Переплетения

Эта зима была болезненно, удушающе холодной. Никто не готовился к Рождеству, покупая подарки; никто не приглашал на светские рауты или чаепития; никто не спешил в гости к друзьям. Все кутались в дорогие шали и разжигали камины посильнее; все с тревогой смотрели на двери и окна, боясь не званных гостей; все испытывали сковывающий, пронзающий душу страх. Потому что страну сотрясло до самого основания нечто опаснее чумы.

Страну сотрясла война.

Снег окрашивался в алый везде, где стоило ступить ноге «величественного» генерала армии повстанцев. Они безжалостно вырезали беззащитных крестьян; они намеренно шли за головами аристократов, подавляя саму возможность дать им отпор; они подкупали выживших, обещая безбедную и сладкую жизнь. Их армия расширялась, нависая над всеми Дамокловским мечом. Люди молились, чтобы очередная процессия одетых в чёрное военных прошла мимо.

Чаще всего — тщетно.

Этот страх поглощал всех и каждого, не обойдя и старинное поместье древнейшей и чистейшей по крови семьи Малфоев. Всегда белоснежные стены, казалось, почернели, впитав эту отвратительную атмосферу. Хотелось оказаться подальше отсюда, где-нибудь у тёплого, нежного моря, чтобы забыться, не думать о том, что где-то там умирают люди.

Драко несколько нервно листал страницы старинного талмуда, поглядывая на то, как суетятся слуги. Отец собирался на совещание в Реддл-мэноре, матушка же едва сдерживалась от того, чтобы попытаться его отговорить; все были дёрганные и напряженные от одной мысли, что Люциус покинет родные стены в столь неспокойное время.

— Дорогой... — очень тихо начала было Нарцисса, но, наткнувшись на ледяной взгляд мужа, осеклась. — Удачной дороги. Береги себя.

— Спасибо, — сдержанно отозвался мужчина, натягивая пальто. Посмотрел на сына, впрочем, не говоря ни слова. Лишь лёгкий кивок.

Отец покинул их, и из окна было видно, как он чинно и манерно прошёл к присланной Томом карете. Совещание, по всей видимости, должно было коснуться войны. То, что они боялись, не значит, что сдались. Действовать требовалось, и незамедлительно, ведь, по слухам, их король уже готов был снять монаршие регалии, лишь бы сохранить жизнь. «Трус», — думал про себя Драко, перелистывая очередную страницу, стараясь не обращать внимания на то, как нервничает матушка.

Время тянулось невообразимо медленно. Ветер, сквозняком гуляя по залам, едва слышно завывал на улице, заставляя съёживаться. Шерстяное платье матери шелестело по полу, когда она нетерпеливо накручивала круги по гостиной, посматривая на часы. Это уже начинало надоедать, но отдёргивать или, упаси Боже, успокаивать матушку не было ни сил, ни желания. Тем более что воспитание говорило не лезть под руку родительницы в такой момент.

Часы над камином пробили полночь, заставляя вздрогнуть. Неужели уже прошло столь много времени? Почему до сих пор не вернулся отец? Драко немного растерянно отложил книгу, по привычке поправляя складки на полах фрака. С каждой минутой становилось только тревожнее; матушка продолжала подходить к окну, в надежде заметить приближающуюся к поместью карету. Драко знал, что она сейчас там видит: огромный двор, очищенный от выпавшего снега; массивные чугунные ворота с красивыми вензелями, что складывались в букву «М»; огни из окон деревенских домов в дали и узкую, петляющую дорогу, уходящую за горизонт.

— Драко, — как-то глухо раздался голос Нарциссы, — подойди.

Юноша встал, медленно приближаясь к окну. Ему вдруг стало страшно. Что такого увидела матушка там, за стеклом? Явно не карету семьи Реддл и прибывшего отца.

Рассвет. Нет, лишь казалось, что это встало солнце; там, где должны были быть привычные огни деревни, был пожар. Показательно яркий, превративший дома в пламенеющие шары. Словно жирный намёк — мы рядом.

Ужас сковал грудь. Стало тяжело дышать, пальцы судорожно вцепились в каменный подоконник, а взгляд вернулся к лицу матушки, бледной и напуганной.

— Люциус не вернется, — дрожащим голосом вдруг сказала она, словно вбивая последний гвоздь в гроб их искусственного спокойствия. — Теперь ты герцог, мой мальчик. И к нам идёт некто, опаснее и страшнее самой смерти.

Вбежал дворецкий, что было для него крайне нехарактерно. Обычно он следовал этикету так, словно нарушение хоть одного постулата убьёт его. А теперь он едва стоял, дрожа каждой клеточкой тела. В его руках Драко заметил отцовские кожаные перчатки, с надетым на них фамильным перстнем главы рода. Красивое серебряное кольцо было запачкано кровью.

— Т-только что... Сокол... — насилу ворочая языком от ужаса попытался объясниться Тобиас, силясь протянуть посылку.

— Свободен, — холодно отрезала Нарцисса, даже не оборачиваясь. — Возьми всех слуг и спрячьтесь в подвалах. Мы дождёмся отправителя.

Дворецкий кивнул, резко, напугано, и выскочил из комнаты. Драко держал в руках вещи отца — теперь его, — и не мог поверить в то, что видит. Разум не поспевал за происходящим, замерев в том моменте, когда глаза облизал пылающий пожар. Пальцы коснулись ледяного металла, стирая капли крови, но это было бесполезно. Как оказалась, чёрная кожа перчаток вся была пропитана красной, отвратительно пахнущей влагой. Безумие.

— Пойдём, сынок, — усмехнулась вдруг матушка. Но усмешка эта была горькая, обречённая. — Они почти здесь.

Драко посмотрел в окно, силясь дышать. Он не понимал, как Нарциссе удаётся удерживать эту безупречную маску; не понимал, что делать с пожаром, почти поглотившем их феодальную вотчину; не понимал, что ему делать со столь резко свалившемся титулом. Он был не готов к такой ответственности. Чёрт, да ему всего двадцать один год, он только закончил обучение при королевском дворе и должен был примкнуть к армии в звании офицера. Лишь после службы он начал бы перенимать дела отца и учиться не на теории, а на практике. А тут — война. Смерть отца. Разрушение феода. И стоящие на пороге повстанцы, вновь одетые во всё черное.

Теперь Драко понимал, почему именно этот цвет. Натянутые на руки через отвращение перчатки, всё ещё влажные от отцовской (а может, не только его) крови, на вид выглядели совершенно чистыми; видимо, поэтому армия предпочла черную форму. Чтобы не бросалось в глаза, что все они — убийцы.

Они с матушкой спустились в холл, замирая на последних ступенях. Входная дверь из красивого дубового массива отворилась в тот же момент, будто почувствовав их приближение, позволяя рассмотреть мрачную и устрашающую процессию из одиннадцати человек. Все они были, как на подбор, высоки, поджары; пахло от них холодом, кровью и огнём. Нарцисса положила ладонь на плечо сына, слегка сжимая.

Повстанцы выстроились полукругом позади мужчины, чей внимательный, зелёный взгляд сверкал через стёкла узких очков. Он, не останавливаясь, приближался к ним, чеканя шаги в тяжелых армейских сапогах; позвякивавшие бляшки создавали почти оглушающий шум. Внимание также привлекла фуражка, украшенная золотой молнией. Он единственный носил подобный головной убор.

— Лорд Малфой, — голос мужчины казался насмешливым, громким и подавляющим. Со странно горящими глазами припал к облачённой в перчатку руке с поцелуем, — я соболезную вашей утрате. Если бы я знал, что на приеме Реддла будет ваш отец, то распорядился бы пощадить его.

«Ни черта подобного. Конечно же ты знал, что мой отец там, ублюдок». Игнорируя пронёсшиеся мысли, Драко поджал губы, сдерживаясь от ярких эмоций. Нет, нельзя. Перед ним точно кто-то совершенно опасный. И, судя по всему, до чертиков властный. Одно неловкое слово, один неловкий взгляд — и они с матушкой последуют за отцом. Повстанец наконец выпустил руку из тисков, и губы его заблестели в огне свечей. Кровь, впитавшаяся в перчатку, оставила свой след. Это вызвало рой мурашек по спине.

— Не беспокойтесь, — по-своему расценил затянувшееся молчание мужчина, выпрямляясь. — Я лишь хотел сообщить вам, что вы под моей защитой. Вы можете называть меня Гарри, но, коль вам не позволяет воспитание, то генерал Поттер тоже подойдет. Мадам, — он повторил поцелуй, оставляя на белой перчатке матери красный след. Кровавый след. — На этом мы вас оставим, право слово. У нас, поверьте, нет цели как-либо навредить вам.

Драко вдруг не сдержался. Его губы исказились в горькой улыбке, но глаза остались холодными и проницательными. Матушка рядом встревоженно моргнула, словно намекая, что стоит промолчать, но острый язык уже не остановить:

— Да что вы? А выглядит так, будто вы намерены разворошить здесь каждый угол. Так ведь вы поступали со всеми предыдущими семьями чистых кровей? Ге-не-рал Поттер, — по слогам выдавил звание, будто противясь самому вложенному смыслу.

На лице мужчины дрогнули желваки; он шумно выдохнул, насильно натянул на лицо обворожительную улыбку. Однако взгляд, упёршийся в бледное лицо, был острым, внимательным. Вызывающим дрожь.

— Они были просто несколько... Несговорчивы. Однако, надеюсь, с вами подобной неурядицы не случиться.

— Что ж, — показательно дёргая плечами, ответил Драко, — надейтесь. Было приятно познакомиться, генерал Поттер.

— Взаимно, лорд Малфой.

***

Повстанцы прошлись по головам. Убийства, гордо окрещённые «выжиганием заразы во имя лучшего мира», оставили после себя лишь лужи крови. Семьи аристократов, что раньше состояли в Великой Дюжине, были или показательно убиты с последующей раздачей имущества среди бедняков, или оставлены лишь с одним наследником. Вторых было в меньшинстве — лишь Теодор, Блейз и Панси удостоились возможности остаться в живых. И Драко предполагал, что спасла их дружба с ним. Потому что генерал Поттер гарантировал ему защиту. Распространилась ли она и на близких? Видимо, да.

Но одновременно с этим юноша понимал, что эта образцовая доброта не могла достаться ему просто так. Но что этому главарю повстанцев от него нужно? Деньги? Нет, судя по ситуации, он уже и так должен был купаться в золоте. Сведения? Но он ни разу с того дня не объявлялся на пороге. А кроме этого дать было нечего. Разве что, самого себя.

От этой мысли Драко фыркнул и, наконец, вернулся к составлению письма. Встревоженная Панси, не справившаяся со смертью родителей, сбежала в поместье Забини, и теперь, время от времени, писала об их делах. Ничего важного или интересного, но это создавало иллюзию спокойствия. Будто всё так, как было до этой проклятой войны.

В кабинет, постучавшись, вошла матушка. Нарцисса выглядела болезненно худой и бледной; она медленно увядала с того момента, как осознала смерть мужа. И держалась лишь ради сына, избегая контактов с внешним миром. Даже лелеемый ею раньше цветочный сад сейчас лишь гнил, ни единой травинкой не напоминая былого великолепия.

— Милый, как ты? — вымученная улыбка, подрагивающие пальцы.

— Всё в порядке, матушка, — откладывая пергамент, отозвался Драко, отвечая такой же улыбкой.

Они присели за стоящий в углу маленький столик, налили чаю. Маленькая традиция, сложившаяся за эти тяжелые три месяца. Разговор едва ворочался, перетекал из темы в тему, не затрагивая семью, дела и политику. Лишь новые французские романы, погоду за окном и веяния моды. Время протекло за беседой незаметно, и за Нарциссой зашла служанка, напомнившая о запланированных делах. Уходила матушка уже более расслабленная, даже немного довольная, и Драко выдохнул. Хоть что-то было похоже на прошлую жизнь.

Послышался стук в окно. Юноша обернулся, натыкаясь взглядом на сидящего на подоконном выступе сокола. На лапке его была привязана записка. Однако от кого? Писем он не ждал, птицу не знал. Тревога начала съедать живьем. Сокол же склонил голову, будто говоря «быстрее уже», и Драко всё же отмер, открыл створку и забрал посылку. Только потянулся за птичьим лакомством, но посланник взъерошился, взмахнул крыльями и удалился.

В записке же было лишь одно короткое сообщение: «Скоро буду. ГП». Генерал Поттер или Гарри Поттер? Кто из них прятался под этими инициалами? Разница, всё же, в прошлый раз была необычайная: пока это был Гарри, глаза его были мягкими и сверкающими. Стоило стать «генералом», как вместо взгляда обращался клинок. И если и выбирать, хотелось бы спокойный диалог, а не танец на лезвии ножа. Но обратиться к убийце отца Гарри? Только через собственный труп.

Найдя Тобиаса, Драко приказал подготовить дальнюю гостиную и проследить, чтобы Нарцисса к ней не приближалась. Не хватало только матушке очередных нервных потрясений.

***

— Благодарю покорно, — улыбнулся Поттер, усаживаясь на одно из кресел и закидывая ногу на ногу. Дворецкий оставил на столе чайник и пару чашек, откланиваясь. — Рад, что вы проявили своё не дюжее благоразумие. Я был бы крайне расстроен, если бы снова пришлось говорить в фойе.

Драко едва сдержался, чтобы не поправить абсолютно несведущего в правильных названиях помещений повстанца. Однако это было сейчас явно не важно.

— Чему обязан радости видеть вас? — ровным тоном спросил, не отрывая взгляда от лица собеседника.

Стоило сказать спасибо, что в этот раз он один? Что не убил друзей? Что не тронул матушку? Но всё это перечёркивалось лишь одним фактом — на руках этого генерала кровь его отца, его подданных, умерших в пожаре.

— Так уж радости, — хмыкнул Поттер в ответ, склоняя голову к плечу. — Но да, я, к сожалению, пришел не просто так. Вы ведь не рассчитывали, лорд Малфой, что я просто так отпустил вас и ваших друзей?

— Конечно нет. Такие, как вы, никогда и ничего не делаете просто так.

— Какие — такие? — вдруг улыбнулся он, сверкая глазами.

«Забавляется, чёрт!»

— Не ставящие пред собой моральных рамок, — холодно улыбнулся Драко, откидываясь в кресле. Почему говорят, что перед смертью не надышишься? Он сейчас, кажется, своим дыханием весь воздух перегонит. — Кусающие руку, что их кормит. Готовые пройтись по головам ради цели. Эгоисты, если хотите.

Поттер запрокинул голову и горько, протяжно засмеялся. Когда приступ смеха закончился и зелёные глаза вернули своё внимание к серым, там не было и следа былого веселья.

— Вот, значит, как мы выглядим в ваших глазах. Похоже, эти три месяца вы потратили зря. Я надеялся, что вы откроете глаза.

— На что? — Драко изогнул бровь, усмехаясь. — На показательные казни? На очередные реки крови, в которых вы с упоением купаетесь? Больше пока ничего, действительно, и не заметил, приношу свои глубочайшие извинения, генерал Поттер.

— Думаю, нам стоит перенести разговор, — покачал головой Поттер, вставая. — Советую заглянуть в засекреченные документы родителей. И друзьям передайте сделать то же самое.

— Откуда...

— Следим за вашими переписками, — пожал плечами, будто это само собой разумеющееся. — Нам показалось, что вы используете некий шифр. Ошиблись. Вы и правда не знаете всего.

— Да чего такого...

— Напишите мне, когда узнаете. Я сейчас располагаюсь в старом имении Певереллов, — не стал слушать вопроса повстанец, следуя на выход. — Вы всё равно не поверите мне, если я вывалю правду прямо сейчас. До свидания, лорд Малфой.

***

Блейз, Панси и Теодор приехали через пару дней, не забыв взять с собой все возможные документы из сейфов родителей. Откровенно говоря, записных книжек и пергаментов было настолько много, что пришлось переместиться за обеденный стол в главной зале. Они изучали их вместе, так внимательно и тщательно, как только могли. И картина складывалась просто отвратительная.

Работорговля, проституция, незаконные лаборатории, наркоторговля. Всё, что могло принести хоть каплю дохода, проходило через руки Великой Дюжины, контролировалось и управлялось их отцами. Сожжённые деревни — очаги «заразы», центры происходящего. Стало тошно. Панси, читающая очередной документ, побледнела и едва не свалилась в обморок. Блейз, стоящий рядом, усадил её в кресло, а сам зачитал:

— «...средние показатели промеров женских душ (101 голова) — рост 170 см, обхват груди 90 см, обхват талии 60 см, обхват бёдер 90 см, обхват запястий 17 см, средний живой вес — 54 кг...». Боже, да это же точь в точь то, как нас учили описывать племенных кобыл... — придушенно прокомментировал находку друг, бледнея на глазах. — Тут даже указаны родословные, вплоть до четвертого колена...

Драко выхватил бумагу, судорожно сжимая её в пальцах. Да, это не были «чистейшие» семьи, но в роду каждой хоть раз отметился, как минимум, низший чиновник. Они продавали «грязнокровок» как скот, жили на эти деньги. Теодор смачно выругался, испепеляя документы взглядом. Теперь была ясна реакция Поттера на его обвинения в «отсутствии морали».

— Нам надо связаться с Поттером, — не до конца осознавая сказанное, прошептал Драко. Спорить с ним никто не стал. Решено было дождаться его всем вместе.

Семейный ястреб с привязанной запиской отправился по знакомому маршруту, чтобы вернуться через пару часов с лаконичным ответом «буду завтра утром». Ничего не оставалось; друзья разошлись по комнатам, чтобы поспать и переварить всё, что они умудрились узнать. Как, как они умудрялись раньше не замечать очевидного? Почему закрыли глаза?..

Поттер заявился на завтрак. Помятый, уставший, весь в пыли и грязи. Воспитание и этикет не позволили сразу заговорить о делах. Дворецкий провёл его в ванну, передал вещи, которые могли подойти. Правда, оказалось, что рубашка узка в плечах, а штаны коротки, но мужчина лишь махнул на это рукой. Затем они всё же позавтракали в неуютной и даже неловкой тишине, и, уже наслаждаясь чаем, наконец, подняли неприятную тему.

Блейз, Теодор и Драко взяли «доклад» на себя. Панси всё ещё дрожала об одной только мысли о тех бумагах. Поттер слушал, не перебивая, иногда кивал, иногда улыбался, но слабо и будто вымученно. Когда юноши закончили рассказывать о том, что накопали, ненадолго воцарилась тишина.

— Да, вы проделали хорошую работу. Честно говоря, я был уверен, что придется ждать еще месяца три, — в последних словах ощущалась едкая насмешка.

— Но мы ведь не знали, что в сейфах будет нечто подобное, — слабо возразил Теодор, утыкаясь взглядом в свои ладони. — Мы вообще мало чего знали...

— И это вас и спасло, — примирительно пожал плечами Поттер, прикрывая глаза. — Если бы я хоть на секунду предположил, что вы что-то знаете, то убил бы. Прямо как остальных.

Драко вздрогнул, услышав последние слова. Значит, всё же, это не из-за обещанных гарантий? Остальные наследники уже были погружены в это болото насилия и грязи? Боже, что же в этой жизни, всё же, пошло не так?..

— В общем, я рад, что мы с вами разрешили возникшее недоразумение, — допивая чай, подметил Поттер, а затем расслабленно улыбнулся. — Я не настолько поехавший, чтобы лишать страну всех аристократов. Система работает, а пока работает, говорят, трогать не стоит. Так что нас ждут насыщенные времена. И я буду очень признателен, если вы посодействуете, господа и леди.

***

Время летело стремительно. Приходилось выстраивать новую систему, выделять средства на компенсации пострадавшим, обелять репутацию покаявшихся. Драко иногда казалось, что это своеобразная месть от генерала, который появлялся в кабинете не чаще раза в месяц. Словно божья кара, приходил, чтобы оставить ещё больше работы.

Матушку решено было отправить во Францию, под предлогом выправления здоровья. На деле же не хотелось вскрывать гнойники их семьи в её присутствии.

Казалось, переворот прошёл совсем недавно. Однако армия Феникса праздновала первый год, как была провозглашена победа, а потому устроили огромный фестиваль для крестьян и светский раут для аристократов. Вино лилось рекой, вызывая в душе небольшую тревогу, напоминая о том, как год назад также текла по камням другая красная жидкость. Однако теперь, вместо страха, холода и темноты звучал смех, дребезжал свет из каждого окна и царила атмосфера счастья.

Бал был в самом разгаре. Рон Уизли, правая рука генерала Поттера, вдруг прервал разговор и, коротко кивнув Драко, отошёл в сторону прибывших коллег. Официант забрал пустой бокал, заменяя его на другой, наполненный ещё одной порцией вина. Становилось душно. Окинув взглядом разговаривающих и танцующих людей, юноша решил подышать свежим воздухом, и скрылся на балконе.

Вид из поместья Реддла открывался на главную деревенскую площадь. Там шли гуляния, горел огромный костёр. Драко разглядел плакаты с фениксом на фоне грозовой тучи с молнией. Их готовили добровольцы из простого люда, потому были они чутка кривоваты и в словах прослеживались ошибки, но... Но что-то в этом было. Стоило страху пройти, Поттера стали боготворить. Крестьяне готовы были отдать ему последнюю рубаху, лишь бы отблагодарить благодетеля. И потому забавные частушки, посвященные генералу, звучали с каждого угла.

Правда, долго побыть в одиночестве Драко не смог. К нему присоединился Поттер, отсалютовав бокалом с виски, пристроился рядом, всматриваясь в горизонт. На самом деле, про себя он давно звал его Гарри. Нет, он не простил ему убийство отца, но хотя бы понял, что это не было слепой кровожадностью. Люциус сам выбрал не ту сторону. Это не их вина.

Однако произнести это короткое имя вслух так и не удавалось. Не тот момент, не та атмосфера. Казалось, стоит имени сорваться с губ, и что-то изменится раз и навсегда. Хотел ли Драко этого? Неясно. Не было ли это просто глупой привязанностью на фоне стресса? Не было ли это попыткой переложить с себя всю ответственность? С чего бы ему, чёрт возьми, в принципе хотеть называть генерала Поттера по имени?

Эти размышления почему-то напомнили о детской сказке, что читала матушка по вечерам: стоило узнать имя дьявола и хоть раз назвать его по нему, ты продаёшь ему душу в обмен на самое сокровенное желание. Гарри не было похоже на дьявольское имя. Гарри в принципе не был похож на дьявола — справедливый, добрый. Не рогатый, не страшный. Да, немного лохмат и мрачноват, но это лишь от тяжелой жизни. И вообще, дьяволы — выдумка.

— О чем задумался? — вдруг прервал тишину Поттер, допивая алкоголь.

— О дьяволах, — хмыкнул Драко, делая глоток из бокала. Больше машинально, нежели от большого желания.

— Интересная тема, — широкая ухмылка, отблеск свечей в зелёных глазах, — Драко.

Приглашение. Тонкое, аккуратное, предлагающее, наконец, стереть рамки «генерала» и «лорда». Гарри и Драко, да? Сладкое предвкушение поднялось откуда-то из живота, шипя по крови пузырьками. Разбег сердца, и...

— О да, Гарри, — ответная ухмылка, наглый серый взгляд, — довольно интересно думать, что ты — дьявол, пришедший по мою душу. Какое же моё сокровенное желание ты исполнишь?

— А чего же ты хочешь больше всего, м?

— Чтобы ничего этого не было, — вдруг честно и горько ответил Драко, вновь устремляя взор на гуляющих деревенских. — Ни грязных делишек Великой Дюжины, ни войны, ни смертей, ни страха. Чтобы мы познакомились на подобном вечере, а не в пропитанных кровью одеяниях.

Гарри не ответил, чуть склоняя голову в бок. Его глаза отразили ту боль, что плескалась в глазах Драко, а потом такое же честное признание сорвалось и с его губ:

— Мой отец по крови принадлежал семье Певерелл, но его изгнали из побочной ветви из-за связи с мамой, обычной крестьянкой. А потом Дюжина прислала в нашу деревню людей, что увели её и убили сопротивляющегося отца. Меня воспитывал дядя. Извини уж, что сотряс твою реальность.

— И... — юноша облизнул пересохшие губы, не решаясь взглянуть в ответ, — у вас у всех... — махнул рукой в сторону военных, — подобная история?

— Да, — пожал плечами Гарри, — у Рона увели возлюбленную, у Симуса — сестру... У всех кого-то забрали, кого-то убили, кого-то отравили экспериментальными наркотиками.

— Извини, — вышло как-то глухо. У Драко были мысли об этом. Что это была не просто война; это была поданная с удовольствием холодная месть.

Гарри вдруг приобнял его за плечи, опаляя кожу горячим дыханием. От него пахло алкоголем, едой и потом. От Драко пахло вином, яблоками и розовой отдушкой. Они постояли так немного, в тишине, вдыхая запах друг друга и слушая шум музыки за спиной. Почему-то этот акт обмена глубинными переживаниями сблизил сильнее, чем те несколько поверхностных бесед за завтраками и ужинами, что они разделяли во время совместной работы.

— Давай забудем, — вдруг предложил Гарри, мягко улыбаясь. — Ты не знал, я ничего не мог сделать. Всё это сильнее нас, и смысл в таком случае винить друг друга?

— Давай, — переводя на него взгляд, согласился Драко.

Между их лицами было от силы пара сантиметров. Горячее дыхание опаляло губы, а рука генерала вдруг сместилась с плеч на талию, касаясь едва ощутимо. Атмосфера стала немного странной, разгоряченной, влекущей. Кто из них потянулся первым, осталось неясным, но они соприкоснулись, утягивая друг друга в головокружительный поцелуй. Они хотели любить, хотели забыть о страданиях и проблемах, утопая в страсти. Инстинктивное, глупое желание, ведущее к краю пропасти.

За спиной скрипнула дверь, и деликатно кашлянувший Рон стрельнул в генерала взглядом. Гарри оторвался от столь желанных губ, расстроенно выдохнул и вдруг коснулся бледной щеки:

— Дождись меня вечером, хорошо?

Драко послушно кивнул, и, смотря в сторону уходящего мужчины, задумчиво облизнулся. Ему определённо понравилось. Но хотелось ли продолжения? Точно ли это было не на эмоциях, не от опьянения?

«Точно».

***

В комнате было темно, тихо и холодно. Но горячие, грубые руки шарили по телу, изучая тонкие, изящные изгибы; задевали те точки, что обжигающе откликались в каждой клеточке тела; губы смыкались где-то на шее, ключице, соске. Чувства переполняли, дыхание сбилось, а сердце стучало в ушах, оглушая. Да, он точно этого хотел, растворяясь в крепких мужских объятиях.

Ему нравилось ощущать на себе абсолютное внимание, проявляющееся в иногда излишне жадных касаниях; стать центром мира для кого-то, вроде генерала Гарри Поттера, было чем-то азартным. Глаза, полыхающие зеленью, не отрывались от покрасневшего, желанного тела. Руки не прекращали сладостные ласки. Губы искали всё новые и новые места для поцелуев. Этот акт был сплошным удовольствием.

Их естества налились кровью, пульсировали почти болезненно, привлекая к себе внимание. Гарри влажной от естественной смазки рукой провёл по всей длине, доставляя наслаждение на грани с мучением. Хотелось быстрее, резче, грубее. Хотелось всего и сразу, но, вместо слов или хотя бы слабой мольбы, с припухших от поцелуев губ срывались только стоны. Это сводило их двоих с ума.

Драко был смущен, когда чужие пальцы спустились ниже, в столь сокровенную ложбинку, но шепот, благоговейный, возбужденный, выбил даже мысль о чем-то постороннем. Наслаждение было намного сильнее любых сомнений; растягивающие ласки пальцев почти сразу стали приятными, когда на изнывающей головке сомкнулись чужие губы.

Чёрт возьми, Драко готов провести с Гарри в постели всю оставшуюся жизнь.

Экстаз бурлил в крови, затмевая всё происходящее, одновременно с тем обостряя удовольствие. Стоны, протяжные и срывающие горло, не замолкали; пальцы на ногах поджались в преддверии кульминации. Сладострастной и всепоглощающей. И Гарри позволил этому случиться, доводя до пика, глотая каждую солоноватую каплю. Он облизнул губы, а затем припал к приоткрытым алым устам с новым поцелуем, вновь распаляя желание.

Драко казалось, что он не выдержит. Что невозможно заставить его, только кончившего, вновь возжелать продолжения. Но член, пульсируя, вновь дёрнулся, когда кончики влажных пальцев коснулись основания. Под прикрытыми от у́стали веками вспыхнули искры, поджигая кровь.

Фрикции внутри стали катализатором. Гарри двигался медленно, нежно, поглаживая бледные бока, осыпая влажную кожу поцелуями. Драко казалось, что он рассыпается, словно песчаный замок под каждым приливом воды. Правда, вместо морской волны его сметала страсть, но так ли оно сейчас важно? Ведь внизу живота вновь закрутился узел, сдавливая внутренности. Этот оргазм был намного сильнее, намного приятнее предыдущего. Настолько, что на секунду в глазах потемнело, а затем живот окропили горячие белые полосы.

— Гарри... — простонал громко он, вцепляясь в чужие плечи до крови.

— Спасибо, Драко...

И мир потемнел, растворяя все ощущения.

Слишком сладкие, чтобы быть правдой.

***

— Драко, милый, просыпайся, — послышался голос матушки, мягкий и счастливый. — Тебе сегодня ехать в королевскую академию, ты помнишь?

Драко недовольно поморщился во сне. Странные, конечно, грёзы. Он явно не мечтал вновь оказаться на учёбе. Нарцисса прошла к окну, дёрнула шторы. Солнечный свет залил комнату, заставляя спрятать лицо в подушке. Нет, ну что за издевательство? Только выдался выходной...

— Цисси, он до сих пор спит? — спросил вошедший в комнату отец.

— Да, дорогой...

Драко распахнул глаза, подрываясь на кровати в своей старой комнате. В комнате, выделенной ему, когда только исполнилось четырнадцать и он только поступил на учёбу к королевскому чиновнику. Что за...

— Встал наконец, — улыбнулся ему Люциус, трепля по голове. — Давай же, нас ждут. Лорд Поттер назначил встречу...

Сборы прошли, как в тумане. Что-то щебетала матушка, что-то говорил радостный отец. Дворецкий подал его сумку, перчатки и пальто. Во дворе уже отцвели клумбы, но громко пели ещё не улетевшие птицы. Всё слишком светлое, доброе и ласковое. «Ах, точно. Это, похоже, сон».

Доехали до дворца будто мгновенно — только сели, и вот уже резные ворота, за которыми их ожидает лорд Поттер. Но не тот. Похож и не похож одновременно. Глаза не зелёные, а карие. Без шрама на лбу. С не такими широкими плечами.

— Добро пожаловать, лорд Малфой, — протянул не-тот-Поттер руку Люциусу. Они обменялись рукопожатием. — Я буду очень рад познакомить вас с моим сыном, Гарри...

Из тени своего отца выступил юноша, на пару лет старше Драко. Не такой крупный, как его запомнил в конец запутавшийся разум. Но с теми же сверкающими, жаждущими и внимательными зелёными глазами.

— Приятно познакомиться, Драко.

— Взаимно, Гарри.

«Так ты, всё же, оказался дьяволом, что исполнил моё сокровенное желание?»

«Я же обещал: всё, что бы ты ни попросил.»