Проклятое пламя

— Ну вот скажи, зачем тебе нужно в магазин? — спросил в который раз свою сестру Олни, нервно теребя в руках карандаш и пугливо озираясь по сторонам.

«Жалкий трус, — с насмешкой подумала Тейнзи, осматривая магазин, в который они вошли. — Такой же жалкий и беспомощный, как и все людишки. Поразительно, как я могла брать раньше одной из них». Её передёрнуло от отвращения, когда эта мысль посетила её голову, в которую тут же забрались воспоминания о том, как она разлагась изо дня в день в церкви, точно душа, не находившая себе покоя после смерти.

Но у девушки не было души. Она считала это глупым абстрактным понятием, которое никак не могло повлиять на человека. Всё это было просто придумано больным мозгом человека. Не было никакой души. Всё это полный бред.

— Ну, в ночь карнавала здесь бешеные скидки, поэтому почему бы и не купить? — ехидно фыркнула Хелен, жуя жвечаку. Её взгляд жадно забегал по полкам с продуктами, а руки незаметно для камер стали брать шоколадные ботончики и прятать их по карманам.

— Но мы же не на пикник идём, — несмело возразил Олни, — а по заданию. Мы должны попасть в церковь.

Хелен, не дослушав его слова, быстрее углубилась в безлюдный магазин, в котором никого не было, кроме их троих и прыщавого жирного кассира. Тей осталась с Олни, который явно чувствовал себя не в своей тарелке и заметно нервничал, как бы ни пытался это скрыть. «Какой странный, — с ухмылкой подумала девушка, закатывая глаза и смотря на упаковку чипсов. — Но даже так... Что-то в нём есть. Знать бы ещё что».

— Что именно ты хочешь загадать? Какое желание? — равнодушно спросила она, наблюдая за низкорослым юношей.

— Не уверен, что можно об этом рассказывать, — Олни робко улыбнулся уголком губ.

— Боишься, что скажешь, и оно не сбудется? — Тейнзи была готова рассмеяться от такой нелепой идеи.

— Нет, потому что мы ещё мало знакомы, — покачал головой Мандельштам. — Мы тебя встретили всего час назад, а ты уже хочешь знать то, что для меня заветно. Не кажется ли тебе это слишком грубо?

Что бы этот молодой человек ни говорил, Тей видела, что он доверял ей. «Глупыш, даже не знает, с кем связался», — рассмеялась про себя она, однако почувствовала, что ей нравился Олни. Своей чистотой. Он был как белый лист, которого никогда не касались чернила, как новорождённый ангел, ещё не знавший о своих обязанностях. О своей силе.

— Возможно, — ухмыльнулась девушка. — Просто стало интересно, зачем ты так рвёшься в церковь, но при этом так боишься.

— Нет, я не боюсь, — собеседник посмотрел на неё твёрдыми шоколадными глазами.

Но в них был страх. Там, где-то глубоко внутри. И от этого Тейнзи захотелось его защитить. Защитить от всего. Любой ценой.

— Уверен?

— Уверен, что Бог не оставил меня, что он есть ещё в этой заброшенной церкви, что он защитит нас, — Олни сжал в руках крестик, который висел на шее, и робко опустил глаза вниз.

Эти слова разозлили Тей. Как же она ненавидела всех этих верующих, которые не могли увидеть дальше своего носа и слепо верили в то, что на небе жил невидимый мужик, который следил за всем, что делали люди каждый день и каждую минуту. И у невидимого мужика был особый список из десяти вещей, которые он не хотел, чтобы люди это делали. И если они сделают любую их этих десяти вещей, у него подготовлено особое место, полное огня и дыма и пламени и пыток и страданий, куда он сошлёт вас жить и мучиться и гореть и задыхаться и плакать до скончания веков! И при этом Он любил людей. Он любит его — и ему нужны деньги! Ему всегда нужны деньги! Он всемогущий, всесовершенный, всезнающий и наимудрейший, но он каким-то образом не умеет зарабатывать деньги! Религия получала миллиарды долларов, они не платили налогов, и им всегда нужно ещё чуть-чуть.

— Религия, вера, весь этот бред... Ты что, ребёнок? Верить в то, что, если вести себя хорошо, то, когда умрёшь, получишь печеньку? Ты совсем дурак? — Тейнзи с трудом пыталась скрыть свою ярость. Руки дрожали, готовые в любой момент выпустить голубое пламя.

Олни ошарашенно на неё посмотрел, не веря своим ушам и удалению. Девушка ожидала, что он сейчас начнёт спор, станет возмущаться или ударит её, но ничего из этого он не сделал. Он лишь слабо улыбнулся, словно говорил: «каждый волен жить по своим принципам».

— Дурак, не дурак... — он вдруг положил руку на плечо Тей. — Но знаешь... Иногда только то, что в мире может существовать хоть капелька чуда, хоть что-то светлое посреди непроглядной тьмы, и спасает тебя от верной смерти.

Олни тяжело вздохнул и убрал руку, на которой, как успела заметить Монро, были порезаны вены. И от этого ей стало вдруг больно. От этих слов. От его вен. Ей вдвойне захотелось защитить этого светлого парня во что бы то ни стало. Она даже не знала, чем это было вызвано. Почему. Как. Зачем.

Но не успела Тейнзи сказать что-либо в ответ, как послышался крик. Кричала Хелен. На мгновение Тей даже удивилась, что такая нахальная девушка, как Хелен Мандельштам, могла так истерично кричать. Пока она не поняла, что ей мог кто-то угрожать из проклятых.

Чёрт.

Они вдвоём примчались к кассе за пару секунд, боясь, как бы не успеть, чтобы не было поздно. Но они прибежали как раз вовремя: огромный пузатый мужчина метра два с половиной, который выглядел как голодный великан из мультика «Смурфики», как раз разорвал на части кассира, а его ноги стал медленно запихивать себе в рот. Послышался неприятный хруст: это ломались под натиском острых зубов кости человека. Кровь была повсюду: на полу, на продуктах, на кассе, на стенах и даже на лице Хелен. Та, лежа на полу, выглядела ещё бледнее, её короткие волосы растрепались, глаза в удаче вытаращились на...

Людоеда.

Тей знала, что это был один из проклятых. Неприятный тип, который чуть ли не сожрал её на прошлом карнавале, но Лука Коннели вовремя тогда спас её. Но этот людоед оказался живучий, чёрт возьми.

— Хелен, ты в порядке? — Олни быстро подбежал к сестре и, попутно осматривая её, помог ей подняться с пола. — Он тебя не ранил? Ничего не случилось с тобой?

— Со мной всё нормально, чувак, — девушка небрежно оттолкнула от себя брата, не желая его забот. — А вот с тем чуваком явно не лады. Что делать-то будем?

Людоед, казалось, только сейчас их заметил. Он как раз смачно доел первую часть кассира, отчего он был весь в крови, кишки, лежащие на его плече, играли роль миленького кровавого шарфика.

— О, к Джорджу пришла ещё еда, — сказал он о себе в третьем лице тучным голосом и заулыбался, показывая остатки костей человека, застрявших в зубах.

Тейнзи было бы неприятно всё это видеть, но ей было всё равно. Она и не такое видела. Она ведь сама была проклятой, сама любила поиздеваться над людьми.

— Спасайтесь! — крикнула она Олни и Хелен, которые в панике переводили взгляды с неё на монстра. — Вам его не одолеть!

— Что ты собираешься делать? — в ужасе спросил парень, с глубокой тревогой глядя на неё.

— У меня есть план, — самоуверенно усмехнулась Тей и подмигнула им. — А теперь бегите у выходу!

— Но мы не оставим тебя одну... — хотел было возразить Олни, но Хелен, схватив его за рукав, перебила:

— Бежим, пока и нас не сожрали, дурак!

Они помчались к дверям, правда, Олни всё время оглядывался и тревожно смотрел на Тейнзи. И это согревало ей сердце. Хоть кто-то впервые в жизни по-настоящему за неё беспокоился.

— Эй, куда? — Джордж выронил оставшуюся часть кассира из рук, глаза которого пусто уставились на девушку.

Он побежал за ними, но она вовремя его остановила.

— Ну так быстро, здоровяк, — усмехнулась Тей, переграждая ему путь. — Сначала попробуй съесть меня.

Мерзкое лицо людоеда стало злым, когда он понял, что она была такой же проклятой, как и он:

— Предательница.

— Предательством было бы то, если бы я сегодня никого не сожгла бы, — с ухмылкой фыркнула Монро, махнув рукой. — Уверена, Лука меня простит за то, что ты хотел сожрать эту милую парочку. Потому что они мои.

Джордж зарычал от злости и набросился Тейнзи, но та ловко отскочила в сторону, отчего он снёс целый шкаф с продуктами. Раздался грохот, несколько пакетов макарон упали в огромную лужу крови, в которой лежала верхняя часть тела мёртвого кассира. Людоед, ещё громче зарычав, настолько быстро развернулся и напал на девушку, что та не успела снова отскочить. Его сильные пальцы пиижали её кисти к полу, огромная вонючая пасть раскрылась, намереваясь сожрать её голову, кровавые слюни потекли ей на лицо, отчего она вся скривилась от отвращения, живот скрутило в позыве рвоты, хоть она ничего и не ела.

«Пора кончать это представление», — подумала Тей с самоуверенной улыбкой на лице, а вслух сказала:

— Не так быстро, подонок.

Секунда — и синее пламя пышным, ярким потоком поглотило Джорджа. Он истошно закричал от боли, резко вскакивая и размахивая руками, чтобы хоть как-то избавиться от огня. Но тот полностью покрыл его тело. И это предоставляло Монро истинное удовольствие. Как же она обожала убивать. Слышать мучения, ощущать, что это её рук дело, безумно улыбаться синему огню. Оно всё это любила.

Её бирюзовые глаза зловеще заблистали, когда новый поток жгучего пламени поглотил свою огромную жертву. И в этот момент Тейнзи не обращала внимание на боль.

На то, что её тело сжигалось заживо.