Глава 9 Неужели?
***
— Бег — твоё любимое занятие, я так понимаю?
Он усмехается, глядя на чемодан. Подготовилась.
— Дан, я... — она сглатывает, пытаясь подобрать слова.
Какое, к черту, подобрать слова?
Она вчера убежала от него, как школьница.
Сегодня он застукал её в бегстве с чемоданом.
Что ему сказать? Что она дура, которая боится себя?
— Что, Дан? Добегалась, девочка? Добегалась.
Он прожигает ее взглядом.
Буквально вдавливает её в забор какого-то дома.
Знает, что это её слабое место. Она так долго не продержится.
— Тина, мы так долго не протянем, пойми ты это наконец, — Дан слегка ударяет по забору, но не разрывает зрительный контакт с женщиной.
Она это понимает.
Тараканы в её голове — нет.
— Я устал за тобой бегать, понимаешь? — шёпот прямо в губы.
Она тоже устала.
Она прямо сейчас хочет наплевать на всё.
Крепко прижаться. Почувствовать себя слабой.
Но она этого не сделает. Она в этом не признается.
И что им с этим делать они не знают.
Дан отходит от неё, переводя дух.
Столько всего уже они пережили, что нужных слов не находится.
Кароль в растерянности.
Она знает этот особый взгляд Дана.
Ей трудно.
— Тин... я очень люблю тебя. Ты это знаешь, ты это чувствуешь...
Дан поднимает глаза на женщину.
Ему нужно понять, ощущает ли она всего его сейчас.
И оба понимают, что если бы не испытывали к друг другу чувства, то не стояли бы сейчас здесь и сейчас.
— Но я устал от наших эмоциональных качель, Тина. У меня такое ощущение, что ещё совсем немного и я сломаюсь. В переносном и прямом смысле.
Такое ощущение, что их жизнь — это сериал, а этот момент — сцена из него.
Сцена до мурашек. Сцена, которая должна заставить их понять многое.
Понять, поверить и просить.
— Я терпеливый, Тин, но даже у меня есть предел. Неужели ты хочешь, чтобы он настал?
Тину словно бьёт током.
Она не может поверить во всё, что происходит.
Она не может поверить в то, что она может довести его до такого состояния.
— Дан... — она, откровенно говоря, уже пугается. — Пожалуйста... Я...
— Подумай, пожалуйста, Тина. Очень хорошо подумай. Потому что мы не сможем шагать дальше ни в личном, ни в профессиональном плане. Подумай, нужны ли тебе мы, — кидает он напоследок.
— Дан... Подожди... Не уходи... Я...
Ровно в эту секунду женщина понимает, что всё это зашло слишком далеко.
Что она не хочет его терять.
— В тебе говорят эмоции, Тина, а я хочу, чтобы ты приняла взвешенное решение. Подумай, я буду ждать.
Он уходит.
Она остаётся одна.
Всё как вчера, только наоборот.
***
Спустя полчаса на улице её находит Орлов.
— Господи, Тина, что ты тут делаешь? — Паша поднимает её с земли.
— Он ушел, Паша, — женщина всхлипывает, глядя на друга. — Он от меня ушёл.
Паша понимает, что дело плохо.
Раз она сидит на земле, плачет, говоря о том, что он её бросил — её надо спасать.
— Кто ушёл, Тина? — Орлов пытается хоть что-то понять из её непонятной речи.
— Дан.
— Он был здесь? — мужчина хмурит брови, осматриваясь.
Видит чемодан.
Тяжело вздыхает.
— Всё с тобой ясно, Кароль.
Мужчина не может смотреть на неё такую.
В её глазах боль.
Такая же, как и три года назад.
— Идём в дом, расскажешь мне всё.
***
В доме Паша заваривает подруге чай и укутывает в плед.
— Рассказывай мне, что у вас опять случилось?
— Почему опять? — Кароль шмыгает носом.
— Потому что у вас, блин, вечно что-то происходит, а я всё разгребаю.
Кароль вновь накрывают эмоции, и мужчина с тяжёлым вздохом присаживается рядом и подаёт ей чашку с чаем.
Женщина кладёт голову ему на плечо и прикусывает губу.
Ей хочется спрятаться от всего мира.
Хочется плакать. И сквозь слезы Тина рассказывает Паше обо всём, что произошло с ней за последние сутки.
После её рассказа Орлов хватается за голову.
— Тина, ну ты серьёзно? Ты что мне говорила? Что согласилась на этот проект, для того чтобы понять, есть между вами что-то или нет. А в результате что?
— Я не знаю, Паша. Не. Знаю. Я не думала, что это произойдет так быстро...
— А о чём ты думала, Тина? Ты вчера поехала с ним вечером пить молдавское вино и есть суши. На что ты надеялась? Что в темноте будете за руки держаться?
Кароль тяжело вздыхает. Действительно, о чем она думала?
— Я согласен с Даном, — неожиданно изрекает Орлов, и Кароль округляет глаза. — Если вы будете вот так вот бегать друг от друга — ты от него, а он за тобой — то ничего хорошего из этого не получится. Вам нужно определиться и принять, наконец, окончательное решение и понять для себя «да» или «нет».
Тине хочется выплеснуть все свои эмоции на него.
Нашёлся тут правильный, чёрт возьми.
Её окружают только такие.
Что один, что второй.
И почему она не такая?
***
Они не видятся недели две.
Изнемогают.
Страдают.
Принимают решение.
Тина с головой уходит в спорт.
Пашет, пока в прямом смысле не валится с ног.
Мечтает забыться.
Теряет за это время рекордное количество килограммов, и Веня с Орловым не знают, что с ней делать.
На неё страшно смотреть.
***
Дан же неделю не поднимается с постели.
Просто лежит, уткнувшись в потолок.
Сил реально нет ни на что.
События последних дней серьёзно вымотали его.
Ему нужно восстановиться.
Спустя неделю полного отдыха Балан выплескивает всю свою энергию в подготовку к «Танцам».
Просто приходит в двенадцатый павильон и танцует до упаду.
Тренируется, фантазирует, придумывает что-то новое.
Хоть и не знает, будет ли он участвовать.
Будут ли они.
Одну из таких репетиций прерывает видеозвонок. Санда.
— О май гад, какой мужчина, — Дан в момент разговора находится без футболки, и Санда не может упустить такой момент.
— И тебе привет, милая, — Дан вытирает пот футболкой и улыбается сестре.
— Рассказывай, молодой и горячий, как жизнь?
Балан тяжело вздыхает.
Господи, с чего же начать?
— Я согласился на участие в «Танцах со заездами», — спокойно оповещает мужчина.
— Подожди, что? — Санда округляет глаза и испытывает шок.
— Моей партнёршей по паркету будет Тина, — Дан делает несколько глотков из бутылки.
— Что ты сказал? — женщина давится слюной.
— Мы дали согласие и проговорили с продюсером. Потом поехали отмечать ко мне.
Дан рассказывает это всё как-то сухо и без эмоций.
Словно робот.
— Да остановись же ты, чёрт возьми, — Санда не успевает за новостями.
— У меня отключили свет, — мужчина хмыкает. — Мы не выдержали, стали целоваться. А потом она сбежала. Впрочем, как всегда.
Дан не курит, но если бы курил, то обязательно выкурил несколько сигарет за этот разговор.
— Дан, а ты можешь нормально всё рассказать, а не предложениями? — брюнетка уже закипает.
Мужчина усмехается и смилывается над сестрой.
Отпускает шутку про то, что он мог бы попросить станцевать ему ча ча ча за эту информацию, но у него нет настроения, поэтому сегодня танцует лишь он.
Артист рассказывает сестре всё, включая и её побег с чемоданом, про их разговор и про то, как он живёт последние две недели.
Санда хватается за голову.
— Да, Дан, я в шоке, конечно. Не звонила тебе всего ничего, а тут столько новостей, — женщина смотрит прямо ему в глаза. — Что делать будешь?
Дан по-философски рассуждает, что он даст ей время всё обдумать и теперь будет ждать её решения.
— Дан, ну ты дурак? — женщина закатывает глаза. — Ну ты мужик или кто? Заткни её поцелуем, возьми на руки, прижми к себе и скажи, что больше никогда и никуда не отпустишь. Какое, к черту, ждать?
— Я устал за ней бегать, понимаешь? У меня, в конце концов, есть гордость, — мужчина заводится.
— Какая гордость, Балан? — Санду это смешит. — Тебе напомнить твоё состояние последние три года или что?
Санда действительно помнит всё до мелочей.
Он вновь учился жить.
Только уже без нее.
— Судьба даёт вам сотый шанс, а вы хуже детей маленьких, честное слово.
Санда уже не выдерживает.
Как втолдычить в его голову, что она его?
Дальше разговор длится на повышенных тонах, и закачивается на не очень хорошей ноте.
Мужчина ощущает осадок.
Не любит ссор с родными.
Чёрт, что делать?
Балан скатывается по стене, прикрывая глаза.
Он к Ти не поедет.
Не поедет.
Не поедет.
— О, Дан, привет, — его монолог прерывает Завадюк.
Ну, здрасьте, приехали.
— А чего ты один танцуешь? И чего так рано? И где Тина?
Поток вопросов сыпется на артиста слишком быстро, и ему хочется чисто сорваться на продюсера.
— Я не знаю, где Тина.
— В смысле? — Вова хмурится.
— Её участие под вопросом, — спокойно произносит Балан.
— Что? — выкрикивает мужчина, без конца моргая глазами.
— Ты всё прекрасно слышал.
Дан само спокойствие.
Защитная реакция.
— Вы, что, издеваетесь надо мной? — продюсер задыхается от возмущения. — Господи, что мне с вами делать?
— Ждать, Вова, просто ждать, — шепчет Дан с улыбкой.
Завадюк отпускает ещё несколько ругательств, но Балана это не беспокоит.
Он устал.
Он опустошен.
У него нет никаких сил.
***
Следующим утром Паша уговаривает Тину поговорить с Даном.
— Тина, поговори с ним. Не мучай ни себя, ни его. Неизвестность всегда хуже.
Женщину уже достали эти нравоучения.
Она его уже ненавидит.
Хотя для неё ненависть — это любовь.
***
У Балана этот день какой-то суперстранный.
Слишком много эмоций и энергетики.
Утром он три часа занимается спортом чуть ли не до потери сознания.
Потом он едет на студию и пытается отпустить себя через творчество.
Хренов с два.
Он ненавидит это состояние.
Когда он перенасыщен эмоциями и некуда их деть.
Дальше у него корпоратив.
Скачет на сцене, как сумасшедший, но эмоции не выходят.
Дан правда не знает, что ему делать.
У него такое состояние впервые.
Ему кажется, что он сходит с ума.
После концерта у него жутко болит спина.
Он кривится, но старается не обращать внимания.
Кажется, что сил уже нет, и он опустошен.
Но, тем не менее, он едет в павильон и продолжает танцевать.
Ему это нужно.
***
Кароль просыпается часов в восемь вечера.
В холодном поту и с болью в сердце.
Ей приснился он.
Ей приснилось, что он потерял сознание.
И она не смогла его разбудить.
Тине страшно.
Жутко.
Она понимает, что знак.
Срочно. Нужно. Ехать.
***
В такси она раз тридцать набирает Дана, но он не берет.
Паника нарастает.
Женщина не понимает, что делать и куда ехать.
— Дан, пожалуйста, ответь, — Тина молит Бога, чтобы Балан дал ей какой-то знак.
В эту секунду по радио играет саундтрек «Танцев», и Кароль словно ударяет током.
Она. Всё. Понимает.
***
Женщина влетает в павильон и неистово орёт его имя.
Находит его в репетиционном зале.
На полу и без сознания.
Не может быть.
Неужели её сон... он что...
— Даааан... — неистовый крик и она на коленях.
Неужели она его потеряла? И теперь уже навсегда...