BLACKBERRY

На улице стояла жара. Солнце сияло, на небе редко и медленно плыли маленькие облака. Даже лёгкий ветер был тёплым. Громкие возгласы, смех и споры разбудили квартал в районе Сен Дени.
На баскетбольной площадке было много народу, в том числе Моника Ла Флер и Джеффри Стоун.
— Ха-ха-ха, ты снова меня победила! - громкий смех ударил в уши под звук бьющегося баскетбольного мяча.
— Я просто очень хорошо играю, - подмигнула Моника высокому афроамериканцу. Это был её хороший друг с института, который учился по другой программе, на музыканта. Они дружили уже три года. Джеффри был очень весёлым, энергичным парнем. Его дреды с вставками-бусинами всегда завораживали Монику. В отличии от неё самой, Джеффри был свободен и независим, он делал что хочет, с кем хочет, в баскетбол играл по своим правилам, а по выходным играл в гараже и покуривал травку. Моника не спрашивала у этого парня, боится ли он закона. А кто в Сен Дени вообще его боится? Каждый раз, когда было свободное утро и было не лень, девушка приезжала на метро в этот район, где её встречал Джеффри, и они вместе шли до баскетбольной площадке. Игра продолжалась где-то 1,5-2 часа, после чего они садились на лавочку в теньке, пили сок и рассказывали друг другу что-нибудь интересное. Обычно это были смешные байки из жизни парня, будто он жил не 22 года, а все 150 лет.
— Тогда они схватили меня под руки, повалить пытались, а я их как Джеки Чан, кия!, - он жестами показывал как дрался, — И к-а-а-к уложил этих проказников спать! Растут, совсем перестали меня слушаться. Мать тоже. Боюсь, учебный год начнётся, она вообще с ума сойдёт.
— Так зови если что, помогу тебе с ними!
— Да ладно, я же старший брат, мне их и воспитывать.
— Тоже верно, - ответила Моника, отпив сок.
Она смотрела в одну точку и думала ни о чем.
— Джеффри, - обратилась она, — с тобой когда нибудь случалось, что ты смотришь в одну точку, а в голове пустота?
— Мне кажется, со всеми такое часто случается. И со мной тоже было. Как-то раз сижу на паре, а там кабинет, где педагоги естествознание изучают, была в нём?
— Бывало дело, когда наш красили.
— Так вот там парты квадратом стоят. Я сижу, глубоко задумался, смотрю в никуда. Глаза в расфокусе, мутно всё, и вижу что-то отчаянно маячит. А это одногруппница двумя руками уже машет, буквально кричит "Ты чего, ниггер, пялишься?". Пришлось объясняться, что я вовсе не пялился на её чудесные глаза четвёртого размера.
Спустя какое-то время парень провожал Монику до метро. В этот раз они пошли другим путём, так как зашли не на ту улицу и пришлось объяснять мигрантам из палаток, что они не нарушают их личные границы.
— Будь осторожен, ладно?, - спросила Моника, когда они пришли на станцию.
— Это же "чёрный" район, со мной тут ничего не случится, - заверил её он и они крепко обнялись.
— Ты придёшь на концерт?, - с надеждой спросила она, уткнувшись в его здоровое плечо и вдохнув его приятный аромат.
— Не получится, мотылëк. Ма сегодня в ночную смену.
— Хорошо, я понимаю, тогда... В следующий раз?
— Обещаю.

Пока Моника тряслась в вагоне метрополитена, она вспоминала, как они с Джеффри впервые встретились. Это было недели через две после того, как она поступила на первый курс хореографии. На последней паре она написала контрольную раньше всех, поэтому её досрочно отпустили домой. Идя по длинному коридору с известковой лепниной на потолках, она услышала тихую лирическую мелодию гитары. Решившись заглянуть в кабинет, откуда доносился звук, она увидела его массивную фигуру, ловко перебирающую пальцами инструмент. Он услышал как она вошла, но не прервал музыку, лишь ждал, пройдёт ли она дальше. И Моника прошла, поставила стул напротив, села на него, облакотившись руками на спинку. Джеффри поднял взгляд и мелодия прервалась.
— А на саксофоне умеешь?
Так началась их дружба.

Забывшись в мыслях, она чуть не пропустила свою остановку. Быстро очнувшись, выбежала из вагона и пошла на автобус. Ей нужно было принять душ, привести себя в порядок перед концертом. Пусть тот и был бесплатным и не факт, что кто-то бы на него пришёл. Но площадка, на которой он проходил была достаточно популярна. Может быть, хор поющих мальчиков кого-нибудь может заинтересовать. В квартире она оказалась одна.
Горячая вода стекала по её обнажённому телу. Она посмотрела на свои ноги, руки, грудь с затвердевшими сосками. Возможно, на неё так подействовал адреналин в крови, но мысли о Бенедикте стали настолько частыми, что рука сама потянулась к душу и переключила форму на более толстую струю. Навороченный душ очень нужен был двум одиноким девушкам. Когда та ударила по нужному месту, тело обдало мурашками. Моника представила мужские руки на своём теле и свободной рукой сама сжала свою грудь. Представила, что скрывают в себе части татуировок на его рельефном теле. Его властный взгляд, который целует её руки. С приглушённым стоном Моника, сжав ноги, довела себя до оргазма.
После пришла Стефани и пригласила подругу вечером, после выступления в кафе.

Интервью - очень интересная вещь. Начало его всегда скучное и неинтересное из-за наличия банальных, никому не интересных вопросов. Будто разогрев человека, которого опрашивают. Но стоит немного подождать, и интервью начинает выдавать пикантные вопросы для вытягивания самых интимных ответов.
— Вы - самый завидный холостяк Парижа. Многие начинающие модельеры вдохновляются таким кутюрье, как вы. Есть ли у вас отношения?
— Нет, сейчас я не состою в отношениях, - отвечал Бенедикт на вопросы журналиста, который вёл интервью.
Их разделял стеклянный столик, на котором лежал диктофон. Мужчина тщательно подбирал слова для ответа, ведь как это говорится в фильмах — "все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, или сыграет вам наруку".
— Что вдохновило вас создать грандиозную линейку одежды в черно-золотых тонах? По нашим данным, именно эта линия стала самой окупаемой, в сравнении с остальными.
— Вы правы, но с каждой новой линией - больше востребованности. Растёт интерес, растут слухи... На линейку одежду "D'or defile" меня вдохновило понятие роскоши, драгоценных украшений, и конечно же, муза, которой я вдохновлялся.
— Кто или что эта муза? - с интересом спросил журналист, вглядываясь в лицо Бенедикта.
— Я надеюсь, вы понимаете, что довольно редко когда встретишь одну музу на всю жизнь. Это то же самое, что если бы я сейчас вдохновился вашими глазами и создал ярко-голубой мужской костюм с чёрными запонками, как ваши узкие зрачки. Но, могу ли я всю жизнь восхищаться вашими голубыми глазами? Само понятие "муза" для меня - эфемерно. Непостоянное, сумбурное, быстрое. Иногда, на каждый гардероб нужна своя муза.
— То есть, вы хотите сказать, что для вас частая перемена вдохновляющей частицы - норма творческого процесса?
— Да, именно так я ответил на вас вопрос. Но, не исключено, что когда-нибудь мне придётся поменять своё мнение. Но это наврядли.
И говорили они не о известных людях, машинах или пейзажах.

Яркие вспышки света. Двое ведущих - юная леди и молодой человек открыли социальный концерт, посвящённый развитию детского творчества. Каждый желающий, кто пришёл гостем на концерт, мог подойти к стойке и пожертвовать любую сумму денег на одно из пяти направлений творчества. Никогда ещё он не занимался благотворительностью, но, видимо, этот час пришёл.
Бенедикт уже сидел на первом ряду и ждал момента, когда танецевальный коллектив "Dame" покажет себя во всей красе. Перед этим пришлось подождать, когда пропоëт хор мальчиков, а двое девочек-подростков нарисуют картину наоборот, где одной вершиной - старуха, а другой - младенец. Бенедикт улыбался, наблюдая за этим милым проявлением творчества.
Погас свет. Послышался задорный джаз и звонкие голоса, то разделяясь, то слившихся в одно. Софиты замерцали красным и девушки одна за одной медленной походкой прошли на сцену из-за зановесов по бокам, раскручивая в руках трости. Сначала они начали с простых движений, но когда женщины запели
— Bye-Bye, Mr. Liar...
Девушки жестом попрощались с залом и начали очень быстрые движения ногами. Очень синхронные повороты плечами и изгибы тела произвели фурор на неожиданно большую публику. Белоснежными улыбками они очаровывали, но прощальным движением отрывали всю надежду. Но Бенедикт наблюдал только за Моникой, изредка понимая общую картину. Она была так очаровательна в этом брючном костюме с бабочкой, яркой красной помадой и шляпкой, что ему тут же захотелось создать что-то такое же. Внезапно они разом сделали медленный, манящий присест возле своих тростей, используя их как шест и подмигнули залу.
Эта женщина решила по максимуму вдохновить его, выжимая все соки, даже не прилагая усилий. Но танец очень быстро закончился. "Эфемерно" - повторил себе Бенедикт, даря группе апплодисменты. Моника видела его, а улыбка становилась шире с коротким поклоном. Потом они, под очень задорную мелодию убежали прочь со сцены. Через десять минут её тонкий стан опустился рядом с ним. Он посмотрел на неё и взял за руку, поцеловал тыльную сторону ладони.
— Вы были очаровательны, мадмуазель Ла Флер.
Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой из всех своих улыбок.
— И я рада вас видеть, мсье Бастьен.
Её руку он не отпускал, наоборот, переплёл их пальцы и сжал крепче, будто боялся, что она уйдет. Бенедикт наклонился к её уху. Он её собранных под шляпкой волос исходил приятный аромат.
— Предлагаю сбежать отсюда, - шепнул он, — мне нужно поговорить с вами тет-а-тет.
— Я принимаю приглашение, - ответила она и они очень тихо выбежали из зала под живую музыку выступления группы музыкантов.
Она посмотрела на их сомкнутые в кольцо руки и покрылась румянцем. Ещё четыре часа назад она представляла эту руку в совсем другом месте. Он уверенной походкой шёл на выход из помещения. Его чёрный костюм тройка выделялся на фоне остальных. Или так только ей казалось. Они вышли на свежий воздух и Моника вдохнула полной грудью. Каждый раз, выступая перед толпой, она волновалась. Но это были цветочки, по сравнению с тем, что она чувствовала на подиуме. Послышался сигнал машины. Невероятной красоты машина припаркованная рядом, принадлежала Бенедикту, а именно Ferrari F8 Tributo. Но таких подробностей Моника не знала, знала лишь марку машины и видела её вживую. Блестящая чёрная машина с перламутровым отливом.
"Не думала, что он настолько богат" - подумала Моника и ей стало неловко. Он открыл переднюю дверцу и достал оттуда огромный букет бордовых пионов, разбавленных кремовыми. Их было так много, что она не могла посчитать. А в другой руке он держал чёрную коробку с яркой красной лентой.
— Я подумал, что вам такое понравится, мадмуазель Ла Флер. Вы были чудесны, даже слов подобрать не могу, - Бенедикт улыбнулся и отвел взгляд, протянув все подарки. Она приняла их, но тут же положила всё на капот его машины, и немного смущаясь, подошла ближе.
— Приглашения в ресторан, цветы, подарки... Как мне понимать всё это, мсье Бастьен?
— Вы и сами знаете ответ, - ухмыльнулся Бенедикт и заключил её в объятия. Наклонившись над ней, он посмотрел ей в глаза. Температура вокруг них накалилась до предела. Она приподнялась на носочки и подарила ему свой поцелуй. Лёгкий, ненавязчивый, обхватив его крепкую шею. Он сжал пальцами её талию и ответил на поцелуй, пробуя девушку на вкус. Через несколько секунд они отпрянули друг от друга, чтобы набрать воздуха и вновь слиться в поцелуе.
— Предлагаю перейти на "ты" - предложила она
— Принимаю предложение. Может, сходим куда-нибудь? - спросил он, приподняв бровь.
Затуманенным взглядом Моника взглядывалась в его лицо и думала, что всё вокруг - дивный сон.
— Мне нужно ехать, - ответила она.
— Я могу подвезти, - заметно расстроился он и выпустил её из объятий.
На огромной скорости они ехали по большой трассе, свободной в такой час. Моника вжалась в сидение, чуть ли не закрывая глаза от страха. Через 10 минут они были на месте.
— У тебя здесь свидание? - спросил он, заглянув на вывеску пиццерии.
— Нет, здесь Стефани ждёт, она убежала сразу же, как только досмотрела наше выступление. Мы решили устроить девичьи посиделки, ну знаешь, пицца, премывание костей...
Он поднял руки.
— Сдаюсь, сдаюсь. Открой коробку, как появится время.
— Обязательно, - ответила она, на выходе из машины. На секунду задумавшись, она вытащила из букета один бордовый цветок и поцеловала его, отдав Бенедикту. На её лице играла глупая улыбка, а он изучающе посмотрел на цветок.
— Я буду скучать, - сказал Бенедикт и дверь машины захлопнулась. Его улыбка тут же померкла.
Как бы ему не нравилось разгоняться, пришлось остановится на красном. Он долго смотрел на цветок, а когда светофор показал зелёный, выкинул свежий бутон в открытое окно своего Ferrari.