8
-Знаешь, я не думаю, что подвела тебя. Я лишь понимаю, что все чему ты меня учил, бесследно исчезло в пучине горести. Я закрылась от мира. Вильгельм, почему ты ушёл? Ты меня бросил, и за это я злюсь на тебя. Прошло два года, а во мне больше нет ничего кроме злости и ненависти. Я даже не успела попрощаться с тобой. А твой сын... черт, за что меня ненавидят небеса?! Как у тебя вырос он? У него есть все, но он медленно катится вниз. И ещё он такой... такой... такой отвратительный!
Розалин говорила и говорила. Вся ее речь начиналась со всхлипываний и шепота, но она переросла в крик и уверенные высказывания, полные желчи и агрессии. Она сидела на коленках около надгробия Варго.
-Он хочет от меня помощи, но зачем? Что я могу ему дать? Деньги? Да он же потратив их все и ничего - ровным счетом ничего - не приобретёт. Он не бизнесмен, у него нет той железной хватки как у тебя. Он не чует выгодные сделки и хорошие вложения. "Vargo Building" держится только на проектах Томаса и ВСЕ! Больше ничего. Я слышала, что некоторые поставщики даже расторгли договоры. И что делать мне, Вильгельм? Я не хочу чтобы то, над чем ты так упорно корпел, просто развалилось! Черт!
Из ее груди вырвался рык. Точка кипения была достигнута.
-Твою мать, я ненавижу его! Я терпеть его не могу! Он пытается меня узнать, видите ли! Да что он о себе возомнил! Я!, Я - Розалин Абеляр и ты виноват во всем Варго! Я работала, не поднимая головы! Я вытягивала твою компанию, я вела все переговоры! Да я все делала, а ты... ты... ты ушёл твою мать!
Она вскочила на ноги и бросила с размаху цветы на могилу. Ее переполняла такая ярость, но она быстро утихала, и на ее место приходила всепоглощающая тоска и чувство вины.
-Ох, черт, прости.- дрожащими пальцами она начала собирать рассыпавшиеся цветы.- Черт, ты не виноват. Это все я. Я виновата. Я все это заварила...
Около гранитной плиты сидит молодая девушка. Ее черты лица мягкие и миловидные. Чёрные густые волосы завиваются от влажного воздуха. На ее пухленьких губках ощущается привкус соленых слез. С виду это просто горюющая брюнетка. Лицо не показывает ее ожесточенности или бессердечия. С виду это просто горюющая брюнетка не знающая покоя. Покоя любви, смирения и преданности. Она перестала ощущать его, когда ушёл человек, имя которого выгравировано на плите.
Что мне делать, Вильгельм? Что мне делать со всем этим? Зачем мне вообще жить? Зачем если нет больше людей, которые меня понимают? В приюте меня ненавидили. Я помню это. Я помню каждую малейшую деталь, помню бессонные ночи, помню как они приходили. Но единственное, что меня успокаивает, так это то, что такого не повторится. Не дай Бог мне стать матерью. Я так много думаю об этом. Мне скоро 30 лет, а я не хочу не семьи, не детей. Я наверное ничего не хочу...
Ее чёрное платье намокло на коленях от сырой земли. Руки вцепились в грязь и будто тонули в ней. Сырость сменилась проливным дождем. Тело бедной девушки тряслось как осиновый лист. И каждой клеточкой затуманенного разума она понимала, что что-то не так. Что-то выходит из-под ее контроля. Ускользает.
-Я не хочу. Значит я не буду. Я больше не буду заставлять себя делать вещи, которые ожесточают меня.
И ровно В этот момент она осознала, что всё это время делала. Она наконец поняла, что совершила ошибку, не отгоревав те два года. Она должна была выплакать свое, должна была почувствовать себя одинокой. Она просто должна была выпустить всё горе наружу. В место горя появились сплошные гордость и предубеждения.
И она не догадывалась, что все это время посторонний человек видел перемены в её лице.
***
Она стояла около могилы его отца. И беспрерывно плакала. Розалин плакала, а он видел как на его глазах буквально угасает человек. Она выглядела, будто действительно сражена горем и тоской. Она выглядела... живым человеком.
«Нет, это просто очередной спектакль. очередной спектакль. очередной спектакль. очередной спектакль. очередной спектакль.»
Фредерик пытался убедить себя, что это просто представление. Не может такой черствый человек чувствовать столько всего. А он был недалеко от неё. Он слышал все ее мысли. Слышал, как она страдала.
Он не понимал всего происходящего. В голове сражались две истины: «Розалин Абеляр просто сучка» и «она просто горюющая девушка».
В его мыслях все чаще всплывали слова Томаса - «она не всегда была такой...».
Может быть это действительно так? Может действительно после смерти его отца она изменилась?
Все планы, которые он строил у себя в голове рухнули в мгновение Ока. Будто сошла спесь. Он начал сочувствовать ей. Начал как-то по-другому к ней относится. Стал лучше ее понимать.
Фредерик Варго не был бессердечным, он пока не отточил это искусство в той мере, как Рей. Он был более мягким человеком, его так вырастили. Вильгельм Варго всегда придерживался убеждения, что человек должен быть человечным. Он давал этот урок и Рей, и Эрику. Но разница между ними была в том, что Эрик с этим родился, а Розалин сначала слишком рано повзрослела. И она потеряла свою душу и сердце задолго до встречи с Варго. Она потеряла их в детском доме, прячась от монстров в шкафу. Она окоченела. И несла этот крест на протяжение всех своих 28 лет.
***
-Он бы гордился тобой.
-Что ты здесь делаешь?
Фредерик решил выйти из своего укрытия. Это не было обдуманное решение, он просто захотел постоять и как-то утешить Розалин. Он оттаял в отношении ее.
-Ещё раз спрошу, что ты здесь делаешь? - кажется, мгновение назад она была расслаблена и грустна, сейчас же было видно, как напряглось ее тело и как похолодела она.
-Я просто хотел сказать, что он гордился бы тобой.
-Эрик...- почему-то она не хотела причинять ему боль или ранить его. Она была слишком утомлена для этого.- я пойду.
И будто ничего не произошло, она собиралась уходить, но всё-таки что-то произошло. Что-то, что они оба чувствовали, а Эрик не был человеком, который молчит.
-Стоять.- он перехватил ее руку и крепко сжал предплечье.- ответь на один вопрос.
-Я не соби...
-что было между вами с папой?
Эрик был последним человеком, который должен был узнать об этом. У неё невольно подкосились колени.
-как ты?...
-Не важно.- он перебил ее. Ему было важно узнать ответ на свой вопрос.- что было между вами?
Она просто смотрела на него, будто видела совершенно другого человека. В нем появлялась какая-то сила и уверенность, когда он говорил о Вильгельме. И Рей впервые видела в нем не капризного мальчишку, а равного противника.
-Ничего...
-Отвечай честно.- голос Фредерика был полон холода и яда. Несмотря на перемены в отношении Рей, он не пережил был ответа, что «что-то было».
-Ничего не было, Фредерик... не с Вильгельмом, не с ним. Я знаю, что мне не слишком хочется доверять, но я клянусь - между нами ничего не было, кроме...
-Кроме?- медленно произнёс он. Будто пытаясь вывести себя из лабиринта ярости.
-Он просто был моим наставником, другом, учителем - называй как хочешь.
-Хорошо. Это хорошо.
Оба смотрели прямо друг другу в глаза. Чисто-лазурные сражались с медово-карими. Поистине занимательное сражение.
И будто воздух и пространство заискрилось вокруг них. Будто электричество пробежало по их рукам.
И это было даже круче секса. Тут было слишком неопределенно, слишком странно, слишком. Это было слишком.
Оба напряжённо дышали. Дождь уже закончился, но в мокрой одежде их тела горели от адского напряжения. От такой страсти...
-Я пожалуй пойду.- сглотнув, выдавила из себя Рей. Ее машина стояла в пяти минутах ходьбы.
Верно.
Оно до сих пор стояли на месте. Никто никуда не ушёл.
Но решив прекратить все это, Розалин ушла первая. Она практически бежала и ей так хотелось обернуться, но нельзя. Нельзя ни в коем случае этого делать.
«Черт». Обернувшись она встретилась взглядом с Эриком. Его волосы намокли и свисали неловкими прядями на лоб. В профиль он был по-настоящему хорош.
«Твою мать, что за мысли?!»
Она отвернулась и пошла ещё быстрее, к припаркованной Импале 67 года. «Моя красотка». Машина, которую она купила с первой крупной прибыли.
Розалин понеслась со скоростью, на какую была способна эта машина. Ее целью было добраться до дома. Скорее. Она должна доехать до родителей. Она обещала им, пожить там какое-то время. Чтобы восстановиться. Но все к чему вели ее размышления, были глаза Эрика. Такие чистые, как голубое небо, и глубокие, как Марианская впадина.
***
А мысли Эрика были заполнены образом Роуз. Он увидел в ней девушку. Мягкую, сильную, твёрдую, сексуальную. Такую сильную девушку.