Путь сквозь миры

Мир Ауэриния, Рейна

Солнце неумолимо клонилось к краю горизонта, окрашивая закатные облака в нежный персиковый цвет. Рейна прикрыла глаза рукой, щурясь от слепящих лучей, и задумчиво посмотрела вдаль. Мимолётная красота, застывшая во мгновении, подобно неподвижной ледяной фигуре — отвлекала всё внимание на себя. Белые нити молнии пронизывали небо, переплетались в каком-то безумном, сверхъестественном танце, сходясь, закручиваясь и расходясь на десятки и сотни молний поменьше, подобно корням старого дерева.

Рейна устало вздохнула и повернулась спиной к странному явлению природы в небе, а затем положила принесённый букет цветов у подножья дерева сакуры. Солнечные лучи мягко коснулись розовых лепестков и кончиков её пальцев.

— Знать бы хоть, жива ли ты. Уже целых три года прошло... Ты столько всего пропустила, — лёгкий ветерок заиграл с длинными волосами Рейны. — Представляешь, отец хочет, чтобы я снова присутствовала на очередной публичной казни. Чтобы я познала то чувство справедливого возмездия, которое придёт за каждым, кто нарушил закон или ослушался приказа, — она хмыкнула. — И недавно написал письмо, что время для выбора супруга подошло к концу. Теперь он сделает это сам. Я знаю, что должна это сделать, но что-то тянет меня куда-то далеко-далеко, за бескрайний горизонт... К тебе... — она тяжело вздохнула и закрыла глаза, приложив ладонь к дереву.

Минори всегда была единственным по-настоящему близким ей человеком, и, когда сестра исчезла, всё в жизни Рейны перевернулось.

Из-за высокого положения в обществе у них не было настоящих друзей, и всё, что сестры имели — только друг друга. Даже несмотря на то, что Рейна приходилась ей сводной, Минори никогда об этом не напоминала, а относилась к ней, как к родной.

Теперь же Рейна осталась одна. Она не помнила своих настоящих родителей, забыла их лица, но знала только, что в один день они просто исчезли. Может, поэтому глава их клана Тацуми и относился к ней иначе, чем к Минори. Отец всем рассказывал, что нашёл потерянную дочь, которую пыталась спрятать его бывшая жена от воли клана, и люди с легкостью приняли эти слова за правду, хоть и продолжали сторониться.

Рейна склонила голову. Она много думала об этом и была благодарна, что её не вышвырнули на улицу, а приняли, как родную. Отец запретил пытаться искать своих настоящих родителей, а Рейна даже и не знала, откуда начинать поиски.

Невесомо коснувшись её щеки, порыв ветра снова всколыхнул волосы, слегка взъерошив их, но Рейна стояла неподвижно, слушая голос природы. Люди всегда верили, что знаки, которые давала природа было трудно счесть, но они всегда направляли людей на путь, предначертанный судьбой, не давая с него сойти.

Очередной раскат грома заставил её обернуться — оранжевый диск уже коснулся горизонта, а это значило, что молния скоро станет неистово бить в одну и ту же точку, как будто бы в попытках добраться до чего-то, сокрытого в недрах земли.

Рейна снова вздохнула, поспешно поднялась и направилась по знакомой тропинке в сторону дома, мысленно проклиная застывшую молнию в небе и всё, что с ней было связано. Люди боялись приближаться к этой странной буре, поскольку всякого, кто туда когда-либо направлялся, больше никогда не видели.

Рейна вошла в дом и застыла у входа в ту комнату, которую так не любила. Положив ладони на деревянную раздвижную дверь, она резко отворила её и вошла в кабинет отца, с презрением осмотрев гору бумаг на столе. Но внезапно её кто-то окликнул:

— Как насчёт танца с клинками?

— Ты так не вовремя, Такеши... — Рейна обернулась и едва заметно покачала головой. Как всегда, суровый и проницательный взгляд серых глаз, уверенная улыбка. Он скинул капюшон и по плечам растрепались угольно чёрные волосы с двумя косичками за ушами.

— Бои никогда не происходят вовремя.

— Знаю. И здорово рискую с тобой... Но с другой стороны, — она пожала плечами, — жизнь слишком коротка, чтобы делать только то, что мне не нравится и жалеть об упущенном. Правда ведь?

— Думаю, вы и без моего подтверждения всё прекрасно понимаете, — Такеши тоже пожал плечами. — Пойдёмте заниматься.

— Ты должен обращаться ко мне «госпожа», а не просто вежливо, — усмехнулась Рейна, последовав за своим наставником.

— Должен. Но когда мне уже грозит смертная казнь, то воспринимать жизнь и рисковать становится легче, знаете ведь, — Такеши улыбнулся, но взгляд всё равно остался полон печали.

— Не волнуйся, — Рейна оставила обувь у порога тренировочной комнаты. — Отец не узнает.

— Вы так уверены? — он оставил сумку на полу и тоже снял обувь.

— Я же тоже рискую, упражняясь с тати, — она усмехнулась. Жить по правилам было не для неё.

Отец хотел, чтобы она обучалась мастерству владения вакидзаси и запрещал брать катану либо тати в руки. Но никогда не знаешь, что принесёт завтрашний день: мир или войну. Нужно быть готовой ко всему. Кланы постоянно враждуют между собой. Политика — единственное, что удерживает людей от того, чтобы перегрызть друг другу глотки. Поэтому, когда отца не было дома, Рейна тайком изучала техники владения тати, тренируясь с ронином. Эти все правила для женщин, традиции и обычаи всегда были какими-то чуждыми ей. Но неопытным слугам со стороны было не отличить разницы между запрещёнными и разрешёнными оружиями.

От чего-то глава семьи Тацуми считал, что старшая дочь Минори должна идти по его стопам, изучая тактику, военное дело и занять его место в будущем. А младшей приходилось учиться делать всё остальное, чтобы в будущем быть полезной женой. Рейна фыркнула. Она дралась лучше, чем большая часть мужчин, которых она знала. Но, как говорил отец, девушка не может быть воином, а лишь женой, любовницей и матерью. Вот только с Минори всё было иначе — поскольку она была единственной законной наследницей, то должна была стать главой семьи. Отношение отца всегда было к ней другим.

— Снова витаете в облаках? — спросил Такеши, выдернув её из мыслей, но Рейна покачала головой. Наставник бросил ей в руку деревянный меч и сразу пошёл в атаку.

Рейна отбила первый удар, пригнулась и попробовала подсечь ногу, но боккэн ронина уже коснулся спины.

— Слишком медленно. И оружие принято держать двумя руками.

— Мне не нравятся эти деревяшки, доставай нормальное оружие, — Рейна крутанула запястьем и поморщилась, глядя на боккэн. Ей не нравилось держать рукоять двумя руками. Да, тогда удар был бы сильнее и точнее, но гораздо медленнее, а так же лишал возможности использовать два клинка одновременно.

— Дело не в них. Ваши длинные подолы не подходят для тренировок.

Рейна осмотрела одежды Такеши. Скромные чёрные одеяния, ничем не примечательные. Увага и хакама. Со стороны смахивал на самого обычного простолюдина, но на самом деле...

Такеши прервал её размышления, продолжив:

— Я много раз говорил, что даже юбка до колен лучше и меньше сковывает движения, — он кивнул на сумку неподалеку. — Я принёс кое-какую одежду. Она раньше принадлежала моей супруге.

— Не стоило. Лучше бы продал. И ещё, я много раз говорила, что ты чудной, — Рейна взяла со стойки второй боккэн, подлиннее, и продолжила. — Когда-нибудь видел девушку в юбке выше щиколоток?

— Как иронично. Но вы мне не поверите, если я скажу да, хоть и далеко отсюда.

— Наглец.

— Зато единственный, кто с вами откровенен.

Рейна недовольно покачала головой:

— Мы тренируемся или болтаем?

Такеши улыбнулся и прикрыл глаза:

— Тогда сосредоточьтесь. Почувствуйте вибрации воздуха... Контролируйте дыхание...

Несколько минут Рейна стояла неподвижно, выравнивая дыхание, концентрируясь на биении сердца и фокусируясь на чувствах, а затем распахнула глаза. Такеши махнул рукой:

— Нападайте.

Рейна резко двинулась вперёд и стала наносить удары двумя оружиями всё ускоряясь, но Такеши умело отражал их снова и снова.

— Спину ровней! — причитал он. — Почувствуйте клинок. Это смертоносное продолжение руки, а не просто палка. Ну-ка, давайте, ударьте посильнее.

Рейна сделала выпад вперёд, но деревянный меч ткнул только воздух, и она вовремя пригнулась. Боккэн Такеши просвистел над головой. Мастерство ронина не переставало удивлять её так же, как и его скорость.

— Бейте точнее! Сосредоточьтесь! Не хлопайте крыльями, как пьяный петух! Поднимите меч, — наставник всё продолжал комментировать каждое движение Рейны. — Так... Хорошо. Я здесь, не зевайте. Держитесь изящней! Изящней! Это танец! — ронин будто бы не ходил по полу, а скользил по воздуху грациознее кошки, мастерски уворачиваясь от каждого удара.

Отбив ответный удар, Рейна резко отскочила назад, и постаралась выровнять дыхание. Наставник стремительно пошёл в очередную атаку.

Какая-то пара секунд, и Рейна уже оказалась на земле, а деревянный клинок оппонента был приставлен к шее.

— Обычно вы сражаетесь гораздо лучше, но сегодня будто бы впервые, — заключил Такеши, усмехнулся и помог ей подняться, а затем вздохнул: — Вы не сфокусированы. Что гложет ваши мысли?

— Много чего. День рождения сестры, которая пропала, неизбежное замужество, а ещё... Меня злит, что отец всё решает за меня, — Рейна потёрла запястье. Она тряхнула головой, и белоснежные волосы заструились по плечам. — Правда ведь глупо, что мне нужно носить парик на людях, чтобы спрятать белые волосы? Обществу не нужны столь отличающиеся от всех.

— Сочувствую.

— Не стоит. Мне просто не повезло. Если непохожие на традиционные черты лица ещё возможно принять, волосы скрыть, но глаза, — она покачала головой, — вряд ли.

— Быть отличным от других не так уж и плохо, — Такеши пытался подбодрить её, но Рейна только пожала плечами. Он добавил: — Сегодня снова видел вас у дерева, где вы когда-то распрощались с сестрой.

— Знаешь, отец учит меня ни к кому не привязываться. Но Минори была моей семьёй и другом, в котором я всегда нуждалась. В каком-то смысле она помогла мне забыть о матери, которая меня бросила.

— Уверен, у вашей матери были веские причины, чтобы уйти, — тихо сказал Такеши, а Рейна не ответила, молча уставившись в пол перед ногами. Она считала иначе. Тем временем ронин продолжил: — Я могу зайти в другой день, если вам хочется побыть одной.

— Да, приходи завтра после заката.

— Благодарю, — Такеши поклонился и ушёл — через тайный вход, который ещё давно ему показала Рейна, а сама она ещё какое-то время осталась стоять, осматривая деревянные мечи.

Рейна усмехнулась, вспоминая, как в первые дни тренировок с Такеши едва могла удержать равновесие. «Отвратительно!» — причитал ронин, припечатывая её к полу в очередной раз. Но каждый раз Рейна не сдавалась, несмотря на синяки, ссадины и боль во всём теле, пыхтела, поднимаясь на ноги. Она только потирала ушибленные места, снова становилась в боевую позу и никогда не ныла. Умение жаловаться давно выбили воины отца на обычных тренировках. Ведь обучение владению вакидзаси проходили даже женщины из знатных родов.

Поначалу Такеши откровенно злился, когда она с треском проваливалась, но со временем немного смягчился, отмечая упрямство, целеустремленность и успехи своей ученицы.

Вздохнув и оставив мечи на стойке, Рейна подхватила сумку, что принес ронин. Она зашла в свою комнату, чтобы оставить вещи там, а затем направилась в кабинет.

Рейна уселась за стол и взглядом наткнулась на парик, лежащий в одной из ниш в стене. Она недовольно фыркнула. Затем стала перебирать бумажную почту и документы: расписки от торговцев, договоры на утверждение, жалобные письма от купцов, пытающихся увильнуть от налогов, предложения скрепить браком союз под предлогом удачной партии, сообщения от правительственных учреждений, сводки последних городских новостей... Их всегда было так много и всё об одном и том же, сменялись только даты. Ещё одно письмо было от отца. Рейна долго вертела его в руках, уже зная, что он в очередной раз напомнит о семейных обязанностях. Вздохнув, она отложила его в ящик, дополнив коллекцию не открытых писем. Лёгкая улыбка тронула её губы:

«Хорошо, что он далеко, а то мне бы пришлось несладко. Ему никогда не нравился мой бунтарский дух», — подумала Рейна и невольно вздрогнула от неприятных воспоминаний о наказаниях главы семьи Тацуми. Под горячую руку попадали все без исключения, даже невиновные слуги.

Пытаясь отвлечься от неприятного чувства, Рейна бросила взгляд в окно, но за тенистыми кронами деревьев неба и звёзд было не разглядеть. Только неяркие вспышки иногда появлялись, озаряя небо и напоминая о ночной молнии. Рейна снова принялась за дело, всё-таки дополнив кучу письмами отца.

Закончив со всей бумажной волокитой, она принялась снова изучать всё, что было известно о странном явлении в небе. К сожалению, никто из посланных туда людей так и не вернулся, включая Минори.

Об этой молнии и буре вокруг неё ходили странные слухи. Кто-то говорил, что это какой-то «путь в другие миры», кто-то говорил, что наказание богов и скоро такие бури будут повсюду, чтобы снести весь старый мир. А кто-то так вообще верил, что это начало конца света. Рейна хмыкнула. Несколько лет прошло, а конец света так и не наступил, совершенно ничего не изменилось. Только любопытных людей и тех, кто отправлялся туда по чьим-то приказам, больше никогда не видели.

С улицы доносились отдалённые раскаты грома, но Рейна слышала их приглушённо, как будто они исходили из другой реальности. Мысли были заняты насущными делами. Лунный свет упал на распечатанное письмо и заскользил по столбцам иероглифов, следуя за взглядом Рейны. Она быстро стала писать ответ, и на бумаге возникали замысловатые линии, обрастая смыслами и образами. Поставив печать, Рейна отложила письмо и коснулась виска, надеясь таким образом унять подступающую головную боль. Кажется, получилось, и она подперла рукой голову, а вторую положила на стол.

Хотелось спать, но письмам не было конца и края, поэтому Рейна опустила голову на руку и прикрыла глаза. Всего на пару мгновений.

Её разбудил стук ветки в окно, Рейна резко поднялась, прикрыла глаза на пару секунд, чтобы прийти в себя, и поняла, что деревья во дворе не растут настолько близко. Она обернулась и увидела свою лисичку за окном. Белая шерсть стояла дыбом, вероятно, от холода, так что Рейна впустила Миюки внутрь, не упустив шанса почесать за ушком, а затем снова уселась за стол.

— Голодна? — спросила Рейна, но лиса запрыгнула ей на коленки и беспокойно заворочалась. Она заглянула в глаза Рейне и смотрела неотрывно несколько секунд, будто хотела что-то сказать или спросить. Затем Миюки резво спрыгнула и подбежала к окну. Рейна поднялась, снова открыла ей выход на улицу, но вдруг лиса вцепилась зубами в хакама и попыталась тащить Рейну в окно.

— Ты чего делаешь? — продолжила спрашивать она, даже зная, что не услышит ответа. Но Рейна знала, что лиса понимает каждое слово.

Миюки зафырчала, отпустила хакама и начала жалобно поскуливать, смотря на молнию.

— Минори не вернётся, — ответила Рейна и резко отвернулась.

Это она повторяла себе уже давно. Просто, чтобы добить ту веру, которая осталась внутри. Тот несчастный огонёк, который заставлял страдать от потери близкого человека каждый день, ту неугасаемую надежду, что сестра может вернуться. Рейна упёрлась руками в стол и размеренно выдохнула, успокаивая сердцебиение. Она вспомнила историю, которую сочинила в детстве, глядя на Миюки, резвящуюся в траве. Про цветущие вишни и лисят. О том, как мама лиса сказала своим маленьким лисятам оставаться играть под деревом цветущей вишни, пока она не вернётся с охоты. И о том, как маленькие лисята испугались, что мама не вернётся. Но она вернулась... Рейна часто задышала и сжала руки в кулаки. Слезам никогда не было места в их доме. За проявление слабости отец наказывал всех без исключения. Но в тот день, сидя с сестрой на цветущей поляне, Рейна не сдержала слёз. Минори обняла свою сестру и позволила выплакать свою боль. Она молчала, но кажется, по её щекам тоже тогда текли слёзы. Минори отлично понимала чувства Рейны, и то, как сильно потеря матери бьёт по ребёнку.

Рейна глубоко вдохнула и размеренно выдохнула.

Между тем, глаза нашли одно из писем от отца в груде прочитанных, который был «вынужден» оставаться при императорском дворе.

— День рождения Минори, а ты снова не приехал... Как и всегда только пируешь там с важным видом. А то, что твоя дочь так до сих пор не вернулась, пустяк? Три года прошло, а как будто меня одну это беспокоит. Мы для тебя просто фигуры на политической доске, а не дочери. Одной больше, одной меньше! — с шёпота Рейна перешла на крик. — Нет уж, хватит с меня, отец. Мне надоело пытаться тебе угодить. Ты всегда оставался недоволен, что бы мы не делали! Тебе всегда было недостаточно, — она надменно хмыкнула и выпалила. — Да ты даже и не заметишь пропажи своей неродной дочери. Давно уже надо было заняться этим самой!

Рейна поднялась с решимостью. Слишком уж долго отец «занимался поиском Минори», иногда отправляя людей прямиком к странному явлению. В то же время возложив все обязанности семьи на Рейну, когда сам всё время находился при дворе.

Со злостью она смела со стола все бумаги и выскочила из кабинета, направившись в свою комнату.

Рейна хотела выбрать наименее примечательную одежду для чужих взглядов, без узнаваемых символов, но такой не нашла. Все было расшито семейным гербом семьи Тацуми — мотивом, соединяющим листья бамбука красного цвета и чёрного дракона над ним. С раздражением закрыв шкаф, она развернулась и взглядом наткнулась на сумку от ронина. Миюки как раз обнюхивала её.

Пошарив в сумке, Рейна нашла одежду и стала примерять на себя.

К удивлению, все пришлось по вкусу: чёрный плащ с капюшоном, расшитый золотом, состоящий из двух частей: верхняя укрывала только плечи, нижняя крепилась на поясе и спускалась аж до лодыжек позади, но спереди частично прикрывала ножны от любопытных глаз. Ничто не помешало бы вовремя вытащить клинки из них и встретить любого врага в полной боевой готовности. В этой одежде ей было неуютно и непривычно, но, по крайней мере, это смогло бы помочь остаться неузнаваемой. Внутри заплечной сумки была ещё какая-то одежда, но Рейна решила не перебирать её, и достала кайкэн из-за пояса. Обычно такие ножи дарили невесте на свадьбе, чтобы она могла защититься или перерезать себе горло в ритуальном самоубийстве — чтобы не обесчестить себя или же свой род. Но этот кинжал предназначался только для самозащиты. Она бросила его в сумку.

А уже в оружейной, смотря на отражение ярко рубиновых глаз в лезвии длинной, узкой тати, Рейна произнесла:

— Я должна всё узнать сама. Я обязана вернуть её домой. — Она спрятала клинок в ножны на поясе, где уже был вакидзаси и тихо произнесла, коснувшись опустевшей подставки для длинного лука сестры: — Я тебя там не брошу, как отец...

Рейна снова сунула руку в сумку и ойкнула, резко одёрнув. На пальце показалась капля крови. Она ещё раз достала подаренный кинжал, уже аккуратнее. Видимо, так неосторожно бросила, что аж ножны слетели. Рейна тихо выругалась, засунула лезвие в ножны, а затем задумалась. Такеши подарил этот кинжал чуть ли не в начале знакомства. В знак доброй воли. Сказал, что Рейна всегда должна держать его при себе, чтобы быть способной защитить себя. Она осмотрела его и коснулась необычной рукояти в форме головы дракона, затем раскрытой пасти хищника и крыльев за головой... От чего-то казалось, что этот дракон был цвета небесного камня — светлого и слегка жёлтого.

Когда-то давно Рейна видела, как подобный камень засиял в небе, подобно звезде и упал на землю за горным хребтом. Кто-то даже назвал этот камень метеоритом, а кто-то падающей звездой. Некоторые шептались, что это изгнанный из Солнца дракон. Но в итоге камень так и не нашли.

Капля крови стекла на рукоять, и Рейна хотела бы стереть её краем плаща, но кровь исчезла, будто впиталась. Глаза дракона сразу вспыхнули рубиновым цветом. Рейна тряхнула головой и усмехнулась. Ей наверняка померещилось. Должно быть, они с самого начала были такими. По телу пробежала дрожь, пальцы крепко сомкнулись вокруг рукояти и дышать вдруг стало невозможно. А как только из ножен показалось лезвие, то перед глазами начало темнеть. Ладонь обожгло, воздух вышибло из груди. Рейна охнула, но сжала пальцы крепче. Жар от кайкэна будто бы расплавлял кожу, пробирался под неё. Казалось, неведомая сила вливалась прямо в кровь и на бешеной скорости неслась по телу.

Она чуть развернула клинок. По лезвию будто бы пробежала странная вспышка. То ли свет так падал, то ли мастер так сделал, но казалось, что лезвие «плывет», изгибается, будто живое, да так, что было невозможно отвести взгляд. Рейна, как завороженная, смотрела на кайкэн, позабыв, как дышать.

Она слышала истории, что есть вещи из тех, что ждут своего хозяина или хозяйку, но никогда не верила. До сих пор. Раньше с этим кинжалом подобного не происходило.

Вздохнув, она решила заткнуть его за неширокий пояс и прикрыть плащом, мысленно благодаря своего наставника за подарок. Вскоре новые ощущения спали на нет.

Полностью собравшись, Рейна наложила иллюзию невидимости на оружие и хмыкнула. Однажды кто-то из слуг заметил, как Рейна это делает и назвал её демоном. После этого отец отрубил слуге язык и выдворил. Но Рейне больше не позволялось пользоваться этим "лисьим проклятием", как его назвал отец. Но теперь её это не волновало, так что Рейна отправилась туда, куда собиралась идти Минори в их последнюю встречу — к самому эпицентру бури. Она твёрдо решила разобраться во всём самой и найти свою сестру. Лиса последовала за ней в эту странную бурю. Более того, казалось, что Миюки сама вела туда Рейну.

***

Мир Телендор, Рейна.

Рейна чувствовала, что падает. Время перестало иметь какое-либо значение. Она даже не чувствовала своего веса. Ни тряски, ни холода, ни жары, ни света. Вокруг одна темнота.

Что это за место и как она здесь оказалась, она не помнила. Перед глазами мелькнул лучик света и исчез. Рейна повернула голову, но не увидела ничего. Страх заполнил всё тело от кончиков пальцев до самой макушки.

«Сколько времени я тут провела? Час? Месяц? Нет, вряд ли больше пары часов или дней, иначе умерла бы от голода... А я вообще голодна?»

Рейна посмотрела наверх. Или это был низ? Перед глазами снова что-то блеснуло, задержалось ненадолго и исчезло. Она вздохнула, но даже этого не услышала и посмотрела туда, где должен быть низ. Там виднелись кости. Человеческие. Ей стало страшно.

«Как я вообще тут оказалась? Откуда пришла и зачем? Ничего не помню...» — Рейна оглянулась вокруг. — «Мне кажется, или тут посветлело?»

Тьму разрезала вспышка света, похожая на молнию. И резко Рейну закружило в вихре, а крик потонул в сумасшедшем ветре. Спустя секунды её «выплюнуло» в какое-то странное место. Перед глазами всё поплыло. Рейна рухнула на колени и упёрлась руками в землю, сминая пальцами.

— Я живая... живая... — зашептала она и медленно поднялась с колен. Головная боль резко вгрызлась в виски, и Рейна выругалась, но сделала шаг. Ещё шаг. Боль усилилась. Казалось, вдалеке замелькали огни. Они влекли к себе, хотя всё остальное вокруг помутнело и расплылось в тёмно-серое пятно.

— Ну, привет, — раздался голос позади, и Рейна резко обернулась. Перед глазами всё снова поплыло.

Она могла видеть только силуэт с оружием, сверкающим ярко, будто молнии плясали прямо на лезвии.

Рейна сделала шаг назад и почувствовала что-то необычное, будто прорвалась через какую-то пелену. А человек растворился в воздухе, будто и не было его никогда.

«Нет, дикость какая-то... Что со мной происходит? Кто я вообще такая и как тут оказалась?» — резкая боль сдавила виски, и Рейна рухнула на колени. Кажется, крик непроизвольно вырвался изо рта, но сразу же она почувствовала удар по голове и провалилась в темноту.

***

Мир Телендор, Натрикс

Мрак. С тьмой, заполняющей широкую дорогу, едва ли справлялись одинокие фонари. В большинстве давно пора было заменить лампочки. Вот только заниматься этим было некому. Мало кто горел желанием соваться в столь опасное место. Среди заброшенных зданий и заросших деревьями улиц шёл хранитель, будто странник из другого времени — одиночка, идущий навстречу своей судьбе.

Луна освещала безлюдные улицы, а прохладный ветерок колыхал короткие волосы. Пара тёмно-синих прядей упали на лоб, но хранитель только взъерошил свою шевелюру и продолжил путь в ночи, не обращая внимания на столь незначительные помехи. Недосягаемое полотно и холодный свет звёзд было почти не разглядеть из-за туч, да и не к чему — ненависть ко всему небесному и божественному разрасталась, подобно сорнякам в поле. Ему уже было плевать на всё и всех. Неопределенность заставляла шагать на встречу с опасностью, чтобы сойтись в смертельной схватке. Да хоть бы и в последний раз — не важно. Всё равно, кто выйдет победителем, главное — где-нибудь утопить свою ярость, тоску и боль.

Были бы силы свергнуть небеса и их правителей, которым чужды человеческие чувства — он бы сделал это, не беспокоясь о последствиях.

Бесконечные вопросы, на которые никогда не узнать ответ, раздували ярое пламя в груди, сжигающее надежды. Обречённое существование в мире, где понятия правильного и справедливого ускользают в неизвестность.

На всё лишь воля богов и небесный порядок.

Куда же катится мир, в котором правила диктуют бессердечные боги? Шаг влево, шаг вправо, и фамильяр богини возмездия настигнет тебя, затягивая в пучину безумия, где ты больше не будешь собой. Или, за попытку обрести силу вопреки небесному порядку, стая гончих богини луны и смерти будет гнать тебя на самый край света, терзая душу страхом скорой и мучительной расплаты.

Натрикс мало что помнил. Молнию, бурю, темноту, кровь. Много крови. Нескончаемые битвы с монстрами. Они оказались в этом чужом мире вместе. Теперь он остался один.

— Йоко! Ты сама дала мне эту магию. Так хоть скажи, зачем? Ради чего мне убивать демонов? Я даже брата своего уберечь не смог!

Но ответом стало лишь безмолвие. Как и всегда.

Это было его проклятием. Натрикс заскрипел зубами. Его снова заполнило то чувство, когда ты не можешь найти свой путь и даже не знаешь, куда идти. Так что Натрикс лишь неприкаянно слонялся по местам, навевающим воспоминания.

Но с той стороны нет пути обратно. От осознания этой простой истины весь привычный мир рушится, выбивая почву из-под ног, оставляя после себя лишь пустоту. Чёрную, мрачную, непроглядную тьму в середине самой сущности, как будто бы в самую душу вонзились холодные пальцы и безжалостно вырвали сердце из груди. Эта пустота теперь зияла непроглядной пропастью в пучине тьмы и отчаяния.

Конец.

Такое простое, короткое слово, а топчет все мечты, разбивая надежды о скалы реальности. И почти невозможно одному живому существу это вынести, не сойдя с ума.

Натрикс достал метательные оружия, которые сразу же засияли голубым светом, наполнившись магией воды. Он с силой швырнул нож в одного из мелких демонов, роющих землю под деревом. Еще один демон обернулся на шум и с визгом помчался на нарушителя покоя, но получил удар кинжала в лоб прежде, чем приблизился.

— Сколько бы я их не убивал, тебе всё равно будет мало, да? — хранитель подобрал метательный нож с асфальта, с безразличием наблюдая, как уродливое тельце распадается на осколки, превращаясь в ничто и исчезая из мира.

Натрикс услышал волчий вой, напоминающий псов Гекаты. Его зоркий взгляд уловил какое-то движение неподалёку от барьера и хранитель живо направился туда, по пути разделываясь с мелкими демонами.

Он увидел Блейда и рядом какую-то девушку с длинными белыми волосами. Натрикс замахнулся, намереваясь атаковать: раз девушка с Блейдом, значит демон. Или того хуже — Проклятая.

Но он застыл на месте, проследив за тем, как девушка прошла сквозь барьер. Она почти сразу же упала на колени, схватилась за голову и закричала. Хранитель видел подобное впервые, хотя внутри скреблось непривычное чувство дежавю. Блейд же достал свой портальный камень и исчез. Он не смог бы пройти через эту невидимую завесу. Ноги Натрикса вросли в брусчатку.

«Ещё один иномирец появился. Но когда? Я не слышал удара молнии, неужели настолько увлёкся демонами?»

Когда Натрикс, наконец, решился подойти к незнакомке за барьером, то заметил двух полицейских, которые уже осторожно обходили её сзади. Один из них показался знакомым. И он же стукнул девушку по голове.

— Опять лезете не в своё дело... Да сколько можно? — крикнул Натрикс, но его голос не смог достичь их ушей сквозь барьер. — И зачем ты только вышла из Зоны? — проворчал он себе под нос. — Теперь тебе не помочь из-за этих дурацких правил города.

Натрикс всё равно собирался выйти к ним, но услышал тихий рык, от которого любого бы пробрало до дрожи. Любого. Кроме него.

— Ладно. В следующий раз дам вам жару. — сказал хранитель, развернулся и помчался в направлении услышанного звука.

Натрикс петлял по улочкам между невысоких зданий, пока, наконец, снова не услышал тот же рык уже рядом.

Из-за угла показалась громадная морда и дорогу преградило ещё одно порождение Мары — огромный демонический волк. Он оскалился, демонстрируя острые зубы. Слюна стекала с его пасти, и уродливое существо облизнулось, готовясь поужинать. Это была злобная демоническая тварь, одна из многих, что терроризировали этот мир. Монстр из плоти и крови, не испытывающий никаких мук совести и сострадания, желающий лишь лицезреть реки крови и слышать хруст людских костей на зубах. Оранжевые глаза горели голодной яростью, а кожа отслаивалась от костей под влиянием разложения, выставляя напоказ несколько рёбер. Но существу было всё равно — фактически оно уже давно было мертво и тёмная сила Мары была единственным, что удерживало его на ногах. Если этого демонического волка можно было бы назвать хоть в какой-то степени живым.

Когтистая лапа, испещренная венами яркого цвета, смяла брусчатку, и несколько десятков клыков снова выглянули из пасти. С его пасти капала то ли слюна, то ли кровь лилового цвета. Чудовище стояло, тяжело дыша, а хранитель не испытал и тени страха, только лишь холодную уверенность в своих силах и в скорой победе.

Именно это чудище было одним из самых крупных им встреченных, и драка с ним в прошлый раз окончилась ничьей. Как раненый пёс, демон заскулил, почувствовав смертельную угрозу, и решил спасти свою шкуру бегством. Он умчался прочь с немыслимой скоростью, и с наступлением рассвета монстра было уже не отыскать. Так что охоту пришлось отложить.

Сейчас же, не ожидая приглашения, не испытывая страха, создание издало страшный рёв и бросилось навстречу хранителю. По опыту Натрикс уже знал, в какие места бить. Клинки вновь засияли магией воды, и хранитель приготовился к атаке, решив разделаться с монстром окончательно.

Зверь мчался навстречу, разинув пасть. Но Натрикс, вовремя отскочив чуть в сторону и повернувшись вокруг своей оси, вонзил кинжал прямо под челюсть. От движения, лезвие рассекло чудовищу кожу и мышцы до основания шеи, а из раны брызнул фонтан крови лилового цвета. Демонический волк дёрнулся от боли и отпрыгнул в сторону, затем ловко развернулся, взглядом сойдясь с золотыми глазами напротив, рыча и скалясь, но бежать и не думал.

Натрикс стряхнул с кинжалов кровь, крутанул оба в руках, разминая запястья, и встал в атакующую стойку:

— Станцуем?

Золотые глаза сверкнули озорным блеском, губы тронула лёгкая улыбка и хранитель приготовился к схватке.

***

Мир Телендор, Ричи.

Тёмная и тесная комната, окутанная многолетним слоем пыли, раскинулась перед глазами Ричи. Маленькое круглое окошко едва ли впускало уличный свет, поэтому пришлось включить искусственное освещение. По бокам стояли громоздкие стеллажи, и на верхних и средних полках хранились стопки документов. На нижних громоздились картонные коробки с уликами, старые вырезки газет и папки с делами. Вдохнув затхлый воздух, Ричи чихнул: сюда уже давно никто не заходил и не наводил порядок. Нераскрытые дела никого не интересовали, кроме него. Ричи подошёл к одному из стеллажей, по привычке выудил знакомую папку и пробежался по тексту глазами:

«При удавлении руками смерть наступает от сжатия сонных артерий, вен и нервов, а также в результате рефлекторной остановки сердца. В местах приложения пальцев остаются ссадины. По взаиморасположению этих ссадин можно судить о преимущественном действии правой или левой руки...»

Взгляд вновь невольно остановился на фотографиях тел жертв.

Он ещё раз обратил внимание на увечья: следы на шее, кровоподтёки на темени от удара тупым предметом, туго связанные руки, тряпка во рту одной из жертв и одинаковые причины смерти — удушье.

— Ублюдок, я найду тебя, — Ричи захлопнул папку, сунул в сумку и направился в сторону выхода.

Как можно поймать убийцу, не имея зацепок? Какое чудовище способно на подобные злодеяния?

Ответы на эти вопросы ещё предстояло выяснить в долгом, трудном и опасном расследовании, ступая по кровавым следам местного монстра, притаившегося среди жителей города Инишару.

В животе заурчало, напоминая Ричи, что кроме нескольких кружек кофе, булочки и таблеток от головной боли, он так сегодня ничего и не съел.

В полицейском участке царила привычная суматоха. Сотрудники сновали туда-сюда, переговаривались, пытаясь разобраться каждый со своим делом. Невыносимое количество шума и множество лишних телодвижений раздражали и походили на рой пчёл. Мимо пробежал какой-то новенький, уткнувшись носом в бумаги, и Ричи едва ли успел отпрянуть в сторону, чтобы не соприкоснуться с ним плечом. Детектив проводил его взглядом: помятый костюм, жилетка поверх измятой рубашки, очки, светлые волнистые волосы, неаккуратно торчащие в стороны, как будто он не знал, что существует гель или хотя бы расчёска. Паренёк напомнил ему тех, над которыми издеваются в школе не за то, что те умнее остальных, а потому, что не могут дать отпор.

К Ричи подошёл старый напарник, которого он не заметил, пока разглядывал нового паренька:

— Ну что, всё ещё ищешь пропавшие бутылки виски? — спросил Мартин, зевая. Видимо, тоже плохо спал. Его светло-голубые глаза казались блеклыми из-за красноты белков, а рубашка была заправлена в штаны как попало. Ричи не прокомментировал неопрятный внешний вид друга, а просто кивнул в ответ. Мартин продолжил: — И как?

— Пока времени не хватает со всем этим, — Ричи махнул рукой на участок, — поиском нашего серийного убийцы.

— Такая мелочь с этим виски. На это даже дело не завели, — Мартин покачал головой.

Ричи пожал плечами:

— Нужно помочь другу, — он ещё раз осмотрел Мартина и всё же сказал: — Тебе бы домой, помыться, переодеться и просыпаться, — Ричи развернулся и пошёл в другую сторону.

Головная боль резко вгрызлась в виски голодной хищницей, и Ричи только устало прикрыл глаза на несколько долгих, но ничуть не спасительных мгновений.

Вторая таблетка обезболивающего за последние часы ни капли не помогла: оставалось терпеть. Он вздохнул и отворил дверь кабинета, в котором его уже давно ждал высокий мужчина в возрасте — капитан полиции. Он смерил его тяжёлым взглядом светло-голубых, почти серых глаз, которые всегда насквозь пронизывали холодом.

— Итак, детектив Ричард Мортимер, — с ходу начал капитан полиции Акимото. — Если я правильно прочитал твой доклад, то ты хочешь забрать ту незнакомую девушку из заключения, чтобы она помогла в расследовании, и делаешь это, основываясь на предположениях и интуиции?

— Мы уже перепробовали все обычные методы. Так что да.

— Ты что, выжил из ума? — он ударил кулаком по столу. — Может, мы ещё будем привлекать преступников к расследованию?

— Как я должен ловить убийцу, если мы никак не можем отслеживать передвижение тех, кто не носит голографы? — Ричи тоже повысил голос. — Людей не хватит, чтобы следить за каждым подозреваемым и сравнивать все новые данные с бумажными записями в архивах! Думаете, мне тоже это нравится? Нет. Но пока что я не вижу других вариантов, кроме как пробовать что-то новое.

— Геката тебя побери, — капитан вытащил сигареты из кармана и закурил. — Ты же и так нарушил договор, забрав ту девушку с улиц. Теперь хочешь её использовать. Не станешь же впадать в отчаяние и просить о помощи хранителей? — спросил он с насмешкой.

— Хранителей? Да я бы и рад, только вы против, — Ричи развёл руками. — Мы тут должны из кожи вон лезть, а они и пальцем не шевельнут, чтобы помочь. Работай мы все вместе, всё было бы гораздо легче.

— Они нам не доверяют, думают, что рано или поздно попытаемся добыть информацию о рунах, чтобы восстановить утерянные технологии, — капитан стряхнул пепел в пепельницу и снова затянулся.

— И что с того?

— Ни они, ни полубогиня Йоко не хотят повторения Нашествия, так что мы все работаем отдельно.

Ричи начинал чувствовать, как внутри закипает злость. Из-за глупого недоверия хранителей к остальным людям, будто они — какой-то жадный сброд, Картёжник продолжал убивать невинных людей направо и налево. Была бы у полиции магия хранителей, можно было бы магические ловушки расставить и с помощью портальных камней быстро перемещаться по городу... Ричи ответил:

— Это выглядело отлично до появления Картёжника, а сейчас нам бы пригодилось...

Капитан вскинул руку, прервав его на полуслове:

— У нас договор, мы не лезем в их дела, а они — в наши. Картёжник не демон, а значит — наша зона ответственности. У хранителей своих забот с демонами хватает. Я, как главное лицо города и капитан полиции, заключил этот договор ещё много лет назад. Ты знаешь об этом, но всё равно забрал иномирца, — он сделал затяжку, сел за свой стол и продолжил, вскинув бровь. — У нас с ними и так натянутые отношения. Не хочешь же сам с демонами разбираться, правда же?

— Правда.

— Тогда не ной и делай свою работу, — капитан снова стряхнул пепел. — Один из хранителей тоже чудит, как и ты, так что мы прощаем друг другу небольшие промашки.

— Но девушка вышла из Зоны — значит стала нашей ответственностью. И, если честно, я уже вымотан с этим делом, — Ричи пожал плечами. — А она может оказаться полезной. Учитывая её странное поведение, одежду, да и то, что она выжила в Зоне... Моя интуиция подсказывает, что в ней что-то есть. Может, мне удастся убедить её оказать помощь.

— Или нет, — капитан выпустил облачко дыма.

— Тогда использую, как наживку. Всё равно никто из участка не согласился участвовать в моём плане.

— Скорее всего, потому что он не сработает. К тому же, коллегам не нравятся твои методы. И мне тоже не нравится идея с наживкой.

— Если у нас есть возможность что-то сделать — нельзя её упускать из-за того, что шанс на успех мизерный. Я не сдамся и не отступлюсь только потому, что кто-то думает, что я не справлюсь, — Ричи бросил взгляд на струйку дыма, исходящую от сигареты и вздохнул. Ему тоже захотелось успокоить нервы.

— Мне нужен веский повод и довод, чтобы не отдать её хранителям, а позволить помогать тебе.

— Она была возле места преступления. Могла увидеть лицо преступника, — предположил Ричи.

— Свидетель, значит... А если потеряла память?

— Вряд ли у неё есть опыт и навыки, но мне нужен нестандартный подход и человек, который будет смотреть туда, куда другие не смотрят. Мне нужен тот, кто видит вещи по-другому и мыслит иначе. К тому же, как я уже говорил, она выжила в Зоне, а значит обладает какими-то способностями, которые нам могут пригодиться.

— Ладно, делай что хочешь, под свою ответственность, — Акимото передал ему папку с бумагами. — Но если они потребуют передать им эту девушку — передашь. А если что-либо пойдёт не по плану — будешь виноват только ты сам. Я прикрывать не буду.

Детектив кивнул в ответ, сунул папку в сумку и собирался выйти, но капитан окликнул его:

— Не ссорься с Кираном. Вы же с одного города. Лучше воспользуйся этим, чтобы наладить отношения. Тем более, что его люди нам очень помогли с некоторыми делами. К тому же, у него хорошие связи, так что будь начеку.

Ричи молча кивнул и вышел из кабинета, но не пройдя и пары шагов, остановился, услышав обрывок одного разговора:

— Расскажи мне про Мортимера, — это был голос одного из новых коллег, временно отправленного из столицы в помощь с расследованием дел для которых не хватало кадров. Его придирчивость и скрупулёзность сразу никому не понравились, но с приказами «сверху» никто открыто не спорил.

«Как раз, только вспомнишь... Вот и Киран собственной персоной...» — подумал Ричи и прислушался.

— Ну... — в голосе говорящего Ричи узнал Норио — другого детектива. — Он обычно не может усидеть на одном месте, всё время работает и... одиночка. Так что вы не убедите его работать с вами. Но не о чём переживать. Мортимер всё продумывает, действует решительно и лучше справляется с кризисными ситуациями и разовыми сложными проектами, чем с монотонной рутиной. Любит вызовы, почти всегда уверен, что может справиться с чем угодно, — говорил Норио, и Ричи улыбнулся. Каким бы Норио ни был, за коллег всегда стоял горой.

— У каждого есть недостатки. Я не поверю тебе, если будешь говорить только хорошее, — произнёс Киран ледяным тоном.

Ричи скривился и услышал, как Норио продолжил:

— Ну, он стремительно меняет увлечения, любит риск. Очень любопытен, отличается переменчивыми и разнообразными интересами, обычно изучает новое поверхностно, но иногда и очень глубоко. Быстро увлекается, но может также легко потерять интерес. Но пока он увлечен, ничто не может заставить его отступить. Любит экспериментировать. С другими людьми работает плохо, потому что терпеть не может приспосабливаться к их темпу и не доверяет им.

Ричи хмыкнул и натянул приветственную улыбку. Он собрался прервать этот допрос самолично. Хоть десятки лет назад его и Кирана семьи приехали в Инишару вместе, на этом всё «приятное» и закончилось. После смерти родителей Ричи погряз в расследовании этого дела и не интересовался ничем другим. Ну а Киран пошёл по головам друзей. Теперь ходит, как такая важная шишка, пытается всем донести, насколько у него высокое положение. Ричи заскрипел зубами и завернул за угол. С юности не видел эту рожу и рад бы дальше не видеть:

— Ричи Мортимер, приятно, наконец, встретиться, — вежливо произнёс Киран и показательно завёл руки за спину. — Чрезмерно наслышан.

— Вряд ли, — Ричи кивнул Норио, и тот с облегчением выдохнул, а затем кивнул Кирану и с радостью поспешил смыться.

— Разве? — цепкий взгляд Кирана прошёлся по всей одежде Ричи, остановившись на сумке. — Ты прославился на весь участок, раскрывая безнадёжные дела, чудесным образом умудряясь выходить на след убийц. Как будто чувствовал то же, что и они. Как будто ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.

— Годы опыта и тонны прочитанной литературы, — ответил Ричи, не реагируя на очевидные провокации. — Очень советую попробовать.

— Хотя... Одно дело ты так и не раскрыл... На сегодняшний день только этот убийца так и остался не пойманным, — он ухмыльнулся, но Ричи промолчал. — Ты уже слышал о новой жертве Картёжника? — поинтересовался Киран более дружелюбно. — Я очень хотел забрать и вести это расследование, но так сложились обстоятельства, что это дело досталось тебе, и... Возможно, я мог бы помочь?

— С чего ты взял, что мне нужна помощь?

Губы Кирана дрогнули и расплылись в неискренней улыбке:

— Я изучил каждое дело с твоим участием. У меня сложилось впечатление, что ты делаешь это не ради денег или помощи обеспокоенным горожанам, а чтобы потешить собственное эго, — он довольно улыбнулся, а холод в глазах выдавал искрящееся внутреннее напряжение и высокомерие.

— Даже не представляю, о чём ты говоришь. А теперь я удаляюсь, поскольку мне нужно работать. И тебе советую хотя бы начать.

— Что же. Тогда придётся вернуться в столицу и доложить об отказе, — Киран развел руками и поправил маленькую эмблему, похожую на орла, держащего в лапе лупу и свиток. — Не забывай. Тайное станет явным, — проскандировал он.

— Удачного пути.

Киран, не добившись своего, презрительно хмыкнул и скрылся в одном из кабинетов так же быстро, как и появился. Ричи проводил его безразличным взглядом, а когда вышел из участка, то дождь ещё не закончился. Наоборот, небо стало ещё темнее. Обычно блеск лучей солнца еле-еле освещал привычно мрачную атмосферу, что царила в городе последний десяток лет. В это время суток солнце уже почти не показывалось, словно не было сил освещать серое небо и это место, насквозь пропитавшееся дождем. На небе кучковались кучерявые дождевые тучи, размеренно покоряя просторы небесного океана, а солнце изредка выбивалось буквально на пару секунд.

Ричи вздохнул.

В этом городе парадоксально сочетались мирная жизнь, преступность и сражения хранителей с демонами каждую ночь.

Ричи сжал руку в кулак от злости и посмотрел в небо:

«Нас отбросило на столетия назад. Бензин быстро иссяк, производства остановились. Ни огнестрельного, ни пороха, ни камер, ни телефонов. Хоть электростанция работает благодаря ветрякам, даже без рабочей силы, а сама по себе. Но если вдруг сломается... Лучше об этом не думать...» — Ричи разжал кулаки и шумно выдохнул. — «Возобновить бы работу электросети полностью, да только демоны и монстры за стеной не дадут наладить её. Хоть город и отстроен на руинах старой цивилизации, но только частично», — он задумчиво посмотрел на свой голограф. — «Мало чего у нас осталось. Свет, голографы да электрические машины... а магия только у избранных, которые и не подумывают помочь с этими проблемами нам, обычным людям», — детектив достал пачку сигарет из кармана, покрутил её в руках, но не решился закурить, поскольку каждая теперь была на вес золота. Ричи сунул их обратно в карман и направился к мотоциклу.