Часть 18
Большое спасибо за то, что даже в мое отсутствие у меня уже первые 100 звезд и 1 000 просмотров истории! Это невероятно вдохновляет и мотивирует продолжать дальше. Огромная благодарность всем, кто поддерживает — ваша активность для меня очень ценна.
Я вернулась в свою комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Щёлчок замка раздался неожиданно громко, нарушая ту тишину, которая, казалось, буквально заполнила всё вокруг. В комнате царил полумрак: слабый свет уличного фонаря пробивался сквозь занавески, расчерчивая пол полосами жёлтого света. Воздух был неподвижным, немного прохладным. Я на мгновение остановилась, словно пытаясь осознать, что именно кажется мне неправильным. И тут я поняла — Сони не было.
Её кровать была аккуратно застелена, подушка лежала ровно, а на тумбочке осталась её любимая книга, раскрытая на середине. Её отсутствие отчётливо ощущалось. Это была какая-то странная пустота, которая заставила меня внутренне сжаться.
Пройдя в свою комнату, я опустилась на край своей кровати, чувствуя, как мои плечи обвисают от усталости. Взгляд машинально упал на окно, за которым уже стемнело. Тусклый свет от фонарей выхватывал очертания деревьев, чьи ветви медленно покачивались от лёгкого ветра. Казалось, что даже этот ветер врывался в комнату, но принести облегчения он не мог.
Мои мысли снова вернулись к тому, что произошло сегодня в аудитории. Соня… Она играла на гитаре мою песню, и в этот момент всё внутри будто бы остановилось. Я не могла оторвать от неё глаз, её пальцы, так уверенно перебирающие струны, её выражение лица — сконцентрированное, но с каким-то едва уловимым мягким оттенком. Тогда я почувствовала что-то странное. Это было тепло, которое разлилось внутри и одновременно напугало меня.
«А это что-то значило для неё? Или это было только для меня?» — эта мысль заставила меня внутренне сжаться. Что, если я просто всё себе придумала? Что, если я накручиваю себя, а для неё это была просто игра? Или… что-то другое? Я даже не могла сформулировать свои вопросы до конца.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала, как открылась дверь. На пороге стояла Лейла. Её появление было таким же неожиданным, как лёгкий солнечный луч в пасмурный день. Она всегда была такой — энергичной, светлой, будто созданной для того, чтобы разгонять тьму.
— Привет! — её голос прозвучал мягко, обыденно, но в нём всегда чувствовалась искра жизни. Она захлопнула за собой дверь и направилась к своему шкафу. Её движения были быстрыми, но плавными, она словно парила по комнате, при этом кидая на меня мимолётные взгляды.
— Ну как твой первый день с психологом? — спросила она, открывая дверцу шкафа и перебирая свои вещи.
Её вопрос заставил меня поднять голову. Лейла не часто напрямую расспрашивала меня о чём-то, но всегда знала, как затронуть нужную тему. Я знала, что она не будет давить, но её взгляд — даже мельком — говорил, что ей не всё равно.
— Всё прошло… нормально, — ответила я, пытаясь найти правильные слова. Голос звучал натянуто, но я старалась говорить спокойно. — Мне многое стало понятно. Также мне поставили диагноз.
Эти слова повисли в воздухе. Я видела, как её руки замерли на мгновение, будто она пыталась осмыслить мои слова. Лейла обернулась, её глаза были внимательными, серьёзными.
— Диагноз? — переспросила она, сделав шаг в мою сторону.
Я отвела взгляд, чувствуя, как внутри всё сжимается. Признавать это было нелегко. Эти четыре буквы — ПТСР — казались настолько тяжёлыми, что их невозможно было произнести. Но я понимала, что скрывать это от Лейлы — бессмысленно. Она всегда чувствовала, когда что-то не так.
— ПТСР, — наконец выдавила я, стараясь не смотреть на неё.
Лейла замерла. Её взгляд стал мягче, но при этом в нём появилось что-то ещё — смесь шока и жалости. Она медленно подошла ко мне, присела на край кровати и обняла меня.
— Милая, мне так жаль, — сказала она, её голос был почти шёпотом, но в нём звучала твёрдая уверенность. — Но ты знаешь, что это не конец. Мы справимся с этим. Ты не одна.
Её объятия были тёплыми, а слова разливались по моей душе, как бальзам. Я почувствовала, как тяжесть, давившая на грудь, слегка ослабла.
— Спасибо, — прошептала я, чувствуя, как в глазах начинают собираться слёзы.
Она слегка отстранилась, глядя на меня так, будто пыталась понять, насколько мне сейчас плохо. Её взгляд был полон заботы и терпения.
— Хочешь рассказать, что случилось? — осторожно спросила она.
Я замялась. Это был тот момент, когда мне нужно было решить: открыть всё или спрятаться за молчанием. Но Лейла... Она была той, кому я могла доверять.
— У меня нет родителей, — начала я наконец, опустив глаза на свои руки. — Они погибли в автокатастрофе, когда ехали на мой концерт.
Я замолчала, пытаясь справиться с комом в горле. Лейла молча ждала, не торопя меня, но я чувствовала, как её пальцы слегка сжали мою руку, будто поддерживая.
— После этого я больше не смогла петь. Отец… я его даже не знала с рождения. Думаю, ему никогда не было до меня дела.
Лейла вздохнула, её глаза наполнились печалью.
— Девочка моя, — сказала она тихо. — Это не твоя вина. Ты не была за рулём той машины. А твой отец… он просто не понял, что потерял.
Её слова прозвучали так искренне, что мне стало чуть легче. Но это было лишь начало. Я чувствовала, что должна рассказать ей всё.
Лейла слегка наклонила голову, её выражение лица сменилось с утешительного на тревожное. Она молчала, но я видела, как она обдумывает мои слова. Возможно, ей хотелось задать ещё вопрос, но она не решалась. Я чувствовала, что должна продолжить, хотя каждое слово давалось с трудом.
— Это ещё не всё, — сказала я, голос стал почти шёпотом. — После их смерти меня забрала к себе тётя. Но ей было всё равно. У неё была своя семья, а я... я была просто обузой.
Я опустила голову, глядя на свои руки. Казалось, что каждая деталь прошлого оживает в этот момент, возвращая меня к тем годам. Комната тёти была просторной, но казалась холодной и безжизненной. Моё место в их доме было как в гостях: уголок в маленькой комнате, тесный диван и старый шкаф.
— А потом… я встретила Артёма.
Имя вырвалось из моих губ, и я сразу почувствовала, как в груди всё сжалось. Лейла чуть подалась вперёд, её взгляд стал напряжённым.
— Он казался таким добрым, — продолжила я, голос дрожал. — Я думала, что нашла кого-то, кто сможет заполнить пустоту.
Я на мгновение замолчала, чувствуя, как эмоции подступают к горлу. Лейла ждала, не перебивая, но её глаза были полны сострадания.
— Однажды всё изменилось. Я лежала в комнате, когда он вошёл...
Слова застряли. Моё дыхание стало неровным, а руки сжались в кулаки.
— Он меня изнасиловал, — произнесла я, едва слышно, будто сама боялась этих слов.
Лейла вздрогнула, её лицо побледнело. Губы дрогнули, как будто она хотела что-то сказать, но не могла найти слов.
— Я просила его остановиться. Умоляла. Но он… он бил меня. Только чтобы я замолчала.
Слёзы покатились по моим щекам, и я не могла их сдержать. Воспоминания были настолько яркими, что я почти чувствовала ту боль, тот ужас, который испытала тогда.
— Потом я отключилась. Когда очнулась, он уже ушёл.
Мои слова дрожали. Я чувствовала, как руки начинают трястись, и спрятала их на коленях.
— Утром я хотела сбежать. Но он понял, что я собираюсь сделать, и… всё повторилось. После этого он сказал, что если я ещё раз попробую уйти, это будет моё последнее желание.
Лейла не выдержала. Она вскочила с места, обхватив руками голову, будто пытаясь справиться с охватившими её эмоциями. Её глаза были полны слёз, но в них горела ярость.
— Это чудовище! — выдохнула она, возвращаясь к кровати. — Если бы он был здесь, я бы убила его собственными руками!
Я подняла на неё взгляд. Впервые за долгое время я увидела, что кто-то действительно разделяет мою боль. Её злость и печаль были такими искренними, что мне вдруг стало легче.
— Ты не виновата, Адель, — твёрдо сказала Лейла, глядя мне прямо в глаза. — Ты должна это понять.
Я кивнула, смахивая слёзы. Но в груди всё ещё была тяжесть.
— Это не конец, — продолжила я тихо. — Ночью я видела кошмар. Но очнувшись, он не прекратился. Я видела кровь. Всё казалось таким реальным…
Я остановилась, почувствовав, как ком подступил к горлу. Лейла села рядом, осторожно взяла меня за руку. Её прикосновение было тёплым, обнадёживающим.
— Мне помогла Соня, — сказала я, не поднимая глаз. — Она пришла. Она остановила этот кошмар.
Лейла нахмурилась, её глаза блеснули интересом.
— Ты была у неё? — уточнила она.
— Да. Она не отпустила меня, пока я не уснула.
Мои слова звучали спокойно, но внутри всё кипело.
— Она… Она что-то для тебя значит? — осторожно спросила Лейла.
Я резко подняла голову, её вопрос застал меня врасплох.
— Нет! Конечно, нет! — почти выкрикнула я, чувствуя, как щёки начинают гореть. — Это не то… Я просто… просто благодарна ей.
Лейла прищурила глаза, её губы тронула лёгкая улыбка.
— Я просто не понимаю её. Сегодня я спела для неё в знак благодарности. А она… она отвела меня в аудиторию, сыграла мою песню.
— И что потом? — спросила Лейла, поднимая брови.
— А потом она просто встала и ушла. Сказала, что пора. И всё.
Я вздохнула, чувствуя, как накатывает раздражение.
— Может, она ушла к своей Насте, — добавила я. — Я просто не понимаю, зачем она тогда вообще со мной возиться.
Лейла снова усмехнулась, наблюдая за мной с каким-то хитрым взглядом.
— Адель… Ты уверена, что не ревнуешь?