особенная

Я пришла домой поздно, к счастью, папы дома не было, иначе получила бы по самое не хочу, но меня ждал не менее разъяренный Сонхун. Но он до ужаса мило выглядел, когда Чэрин кормила его кимчи, а на шею зацепила миленький такой слюнявчик. Такая довольная рожа, как у нажравшегося кота. Видимо, живет он один и это первый раз за пятилетку, когда он попробовал нормальную домашнюю еду. Увидев меня, он поднялся из-за стола, а мне хотелось спрятаться. Кстати, интересно, сколько ему лет? На вид лет так тридцать с хвостиком. Брутальный мужик с легкой щетиной. Он долго на меня смотрел таким тяжелым взглядом, что лучше бы кричал, честное слово.

— Дженни Ким, Вам не позволено от меня убегать! — резко гаркнул он так громко, что я вздрогнула от неожиданности.

Какого черта он вообще на меня орет! Папа ему за мое перевоспитание не платит, так что он тут выкобеливается? Надо признать, он четко смог произнести мое имя и отчество, не глотая буквы, что уже было достойно уважения.

— Мне кажется, что это тебе не позволено позволять мне убегать, — выгнула бровь я. — Привыкай, Сонхунчик!

Он злобно на меня посмотрел, однако, ничего не ответил. Получай фашист гранату! Ибо нефиг прикасаться к моей прекрасной R8! Долго он, как я думаю, не продержится.

Я сразу легла в кровать, так как прогулки с Джису по магазинам вымотали конкретно. Эта фурия накупила, наверное, вещей на всю жизнь, я даже пожалела, что мы сбежали от Вано, хоть пакеты помогал бы тащить.

На кровать запрыгнула приличная такая черно-белая тушка. Кстати, Дони уже полностью оправился после того злополучного вечера. Да и как так! На улице снег, а он еще не поиграл в нем и не пожрал его.

Он заскулил и начал тереться носом об мою шею.

— Нет, Дони, — сказала я, прекрасно понимая, чего он хочет. — Давай завтра!

Мы с ним давно не гуляли. Дони начал облизывать мое лицо, заставляя меня громко смеяться.

— Ладно-ладно, идем, жопа жирная! — сказала я, спихивая его с кровати.

Я натянула спортивные штаны, парку и обула теплые найки. Волосы собрала в хвост. Глянула в зеркало. Сойдет! Как говорит Чэрин, кто тебя там в темноте увидит, да и кому ты вообще нужна.

— Чэрин, я иду с Дони прогуляюсь недолго, — проорала я на весь дом, зная, что она меня услышит.

— Разбудить Сонхуна? — спросила она, крича откуда-то со стороны большой гостиной на первом этаже.

— Не, не надо, я же не надолго, пускай спит человек, тем более, что я с собакой, — сказала я, выходя из дому.

Прямо на пороге я столкнулась с отцом. Папа снова выглядел помятым и уставшим, но на лице сверкала добрая улыбка, как всегда.

— Куда намылилась, красотка? — поинтересовался он, целуя в макушку.

Ага, значит, Ванчо все-таки ничего ему не сказал. Как я и думала, собственно говоря. Ничего удивительного.

— Дони тут истерику устроил, пойду прогуляюсь недолго с ним, — протараторила я, кивая на поводок в руке.

— А Сонхун где? — хмуро спросил он.

— Спит он, мы его с Джис по магазинам возили, так что он вымотался, бедный, да и со мной Дони, — объяснила я, сочиняя на ходу.

— Будь осторожна, милая, — сказал папа и зашел в дом.

Мы пошли в парк, как всегда. Дони прыгал, резвился в снегу, заставляя меня смеяться. Он уже весь был в снегу и никак не мог стрясти снег с носа. Он и лапой пытался, и мотал головой. В конце концов, он подошел ко мне и заскулил.

— Что, плохой снег победил моего мальчика? — засмеялась я, стряхивая снег с него.

Руки сразу стали ледяными, а перчатки я взять не додумалась.

Все-таки Хаски — снежные псы. Смотреть на них можно вечно.

На улице никого не было, что не могло не радовать. Я швыряла Дони палку, а он мне ее приносил в зубах, но были и случаи, что он просто не хотел отдавать палку, заставляя меня за ним бегать и вырывать палку из его зубов. В конце концов, он просто повалил меня на землю и начал облизывать лицо, а я громко-громко смеялась.

— Давно не болела, мелкая? — спросил знакомый голос насмешливо.

Черт! Везет, как утопленнику. Угораздило же встретить Пака, когда я в таком виде. Хотя, он меня видел в состоянии и похуже. Он стоял вместе с Гердой прямо возле нас с Дони и протягивал мне руку.

Я схватилась за нее. Черт, почему он такой теплый, а?

— Ты замерзла, — констатировал факт Пак.

Когда я посмотрела на него, на меня нахлынула волна воспоминаний. Такое чувство, что я знаю его не два с хвостиком месяца, а всю свою жизнь. Вот он стоит, как обычно с легким неодобрением смотрит на меня, но в его взгляде нет больше злости, только какая-то непонятная мне нежность, что ли. В его темных волосах запутались снежинки, и это выглядело настолько естественным, что я невольно залюбовалась.

— Ну, я не на пляже валялась, а в снегу, — не упустила возможности съязвить я.

— Ты как? — серьезно спросил он, вглядываясь в мое лицо.

— Ты же сказал, что не хочешь со мной общаться, — напомнила я, отряхиваясь от снега.

Он тяжело вздохнул через нос.

— Мелкая, я не говорил, что не хочу с тобой общаться, я говорил, что не могу, — сказал он. — Будь добра, ответь на вопрос.

— Я была бы рада, если бы ты хоть раз прямо ответил на мой, — шепотом произнесла я.

Герда и Дони играли в снегу, что было странно, учитывая их обоюдную ненависть.

— Мелкая, — возвел глаза к небу Чимин, подходя ближе.

Как же мне хотелось подняться на цыпочки и, обхватив его шею руками, поцеловать его. Я закусила губу, дабы не сорваться.

— Прекрати меня так называть, — сказала я и отдернула Дони, который уже начинал жрать снег.

Волосы намокли и благодаря морозу теперь висели сосульками. Я поежилась то ли от холода, то ли от взгляда, которым прожигал меня Пак. Я не знала, что мне делать. Разум буквально вопил, что мне надо бежать оттуда, да подальше, а вот сердце тихонько шептало: «Останься…».

Пак преодолел расстояние между нами за несколько шагов и заключил меня в крепкие, обжигающе теплые объятия. Господи, он вообще мерзнет, а?

Я уткнулась носом в его грудь, вдыхая его особенный запах, который разрывал мои легкие.

— Блять, мелкая, ты, как ледышка, — возмутился он, крепче сжимая меня в своих объятиях, из которых мне не хочется уходить никогда.

— Так согрей, — попросила я, подняв голову, чтобы посмотреть прямо ему в глаза.

Дважды его просить не понадобилось. Его обжигающие губы накрыли мои, холодные и дрожащие. Этот поцелуй был полон той самой нежности, по которой я так скучала. Его язык стал исследовать мой рот, увеличивая темп и набирая обороты, я не могла сопротивляться ему. Его руки расстегнули мою куртку, забираясь под тонкую ткань кофты, он притянул меня к себе превращая простой поцелуй в нечто большее. Я горела рядом с ним, все мое тело пылало от натиска и переизбытка чувств, которые я сейчас испытывала.

Мои руки зарылись в его волосы, перебирая их и слегка потягивая.

Волшебство разрушилось, когда противный рингтон телефона Пака раздался из кармана его куртки. Он зарычал, но все-таки слегка ослабив хватку, чтобы достать новенький черный IPhone 14.

— Слушаю, — гаркнул он, не отрывая от моих губ плотоядного взгляда.

Я старалась прислушаться к разговору, но, увы, я могла довольствоваться только грубыми ответами Чимина.

— Я же отдавал приказ, чтобы их отдали ментам, пускай они разбираются, — рыкнул он в трубку так, что у меня волосы на затылке встали дыбом.

О чем он говорит? И с кем?

— Я занят, разбирайтесь сами, — сказал он зло и сбросил трубку. — Мелкая…

Его голос резко стал нежным, когда он обратился ко мне.

— Чимин, я совсем не понимаю, что происходит, — сказала я, нехотя отходя от него на шаг.

Пак разочарованно выдохнул и с болью посмотрел на меня.

— Придет время, я все тебе расскажу, но не сейчас, — сказал он, а я по-детски топнула ногой и, позвав Дони, пошла в сторону домой.

Пак привычно остановил меня, схватив за локоть. Но Дони, рыкнув, прыгнул прямо на него, повалив на землю. Конечно, если бы Чимин был бы к этому готов, мой пес никак не смог бы его повалить, но сработал эффект неожиданности. И вот, Дони крепко прижимает Пака к земле массивными лапами.

— Герда, нельзя, — приказал Чимин бегущей к нам собаке. — Все в порядке.

Я опешила. Дони рычал, злобно глядя на Пака и скаля зубы. Герда послушно сидела рядом, никак не реагируя на хозяина. Вот это дрессировка!

— Умница, Дони, — хохотнул Чимин, пытаясь потрепать пса по макушке, но получив утробный рык, бросил попытки.

— Пойдем домой, малыш, — хрипло позвала я собаку, которая сразу спрыгнула с человека и радостно побежала ко мне.

— Ким, уже поздно, я провожу, — мигом поднялся со снега парень и пошел за мной.

Я полностью его игнорировала. Почему он просто не может мне довериться? Я же от него ничего не скрываю. Было обидно, что после всего, через что мы с ним прошли, он просто-напросто не может поделиться со мной тем, что его беспокоит.

— А где твой охранник, мелкая? — буднично поинтересовался Чимин.

Вопрос я проигнорировала, продолжая шагать по хрустящему снегу. А откуда он вообще знает, что папа приставил ко мне Сонхуна? Доложили, небось? Та же Сыльги, которая греет ему постель каждую ночь. Как ни крути, все равно она мелькает в мыслях, когда я думаю о Паке. С ней, наверное, он поделился своими тайнами.

— Ким, я с тобой разговариваю, — гаркнул он, вставая передо мной, тем самым загораживая мне путь.

— Просто отвали, Пак, мне начала нравится твоя идея о взаимном игнорировании, — буркнула я, пытаясь обойти его.

— Я не могу тебя не замечать, — хрипло произнес Чимин.

— Твои проблемы, Пак, — сказала я грубо.

Его глаза потемнели, видимо, я задела его. Совесть заскреблась где-то в глубине моей души, однако, я запихнула ее далеко и надолго.

— Будь осторожна, мелкая, — попросил он, когда мы были уже около моих ворот, он прикоснулся горячими губами к моей щеке всего на секунду.

— Непременно, — сказала я, избегая смотреть ему в глаза.

Папа не спал, так как я слышала, что он смотрит телевизор в большой гостиной на втором этаже. Видимо, ждал меня, либо нашёл какой-то интересный фильм.

— Джендык, ты? — крикнул он.

— Да, пап, — прокричала в ответ я, быстро переодеваясь в теплые пижамные штаны и свитер.

Потом запрыгнула к папе на диван и удобно устроилась у него на его теплой груди. Он приобнял меня за плечи, чмокнул в мокрые волосы и укрыл нас обоих теплым, махровым пледом. Папа всегда был таким уютным и теплым, что я невольно вспомнила детство, когда я засыпала только с папой.

— Лягушка маленькая, — улыбнулся папа, перебирая мои волосы. — Как прогулялись?

— Нормально, Дони повалил меня в снег, — улыбнулась я.

— Смотри, чтобы завтра не слегла с температурой, — пробурчал отец.

Он смотрел «Бегущий в лабиринте». Первую часть, которую я уже посмотрела, но ради вечера с отцом я готова посмотреть его еще раз, тем более, что фильм вполне сносный. Папа приятно гладил мои влажные после снега волосы, было настолько приятно, что я чуть ли не замурчала, как кошка, от удовольствия. В такие моменты я по-настоящему счастлива, с папой я забываю обо всех проблемах и просто наслаждаюсь жизнью. Хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Так я у него на руках и задремала.

На следующее утро я проснулась в своей кровати, видимо, папа, как в детстве, перенес меня в мою комнату.

Чэрин зашла в комнату, чтобы меня разбудить, когда я уже просто наслаждалась пребыванием в теплой постельке. Голова болела, и меня жутко знобило, наверное, все-таки вчерашние купания в снегу не прошли бесследно.

— Сашка, ты встала уже? — удивленно спросила няня, с подозрением глядя на меня. — Что-то ты красная. Ты как себя чувствуешь?
— Нормально, — соврала я, ибо торчать дома еще неделю у меня не было никакого желания.

Когда я провела всем известный утренний обряд и позавтракала, Вано терпеливо ждал меня около машины. Я специально тянула время, дабы его позлить, однако телохранитель обладал невероятным терпением.

Надела я черные легинсы и теплый серый свитер, поверх которого белое пальто. Шею обмотала красным клетчатым шарфом, а на голову черную шапку со смешным помпоном.

Когда я запрыгнула в машину, Сонхун сердито на меня посмотрел, но промолчал. Кто бы сомневался. Я решила его добить расспросами, пока мы ехали к зданию школы.

— Сонхунчик, а сколько тебе лет? — поинтересовалась я.

— Сорок два, — буркнул он, не отрывая своего взгляда от дороги.

— Ого, — удивилась я. — По тебе не скажешь. А семья есть?

Знаю, что задаю вопросы, которые мне не следует задавать, но надо мне как-то его разговорить.

— Моя невеста умерла за две недели до свадьбы, — произнес он, хмурясь.

— Прости, — произнесла я.

Дура. Как можно спрашивать человека о таких вещах? Нельзя было придумать, что-нибудь пооригинальнее? Похоже, что мой язык не согласовывает свои действия с головой.

— Даже не думайте, что вам удастся сбежать и в этот раз, юная леди, — пригрозил мне пальцем Сонхун, на что я довольно улыбнулась.

Нет, убегать сегодня от телохранителя у меня в планах не было, так что я со спокойной душой топала в источник знаний. Ну, как «со спокойной», я очень надеялась, что Пак не появится и сегодня. Хотя, я очень хотела его увидеть и ругала себя за это.

— Джен — ко мне бежала на всех парах Джису, махая какими-то бумагами. — Привет, Сонхун!

— Привет, Джис, что у тебя там? — спросила я, глядя на листы у нее в руках.

На ней были высокие коричневые сапоги и светло-бежевое длинное пальто. Она тоже не забыла про тепло, поэтому ее шею обхватывал пушистый серый шарф.

— Мы через три дня летим в Париж! Кстати, тебе очень повезло, что рейс отменили, когда мы хотели лететь месяц назад! — затараторила брюнетка, размахивая руками.

И так она совсем не заметила, что к нам подошел Чонгук, и так красиво залепила ему пощечину бумагами.

— Ой, — воскликнула она, а я засмеялась.

— И тебе привет, Ким, — произнес он, поморщившись.

Чонгук был одет стильно. Темные джинсы и светло-голубая рубашка, поверх которой темное пальто с длинным темно-синим шарфом, перекинутым через шею. На ногах замшевые ботинки, а на голове тонкая коричневая шапка, из-под которой выглядывала светлая шевелюра.

— Чего хотел? — грубо бросила она.

— А что, уже просто подойти и поздороваться нельзя? — возмущенно произнес он, с легкой улыбкой на губах глядя на Джису.

— Нельзя, вообще ты меня отвлекаешь, я тут Саше про Париж рассказывала! — сказала она, толкнув Чонгука в бок.

— О, да! — с картинным восторгом приложил руку на сердце блондин. — Всегда мечтал жить в малюсенькой комнатушке и пить чай и ничего крепче в столице Франции под пристальным присмотром Джисунки, а еще пробиваться сквозь потную, нескончаемую очередь, чтобы взобраться на первый этаж Эйфелевой Башни. Предел моих мечтаний!

Я снова засмеялась, а Джис злобно на него посмотрела.

— Тебе лишь бы побухать! — возмутилась она.

— Ну, а зачем же еще лететь в Париж, если не за бутылкой хорошего вина, а? — улыбнулся Гук.

— Так, а ну вали отсюда, мешаешь! — снова пихнула его Джису.

Гук, хохоча, ушел, послав Джису воздушный поцелуй.

— Вы заключили перемирие? — поинтересовалась я, когда Чон скрылся за поворотом.

— Просто решили вести себя, как раньше, — сказала Джису, пряча глаза за волосами.

И мы пошли на урок, которым была физкультура. А сегодня мы по плану должны играть в волейбол против параллельного класса. Похоже, будет весело.