Ненависть тебе к лицу

Вечеринки в братстве Альфа Дельта Фи были настоящим буйством, где элитарный лоск Гарварда сталкивался с первобытными инстинктами студентов.

Огромный викторианский дом, сиял огнями, отбрасывая разноцветные блики на лужайку перед входом. Фойе украшали золотистые гирлянды, переплетенные с неоновыми огнями, отбрасывающими пульсирующие тени на стены, увешанные транспарантами с греческими буквами братства и кричащими слоганами: "Победа или поражение — главное, чтобы было весело!". Столы ломились от бутылок премиум-алкоголя — виски, текила, ледяные ведра с шампанским, экзотические коктейли и кеги пива. Громкая музыка — смесь хип-хопа и электронной какофонии — вибрировала в воздухе, заставляя пол дрожать под ногами. Девушки в откровенных нарядах — танцевали, их тела блестели от пота и блеска, нанесенного для эффекта. Некоторые уже успели снять лишнее, демонстрируя кружевное белье или даже ничего, кроме улыбки, подхваченные волной возбуждения и алкоголя. Парни в шортах и рубашках, расстегнутых, хвастались мышцами, размахивая красными стаканчиками и участвуя в безумных играх — где шарики летели в стаканы, а проигравшие глотали выигрышные порции прямо из рук победителей.

Бассейн на заднем дворе был центром притяжения — вода искрилась и переливалась под прожекторами. В воздухе витал сладковатый запах дыма от сигарет, смешанный с ароматом дорогих духов и пролитого алкоголя. Девушки в бикини, с мокрыми волосами, прижимались к парням, их тела скользили по воде, а смех эхом отскакивал от поверхности. Кому-то хватило смелости нырнуть голышом, вызывая аплодисменты и свист, а парочки в углу бассейна обнимались так тесно, что вода вокруг них бурлила от их движений. Границы нравственности быстро стирались под влиянием текилы, водки и шотов, которые разливали из огромных бутылок.

Рэйчел стояла у края толпы, сжимая в руках красный пластиковый стакан, который она взяла только для вида. Она не хотела приходить сюда — эта вечеринка казалась ей бессмысленным ритуалом, особенно после всех стрессов с поступлением в Гарвард. Но Кэтлин, кто бы сомневался, настояла: "Рэй, ты должна это сделать! Ты же знаешь, что я права. Ты без меня в жизни не подпишешься ни на что подобное. И кто знает, когда я еще смогу попасть на вечеринку в долбанном Гарварде? Не будь занудой!"

Сердце билось чаще от шума, от запаха пота и алкоголя, от того, как люди вокруг теряли контроль. Кэтлин, с ее вечно оптимистичным взглядом и развевающимися локонами, уже впитывала атмосферу, танцуя на месте и хихикая с кем-то из незнакомцев. Уже завтра она уедет домой и оставит Рэйчел одну в этом мире элиты и амбиций. И от этой мысли в груди росла пустота, как черная дыра, готовая поглотить все.

Взгляд Рэйчел скользнул по толпе и зацепился за знакомое лицо — Элиот. Он сидел за импровизированным столом в углу, где шла игра в армрестлинг, и с легкостью побеждал какого-то парня с татуировками на бицепсах.

Блэквуд был без футболки, его потный торс блестел под неоновыми огнями, а низко сидящие шорты обнажали V-образные линии на его бедрах, приковывая взгляды. Он сжал зубы, его мускулистые руки напряглись, как стальные канаты, и с хриплым рыком он прижал руку противника к столу. Толпа вокруг взорвалась криками и аплодисментами. Он выпил шот текилы одним глотком, слизывая капли с губ, и вокруг него собралась стайка визжащих девчонок.

Две стройные блондинки в крошечных платьях, которые едва прикрывали их бедра, потянулись к нему с жадностью, будто мотыльки к огню. Одна из них, с длинными распущенными волосами, прижалась к его губам первой, ее язык скользнул внутрь, танцуя с его в медленном, мокром, страстном танце, и она провела рукой по его спине. Вторая девушка не осталась в стороне — она прильнула с другой стороны, ее губы нашли его шею, прежде чем Элиот повернулся и впустил ее в поцелуй. Он сжал ягодицу первой девушки так сильно, что она выгнулась в ответ, ее юбка задралась выше, обнажив больше, чем следовало, и они все трое рассмеялись, не отрываясь друг от друга.

Они целовались втроем, их языки переплетались в мокром, горячем ритме. Его ладонь скользнула к ягодицам второй девушки, сжав их с той же уверенной силой, как будто он обладал ими по праву, а они только подталкивали его, прижимаясь ближе. Девушки хихикали и стонали, их тела терлись о него, и Элиот, с ухмылкой победителя, позволял себе наслаждаться моментом, его дыхание становилось тяжелым от адреналина и желания.

Рэйчел закатила глаза, отворачиваясь, но в груди у нее что-то сжалось, как тугой узел — болезненный, незнакомый, чужеродный спазм. Тот случай в парке аттракционов все еще жег воспоминаниями: они упали на пол в комнате смеха из лабиринта зеркал, их тела сблизились в хаосе отражений, и на миг она захотела, чтобы он поцеловал ее, несмотря на все годы обид. Она ненавидела это чувство — ту самую слабость, которая всплывала всякий раз, когда она думала об этом. Что было бы, если бы это произошло? Они остановились бы только на поцелуе или зашли бы дальше? Позволила бы она ему касаться себя? Позволила бы. Она была сверху, ощущая его сильное тело под собой, твердость его мышц. Она дрожала, чувствуя, как его естество упирается в нее. Его дыхание было на ее коже, и он был так близко, казался шокированным и обезоруженным, словно злая маска на миг слетела с его красивого лица, разбилась. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.

Она должна была его ненавидеть. И она ненавидела. Так сильно, так как только могла. Он издевался над ней, доводил до слез, делал ее жизнь адом, смеялся над ее страхами, называл "обслуживающим персоналом", унижал, сравнивал с мусором у своих роскошных ботинок, смотрел на нее, как на грязь, — и вот теперь он вызывал в ней эту глупую, мучительную тягу. Как и почему?

"Что со мной не так? Он просто очередной придурок, а я... я как идиотка, которая не может оторваться".

— Безмозглая дура, — прошептала она себе под нос, ее лицо вспыхнуло от смущения и гнева.

Чтобы заглушить это чувство, она схватила первую попавшуюся банку с алкоголем со стола — это оказалась смесь текилы с лаймом и чем-то пряным, возможно, халапеньо, — и сделала большой глоток. Жидкость обожгла горло, вызвав кашель; она давилась, слезы навернулись на глаза, но она заставила себя проглотить, чувствуя, как тепло разливается по телу.

— Черт, это же адская штука, — пробормотала она себе под нос.

Кэтлин, заметив ее движение, оглянулась и проследила за взглядом Рэйчел. Увидев Элиота и окружающую его компанию, она усмехнулась и толкнула подругу локтем.

— Ничего удивительного, — сказала она, ее голос был громким, чтобы перекричать музыку. — Такие, как Элиот, всегда в центре внимания. Будто весь мир крутится вокруг их эго. Они как... как свежий стейк на барбекю — все рвутся попробовать, пока не обожгутся. — Ее голос был легким, с ноткой поддразнивания, но в глазах сквозила забота. — Мы здесь, чтобы развлечься, а не пялиться на него, словно он последняя шоколадная конфета в коробке, которую ты не можешь достать, но так отчаянно хочешь. — Кэтлин подмигнула, пытаясь пошутить.

Рэйчел фыркнула, пытаясь улыбнуться, но ее губы дрожали.

— Я не пялюсь, — ответила она, хватая еще одну баночку с напитком. — Просто... не знаю. Просто не ожидала.

Она выдохнула, все еще чувствуя въедливый вкус текилы на языке. На этот раз ей повезло — это было что-то сладкое, с вишневым ароматом и легким шипением, как газировка с ликером. Она сделала глоток, и вкус разнесся по рту, успокаивая нервы.

— Вот и отлично! Давай забудем об этом придурке и потанцуем.

Рэйчел кивнула, но внутри нее все еще бушевала буря — желание, ненависть и страх смешались в один коктейль, крепче любого алкоголя на этой вечеринке. Кэтлин улыбнулась, желая подбодрить. Ее пальцы впились в запястье подруги с той игривой настойчивостью, которая всегда заставляла Рэйчел подчиняться, несмотря на внутреннее сопротивление.

Вокруг бассейна, под мерцающими огнями гирлянд, наспех расчищенное пространство превратилось в импровизированный танцпол — плитка вокруг воды была мокрой от пролитых напитков и брызг, а воздух пропитан запахом хлорки, духов и сладкого дыма от сигарет. Из мощных колонок, установленных на террасе, вырывалась зажигательная смесь хип-хопа и электрo, ритм которой пульсировал в воздухе, как удар сердца.

Розовое платье Кэтлин, короткое и облегающее, с глубоким вырезом, демонстрирующим изгиб ее груди — было создано, чтобы соблазнять. Каждый ее шаг заставлял ткань скользить по ее телу, притягивало взгляды. Рэйчел чувствовала себя одновременно возбужденной и уязвимой. Ткань топа, бордового с завязками, который обхватывал ее торс как укороченный корсет, приподнимая грудь и подчеркивая ее упругую форму, натягивалась с каждым вздохом. Короткие джинсовые шорты обрисовывали ягодицы, оставляя бедра почти обнаженными, и она знала, что этот наряд — вызов, смесь уверенности и чувствительности, незащищенности. Ее темные волосы, слегка влажные от вечерней духоты, спадали на острые плечи, а глаза сканировали толпу.

"Успокойся. Успокойся и наслаждайся вечеринкой. Это же так просто, Рэйч, так просто."

Зажигательный бит — тяжелый, пульсирующий трек с басами, что вибрировали в груди, и словами, полными сексуального подтекста, о телах, сплетенных в ночи — разжигал атмосферу, полную флирта, смеха и неконтролируемого желания. Кэтлин потянула Рэйчел в центр, где толпа расступалась, словно инстинктивно чувствуя, что эти две девушки собираются устроить шоу, которое никто не захочет пропустить.

— Давай, пчелка, покажем им, на что способны девчонки из трущоб! — прошептала Кэтлин, ее глаза блестели от адреналина и пары коктейлей, которые она уже успела выпить.

Рэйчел кивнула, стараясь не думать о том, что это может значить, и они начали двигаться. Их танец был чистой провокацией, смесью ритма и желания, которая мгновенно приковала взгляды всех вокруг. Кэтлин качала бедрами, ее розовое платье взмывало вверх с каждым движением, обнажая бедра, и она прижалась к подруге. Их талии терлись друг о друга в медленном, соблазнительном ритме. Рэйчел ответила, ее руки скользнули по плечам подруги, а затем вниз по бокам, пальцы слегка впились в ткань платья. Она тряхнула волосами, длинными локонами, которые рассыпались по плечам, и качнула попой в такт, чувствуя, как ее шорты еле сдерживают движения. Их тела двигались синхронно, как в каком-то запретном ритуале: Кэтлин наклонилась вперед, ее грудь почти коснулась груди Рэйчел, и они потерлись животами, вызывая волну тепла.

"Боже, это так возбуждает."

Ее сердце билось так сильно, что она боялась, что оно выпрыгнет из груди. Кожа пылала от стыда и возбуждения, смешанных в один невероятный коктейль эмоций. Каждое движение, каждое касание вызывало у нее дрожь, которая распространялась по всему телу, оставляя мурашки на коже. Она чувствовала себя одновременно уязвимой и возбуждающей, как будто каждый взгляд, прикованный к ней, был подтверждением ее женственности и красоты.

Ее дыхание участилось, и она пыталась сконцентрироваться на ритме музыки, чтобы не потерять контроль над своими чувствами. Руки Кэтлин на ее теле казались обжигающими, и она чувствовала, как ее собственные руки дрожат от возбуждения. Рэйчел никогда не испытывала ничего подобного — это было одновременно страшно и восхитительно.

Ее мысли путались, и она пыталась не думать о том, что происходит, просто позволяя телу двигаться в такт с музыкой и ритму, который диктовала Кэтлин. Каждое касание, каждый взгляд, каждый вздох только усиливали это чувство, и она понимала, что уже не может остановиться. Ее тело жило своей жизнью, и она просто следовала за ним, позволяя себе наслаждаться этим моментом, несмотря на все свои страхи и неуверенность.

Это был танец, пропитанный чистым, первобытным желанием — провокационный, почти неприличный. Рэйчел трясла попой, ее ягодицы напрягались и расслаблялись в ритме, а Кэтлин наклонялась ближе, их лица почти соприкасались, дыхание смешивалось. Они касались друг друга без стеснения: ладонь Кэтлин скользнула по бедру Рэйчел, а Рэйчел в ответ провела пальцами по спине подруги, ощущая тепло кожи под платьем.

Вокруг них воздух накалился — взгляды парней из толпы жгли кожу, и вскоре из толпы послышались выкрики, грубые и восторженные. "Потрись об нее, детка!" — выкрикнул один, его голос хриплый от возбуждения, и толпа подхватила. "Это же лесбийское порно, мать вашу! Не останавливайтесь!" — подхватил другой, с пивной бутылкой в руке, его глаза жадно скользили по их телам. "Черт, вы две такие горячие, что я сейчас кончу от одного вида!" — хохотнул третий, и толпа загудела в одобрении, свисты и хлопки эхом разнеслись по воздуху. "Эй, девчонки, покажите сиськи!" — вопил кто-то из задних рядов.

Свисты и улюлюканье эхом разнеслись по воздуху, парни хлопали в ладоши, подпевая музыке. Рэйчел чувствовала себя как на сцене, ее сердце колотилось в ритме битов, а тело горело от адреналина и возбуждения. Они продолжали: Кэтлин схватила Рэйчел за бедра, притягивая ее ближе, и они закрутились, их попы качались в унисон, изгибаясь и выпирая, чтобы все могли видеть. Рэйчел позволила себе полностью раствориться в этом, ее движения становились все смелее, пальцы скользили по своей собственной коже, имитируя ласки, и она знала, что это не просто танец — это было приглашение, вызов, который она не могла контролировать.

Когда трек наконец закончился, оставив эхо в ушах, Рэйчел замерла, ее грудь вздымалась от быстрого дыхания. Она повернулась, вытирая пот со лба, и ее взгляд случайно скользнул через толпу — споткнувшись об Элиота. Его высокая фигура выделялась в полумраке, а челюсть была сжата в той знакомой, раздражающей манере. Он стоял у края бассейна и его темные глаза прожигали ее насквозь, полные презрения и чего-то более глубокого, запретного, почти хищного. Этот взгляд был ядом и магнитом одновременно — он не улыбался, не подмигивал, просто смотрел, и от этого Рэйчел шумно сглотнула, ее горло сжалось, а тело вспыхнуло жаром, который не имел ничего общего с танцем. Она ощущала себя так, словно каждый дюйм ее кожи был наэлектризован его вниманием. И в этом было что-то сокрушающее, разрушающее все ее естество.

Она хотела этого — хотела, чтобы он заметил, чтобы его глаза следовали за ней, за ее движениями, за тем, как она танцует, трется, существует. Это было как наркотик, это возбуждение, но под ним зияла ненависть, глубокая и яростная, потому что Элиот был для нее воплощением всего, что она презирала: его самоуверенность, его контроль, его способность разжигать в ней то, что она так отчаянно пыталась подавить. Ее живот скрутило от смеси злости и вожделения, и она шумно сглотнула, пытаясь подавить волну, которая грозила захлестнуть ее.

Кэтлин, запыхавшаяся и сияющая, наклонилась ближе, ее губы коснулись уха Рэйчел.

— Эй, ты в порядке? Ты выглядишь... возбужденной. Хочешь продолжить?

Рэйчел мотнула головой, ее голос вышел хриплым, прерывистым.

— Нет, я... я очень хочу пить. Здесь так жарко.

Кэтлин, все еще в эйфории, улыбнулась, ее глаза сияли.

— Хочешь, я пойду с тобой? Не хочу отпускать тебя одну.

— Нет, танцуй дальше. Я быстро, — ответила девушка, ее губы изогнулись в слабой улыбке, но внутри она ощущала смятение — нужда в одиночестве, чтобы собраться с мыслями, пересиливала все остальное.

Она отстранилась от Кэтлин и нырнула в толпу, пытаясь протиснуться сквозь тела, стараясь игнорировать жадные взгляды, все еще полные жара от разыгранного ими шоу. "Эй, сладкая, не уходи! Мы тут только разогрелись!" — свистнул кто-то рядом, его рука попыталась коснуться ее бедра, но она увернулась. Другой, пьяный и смелый, выкрикнул: "Хочу потанцевать с тобой один на один!" "Эй, красотка, не хочешь подвигать задницей на моем члене?" — загоготал другой, его слова были грубыми, полными похоти, и толпа вокруг засмеялась, подбрасывая свои комментарии: "Или на моем? Тебе понравится, обещаю!" Рэйчел игнорировала их, сжимая кулаки и ускоряя шаг, ее щеки горели от смеси стыда и тайного возбуждения. Эти слова были как удары, но она не остановилась, пробираясь к импровизированному бару.

Длинный стол был хаотичным нагромождением мусора: красные пластиковые стаканы, крошки чипсов, остатки закусок, кто-то даже оставил полупустую банку с газировкой. Девушка была уверена, что видела где-то бутылку с водой — обычную, прозрачную, без этикеток, — но теперь, оглядывая беспорядок, не могла ее найти. Она облокотилась на край, наклоняясь вперед, чтобы осмотреть все тщательнее, ее зеленые глаза внимательно скользили по беспорядку, а короткие джинсовые шорты задрались еще выше, оголяя нижнюю часть ягодиц — мягкую, загорелую кожу.

Внезапно она ощутила чье-то присутствие позади себя — теплый воздух, смешанный с легким запахом дорогого одеколона, обдал ее кожу. Рэйчел испуганно вздрогнула, шумно выдыхая, и ее сердце забилось чаще, как будто в ответ на внезапную угрозу. Волна адреналина пробежала по спине, заставляя волосы на затылке встать дыбом. Она резко выпрямилась и развернулась. Элиот стоял вплотную, его тело почти касалось ее, не оставляя ни сантиметра зазора, и Рэйчел почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками от этой неожиданной близости.

Он не спеша, небрежно поправил волосы, его пальцы скользнули по светлым прядям. Этот простой жест был таким обыденным, но он вынудил мышцы на его предплечьях напрячься, и Рэйчел невольно бросила взгляд на них, прежде чем заставить себя смотреть ему прямо в глаза, проклиная себя за слабость. Внутри нее все колотилось — не от страха, а от смеси адреналина и того запретного возбуждения, которое она старалась подавить. "Что, черт возьми, ты делаешь?" — хотела она сказать, но слова застряли в горле, пока она боролась с импульсом оттолкнуть его.

— Шла в библиотеку и заблудилась, Кросс? — произнес он с ленивой ухмылкой, его голос был низким и едким, как всегда, когда он пытался ее задеть. Элиот склонил голову чуть набок, оценивающе оглядывая ее с головы до ног, и в его глазах мелькнуло что-то хищное. — Или это твой наряд для шлюхи решил, что здесь подходящее место для дешевой демонстрации? Этот топ так старательно приподнимает твои сиськи, и эти шорты... Господи, ты выглядишь так, будто пришла не на вечеринку, а на прослушивание в стрип-клуб. Неудивительно, что половина парней здесь пялится на тебя, как на доступную игрушку.

Его слова ударили, как хлесткий пощечина, и Рэйчел почувствовала, как кровь прилила к лицу — смесь ярости и унижения. Ее бордовый топ с завязками, который она выбрала, чтобы подчеркнуть свою фигуру — он действительно приподнимал грудь, делая ее силуэт более соблазнительным, — теперь казался ей уязвимостью. Она знала, что выглядит сексуально, но теперь, уверенность в том, что это был правильный выбор, растворилась.

— Да пошел ты, Блэквуд, — отрезала она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то защититься, но это только подчеркнуло ее фигуру в проклятом топе. — Ты, наверное, эксперт по шлюхам, раз так хорошо разбираешься. Или это твой типичный способ флирта — оскорблять людей, чтобы почувствовать себя круче? Жаль, что твои мозги не такие накачанные, как твои бицепсы. Может, тогда ты бы понял, что не все здесь ради твоего одобрения.

Элиот усмехнулся, его глаза опасно сверкнули, и он придвинулся ближе, прижимая ее к столу позади. Его тело было твердым, как стена, и Рэйчел почувствовала, как ее ягодицы уперлись в край, не давая уйти.

— О, давай, Рэйчел, не строй из себя святую, — прошипел он, его дыхание обожгло ее кожу. — Ты пришла в этом, чтобы получить внимание — ты его получила, а теперь делаешь вид, что оскорблена? Может, тебе стоит вернуться в свою комнату и переодеться в что-нибудь... менее вульгарное. Или ты просто ищешь повод, чтобы тебя кто-то трахнул в ближайшем углу?

Его слова были ядом, пропитанным презрением, вынуждающими ее в очередной раз ощущать себя мусором у его ног, недостойной, неровней, и ее кровь закипела от ярости.

Рэйчел не выдержала — его близость была слишком интимной, слишком подавляющей, удушающей — ее ладони сами собой уперлись в его грудь, пытаясь оттолкнуть его. Под пальцами она ощутила твердые мышцы и, что хуже всего, биение его сердца — сильное, неритмичное, неконтролируемое. Оно колотилось так же яростно, как и ее собственное.

— Отойди, черт возьми! — выдохнула она, ее голос дрогнул, и она застыла.

Ее ладони горели от контакта с его кожей, а взгляд невольно скользнул к его губам — полным, чуть приоткрытым, словно приглашающим. Она увидела, что он смотрит на нее так же, его глаза потемнели, и в них мелькнул холодный, голодный блеск.

Элиот первым взял себя в руки — его лицо исказилось в привычной маске презрения, и он отступил, отходя на шаг назад, освобождая ей путь.

— Проваливай, — бросил он хрипло. — Надеюсь, тебя не выебут где-то в кустах. Хотя, какое мне дело, — добавил он, его голос потерял часть своей язвительности, но все еще был полон презрения.

Рэйчел моргнула, отходя от стола, ее сердце все еще билось как сумасшедшее. Она не посмотрела назад, уходя в толпу, лишь сжала ладони в кулаки, стараясь избавиться от фантомного тепла его тела. Она ненавидела его, но все еще ощущала биение его сердца под своими ладонями, и это пугало. Пугало ее до дрожи.

***

Элиот протиснулся через толпу студентов, чьи смех и крики сливались в единый гул, эхом отражаясь от стен особняка братства. Ночь была теплой, воздух пропитан хлором от бассейна и сладковатым ароматом коктейлей, смешанным с запахом пота и возбуждения. Это был его первый день в Гарварде, и уже сейчас, он чувствовал себя так, словно был частью всего этого сколько себя помнит.

Он вернулся к компании, которую только что покинул, — к той самой группе, где черлидерши хихикали в углу, а парни из соккер-команды, с которыми он познакомился на тренировке, занимали самые заманчивые места на патио у бассейна. Их стол был уставлен стаканами, разнообразными закусками и разным пойлом. Он взял первый попавшийся под руку шот и одним глотком смочил горло. Текила приятно обожгла горло, но странное беспокойство в груди, которое он пытался унять — никуда не ушло. Его взгляд невольно, сам по себе, снова скользнул в толпу. Рэйчел улыбалась и снова трусила своей задницей, пока все вокруг пялились на нее так, будто она последнее мороженое в жару после недели поста.

Она выглядела так, как он и сказал. Этот блядский топ — как приглашение, а шорты... они кричали: "Возьми меня". Она напрашивалась, чтобы ее нагнули и поимели прямо там, у всех на виду.

"Блять! Не смотри. Не смотри на нее, Элиот. Ну? Какого хрена ты пялишься?"

Он влил в себя еще один шот, страшась того, что почувствовал. Внутри него бурлила не только ярость, злость или ненависть к ней, но и что-то более глубокое, почти болезненное, как будто ревность уже пускала корни.

Ему нужно было переключиться и он это сделал — Аугуст и Матео сейчас были в эпицентре внимания. Они стояли над огромным бочонком с пивом, делая стойку на руках, их лица покраснели от напряжения и алкоголя. Аугуст стоял в стойке на одной руке. Матео пытался удержать равновесие, балансируя на другой руке. Они оба хохотали, обливаясь потом и пивом, которое расплескивалось вокруг.

— Давай, Матео, не подкачай! — кричал Аугуст, его голос хриплый от выпитого. — Если свалишься, то неделю будешь мыть мои бутцы!

Матео только оскалился в ответ, его глаза блестели от адреналина.

— Заткнись, придурок, я еще не начал! Посмотри на это! — и он сделал рывок, заставив толпу вокруг зааплодировать.

Их соревнование приковало взгляды всех вокруг — девчонки визжали, хлопая в ладоши, а парни скандировали: "Аугуст! Матео! Аугуст! Матео!" Это было чистое, первобытное веселье, где дружба переплеталась с соперничеством.

Тэян, капитан соккер-команды, сидел вальяжно в плетеном кресле у края бассейна, его мускулистое тело, выкованное годами тренировок, казалось воплощением ленивой власти и спокойной силы — тот тип парня, который всегда получает, что хочет, не затрачивая лишних слов. В одной руке он держал банку пива, которую он подносил к губам с мучительной медлительностью, словно каждый глоток был личным ритуалом, а не просто утолением жажды. Прохладное стекло прилипало к коже, с него стекали капли конденсата, как крошечные ручейки, но его вторая рука была занята по-настоящему — скользила по внутренней стороне бедра Амелии. Его пальцы легкими, но настойчивыми движениями гладили гладкую кожу, обнимая бедро в жесте, который был достаточно интимным, чтобы привлекать взгляды, но не слишком явным, чтобы вызвать скандал — и все же это кричало о владении, о молчаливом праве, которое заставляло воздух вокруг них искриться от невысказанной энергии.

Амелия стояла полубоком к нему, ее стройная фигура в облегающем топике и шортах подчеркивала изгибы, которые делали ее объектом завистливых взглядов, а длинные светлые волосы спадали волнами по ее прямой спине. В руке она держала железную банку с коктейлем — что-то фруктовое и освежающее, с нотками лайма и водки — она периодически подносила его к губам, делая маленький глоток, чтобы не потерять нить разговора.

Она болтала с подругой, Эмили, которая стояла рядом, их голоса сливались с общим гулом вечеринки — смех, плеск воды в бассейне и басовитые ритмы музыки из колонок. Амелия старалась сохранять непринужденность, смеясь над шуткой подруги, но внутри нее тепло разливалось по коже — смесью возбуждения и неудобства. Тэян был ее лучшим другом, тем, с кем она делила бесконечные разговоры до рассвета, но его прикосновения... они будили что-то новое, пугающее и возбуждающее. Она не отстранилась, наоборот, чуть подвинулась ближе, прижав ногу плотнее к его руке, неосознанное приглашение, от которого ее щеки порозовели под огнями вечеринки. Ее пальцы крепче сжали банку, а глаза метнули быстрый взгляд на Тэяна, а после скользнули в сторону, где толпились другие девушки, и она почувствовала как жар с щек стек на шею.

— Боже, Ами, ты видела, как этот парень из дельты пытался флиртовать с Сарой? Он был хуже, чем тот клоун перед ним, — хихикнула Эмили, наклоняясь ближе, чтобы ее слова не утонули в грохоте музыки — смесь хип-хопа и регги, которая пульсировала из колонок у бара.

Ее глаза искрились шаловливым интересом, но она не могла не бросить взгляд на руку Тэяна, которая теперь медленно скользила вверх по ноге Амелии, пальцы едва касаясь чувствительной кожи под шортами. Амелия рассмеялась, но это был нервный смешок, эхом отдающийся в ее груди.

— О, Эм, он вообще не в теме. Представь, если бы он попробовал это на тебе — ты бы его разнесла в пух и прах, — ответила она, стараясь звучать легкомысленно, но ее голос дрогнул, когда Тэян надавил чуть сильнее, его большой палец обрисовывал ленивые круги.

Внутри нее бушевала буря: она любила его дружбу, эту непринужденную близость, но эти прикосновения будили что-то темное, запретное, заставляя ее сердце колотиться быстрее, а кожу покрываться мурашками.

Глаза Эмили снова скользнули вниз, наблюдая за смелостью пальцев Тэяна. Щеки девушки покраснели еще сильнее и она наклонилась вперед так, чтобы ее слова могла расслышать только Амелия.

— Боже, как он на тебя смотрит... и его пальцы. Еще немного, и они окажутся в тебе, — хихикнув, прошептала девушка. — Он гладит тебя, как будто ты его трофей.

Амелия вздрогнула и ее мышцы напряглись. Слова Эмили были такими откровенными, что на мгновение она представила, как бы это было, если бы он действительно позволил себе эту шалость. Не здесь, не при всех. Тэян не поступил бы так с ней, но если бы они остались наедине, что она бы сделала: плотно сжала бы коленки вместе или развела бы их в стороны, приглашая его.

— Тэян такой... ну, он всегда так трогает, но это ничего не значит. — Она попыталась отмахнуться, показать, что все в порядке, и не выказывать своего смятения от ощущения влаги между ног.

— Сделаю вид, что я тебе поверила, — кокетливо отозвалась Эмили, вновь бросив беглый взгляд на мужскую руку между ног ее подруги.

Вокруг них рос шепот, как дым от костра, расползаясь по группе девчонок, которые столпились у импровизированно бара. Они были как стая любопытных птиц — высокие, накрашенные, в блестящих бикини и платьях, которые едва прикрывали то, что нужно, с безупречным макияжем под тусклым светом.

Одна из них, высокая брюнетка по имени Лейла, наклонилась к подруге и прошептала: "Смотри, как он ее трогает. Кто так себя ведет с "другом"?" Другая, с рыжими волосами, кивнула, ее глаза горели любопытством: "Ага, он лапает ее, как свою!" Блондинка с ярким макияжем, вклинилась в разговор: "Но Амелия всегда говорит, что они только друзья. Интересно, что на самом деле..." Девушка с каштановыми волосами и с пронизывающими голубыми глазами, наклонилась ближе к подругам, ее голос был заговорщицким бормотанием. «Ну, посмотрите на них. У Тэяна рука по сути под ее шортами — друзья так не делают, да?» Она хихикнула, взгляд скользнул обратно к Тэяну со смесью зависти и любопытства. "Если это дружба, то я хочу такую же." — добавила девушка в очках. Другая, с глянцевыми черными волосами и кольцом в носу, которое ловило свет, энергично кивнула, ее щеки порозовели от жары и напитков: "Думаете, они уже перепихнулись? Или это просто флирт?" Меган, более тихая, с короткими черными волосами, добавила с лукавой улыбкой: "Если они не трахаются, то это чистое самоистязание. Он даже не смотрит на других, хотя половина тут готова прыгнуть к нему в бассейн голой." Сара, более смелая, с пышными кудрями и красной помадой, ухмыльнулась и ответила чуть громче, чем следовало: "Я бы на ее месте уже оседлала его. Говорят, у него огромный член." Другая, с кудрявыми волосами, кивнула: "Это самое эротичное "дружеское" общение, которое я видела. И да, член у него действительно огромный."

Их глаза метались между Амелией и Тэяном, спекулятивные и жадные, словно они пытались распутать загадку для своей фабрики сплетен. Тэян, вечный невозмутимый капитан, даже не взглянул в их сторону; его отстраненность была ощутимой, стена прохладного безразличия, которая делала его еще более притягательным. Он сделал еще один медленный глоток пива, большой палец скользнул выше по бедру Амелии, вызвав у нее легкую дрожь, которую она попыталась скрыть новым хохотком.

Девушки захихикали, их шепот перерастал в тихий гул, и Тэян почувствовал, как напряжение в воздухе сгущается. Он не проявлял интереса к ним — его глаза были прикованы к Амелии, и он лишь слегка сжал ее бедро, вызывая у нее очередную волну мурашек, которую она попыталась скрыть, сделав еще один глоток коктейля.

— Ты в порядке? — спросил он негромко, его голос был низким, хрипловатым от пива, и в нем скользнула забота, смешанная с чем-то более глубоким.

Амелия кивнула, улыбаясь:

— Конечно, просто болтаем. Эмили думает, что ты слишком... властный.

— Ее право. Мне плевать. Ты знаешь, что это не так. — Он усмехнулся, не отрывая руки. — Я лишь наслаждаюсь вечером.

Рядом с Тэяном развалился на таком же кресле Скотт, вратарь команды. На его коленях уютно устроилась его девушка, Викки, худая блондинка с острыми чертами лица и длинными волосами, собранными в высокий хвост. Она была погружена в свой телефон, пальцы мелькали по экрану, пока она прокручивала ленту в соцсетях, изредка делая глоток из своей банки коктейля — что-то с вишней и текилой, от которого ее дыхание пахло сладкой горечью. Скотт обнимал ее за талию, его рука лежала на ее бедре, но без той интенсивности, что у Тэяна.

— Смотри, милый, это мем с твоей тренировкой, — пробормотала она, не отрываясь от экрана. — Ты выглядишь как супергерой.

Скотт рассмеялся, его глубокий бас эхом разнесся:

— Я и есть супергерой, детка. Без меня команда — ничто. — Его рука легла на ее талию, притягивая ближе. — Ты всегда в этой штуке. Живи немножко, Вик — это же вечеринка, — поддразнил он, в голосе сквозила нежность, хотя под ней таилась легкая досада. Она пожала плечами, наконец подняв взгляд, ее голубые глаза блеснули с насмешкой.

— Да-да, но это гораздо интереснее, чем смотреть, как Тэян снова имеет глазами Амелию. — Ее комментарий вызвал у него смех, его грудь завибрировала под ней.

— Эй, это не наше дело.

— О, пожалуйста, Скотт, не начинай. Они трахаются или нет — какая разница? — ответила она, поворачиваясь к нему и обнимая за шею. — Ты же знаешь, как это бывает. Сначала "просто друзья", а потом бац — и они в постели. Но Амелия слишком упрямая, чтобы сдаться первой. — Она усмехнулась и чмокнула его в щеку, но в ее взгляде мелькнуло что-то ревнивое, словно она завидовала той напряженной химии между Тэяном и Амелией.

— Может, нам стоит устроить им сцену? — предложил он, шутливо сжимая ее талию. — Или просто наслаждаться шоу. Эй, Тэян, ты там в порядке?

Тэян перевел взгляд от Амелии на друга, его губы изогнулись в ленивой улыбке, но внутри него кипел огонь.

— Все в порядке, Скотт. Но если вам скучно, то в доме полно свободных комнат, — ответил он спокойно, его голос был низким и уверенным, но Амелия почувствовала, как его пальцы на ее ноге сжались чуть сильнее, будто заявляя о владении.

Вокруг вечеринка продолжалась: люди хохотали, плескались в бассейне, чьи-то тела извивались в танце под ритмичную музыку. Одна из девчонок из компании подошла ближе, ободренная алкоголем, и послала Тэяну игривую улыбку.

— Эй, капитан, у тебя осталось немного внимания для нас, смертных? — спросила она, тон легкий, но прощупывающий.

Тэян встретил ее взгляд вежливым кивком, но рука не сдвинулась с бедра Амелии.

— Не сегодня, я в порядке прямо здесь, — ответил он гладко, голос низкий и безразличный, хотя в глазах мелькало тепло, когда он посмотрел обратно на Амелию.

Она уловила обмен и почувствовала странный укол в груди — ревность? Защита? Она не была уверена, но это побудило ее придвинуться ближе, свободная рука легла на его плечо, и она нагнулась к нему, чтобы прошептать:

— Ты застрял со мной на ночь.

Слова повисли между ними, заряженные подтекстом чего-то невысказанного, делая воздух тяжелее, более интимным.

Элиот только успел сесть, когда к нему подошел Фрост — парень из команды, с широкой улыбкой и глазами, полными лукавства. Фрост был тем типом, который всегда в центре событий: с широкой улыбкой и взъерошенными волосами, он принес два шота, протянув один Элиоту.

— Эй, приятель, держи, — сказал он. — Ты выглядишь так, будто тебе это нужно.

Они чокнулись и выпили залпом, жгучая жидкость обожгла горло Элиота, заставив его поморщиться. Фрост, не теряя времени, кивнул в сторону Рэйчел, которая стояла на противоположной стороне бассейна, поправляя свой топ — облегающий, подчеркивающий ее фигуру. Она выглядела неприступной, как всегда, с ее вьющимися от влаги волосами, беспорядочно разбросанными по спине, и глазами, смотревшими на этот мир с вызовом.

— Твоя подружка? — спросил Фрост прямо, его взгляд был оценивающим, словно он уже прикидывал свои шансы. — Я видел, как вы болтали у стола с закусками. Она горяча.

Элиот почувствовал, как в груди что-то сжалось — смесь удивления и раздражения. Рэйчел, с ее острыми комментариями и язвительным юмором, была последним человеком, о котором он хотел говорить. Их отношения были ядом и огнем: бесконечные споры, колкие замечания, но в последнее время... что-то изменилось. Физическое притяжение, которое он отказывался признавать, теперь терзало его, как заноза.

"Ты ее не хочешь, Блэквуд! Тебе просто скучно, прийди в себя!"

Ревность — острая, как нож, — зашевелилась на уровне внутренних органов. Он хотел сказать Фросту, чтобы тот отвалил. Просто исчез, пока он не вынес ему челюсть, но вместо этого — он постарался скрыть ее за равнодушным тоном.

— Рэйчел? Нет, — ответил он, сжимая стакан крепче. — Мы учились вместе, вот и все. Просто... знакомые.

Фрост поднял бровь, его улыбка стала шире.

— Есть у нее кто? — спросил он, и его голос полнился интересом. — Ты кажешься... заинтересованным.

Элиот помедлил, ревность, как яд, разъедала и сжимала его горло.

— Не знаю. Наверное, нет, — сказал он наконец, пожимая плечами, но его кулаки сжались. — Может, она не для тебя, — добавил он, пытаясь звучать шутливо, но слова прозвучали острее, чем он хотел. — Ну, знаешь, она зануда. Вечно в книгах. Ничего интересного.

В его словах сквозила ложь, и Фрост уловил это.

— Правда? По ней и не скажешь, — поддел он, словно прокрутив лезвие в свежей ране. — Окей, разберемся. Спасибо за подсказку.

Фрост усмехнулся, хлопнул Элиота по плечу и направился через толпу к Рэйчел.

Ревность накрыла его волной — горячей, мучительной. Он ненавидел ее, но идея, что Фрост подойдет к ней, заговорит с ней, может быть, даже прикоснется... это разжигало в нем острую, болезненную ярость, смешанную с чем-то более глубоким.

"Блять, что со мной?"

Он ненавидел Рэйчел за ее колкости, за то, как она всегда ставила его на место, за то, что смотрела на него свысока, будто девчонка родом из трущоб может быть ему ровней, но теперь, видя, как Фрост улыбается ей, Элиот почувствовал, как его тело напряглось.

Желание обладать ею, несмотря на всю взаимную неприязнь, было как электрический разряд: он хотел подойти и устроить сцену. Оттащить от нее Фроста, закинуть ее, сопротивляющуюся, на свое плечо и унести отсюда как можно дальше. Желательно в свою комнату, чтобы научить ее выкрикивать свое имя правильно, со всем должным старанием и уважением.

***

Рэйчел уже почти добралась до Кэтлин, пробираясь сквозь толпу студентов у бассейна, где воздух был пропитан смехом, плеском воды и приторным ароматом коктейлей. Ее сердце билось чуть чаще обычного — не от волнения, а от легкого раздражения, ведь Кэтрин, кажется, исчезла в вихре танцующих тел. Но внезапно незнакомец загородил ей путь. Он был впечатляющим: ростом под два метра, с рельефными мышцами, обтянутыми облегающей черной футболкой, которая подчеркивала его атлетическое телосложение. Его светлые волосы были слегка взъерошены, а серые глаза, холодные и пронизывающие, скользнули по ней с головы до ног, как будто она была редким экспонатом в витрине антикварного магазина — что-то, что можно оценить, потрогать и, возможно, прибрать к рукам.

Рэйчел замерла, чувствуя, как по коже пробежали мурашки. Его наглость была написана на лице: пирсинг в носу и ушах блестел, а татуировка на руке — какой-то замысловатый текст, — добавляла ему отблеск опасности. Он стоял слишком близко, и его взгляд, полный самодовольной уверенности, заставил ее почувствовать себя уязвимой, как будто она была кроликом в поле, где змея подползает все ближе.

— Привет, — сказал он первым, его голос был низким, с легкой хрипотцой, которая, казалось, вибрировала в воздухе.

Рэйчел моргнула, пытаясь сохранить спокойствие, хотя внутри все сжалось от неудобства.

— Привет, — ответила она коротко, скрестив руки на груди, чтобы создать хоть какой-то барьер.

— Рэйчел, верно? — Он наклонился ближе, его глаза блеснули под светом ламп.

— Да... Мы знакомы? — спросила она, отступив на полшага назад, чтобы увеличить расстояние. Ее голос звучал вежливо, но в нем сквозила настороженность.

Парень ухмыльнулся, и в этой ухмылке было столько самодовольства, что Рэйчел захотелось закатить глаза.

— Фрост, — представился он, выпятив грудь с едва скрываемым самодовольством. — Центральный нападающий. — Он произнес это с такой надменной интонацией, словно эти слова должны были заставить ее пасть к его ногам, как фанатку на матче. Его серые глаза блеснули, и он склонил голову, ожидая реакции.

Рэйчел подняла бровь, ее вопросительный взгляд ясно говорил: "И что с того?" Она не была впечатлена, особенно сейчас, когда ее мысли были заняты Кэтрин.

— Не нравятся спортсмены? — продолжил он, наклоняясь ближе, его взгляд стал раздевающим, а в глазах плясал огонь, смесь желания и уверенности, которая заставляла ее чувствовать себя загнанной. — Или проблема в парне?

Рэйчел почувствовала, как ее щеки слегка покраснели от раздражения. Она не была наивной, но такие прямые подкаты выводили ее из равновесия.

— Я просто... не ищу компанию прямо сейчас, — ответила она, стараясь звучать нейтрально, но в ее голосе скользнула нотка напряжения. Ей хотелось поскорее уйти — она не привыкла к таким парням, которые так открыто флиртуют, особенно когда вокруг столько людей.

— О, да ладно, — Фрост открыто улыбнулся, не отступая. Его глаза блуждали по ее лицу, а потом опустились ниже, но он быстро вернул взгляд вверх, словно пойманный на чем-то. — Ты кажешься интересной. Может, присоединишься к нам? У нас в компании твой знакомый — вон там, — он кивнул в сторону Элиота, который стоял у бара, болтая с кем-то из братства, стакан в руке и легкая улыбка на лице. — Парень вроде него — это же твой тип?

Рэйчел проследила за его взглядом и едва не выругалась вслух. Ее внимание переключилось на Кэтлин, которая как раз в этот момент была зажата между Аугустом и Матео. Кэтлин, в своем коротком розовом платье с глубоким вырезом на груди, которое облепляло ее фигуру как вторая кожа, танцевала с ними в центре импровизированной танцпола у бассейна. Аугуст, с его поджарым, атлетичным телом, обвил рукой ее талию, его пальцы скользили по обнаженной коже, оставляя следы, как будто он рисовал на ней невидимые узоры. Матео, не отставая, прижал ее с другой стороны, его ладонь легла на ее бедро, медленно перемещаясь вверх, пока Кэтлин не рассмеялась, запрокинув голову. Ее платье еле прикрывало бедра, и в свете огней оно искрилось, подчеркивая каждый изгиб ее тела. Она двигалась ритмично, прижимаясь к ним обоим, ее руки обхватили шеи парней, а глаза были полузакрыты от удовольствия или, возможно, от выпитого. Это выглядело интимно, почти неприлично — как будто они трое были в своем собственном мире, где граница между танцем и чем-то большим размывалась.

Рэйчел сжала кулаки, чувствуя вспышку ревности и беспокойства.

"Какого черта, Кэт? Что ты творишь?"

Фрост заметил ее реакцию и усмехнулся, его глаза сверкнули.

— Твоя подруга? Будешь четвертой или присоединишься к нам? Мы не кусаемся... по крайней мере, не сразу, — сказал он, кивая на свою группу.

Рэйчел покачала головой, ее голос звучал тверже, чем она ожидала.

— Нет, спасибо. Мне как-то не хочется.

Она сделала шаг в сторону, пытаясь обойти его, ее сердце колотилось от смеси раздражения и желания уйти от этой ситуации. Фрост пожал плечами, его ухмылка не исчезла, но он отступил, словно понимая, что дальнейшее давление только отпугнет ее.

— Ладно, как хочешь. Еще увидимся, — бросил он и растворился в толпе.

Рэйчел выдохнула, чувствуя облегчение, но и легкую досаду. Она поспешила к Кэтлин, пробираясь сквозь танцующих. Ее шаги были уверенными, как и ее настрой, но стоило ей подойти достаточно близко, чтобы ее заметили, как Аугуст схватил ее за руку и дернул прямо на себя, с силой впечатывая ее в свой твердый торс.

— А вот и заноза! — выкрикнул он воодушевленно. — Матео, брат, тащи коктейли! Она какая-то злая... я бы сказал неудовлетворенная!

— Пусти, Лэнгтон! — Щеки Рэйчел вспыхнули, она попыталась вырваться из его хватки, но тут же почувствовала руки Кэтлин на своей талии.

Подруга улыбалась, вынуждая подстроиться под танцевальный ритм, а сзади нее уже появился Матео, притащив четыре железные банки с коктейлями.

— Пей сама, иначе мы зальем в тебя силой, — поддавшись вперед так, чтобы Рэйчел услышала его слова сквозь музыку, сказал Мантегю.

— Эй, не будь таким грубым! — осадила его Кэтлин, притягивая подругу к себе, приглашая ее выпить на брудершафт. — Тебе нужно расслабиться, давай, Рэйч! — взмолилась рыжая, и девушка поддалась на ее мольбу.

Музыка была как электрический ток, пронизывающий толпу: смех, крики и топот ног сливались в хаотичный, но завораживающий хор. Рэйчел, с бокалом в руке, где плескался очередной коктейль — седьмой? Восьмой? — потеряла счет в вихре алкоголя и адреналина. Жидкость в стакане была ярко-розовой, с кубиками льда, которые таяли, оставляя на ее пальцах прохладные капли. Она танцевала, ее тело изгибалось в такт музыке, а сердце билось в унисон с ритмом, полным эйфории и легкости.

Аугуст и Матео были рядом. Они разделили свое внимание между Рэйчел и Кэтлин, и если последнюю они касались откровенно, словно заявляя на нее свои права, то пространство первой нарушали только с ее молчаливого согласия. Их энергия была заразной, и Рэйчел чувствовала, как внутри нее разгорается тепло — не только от алкоголя, но и от этой беззаботной свободы, от ощущения, что весь мир в этот момент принадлежит им. Она смеялась, ее щеки горели, а тело вибрировало от музыки, которая проникала в каждую клетку.

Вдруг, из толпы рядом с бассейном, кто-то — возможно, один из парней из братства, — издал боевой клич и прыгнул в воду с громким всплеском. Брызги разлетелись во все стороны, как шрапнель, и Рэйчел почувствовала, как прохладные капли ударили по ее обнаженным ногам. Мурашки мгновенно пробежали по ее телу, от лодыжек до бедер, вызывая смесь восторга и шока — холодная вода контрастировала с жаром вечера, и она рассмеялась, откидывая голову назад, ее длинные волосы разлетелись, как водопад.

— Боже, это же безумие! — выкрикнула она Кэтлин, но ее слова утонули в общем гаме.

Обернувшись к бассейну, Рэйчел замерла на мгновение, ее глаза расширились от неожиданного зрелища. Несколько девушек дразнили парней из соккер-команды. Одна из девушек, в ярком бикини, оттянула шторку купальника, обнажив грудь, и засмеялась, вызывая восторженные крики от толпы. Другая, более смелая, плескалась в воде, ее тело было наполовину обнаженным, и она кричала что-то вроде: "Кто следующий? Давайте, не стесняйтесь!" Атмосфера была заряжена эротическим напряжением, смех сливался с плеском, и Рэйчел почувствовала, как ее щеки вспыхнули — смесь смущения, неловкости и странного, запретного возбуждения.

Ее взгляд скользнул дальше, и она снова зацепилась за него. Элиот стоял у края бассейна с тем же скучающим, почти презрительным выражением лица, которое всегда выводило ее из себя. Его темные глаза лениво скользили по сцене: от одной обнаженной девушки к другой, задерживаясь на их телах с холодным, расчетливым интересом. Его челюсть была напряжена, а губы изогнуты в полуулыбке, которая всегда казалась высокомерной насмешкой. Но стоило его взгляду переключиться на нее и Рэйчел неосознанно вздрогнула, шумно выпустив воздух из своих легких.

Это был не просто взгляд — это было прикосновение, тяжелое и неотвратимое. Он начал с ее ног — от мокрых лодыжек, где вода блестела на коже. Медленно, почти хищно, его глаза ползли вверх, обрисовывая контуры ее бедер, где ткань шорт прилипла от влаги, подчеркивая каждую кривую.

Ее щеки вспыхнули краской, горячей и предательской, и она почувствовала, как пульс на шее ускорился.

"Черт возьми, почему он смотрит так?"

Жар разлился по ее телу, несмотря на холодные мурашки, — это был взгляд, который не просил разрешения, а просто брал. Он ненавидел ее, она знала это; их вражда была ядом, пропитавшим каждое их столкновение.

"Как будто хочет... нет, нет, это невозможно..."

Отвращение и трепет перемешались в ней, заставляя ее дыхание сбиться, а сердце сжаться. Рэйчел резко отвернулась, заставляя себя сосредоточиться на танце. Она прижалась ближе к Кэтлин, пытаясь отмахнуться от этого ощущения, но оно не уходило — его взгляд жег ее спину, заставляя кожу покалывать. Она танцевала яростнее — бедра качались в ритм, руки взмывали вверх — пытаясь заглушить это противоречивое чувство, которое никак не хотело ее отпускать.

Внезапно, новый плеск воды прервал ее мысли. Кто-то нырнул в бассейн, и Рэйчел инстинктивно обернулась, ожидая увидеть Элиота, но его уже не было на месте. Ее сердце сжалось от смеси облегчения и разочарования, но прежде чем она успела подумать, чьи-то руки обхватили ее за талию. Сильные, уверенные, они прижали ее к себе.

— Время освежиться, красотка! — прогремел голос Аугуста, его дыхание пахло алкоголем и адреналином.

Рэйчел ахнула от неожиданности, ее тело взмыло в воздух, когда он, с хохотом, подхватил ее и прыгнул в бассейн. Вода обрушилась на них как холодный шок, обволакивая кожу, и девушка вынырнула, задыхаясь от смеха.

— Ты полный псих! — выкрикнула она, плескаясь в воде, но в ее голосе не было злости — только адреналин и безудержный смех, который эхом разнесся над бассейном.

Она оглянулась и закатила глаза, наблюдая, как Кэтлин уже целовала Аугуста — жадно, с приоткрытыми губами, ее руки обхватили его шею, — а потом, не прерываясь, повернулась к Матео и впилась в его губы с той же страстью.

"Боже... Опять."

Рэйчел отвернулась, оценивая ситуацию, и сосредоточилась на том, чтобы доплыть до бортика. Глубина была большой, а она не была сильным пловцом, особенно после нескольких коктейлей, которые делали ее движения неловкими. Она гребла руками, стараясь не привлекать внимания, но вдруг заметила, как несколько парней на краю бассейна разбегаются, готовясь прыгнуть. Один из них, высокий блондин, оттолкнулся от бортика, и волна от его падения разошлась по воде. Рэйчел инстинктивно отпрянула назад, пытаясь избежать хаоса, но в спешке врезалась в кого-то позади себя — твердое тело, которое остановило ее движение, как стена.

Сильные руки обхватили ее за талию, крепко, но не грубо, и развернули лицом к себе. Рэйчел моргнула, и ее взгляд встретился с глазами Элиота Блэквуда. Она замерла, пойманная этим взглядом, который был полон вызова и чего-то еще — чего-то опасного, притягательного. Его мускулистое тело блестело от воды, которая стекала по его светлым волосам, прилипшим к лбу. Вода капала с его широких плеч, очерчивая рельефные мышцы, каждый кубик пресса выделялся под кожей, как выточенный скульптором. Рэйчел почувствовала, как ее сердце сбилось с ритма, но не от страха, а от чего-то более примитивного, более опасного.

Она инстинктивно выставила руки вперёд, ее открытые ладони уперлись в его твердую грудь, пытаясь создать барьер. Кожа Элиота была горячей под ее пальцами, несмотря на холодную воду, и она почувствовала, как его мышцы напряглись под ее касанием.

— Что за... — начала она, но слова застряли в горле.

Внутри нее все бурлило — смесь ярости и неожиданного желания. Элиот был пьян, как и она, его дыхание пахало алкоголем и чем-то сладким, возбуждающим. Вода была ему по ключицу, так что он стоял уверенно, а Рэйчел чувствовала себя уязвимой — ноги не доставали до дна. Он вжал ее в бортик бассейна, его тело прижалось к ней, не давая отступить. Вокруг кипела вечеринка: люди смеялись, кто-то устраивал водяные бои, где девушки, в своих крошечных купальниках, балансировали на плечах парней, их тела были мокрыми и обнаженными, с каплями воды, стекающими по коже. Никто не замечал их — слишком заняты своими собственными развлечениями, слишком пьяны, чтобы обращать внимание.

— Что, Кросс, снова влипла в неприятности? — усмехнулся Элиот, его голос был низким, хриплым, с легкой насмешкой, которая всегда выводила ее из себя. Он наклонился ближе, его глаза скользнули по ее губам, и Рэйчел почувствовала, как ее щеки вспыхнули. — Ты всегда так грациозно врезаешься в людей? Или это специально для меня?

— Отвали, Блэквуд, — прошипела она, пытаясь оттолкнуть его, но ее руки лишь скользнули по его коже, усиливая то напряжение, которое уже сковало ее. Ее голос звучал хрипло, полным напряжения. — Ты что, не видишь, что я пытаюсь выбраться?

— О, я вижу все, детка, — ответил он, его губы изогнулись в ухмылке, а глаза блуждали по ее телу. — И ты выглядишь... ммм, такой мокрой, как будто ждешь, чтобы тебя схватили. — Его слова были пошлыми, намеренно провокационными, и он не стеснялся, подчеркивая каждое слово взглядом, который скользил по ее губам, по ее шее, вниз. — Твои соски так торчат под этой мокрой тканью... Холодно, да? Или это от меня?

Рэйчел почувствовала, как жар разлился по ее лицу, и внутри нее все сжалось от смеси гнева и чего-то, что заставляло ее грудь нервно вздыматься.

— Ты — конченый придурок, — огрызнулась она, пытаясь вырваться, но он подхватил ее под бедра, заставляя обхватить его торс ногами. Ее тело прижалось к нему, и она ощутила его руки на своих ягодицах — сильные, властные, сжимающие кожу так, что она вздрогнула. — Элиот, отпусти! Сейчас же!

— Мистер Блэквуд, помнишь? — прошептал он ей на ухо, его пальцы скользнули под воду, гладя по ее ноге — легкие, ненавязчивые касания, которые заставляли ее вздрагивать каждый раз, когда он сжимал кожу. — Ты проиграла мне пари. Помнишь? Ты должна была называть меня "мистер Блэквуд" весь вечер... Или исполнить мое желание. А ты, как всегда, решила быть упрямой сучкой.

— Мне плевать на твое чертово пари! — выкрикнула Рэйчел, но ее голос дрогнул, потому что внутри нее все сжималось от напряжения. Она хотела, чтобы он остановился, но одновременно жаждала, чтобы он продолжил — ее тело предательски отзывалось на его прикосновения, и она чувствовала, как тепло разливается внизу живота. — Отпусти меня сейчас же, или я... — ее слова прервались, когда она почувствовала, как его рука под водой гладит ее ногу, сжимая кожу в местах, где она была особенно чувствительной. — Прекрати немедленно, извращенец!

— Извращенец? — прошептал он, наклоняясь ближе, так что его дыхание обожгло ее ухо. — Ты вся течешь от меня, принцесса. Твое тело говорит то, что не смеет твой рот. — Элиот прижал ее еще ближе, одной рукой удерживая оба ее запястья в замке, а другой крепко держа за зад, вжимая ее промежность в себя. Она почувствовала его возбуждение, твердое и неотвратимое, и это шокировало ее до дрожи. Рэйчел прикрыла глаза, ее губы слегка приоткрылись, ожидая поцелуя — она сама не понимала, почему ждала этого, но тело предало ее, крича о желании. Но Элиот не поцеловал. Вместо этого он наклонился ближе, его губы почти коснулись ее шеи. — Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Да, ты бы этого хотела. Чтобы я засунул свой язык в твой рот и трахнул тебя им. Ты дрожишь, как шлюшка, которая не может совладать с собой. Но для меня ты ничто, Кросс. Просто забавная игрушка, которая думает, что равна со мной, а на деле не может устоять.

Рэйчел застыла, чувствуя себя так, словно он выстрелил ей в грудь в упор. Она вскипела от ярости, не обращая никакого внимания, на проступившие на ее глазах слезы. Она инстинктивно попыталась ударить его, ее рука метнулась к его лицу, но Элиот был быстрее — он поймал ее запястье в воздухе. Его глаза горели, жгли ее взглядом, полным превосходства.

— Не стоит, принцесса, — выдохнул он прямо в ее губы, его слова были колкими, как нож. — Ты же знаешь, что в итоге всегда проигрываешь.