Глава 21
Глава 21
На экране двое мужчин дрались на тёмной лестнице. Худой мужчина с силой повалил высокого на землю, скрежеща зубами, словно собираясь кого-то убить.
Он несколько раз спросил: «Это ты?», но понизил голос до хрипоты. Высокий, лёжа на спине, произнес слово за словом: «Я этого не делал, хотите верьте, хотите нет!»
Как только он закончил говорить, оба мужчины посмотрели на лестницу с напряжёнными лицами.
«Раздевайтесь», — молча сказал худой и начал снимать полицейскую форму. Высокий мужчина быстро последовал его примеру, сняв и форму уборщика.
После того, как высокий мужчина ушёл в форме, худой небрежно бросил её на землю, схватил правой рукой за волосы и ударил ими о стену. После глухого удара он пошатнулся, но стиснул зубы и не упал.
Его полуприкрытые глаза смотрели в коридор, свет в зрачках медленно угас. В конце концов он потерял сознание и упал головой вперед в мусорный бак, а лестница погрузилась во тьму.
Ло Чжанвэй снова и снова пересматривал видео и одобрил его: «Неплохо, этот кадр уже прошёл.
Эта борьба в конце великолепна, и нет никакой фальши, когда он падает в мусорный бак. Вслушайтесь в этот громкий стук – насколько он реалистичен? Актёр должен обладать таким профессионализмом».
Линь Лэян вздохнул с облегчением, и на его лице наконец появилась лёгкая улыбка. Ши Тинхэн похлопал его по плечу, похвалив.
«Я думал, ты потеряешь самообладание после всех этих неудачных попыток, но не ожидал, что ты так быстро адаптируешься. Ты очень талантлив. Тебе всегда нужно быть уверенным в себе.
У меня было больше двадцати неудачных попыток, когда я впервые снимался – гораздо хуже, чем у тебя».
«Спасибо, брат Хэн, за ваше неизменное сотрудничество. Если бы не ваша терпимость, я бы точно потерял самообладание», — сказал Линь Лэян, сложив руки в знак искренней благодарности.
Никто не знал, что человеком, который действительно помог ему пережить этот кризис, был не Ши Тинхэн, а Цзи Миань, стоявший рядом.
Он постоянно напоминал себе, что не стоит смущать Цзи Мианя, и только тогда ему удалось успокоиться, когда он был на грани обморока. Цзи Миань был его духовной опорой.
Вспомнив об этом человеке, Линь Лэян быстро поднял взгляд, ища его взглядом, и обнаружил, что тот уже стоит рядом с ним, с глазами, полными нежности. «Хорошая игра, достоин стать одним из моих артистов.
Режиссер Ло, мне придётся побеспокоить вас, чтобы вы научили его чему-нибудь ещё в будущем».
Он поднял руку и естественным образом коснулся покрасневшего лба Линь Лэяна.
«Без проблем, Сяо Линь очень умён, он быстро научится». Ло Чжанвэй был невежлив. Для новичка вроде Линь Лэяна, без актёрского опыта, получить всего несколько отрицательных оценок уже было весьма впечатляюще.
Однажды он встретил популярного молодого актёра, который больше часа снимал сцену плача, но слёз не было, и в итоге ему пришлось закапать глазные капли, чтобы выжить. Чёрт возьми! В тот день он чуть не ударил его мегафоном!
Цзи Миань тихонько усмехнулся и похлопал Линь Лэяна по плечу, отчего тот наконец расслабился.
Сяо Цзяшу кое-как протиснулся к Ло Чжанвэю, наклонился, чтобы посмотреть на монитор, и подумал: «Как же всё прошло? Если снова провалится, Линь Лэян точно расплачется.
Сцена несложная. Всего лишь немного потянуть, немного поколотить, а потом выбросить в мусорное ведро. Готово.
Если бы я это сделал, я бы точно сдал с одного дубля. Кстати, не думаю, что я когда-либо проваливал хоть один дубль. Какой гений!»
Он коснулся подбородка, его глаза округлились. Внезапно он почувствовал холодок по щекам. Он обернулся и увидел, что Цзи Миань пристально смотрит на него.
«Брат Цзи, что случилось?» — нерешительно спросил он.
«Иди сюда», — Цзи Миань отвёл его в сторону и протянул руку.
«Достань телефон и удали только что записанное видео».
«Зачем?» Сяо Цзяшу быстро спрятал телефон за спину.
«Разве вы не подписывали соглашение о конфиденциальности перед тем, как присоединиться к съёмочной группе?
Актёрам запрещено использовать телефоны для тайной съёмки видео или фотографий на съёмочной площадке, а разглашение информации строго запрещено».
«Я не буду его выпускать...» Сяо Цзяшу хотел немного поспорить, но, увидев суровое лицо Цзи Мианя, его чуть холодный взгляд, устремлённый на него, его серьёзное выражение, он смутился, поэтому отдал телефон.
Цзи Миань удалил видео и хрипло сказал: «Логично, мне не следовало бы тебя беспокоить, но помнишь, что ты сказал мне на церемонии открытия?
Ты обещал, что хорошо закончишь этот фильм и не будешь тратить ресурсы компании. А теперь что ты делаешь? Ты бездельничаешь и приходишь каждый день, только и делаешь, что играешь в игры.
Если бы я знал, что так произойдёт, я бы уговорил тебя уйти из съёмочной группы раньше, чтобы мы не тратили время друг друга».
Сяо Цзяшу не был убежден и возразил: «Я отличный режиссёр. Мне никогда не говорили «нет». Как я могу тратить ресурсы компании?»
Цзи Миань пристально посмотрел на него, ничего не сказал, вернул телефон и ушёл. Сяо Цзяшу несколько раз ударил себя по затылку, проворчав: «Что плохого в лени? Я не ел твой рис!»
Неожиданно Цзи Миань резко обернулся, и он споткнулся о левую ногу и чуть не упал лицом вниз.
Цзи Миань посмотрел на спотыкающегося молодого человека и разочарованно покачал головой.
После этого перерыва Ло Чжанвэй снял ещё несколько дублей в полицейском участке. Наконец он поднял мегафон и крикнул: «Цзи Миань, Сяо Цзяшу, Чжоу Фу... пройдите в приёмную, чтобы снять первую сцену 86-й сцены «Апостола»!»
Актёры, чьи имена были названы, поспешили к месту назначения.
Приёмная также находилась в том же здании. Чтобы сэкономить, съёмочная группа арендовала пустующее офисное здание в пригороде и разделила пространство на секции.
Сцены в полицейском участке, сцены с группой «Лин», сцены с Международным полицейским агентством... практически все внутренние сцены, требующие реальных натурных съёмок, снимались в этом здании.
Команда реквизиторов уже обставила пустую гостиную кожаными диванами, шерстяными коврами и журнальными столиками из розового дерева. Каждая деталь воплощала роскошь.
Это был офис президента группы «Лин», где ветераны группы проводили секретные встречи.
Сегодня на съёмках присутствовал Лин Фэн, рекомендованный Лин Тао, который официально присоединился к компании и которому было поручено курировать крупный проект.
Под видом сотрудничества с европейской транснациональной корпорацией для расширения импортно-экспортных операций группы, проект на самом деле включал в себя специальный маршрут для импорта и экспорта наркотиков. Европейские наркоторговцы разработали новый наркотик, вызывающий привыкание после однократной дозы, от которого было трудно отказаться.
Он был чрезвычайно вреден для людей и уже распространился по всей Европе и Соединённым Штатам, но теперь готовился к экспансии в Юго-Восточную Азию. Несомненно, группа «Лин» станет их агентом.
Ветераны группы «Лин», с их многолетним опытом преступного мира, естественно, без проблем замарали руки кровавыми деньгами.
Однако Лин Тао, заботясь о младшем брате и сохраняя некоторую долю человечности, колебался, стоит ли принимать решение по этому делу. Лин Фэн видел только публичный план, совершенно не подозревая о закулисных интригах группы.
Он был единственным, кого держали в неведении об этой встрече, в то время как другие ветераны намеревались угрожать Лин Тао . Все конфликты были скрыты под поверхностью...
Накануне вечером Сяо Цзяшу выучил свои реплики наизусть, поэтому он ничуть не нервничал.
Все присутствующие были персонажами, отличавшимися непростым характером, и Лин Фэн был единственным невиновным и невинным, что делало его роль лёгкой для исполнения.
Актёры заняли свои места. Режиссёр отдал команду, и сценарист хлопнул в ладоши. Сяо Цзяшу взял план и внимательно его прочитал.
Цзи Миань повернулся к нему с лёгкой улыбкой на лице, но лица всех трёх ветеранов были угрюмыми.
Конечно, команда по реквизиту не стала показывать Сяо Цзяшу план. Хотя он был исписан печатным текстом, это были просто случайные загрузки из интернета, сделанные реквизитором, что делало его бессмысленным.
Чтобы сделать своё выступление более убедительным, Сяо Цзяшу невольно остановился и взглянул, а затем прочитал: «Пожалуйста, составьте предложение, используя буквы abcdefg».
Какой-то непослушный ребёнок из Северо-Восточного Китая поднял руку: «А, этот ребёнок из семьи B, из семьи C, стоит босиком на D, без EF, и у него торчит GG».
Пуф! Я больше не могу, сейчас лопну от смеха! Сяо Цзяшу хотел рассмеяться, но не смог, поэтому отчаянно сдержался.
Его лицо стало ещё серьёзнее. Почти теряя контроль, он нахмурился и поднял указательный палец, чтобы потереть губы.
Он рассчитал момент идеально. В этот момент Лин Фэн уже закончил читать бизнес-план и был обеспокоен безрассудным расширением группы.
Выражение лица и жесты Сяо Цзяшу идеально соответствовали тревожному состоянию Лин Фэна. Поэтому Ло Чжанвэй вместо того, чтобы крикнуть «снято», облегчённо кивнул.
Сяо Цзяшу с трудом сдержал улыбку, прежде чем медленно заговорить: «Брат, этот проект слишком рискованный. Советую тебе передумать. Насколько я слышал, в Европе...»
Цзи Миань сделал вид, что слушает, но один из актёров, игравших ветеранов, саркастически заметил: «Сяо Фэн, ты только что окончил университет и не имеешь опыта работы. Ввязываться в такое важное для группы дело – не слишком ли поспешно?»
Другой ветеран холодно ответил: «Лин Тао, ты так много трудился, чтобы вырастить своего брата в безопасности.
Ты не можешь позволить ему совершать ошибки. Некоторые ошибки можно исправить, но другие – фатальные.
Мы все поставили на карту свои жизни ради этого проекта. Ты не можешь нас подвести». Он свирепо посмотрел на Лин Фэна, намекая, что если тот не подчинится, европейцы примут против него меры.
Лин Тао, конечно же, понял. Выражение его лица было мягким, но глаза были ледяными. Он медленно произнёс: «Именно потому, что проект такой масштабный, мне приходится относиться к нему с ещё большей осторожностью. Дяди и тёти, не волнуйтесь, я всё понимаю».
Затем несколько человек бурно обсуждали жизнь Лин Фэна. Лин Фэн, в центре конфликта, оставался равнодушным, словно спорил о проекте и предлагал варианты вмешательства.
Сяо Цзяшу, нежеланный сын семьи Сяо, всегда играл похожую роль перед отцом и братом.
Он просто сидел, лениво перекидываясь вежливыми замечаниями, совершенно не вмешиваясь в семейные или корпоративные дела. Поэтому эта сцена тоже не стала для него вызовом.
Все остальные актёры были опытными, что ещё больше снижало вероятность их ошибок. Через восемь-девять минут режиссёр объявил: «Ладно, снято. Готовьтесь к следующему».
Чёрт возьми, опять пройден? Играть не так-то просто! Брат Цзи наконец-то увидел это своими глазами. Как я мог зря потратить ресурсы? Я же первоклассный актёр!
Сяо Цзяшу самодовольно улыбался, но притворялся спокойным и даже мельком взглянул на Цзи Мианя.
Он подошёл к откидывающемуся креслу, готовый сыграть пару партий, а затем, словно поражённый чем-то, поспешил обратно за планом проекта.
Весь текст вызывал смех сквозь слезы.
«Брат Цзыцзинь, ты заметил? У меня не было ни одного «НГ» с начала съёмок». Он старался сдержаться, но не мог не похвастаться своим достижением.
Хуан Цзыцзинь с улыбкой погладил его по голове и подбодрил: «Наш малыш — настоящий актёр! Продолжай в том же духе, я болею за тебя!»
Цзи Миань, стоявший неподалёку, внезапно оглянулся, его глаза заблестели.