Глава 19
Гермиона заплетала косы малышке Лили и напевала Рождественскую песенку. Гарри любовался этой идиллией и потягивал домашнее вино, удобно устроившись в своём кресле. Ведь сегодня канун Рождества! Их дом сиял от обилия разноцветных фонариков и ёлочных игрушек. В этом году всё украсили так, как хотела Лили, и поэтому их дом изнутри будто пожирало Адское пламя. Однако, Поттеры были рады находиться в центре этого «возгорания».
Внезапно, прилетевшая сова смела эту радость напрочь. Гарри думал, что это очередная Рождественская открытка, но, увидев печать Малфоев, даже не посмотрев, кому адресовано письмо, резким рывком раскрыл конверт и принялся читать. Содержание его встревожило.
— Что там, Гарри? — поинтересовалась Гермиона.
— Малфой.
Гермиона в недоумении посмотрела на мужа. Тот решил пояснить:
— Он пишет, чтобы ты прибыла в больницу Св. Мунго. Только ты!
— Что-то с Джеймсом? — схватилась за сердце Гермиона.
— Даже не знаю... — пробормотал Гарри. — Но лучше бы тебе поспешить.
Гермиона недоверчиво посмотрела на мужа, затем, потянулась к письму. Гарри молча протянул пергамент Гермионе и сел рядом с Лили. Будто сотни иголок вонзились в сердце гриффиндорки, когда она увидела несколько строчек этого письма. И дело было не в содержании, а в почерке. В этом самом красивом прочерке самого желанного мужчины на свете. Конечно, при муже она подавила грустный вздох, который так и вырывался из ее груди: она так давно не получала писем от Драко. И даже его официальное обращение к ней осталось для Гермионы незамеченным — так она любовалась этими строчками:
«Уважаемая миссис Поттер! Прошу Вас поскорее прибыть в больницу Святого Мунго. Именно Вы. Драко Люциус Малфой».
Наконец, совладав с собой, она повернулась к мужу, который, как ни в чем не бывало, играл с дочерью.
— А ты не отправишься со мной?
Гарри отрицательно покачал головой.
— Мы не можем взять Лили с собой. Если, не дай Мерлин, случилось что-то серьезное, мы испортим ей Рождество. Иди сама. Но, в случае чего — присылай Патронуса.
Гермиона кивнула, и, накинув зимнюю мантию, трансгрессировала ко входу больницы. Драко уже ждал ее там. Гермиона подбежала к нему.
— Драко, что случилось? Что с Джеймсом?
Малфой смерил ее таким горьким взглядом, что Гермиона отшатнулась, и, на какое-то мгновение, потеряла дар речи. Затем, с трудом проговорила:
— Что?... Что с ним?
Однако, он молча развернулся и зашагал в больницу. Гермиона побежала следом за ним. Они дошли до отделения тяжело-больных. Сердце матери едва не выпрыгнуло от волнения.
«Мерлин, нет! Что с ним могло произойти?!»
Когда открылись двери комнаты ожидания, Гермиона облегченно выдохнула. На скамейке сидели Джеймс и Скорпиус, — целые и невредимые, — и, одновременно подняли на неё глаза. Этот одинаковый жест был выполнен с такой синхронностью, что у Гермионы ёкнуло сердце. Однако, с трудом справившись с собой, она подбежала к мальчикам.
— Джеймс, Скорпиус! Что случилось? — она опустилась перед ними на корточках и пригладила непослушную челку сына, заодно, погладив по плечу Скорпиуса. — Почему мы в больнице?
— Бабушка... — еле ворочая языком, пролепетал Скорпиус, однако, Драко его перебил:
— Мою мать стукнул инсульт.
Гермиона подняла бровь и непонимающе посмотрела на Драко. Мол, а она-то здесь причём? Внезапно, Джеймс вскочил:
— Хватит! Мне это надоело!
Гермиона в шоке отскочила от сына и бросила вопрошающий взгляд на Скорпиуса, который пытался его успокоить.
— О чем ты говоришь, Джеймс? — в недоумении спросила Гермиона.
— Джеймс, пожалуйста, успокойся! Сейчас мы все сядем и поговорим без лишних свидетелей. — вмешался Драко.
— Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?! — Гермиона гневно посмотрела на Драко. Однако, тот лишь растянулся в скептической улыбке:
— Потерпите немного, миссис Поттер. Я смотрю, вам тоже не нравится находиться в неведении?
Гермиона вдохнула побольше воздуха и повернулась к сыну:
— Джеймс Поттер! Или ты немедленно объяснишь, что здесь...
Внезапно, Драко оказался к ней совсем близко, и, наклонившись к ее уху, тихо отчеканил:
— Ошиблись, миссис Всезнайка. Его фамилия Малфой!
Гермиона оцепенела. Ей ведь не послышалось? Он знает! Он все знает! Как? Неужели Нарцисса?... Нет, не может быть! Иначе бы она была уже мертва! Но у неё инсульт... Мысли проносились в голове Гермионы с немыслимой скоростью. Она стояла, уставившись в одну точку, однако, Джеймс вывел ее из этого состояния:
— Мам! Ты меня слышишь?
Гермиона вздрогнула, и, наконец, посмотрела на сына. Лицо ее обрело зеленовато-серый оттенок, а глаза наполнились слезами. Она чувствовала, как Драко сверлит ее взглядом, однако не нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.
Тем временем, Скорпиус, нерешительно прикоснулся к ее локтю и примирительным тоном сказал:
— Мы вызвали вас не для того, чтобы ссориться, миссис Поттер. Мы просто хотим знать правду.
Слёзы покатились по щекам бывшей гриффиндорки, однако, ни сын, ни Драко даже не шелохнулись, чтобы стереть их с ее лица. Лишь Скорпиус подошел ещё ближе и тихо, вкрадчиво, словно взрослый, произнёс:
— Пожалуйста, миссис Поттер! Мы с Джеймсом узнали, что являемся друг другу не просто родственниками, а родными братьями. Быть может, вам трудно об этом говорить, но Джеймс и мой отец заслужили знать правду. — Скорпиус огляделся. В комнате ожидания кроме них не было никого. — Если не хотите куда-то идти, то давайте поговорим здесь. Или... я могу уйти...
— Нет, Скорп, у меня нет от тебя секретов! — взвился Джеймс. Затем, сурово глядя на рыдающую мать, он процедил. — Ну?... Долго нам ещё ждать от тебя ответа, мама? Или мы так и не узнаем, что случилось?
Внезапно, Гермиона с такой яростью посмотрела на сына, что тот резко осекся и замолк. Гермиона клялась себе, что ни ее сын, ни Драко никогда не узнают правды. Однако, судьба распорядилась иначе. И, если уж они видят ее виновницей всех несчастий, то пусть получают всю правду от и до.
— Что случилось?! — звенящим, от гнева голосом, переспросила Гермиона. — Да ничего особенного, Джеймс! Просто мы с мистером Малфоем были не просто однокурсниками, но и довольно счастливой парой! Мы любили друг друга до тех пор, пока ваши любимые бабушка Нарцисса и дедушка Люциус не влезли в наши отношения!
Скорпиус и Джеймс обменялись беспомощными взглядами, но не посмели перебивать Гермиону. Тем временем, гриффиндорка, ведомая дикой яростью, продолжала:
— Они заключили с Гринграссами магический контракт, который гласил...
— Да, мы знаем, — перебил ее Скорпиус, чем вызвал немалое удивление у Драко. Но ещё больше его удивило то, что Гермиона тоже была о нем в курсе, — я ещё в девять лет случайно увидел его. — пояснил он, глядя на вытянувшееся лицо своего отца.
— Ах, значит ты в курсе!— с долькой сочувствия произнесла Гермиона. Однако, слёзы и обида душили ее настолько, что она не смогла остановиться, потому как выговариваясь, она, словно дышала. — Но наверняка ты не в курсе, что твой папа никогда не притрагивался к твоей маме и мы с ним ещё какое-то время продолжали встречаться?
— Гермиона! — ошарашено воскликнул Драко, однако, Гермиона со всей злостью, на какую только была способна, посмотрела на него.
— Что, Гермиона?! Думал вылезти сухим из воды? Сделать меня виновницей всех несчастий и обрушить на меня свой гнев?! Ну уж нет, Малфой! Я не заставляла тебя давать мне Магическую клятву в том, что ты никогда не притронешься к Астории! Не я постоянно приходила к тебе с этими вечными признаниями в любви! Я тринадцать лет молчала! Мне было больно, у меня сердце разрывалось, но я не лезла в вашу семью! Кто ж мог подумать, что наши дети подружаться и со временем все узнают?!
— Так не надо было молчать! — крикнул Драко. Но Гермиона отмахнулась от него со смехом:
— Я тебя умоляю! Ты думаешь, я бы позволила тебе стать убийцей твоего отца? — Гермиона расхохоталась ещё громче, глядя на шокированное лицо Драко. — Да, и об этом пункте вашего контракта я тоже знала! И, как ты думаешь, кто посвятил меня в эту страшную тайну?
— Мама. — скривив лицо в яростной гримасе, процедил Драко.
— Бинго, Малфой! — с иронией воскликнула Гермиона. — И все знаете, почему? — обратилась она к детям, которые были в не меньшем шоке, нежели их отец. Не дожидаясь ответа, Гермиона Гневно прошипела. — Да потому что я «грязнокровка»! Не достойная даже целовать песок, по которому ходили чистокровные!
— Гермиона! — в очередной раз попытался одернуть ее Драко, однако, Гермионе было уже наплевать. Она все выкладывала и выкладывала одну правду за другой:
— Мистер Малфой когда-то любил меня так сильно, что был готов отказаться от семьи, от наследства, от титула! Но ваши обожаемые бабушка с дедушкой переиграли нас! Составили магический контракт и подписали его кровью! То есть, либо мистер Малфой женится на Астории Гринграсс, либо собственноручно отправляет своего отца в царство мертвых! Естественно, он выбрал первое! Но мы были молоды и безответственны! Ваш отец, — Гермиона посмотрела на ребят, которые поежились от ее формулировки, — принёс мне Магическую клятву в том, что никогда не прикоснется к твоей матери, Скорпиус и нередко приходил ко мне! — Скорпиус недоверчиво посмотрел на героиню войны и решил подать голос:
— Что за ерунду вы говорите, миссис Поттер? Тогда, как бы появился я? Хотите сказать, что моя мама мне не родная?
— Поверь, милый, это не ерунда. — горько усмехнулась Гермиона. — Но, поспешу успокоить тебя тем, что оба твои родителя приходятся тебе родными.
— Вы сняли Магическую клятву? — с надеждой спросил Скорпиус.
Гермиона отрицательно покачала головой.
— Увы, нет, дорогой. Хотя я предлагала твоему отцу, и не раз... Он сам отказался.
— Тогда как? — непонимающе посмотрел на неё Скорпиус.
— У магглов это называется Экстракорпоральное оплодотворение, сокращённо ЭКО. Ты был зачат искусственным способом, с помощью маггловских технологий.
Скорпиус пошатнулся. Однако, Гермиона наклонилась к нему и твёрдо сказала:
— Это совершенно не значит, что ты чем-то хуже остальных, или чем-то отличаешься. Это доказывает лишь то, как сильно родители хотели тебя! Они же любили тебя, верно?
Скорпиус, отстранённо кивнул. Джеймс, пребывая в немалом шоке, хлопнул брата по плечу. Тот опомнился. Посмотрев на Джеймса, он кивнул, как бы показывая, что с ним все в порядке. Однако, в порядке не был Драко. Подойдя вплотную к Гермионе, он спросил:
— А как моя мать узнала о Джеймсе?
Медленно, сделав глубокий вдох, она опустилась на скамейку и, глядя в пустоту, ответила:
— Твоя мать узнала о моей беременности раньше меня. Она увидела на вашем семейном древе моё имя и ответвления к младенцу. Тогда она и рассказала мне про магический контракт, который подвергает твоего отца смертельной опасности, в случае развода с Асторией. — Гермиона горько усмехнулась. И посмотрела в глаза Драко, который дрожал от гнева. — Знаешь, она даже предлагала мне деньги и хотела выдать меня замуж за достойного мага, который бы позаботился обо мне и Джеймсе. — Не выдержав, Гермиона снова истерично расхохоталась. — И, представляешь, она еще хотела увидеть его после рождения! Хотела видеться с ним, воспитывать, присылала дорогие подарки... Но их участь была оказаться на помойке! Как, после всего, что твои родители сделали со мной, я могу нормально относиться к ним?! — Гермиона вскочила. — Да, я счастлива, что твой отец сдох в Азкабане, а твою мать стукнул инсульт, Малфой, потому что даже этого мало, чтобы они ответили за все, что мне из-за них пришлось пережить!
Раздалась звенящая тишина. Никто из слушателей не мог сказать ни слова. Некоторое время все молчали. Затем, с трудом оправившись после слов матери, Джеймс спросил:
— А... папа? Неужели ты папу совсем не любишь?
Драко в ожидании уставился на Гермиону, однако, та нахмурилась и строго сказала сыну:
— А вот сейчас ты спрашиваешь очевидные глупости, Джеймс! Конечно я люблю твоего папу! Иначе, разве у нас появилась бы Лили?!
Драко презрительно фыркнул, чем вызвал осуждающие взгляды всех троих собеседников. И поэтому, глядя Драко прямо в глаза, она проговорила:
— Сразу после разговора с Нарциссой я отправилась к Гарри, потому что он был моим лучшим другом и единственным, кто всегда меня поддерживал, несмотря ни на что. Именно он предложил мне выйти за него замуж, я его ни о чём не просила. И он поклялся мне, что воспитает моего сына так, что он никогда не почувствует себя неродным!
— И он сдержал слово. — дрожащим голосом произнёс Джеймс. Драко посмотрел на него с такой болью, что, казалось, ее можно было прочувствовать всем окружающим. Но Джеймс спокойно выдержал его взгляд. — Мистер Малфой, несмотря на то, что вы являетесь моим биологическим отцом, я всегда считал и буду считать своим родным отцом Гарри Поттера. И я тоже Поттер.
Гермиона порывисто обняла своего сына, однако тот вырвался из материнских объятий.
— Мам. Нам со Скорпиусом нужно немного побыть наедине. Пожалуйста, не трогай меня.
Схватив за плечо своего брата, Джеймс вывел его из комнаты ожидания.
Гермиона села на скамейку и слёзы градом покатились из ее глаз. Как же она от всего устала! Вроде, только зажила спокойной, счастливой жизнью, как Малфои снова настигли ее. Но теперь она успокоилась полностью, так как уже не в силах была выносить эту тяжесть от невысказанных слов. Теперь и Драко и Джеймс... да, и Скорпиус узнали обо всём. Однако, ее пугали последствия. Как-то примет Джеймс ее слова? Как он поведёт себя? Конечно, его речь о том, что он всегда будет считать себя Поттером, звучали обнадеживающе, но всё же...
— Всё было напрасно. — внезапно раздалось над ее ухом.
— Что именно? — не поднимая головы спросила Гермиона.
— Моя женитьба. Она была просто бессмысленна. Лучше бы мой отец умер сразу от Магического контракта, чем семь с лишним лет изнывал от тоски и муки...
— А по мне, всё вышло просто замечательно. — стальным голосом процедила Гермиона. — Я хотела, чтобы он мучился. Но ему не было и наполовину так же больно, как было мне. Ни ему, ни твоей матери...
— Гермиона! — ошарашено уставился на неё Драко. — Что с тобой стало? — он сел напротив неё. — Ты никогда не была такой жестокой.
Гермиона, сквозь слёзы, улыбнулась.
— Даже здоровый и благоухающий цветок завянет, если его постоянно топтать. И на его месте вырастут сорняки. А что до меня, Малфой, то внутри уже ничего не осталось, кроме пустоты. Да, у меня есть семья, любящий муж, прекрасные дети... Но прошлое постоянно преследует меня! И теперь, когда вся правда выплыла наружу, я не смогу с ним покончить. И..., — Гермиона неожиданно улыбнулась, — ты не прав. Если бы ты не женился на Астории, у тебя бы не было Скорпиуса. И у Джеймса не было бы такого прекрасного друга... и брата... — Она уставилась в пустоту и тупо повторила. — Брата...
Драко с болью признавал ее правоту, однако... Всё же... Как чертовски больно ему было слышать эти горькие речи из любимых уст, которые были совсем близко от его лица. Сердцебиение участилось, а руки непроизвольно сжали плечи плачущей матери одного из его сыновей. Она испугано вздрогнула и встретилась с ним взглядом. Будто, падая в омут его серых глаз, она подалась вперёд и их губы сплелись точно так же, как и много лет назад. И они вновь летели в пропасть. Глубокую, бездонную... Задыхаясь от страсти, которая, словно цунами, накрыла их с головой...
Внезапно, Гермиона пришла в себя и попыталась отстраниться:
— Драко... Нет...
Драко с шумом вдохнул ее запах и вытер большими пальцами рук ее слёзы. Она вновь плачет по его вине! Но... всё же можно исправить!
— Вернись ко мне! Пожалуйста, вернись ко мне, любимая! Мы всё сможем начать заново! Я... я клянусь, больше никогда ты не будешь плакать! Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива! Ты и Джеймс! Я всегда буду рядом! Я никогда тебя не оставлю!
Гермиона порывисто обняла его, не переставая плакать. А Драко всё продолжал:
— Я люблю тебя, Гермиона! Всегда любил только тебя! Пожалуйста, вернись ко мне! Выходи за меня замуж!
— Драко, — прорыдала несчастная гриффиндорка, — я уже замужем!
Малфой застыл. Эти слова, словно ведро ледяной воды, заставили его протрезветь, вернуться в реальность. Однако, упрямство и нежелание отпускать ее, вновь заставили его произнести эти слова:
— Вернись ко мне! Я же знаю, ты все ещё любишь меня! Вернись ко мне!
Гермиона рассмеялась. Однако, в этом смехе было столько боли, что у Драко сжалось сердце ещё сильнее. Приглаживая его платиновые волосы, гриффиндорка произнесла:
— Да, я до сих пор люблю тебя. И всегда буду любить! Но... и Гарри я тоже люблю... — Драко весь напрягся от этих слов и неверяще уставился на свою возлюбленную. Та кивнула, в подтверждение своих слов. — Да... ты не поймёшь, но жить столько лет с самым верным и надежным человеком на свете, разделяя с ним постель, невозможно без каких-либо чувств. У нас с ним общая дочь. Лили. И мы с Гарри очень любим и ее и Джеймса. Одинаково. Гарри всегда считал Джеймса своим сыном и прекрасно заботился о нас... И заботится по сей день. И... пусть даже я все так же пылаю к тебе невероятной страстью, но его никогда не оставлю... Я не могу так поступить с ним после всего, что он сделал для меня. Ведь всегда, когда мне было плохо, он был со мной рядом! Я не смогу уйти... — Не выдержав, Гермиона вновь разрыдалась.
И Драко вновь, с болью, признал ее правоту. Опустив голову, он пробормотал:
— Да. Я понимаю... только... Позволь вот так, просто, посидеть с тобой... в последний раз.
И Гермиона поняла, что этот раз и вправду последний, отчего ее сердце, сначала, забилось с удвоенной скоростью, а потом, резко успокоилось. Будто смирилось. Нежно положив его голову к себе на колени и поглаживая его светлые волосы, Гермиона сидела молча прощаясь с ним в очередной раз. И, по-видимому, в последний. Они сидели так очень долго и не замечали проходящих мимо сотрудников больницы и других ожидающих в этой комнате. Им было уже всё равно, ведь их история на этом, как они думали, заканчивается. И, также, они не обратили внимания на входную дверь, которая открылась и закрылась сама по себе.