думаешь, мне не больно?! — она наконец посмотрела на него. В глазах стояли слёзы, но голос был твёрдым.
— Тебе плевать, — он прошёл мимо, скинув пиджак на стул. — Ты уже решила за нас обоих.
Она покачала головой.
— Я просто хочу, чтобы всё это закончилось.
— Закончилось?! — он рассмеялся, но в этом смехе не было ни капли веселья. — Ты так легко ставишь точку?
— Ты думаешь, мне легко? — она сжала кулаки. — Думаешь, я хотела так?
Он шагнул ближе.
— Ты даже не пыталась поговорить.
— Потому что я устала, Олег! Устала ждать, устала бороться за то, что давно развалилось!
Они смотрели друг на друга, оба дышали тяжело, оба на грани.
— И что теперь? — Олег снова понизил голос, почти прошептал.
Она отвернулась, смахнула слезу.
— Теперь мы просто ждём.