Невеста

Утро начиналось, как и сотни до него — с запаха кофе, тонкого гула с улицы и лёгкого сквозняка из приоткрытого окна. Сузанна сидела за маленьким столом в гостинной и щёлкала по экрану ноутбука, пролистывая последние макеты для клиента. Глаза щипало от недосыпа, но внутри было странное спокойствие. Или, может, просто усталость.

За стеной звенела посуда — мама уже суетилась с завтраком. На плите булькала каша, в воздухе висел аромат мяты и свежего хлеба. Всё шло по расписанию: ровно в восемь папа скажет своё стандартное «опять не выспалась?», а в девять — она уже будет в мастерской на встрече с клиентом, обсуждать ткань для будущего свадебного платья.

— Сузанна, — позвала мама. — Чай готов, спускайся.

— Уже иду, — ответила она, сохранив файл и закрыв ноутбук.

В зеркале над раковиной мелькнуло её отражение: запутанные волосы, халат, сонные глаза. Скоро всё изменится — новая фамилия, новый дом, новая жизнь. Её ждёт свадьба. И вроде бы она счастлива.

Вроде бы.

Сузанна накинула лёгкий кардиган и вышла на кухню. Мама стояла у стола, поправляя скатерть, будто та могла что-то сказать о её заботе. На плите ещё что-то кипело, из чайника шёл пар.

— Садись, пока горячее, — сказала она, не глядя.

Сузанна кивнула и опустилась на край стула. Мама пододвинула к ней тарелку с кашей, поставила рядом чашку с мятным чаем и тонкий ломтик лимона на блюдце — маленькие привычки, которые никогда не менялись.

— Ибрагим вчера звонил, — осторожно начала мама, присаживаясь напротив. — Говорил, вы с ним сегодня к его тёте собирались?

— Да. Вечером. — Сузанна отодвинула кашу и взяла чашку. — После мастерской заеду домой, переоденусь.

— Он хороший парень, — сказала мама. — Заботливый, уважаемый, из хорошей семьи. Такие редко встречаются.

Сузанна кивнула. Всё это она уже слышала.

— У него глаза печальные, — вдруг добавила она тихо, не глядя на мать.

Мама удивлённо посмотрела на неё.

— Печальные?

— Будто он... сам не знает, чего хочет.

— Так же, как и ты? — спросила мама после паузы.

Сузанна не ответила. Сделала глоток чая. Горячий, обжигающий — как будто возвращал к реальности.

Отец вошёл в кухню с газетой в руках, пробурчал что-то насчёт пробок и новостей, поцеловал жену в висок и тяжело опустился на стул. Бросил взгляд на дочь.

— Опять не выспалась?

Сузанна слабо улыбнулась. Как по расписанию.

— Работа.

Он кивнул, не особо вникая, и принялся за завтрак. Разговоры перешли на нейтральные темы — соседей, цены, прогноз погоды. Всё было как всегда. Слишком как всегда.

Но внутри Сузанны уже начала шевелиться тень. Незаметно, где-то глубоко под рёбрами. Её день только начинался, а вместе с ним — то, что должно было однажды разрушить всё прошлое.

Вечером, когда солнце уже садилось за горы, окрашивая небо в золотисто-сиреневые оттенки, Сузанна стояла перед зеркалом, застёгивая последнюю пуговицу на светлой рубашке. Простая, аккуратная, скромная — всё, как любит тётя Ибрагима. Волосы собраны в низкий пучок, серьги — маленькие, почти незаметные. Она чувствовала себя невестой. Но не собой.

Ибрагим ждал её у машины. Как всегда — в чистой рубашке, с запахом ментола и терпкой древесной воды. Он улыбнулся, когда она вышла, и открыл перед ней дверь.

— Привет, Сузанна. Устала?

— Немного, — ответила она, пристёгиваясь. — День был длинным.

— Скоро всё это закончится. Свадьба, медовый месяц, и ты сможешь отдохнуть, — сказал он, тронувшись с места.

Сузанна посмотрела на дорогу. Мелькали огни улиц, редкие прохожие, витрины магазинов. Всё казалось правильным. Правильным и... чужим.

Дом тёти Зарифы стоял в тихом районе — невысокие стены, аккуратный сад, массивная дверь. Внутри пахло лавандой, свежей выпечкой и чем-то старинным — словно запах времени.

— Ах, вот и наши голубки! — воскликнула тётя, встречая их в прихожей. — Проходите, дети. У меня сегодня хинкали, как Ибрагим любит.

Сузанна натянуто улыбнулась, прошла внутрь, кивнула дяде, который поднялся с кресла. В комнате было много света, много вопросов, много внимательных взглядов.

— А у вас, Сузанна, всё готово к свадьбе? — спросила тётя, разливая чай.

—Почти всё, — кивнула она. — Остались мелочи.

— Главное — чтоб сердце было готово, — многозначительно сказала женщина, всматриваясь в неё.

Сузанна почувствовала, как Ибрагим под столом слегка коснулся её руки. Его пальцы были тёплыми, уверенными. Но ей вдруг захотелось выдернуть свою ладонь.

— Конечно, — ответила она. — Я думаю, да.

Но на самом деле — она не думала. Она не знала. Она просто играла роль. И играла её хорошо.

После ужина гостиная опустела, и Сузанна осталась на кухне с тётей — помогать с посудой. В соседней комнате Ибрагим разговаривал с дядей о какой-то новой строительной фирме. Их голоса доносились приглушённо, как из другого мира.

— Ты хорошая девочка, — сказала тётя, осторожно ставя чашки в сушку. — Умная, скромная. Видно, из хорошей семьи.

— Спасибо, — вежливо ответила Сузанна, вытирая руки полотенцем.

Тётя на мгновение замолчала, потом вздохнула:

— Ибрагим фа... непростой. Добрый, но с характером. Упрямый, закрытый. Ты ведь знаешь, да?

Сузанна кивнула. Она знала. Или думала, что знает.

— У него раньше... была история. — Тётя проговорила это почти шёпотом, не глядя на неё. — До тебя. Я не вмешивалась — не моё дело. Но иногда прошлое, если его не отпустить, идёт за человеком, как тень.

Сузанна напряглась, пальцы сжались в ткани полотенца. Она чувствовала, как её взгляд медленно опустился.

— Вы о ком-то конкретном?

— Неважно, — мягко сказала тётя. — Сейчас вы вместе. И это главное. Просто… будь сильной. Иногда любовь — это не только радость.

В этот момент в дверях появился Ибрагим.

— Вы всё? Пошли, я тебя провожу.

Сузанна кивнула, но прощаясь, почувствовала, как тётя Зарифа задержала её руку чуть дольше обычного. На долю секунды — но в этом прикосновении было всё. Словно предупреждение. Или мольба.

На улице было прохладно. Ветер с гор шевелил края её платка, и Сузанна инстинктивно плотнее запахнула пальто. Ибрагим шёл рядом молча, глядя вперёд. Свет фар машин скользил по их лицам, превращая их силуэты в тени.

— О чём вы говорили с тётей? — вдруг спросил он, не поворачивая головы.

— Ничего важного, — ответила она слишком быстро.

Ибрагим бросил на неё взгляд. Короткий, внимательный. Потом кивнул.

— Она тебя любит, знаешь? Постоянно говорит, что я должен быть тебе благодарен. За то, что ты — как будто свет в доме.

Сузанна слабо улыбнулась.

— А ты благодарен?

Он замер на секунду, потом пожал плечами:

— Я стараюсь. Иногда, правда, не знаю, как именно это делать.

Они шли ещё немного в тишине, пока не подошли к её дому. Сузанна остановилась у калитки. Дом погружён в сон, только в одном окне горел ночник. Её окно.

— Я... пойду, — сказала она.

Ибрагим шагнул ближе, обнял её за плечи и наклонился:

— Спокойной ночи, Сузанна.

— И тебе.

Он подождал, пока она войдёт, и только после этого развернулся и ушёл. Сузанна стояла в темноте прихожей, прислонившись к двери, слушая, как утихают его шаги.

Вдруг что-то блеснуло в ящике для писем. Маленький белый конверт. Без марки. Без имени.

Она нахмурилась, взяла его, медленно раскрыла. Внутри был один листок.

Почерк чужой. Мужской.

> "Ты уверена, что знаешь, за кого выходишь?"

Сердце ёкнуло.