Архивы
Архивы. Как в нашем городе много архивов! Они же всегда открыты. Почему туда никто не ходит? Значит, мне пока ещё туда не стоит соваться, ведь это может неблагополучно сказаться на моей – и без того – шаткой репутации. Я дефектный. Сам не понимаю, почему так, но я могу чувствовать то, что другие не могут, – то есть почти всё. Я не знаю, что с нами случилось, никто не знает. Но ответ-то на мой вопрос – в архивах. Интересно, кто туда ходит. Единственное, что я могу сказать: все время в этих зданиях появляются Высшие Господа.
Самое удивительное – никому из равных мне не до этого дела. Они, шестеренки (так называют себя низшие слои населения), день и ночь работают на благо и процветания демократического Союза Евразии, чтобы поднять страну с колен, но они никак не интересуются в истории своего Отечества. Хоть я и родился 17 лет назад, я чую какой-то подвох во всем этом. А ответы – в архивах! Господи, пусть меня определят на работу в один из них.
Однажды я попросил своего сожителя по койке сходить в Архив 757-Е, но тот посмотрел на меня без всяких чувств и произнес: «Мне в субботу нужно на завод и вообще мне не нужно туда – только время тратить. Я пошел, мне в цех пора: процветание империи в наших руках!»
Георг был ярым патриотом, поэтому я ему сразу предложил посетить один из Архивов, предположив, что он проявит интерес. Он был очень занятым: работал с 13-ти лет «на благо родины» по собственной воле, хотя мог (как и я) бездельничать до 18-ти. Очень много ребят, едва достигнув 13-летия, уходили работать. Чаще всего на фабрики и тому подобное – рабочая сила на производствах нужна всегда.
Никто, кроме меня, не оставался в Просветительских домах до 17-летия. Обычно все уходили в 14-15 лет. Учителя шептались за моей спиной, но у меня было прекрасное алиби – на первом этапе Просвещения (5-6 лет) я сильно повредил ногу, из-за чего начал хромать. Некритично, однако вполне обосновано. И поэтому я не могу заниматься физической нагрузкой. Мне открыты вакансии (правильнее сказать – я открыт для вакансий), связанные с документацией, расчетами, обучением детей и всяким таким.
В Просветительских домах (фу, не люблю это слово, заменю его старым «детдом») я помогаю учителям с малышней, которая самостоятельно не умеет смывать фекалии, мыть руки и себя в целом. Работенка неприятная, зато по 2 дня выходных (другие отдыхают по 5-6 часов в неделю, не считая сна, так как в воскресенье рабочий день с 8 до 16).
Сегодня тоже был выходной. Я решил почитать газету «Голос народа». Это был набор статей, слоганов, картинок, стихотворений про силу и мощь народа, революции и так далее. Звучит прикольно, соглашусь, но просто послушайте:
«Притча о важности патриотизма
Жил-был человек в одной стране, которая только пережила революцию. Он не хотел работать, чтобы помочь стране, поэтому дети, внуки его умирали на улицах с голоду, от болезней и холода. А славный рабочий искренне почитал свою родную страну и трудился не покладая рук. Дети и внуки его жили безбедной и счастливой жизнью...»
Во-первых, сколько получает составитель этой притчи? 1500 кирков* в месяц? Или больше? Хотя это не имеет значения – я никогда об этом не узнаю, если не попаду в архивы¸ ха-ха. Во-вторых, что за ужасный стиль? Кто так пишет? Народу-то все равно, они ничего не чувствуют. Они не могут противостоять внешним силам и выполняют порученную государством работу – им с детства вбивают, что скоро вся и все заживут на полную катушку, а те охотно в это верят, глупые.
Честно, я сам до конца не могу понять, по какому принципу они живут. Ощущают происходящее. Скорее бы наступил тот день, когда мне выберут работу; пусть он наступит как можно позже, ведь я могу (в отличие от них) чувствовать страх перед неизвестностью...
* – один кирк равен 159 долларам. Названа валюта в честь лейтенанта Кирка – одного из участников революции, который, со слов наших правителей, погиб, будучи в плену у врага – бывших диктаторов. Столько денег было у него на счету, когда тот вступил в ряды солдат Революции.