Ненависть тебе к лицу

Июнь

День тянулся бесконечно, и Рэйчел, измотанная после длинной смены в парке аттракционов, еле волочила ноги, плетясь к своей квартире в старом рентовочном доме. Здание, построенное, кажется, еще в прошлом веке, выглядело так, будто вот-вот развалится: облупившаяся краска на фасаде, потрескавшиеся кирпичи и ржавые пожарные лестницы, скрипящие на ветру. Внутри пахло сыростью и плесенью, а каждый шаг по потрескавшимся ступеням отзывался глухим звуком, словно дом стонал от старости. Подъезд был почти пустым — только этажом выше слышался монотонный звук трели, изредка хлопала чья-то дверь, да и редкие звуки с улицы доносились сквозь тонкие стены.

Форма, пропитанная запахом фритюрного масла и сладкой ваты, липла к телу, а волосы, собранные в небрежный хвост, выбивались из-под резинки. Каждый шаг отдавался болью в натруженных ногах, спина ныла, будто на нее весь день грузили мешки с цементом. Она поднялась на третий этаж и остановилась перед дверью квартиры номер 3B, покрытой облупившейся зеленой краской.

"Опять? Я же только красила тебя."

Замок, как обычно, заедал, и Рэйчел, устало вздохнув, вставила ключ, пытаясь провернуть его. Ничего. Она дернула ручку, потом еще раз, сильнее, и в итоге с раздражением ударила плечом в дверь.

— Да твою ж мать, — прошипела она сквозь зубы, когда боль от удара прострелила плечо. Потирая ушибленное место, она толкнула еще раз, и дверь наконец поддалась с противным скрипом. Рэйчел буквально ввалилась внутрь, бросив потрепанную сумку прямо на пол у порога. Та шлепнулась с глухим звуком, подняв легкое облачко пыли.

"Убраться и покрасить дверь."

Квартира встретила ее привычной тишиной. Просторные комнаты, несмотря на свою запущенность, все еще хранили какое-то странное очарование. Стены были покрыты выцветшими обоями с цветочным узором, который давно потерял свои краски, на полу лежал потертый линолеум, местами потрескавшийся от времени. Мебель — разномастная, собранная с миру по нитке: старый диван с продавленными пружинами, обитый вытертой тканью, шаткий деревянный стол, который подрагивал при каждом прикосновении, и пара стульев, один из которых слегка хромал на одну ножку. В углу комнаты тускло горела единственная лампочки под потертым абажуром, отбрасывая слабый свет на облупившиеся углы.

Она закрыла дверь за собой на замок. В этом районе мало кто решился бы лезть в такую дыру, но она предпочитала чувствовать себя в безопасности. Усталость накатывала волнами, тяжелым грузом оседая на плечах, ноги гудели, словно в них вбили гвозди, а спина ныла от многочасового стояния. Рэйчел скинула кеды, не заботясь о том, куда они упадут, и тяжело опустилась на диван, откинула голову назад. Она закрыла глаза на мгновение, чувствуя, как тишина квартиры обволакивает ее. В голове не было ни одной мысли — только гул усталости и желание провалиться в сон прямо здесь и сейчас. Но живот, как назло, издал громкий урчащий звук, напоминая, что она не ела с самого утра, если не считать полусъеденного батончика, купленного в ларьке в парке.

Вздохнув, она поднялась с дивана, чувствуя, как ноют мышцы ног, и поплелась на кухню. Старый холодильник, стоящий в углу, гудел так, будто вот-вот развалится на части. Она открыла дверцу с легким скрипом — внутри царила удручающая пустота. Пара засохших ломтиков хлеба, лежащих на полке, и полбутылки кетчупа, с засохшими потеками на крышке.

— Понятно, — пробормотала она себе под нос, не особо рассчитывая увидеть, что в холодильнике магическим образом появятся продукты.

Она захлопнула дверцу и начала рыться в шкафчиках, открывая один за другим. Полки были почти пусты: пара пакетиков с солью, несколько пакетов чая, полупустая банка дешевого растворимого кофе, и, наконец, в самом дальнем углу — банка консервированной фасоли в томате. В другом ящике обнаружилась открытая пачка макарон.

"Сойдет".

На старой газовой плите, где одна конфорка давно не работала, а другая зажигалась только с третьей попытки, Рэйчел поставила кастрюлю с водой для макарон. Пока вода закипала, она открыла банку с фасолью и вывалила содержимое в маленькую кастрюльку, поставив ее рядом, а после стала помешивать содержимое деревянной ложкой. Запах томатного соуса, начал распространяться по кухне, смешиваясь с паром от кипящей воды. Девушка даже слегка улыбнулась — получилось не так уж и плохо для импровизации.

Когда макароны сварились, она слила воду прямо в раковину, не утруждаясь использовать дуршлаг, и смешала их с разогретой фасолью. Получившуюся смесь она переложила на тарелку и взяв вилку, села за обеденный стол. Рэйчел подперла голову рукой и принялась есть. Еда была простой, но все же вкусной и горячей. Она ела медленно, глядя в пустоту перед собой, не замечая, как за окном сгущаются сумерки, доносится шум проезжающих машин и слышатся отдаленные крики соседей. Слабый свет лампочки над головой отбрасывал тени на ее юное, но безмерно уставшее лицо.

Тишину маленькой кухни разорвал резкий звук телефонного звонка. Она вздрогнула, чуть не уронив вилку, и потянулась к смартфону, лежащему на краю стола. На экране высветилось — "Мамуля". Уголки ее губ невольно дрогнули в улыбке. Она провела пальцем по экрану, принимая вызов, и поднесла телефон к уху.

— Привет, солнышко, — голос Эллоры, мягкий, но с хрипловатыми нотками усталости, сразу окутал Рэйчел теплом, как старое одеяло в холодный вечер. В трубке послышался зевок, длинный и протяжный, будто мама пыталась прогнать сон, который уже давно ее одолевал. — Я сегодня не приду домой, прости. Сменщица заболела, а утки сами себя не вынесут.

Рэйчел невольно хмыкнула, несмотря на свинцовую усталость, тянувшую плечи словно тяжелый рюкзак, который невозможно было снять. Она представила, как мама с ее вечно растрепанными волосами и выцветшей униформой таскает тяжелые подносы в доме престарелых, где работает уже который год. Эта картина вызывала одновременно нежность и раздражение — мама всегда жертвовала собой ради других, забывая про себя и собственный отдых.

— Мам, ты хоть иногда отдыхай, а то сама скоро станешь клиенткой своего дома престарелых, — съязвила девушка, но в голосе сквозила забота, а не злость.

Эллора рассмеялась, но смех быстро перешел в сухой, хриплый кашель, от которого у Рэйчел сжалось сердце. Она знала, что мама работает на износ, что эти бесконечные смены в доме престарелых, где запах лекарств и старости пропитал даже ее одежду, выжимают из нее последние силы. Но Эллора всегда старалась держаться бодро, даже если голос выдавал обратное.

— Не наговаривай на меня, — наконец выдавила она, откашлявшись. — Прости, что холодильник пустой. Я хотела зайти в магазин после смены, но...

— Да ладно, мам, — перебила Рэйчел, бросив взгляд на свою тарелку с нехитрой едой: переваренные макароны, смешанные с консервированной фасолью, выглядели скорее как еда для выживания, чем как ужин. Но она постаралась придать голосу легкость. — Я сварганила тут кое-что. Фасоль с макаронами. Пальчики оближешь, честно. Завтра схожу в магазин, куплю что-нибудь.

— Ты у меня умница, — голос Эллоры стал еще мягче, будто она пыталась обнять дочь через телефонные провода. Рэйчел почувствовала, как в груди разливается тепло, несмотря на сложные условия их жизни и постоянное чувство нехватки — денег, времени, сил. — Мне уже пора идти. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не переживала. Отдыхай, солнышко. Люблю тебя.

— И я тебя, — тихо ответила Рэйчел, улыбнувшись в трубку, хотя мама этого не видела. Она задержала телефон у уха еще пару секунд, слушая, как на том конце линии раздается слабый шум — кажется, кто-то из подопечных мамы что-то бормотал во сне. Потом связь оборвалась, и кухня снова погрузилась в тишину, нарушаемую лишь редким гудением старого холодильника в углу.

Рэйчел положила телефон на стол и вздохнула, глядя в пустоту перед собой. Этот короткий разговор был как глоток теплого чая в холодный день — согревает, но ненадолго. Она знала, что мама старается, что каждая смена — это борьба за их маленькую, но все еще держащуюся на плаву жизнь. Но в то же время она чувствовала, как одиночество, которое она так тщательно прятала за саркастичными шутками и усталыми улыбками, снова подкрадывается к ней.

Девушка отодвинула тарелку в сторону, оставив ее на столе, и поднялась, чувствуя, что ей просто необходимо избавиться от липкого чувства усталости и безысходности, которое, кажется, въелось в кожу за день. Она направилась в ванную, которая в их квартире была отдельной историей — маленькой, обшарпанной комнатой, где время будто остановилось лет десять назад.

Белый кафель на стенах был покрыт трещинами, а в некоторых местах плитки вообще не хватало, обнажая серую штукатурку. Кран над раковиной подтекал, издавая раздражающее "кап-кап", а зеркало над ней было покрыто мутными пятнами, сквозь которые едва можно было разглядеть собственное отражение, сколько его не оттирай. Но Рэйчел не обращала на это внимания — она привыкла. Главное, что горячая вода, хоть и с перебоями, все-таки была — и это уже казалось роскошью.

Она повернула ржавый вентиль, и из душа с шипением хлынула струя, сначала ледяная, а затем, спустя несколько мучительных секунд, теплая. Рэйчел скинула с себя пропитанную потом одежду, бросив ее прямо на пол, и шагнула под воду. Горячие струи ударили по коже, смывая не только дневную грязь, но и тяжесть. Она закрыла глаза, позволяя воде стекать по лицу, и на мгновение почувствовала, как напряжение отпускает — плечи расслабились, а мысли, которые весь день жужжали в голове, как назойливые мухи, стали тише. Здесь, в этом маленьком пространстве, она могла не думать о пустом холодильнике, о вечных проблемах со счетами, о том, что завтра снова нужно вставать и тащиться на подработку. Она могла быть просто собой, без необходимости притворяться сильной. Единственное, что все еще до боли грызло ее разум - это мысли о маме, о ее усталых глазах и теплом голосе, о том, как сильно ей хотелось бы, чтобы у них все было иначе. Вода продолжала стекать по ее плечам, по спине, унося с собой напряжение, которое, казалось, сковывало каждый мускул. Рэйчел позволила себе выдохнуть.

Наконец, когда кожа начала краснеть от горячей воды, она выключила душ и вышла, схватив слегка застиранное полотенце с крючка. Вытершись, она надела растянутую футболку с выцветшим логотипом какой-то забытой рок-группы и простое белье. В зеркале мелькнуло ее отражение — бледное лицо, темные круги под глазами, влажные волосы, прилипшие к шее. Она выглядела изможденной, уставшей, но ощущала себя чуть лучше. По крайней мере, чистой.

Вернувшись на кухню, Рэйчел снова села за стол, где ее ждала остывшая тарелка с фасолью и макаронами. Запах уже не казался таким аппетитным, но желудок напомнил о себе недовольным урчанием. Взяв вилку и, не особо раздумывая, начала есть. Она ела медленно, механически отправляя еду в рот. Проглотив очередную ложку, девушка посмотрела в окно, за которым темнел вечерний город.

Рэйчел устало провела рукой по растрепанным волосам, чувствуя, как дневная суета в парке все еще отдается тяжестью в ногах. Ее старенький телефон лежал рядом, экран тускло светился в полумраке комнаты, освещенной лампочкой под потолком. Она открыла приложение, пальцы быстро забегали по экрану, набирая сообщение. Сердце слегка дрогнуло — как всегда, когда она писала ему. Это было странное, почти болезненное чувство, смесь волнения и предвкушения, от которого внутри все сжималось.

@AshenRebel: Привет. Как день? У меня в парке сегодня был пипец. Один пацан чуть не свалился с карусели, пока орал на свою сестру. А у тебя что?

Ответ не заставил себя ждать, и уголки ее губ невольно поползли вверх, когда на экране высветилось уведомление.

Элиот только что вышел из душа после вечерней тренировки в личном спортзале дома. Его кожа еще блестела от капель воды, волосы, светлые и влажные, падали на лоб, а тело, полностью обнаженное, расслабленно растянулось на кровати. Он лениво листал телефон, когда сообщение от @AshenRebel высветилось на экране.

@DarkCrown: Норм. Встретился с пацанами, потренировался. Но в целом скукота. А ты чем занята?

Блэквуд бросил взгляд на свой идеально убранный стол, где лежал протеиновый коктейль в стильном шейкере. Ему не мешало бы его выпить, но подниматься было откровенно лень.

Рэйчел хмыкнула, прочитав его ответ. Она отодвинула тарелку, чтобы сделать фото своего ужина. Не особо задумываясь, щелкнула кадр, не заметив, что в него попали ее голые ноги, небрежно вытянутые под столом. Кожа была чуть тронута загаром от долгих часов на улице, а тонкие щиколотки выглядели изящно, несмотря на потрепанные тапочки, валяющиеся рядом. Отправив фото, она написала:

@AshenRebel: Ужинаю. Вот, посмотри на мой "изысканный" ужин.

Элиот, увидев сообщение, замер на секунду. Его взгляд тут же зацепился за ноги в кадре, и он почувствовал, как по спине пробежал легкий жар. Еда на фото выглядела как полное дерьмо, но эти стройные, чуть изогнутые линии... черт, это было что-то. Он откинулся на подушки, его губы растянулись в самодовольной улыбке, и он быстро набрал ответ:

@DarkCrown: Еда выглядит как дерьмо, если честно. Но твои ноги... черт, я бы не отказался увидеть их поближе. Что скажешь, покажешь в полный рост?

Ее щеки моментально вспыхнули, жар разлился по лицу, и она даже инстинктивно сжала телефон сильнее, словно это могло скрыть ее смущение. В груди что-то екнуло — смесь неловкости и странного, почти приятного волнения. Она закусила губу, пытаясь придумать, как ответить, чтобы не показаться слишком смущенной, и набрала:

@AshenRebel: Фу, ты фетишист что ли? =)

В ее словах сквозила шутка, и она знала, что он это поймет. Элиот, прочитав ее ответ, рассмеялся вслух, его низкий смех эхом отразился от высоких стен просторной спальни. Он представил, как бы она выглядела, сидя напротив него, как бы звучал ее голос, произнося эти слова. Возможно, она бы краснела и пыталась казаться равнодушной? В его мире, полном фальшивых улыбок и пустых разговоров, ее дерзость была как удар тока, как что-то, что заставляло его чувствовать себя живым.

@DarkCrown: А если и да? Будь ты рядом, я бы накормил тебя чем-то повкуснее этой херни, только за один взгляд на твои ножки.

Его пальцы уверенно летали по экрану, а в голове уже крутились мысли, которые он не стал бы озвучивать в реальной жизни. Он привык держать все под контролем, быть холодным и расчетливым, но в чате с ней он позволял себе быть другим — более открытым, более настоящим, даже если это "настоящее" было пропитано провокацией и игрой.

Рэйчел, увидев его ответ, тихо выдохнула. Жар с щек спустился ниже, к шее, а сердце забилось чуть быстрее. Она отложила вилку, забыв про ужин, и уставилась на экран, перечитывая его слова. "Будь ты рядом..." Эти три слова крутились в голове, вызывая странное, почти болезненное желание. Она представила, как это могло бы быть — сидеть рядом с ним, чувствовать его взгляд на себе, слышать его голос. В реальной жизни она бы, наверное, растерялась, спряталась за своей привычной маской сарказма и неловкости... Она мотнула головой, отгоняя эти мысли, но пальцы уже сами набирали ответ, полный сарказма, чтобы скрыть, как сильно его слова ее задели.

@AshenRebel: Ох, какой щедрый. А что, у тебя личный шеф-повар на подхвате? Или ты сам умеешь готовить? Не верю, что ты не сожжешь кухню, пытаясь сделать тост.

Элиот ухмыльнулся еще шире, перевернулся на живот и подтянул телефон ближе. Он представил, как легко было бы впечатлить ее, если бы она знала, что у него действительно есть личный повар, который готовит ему стейки и пасту, пока он валяется вот так, не напрягаясь. Но он не собирался раскрывать карты. Вместо этого он решил зайти с другой стороны, добавив в свой тон еще больше провокации.

@DarkCrown: Детка, я могу приготовить тебе такой ужин, что ты забудешь про свою фасоль навсегда. Но только если ты будешь хорошей девочкой и покажешь, что у тебя там под столом. Сделка?

Рэйчел, прочитав это, буквально задохнулась от смеси смеха и смущения. Ее пальцы замерли над экраном, а в голове закрутился вихрь мыслей. Она ненавидела, как легко он мог вывести ее из равновесия, но в то же время... черт, это было так увлекательно. Она чувствовала себя живой, сидя в съемной квартире, где единственным светлым пятном был этот чат. В реальной жизни она бы, наверное, влепила пощечину любому, кто посмел бы так с ней говорить. Но здесь, за ником @AshenRebel, она могла быть другой. Более смелой. Более открытой.

@AshenRebel: Ты невыносим.

@AshenRebel: Ладно, может, я и подумаю над твоим "предложением". Но сначала докажи, что ты не просто треплешься. Фото твоего ужина, давай. Или ты тоже жрешь какую-то дрянь?

Элиот рассмеялся снова, его взгляд скользнул по комнате. Он мог бы заказать себе что угодно прямо сейчас — от лобстера до трюфельной пиццы. Но вместо этого он решил сыграть на контрасте, чтобы подогреть ее интерес. Он встал с кровати, не утруждая себя одеждой, и прошел к мини-бару в углу комнаты, где взял бутылку дорогого виски и тарелку с остатками стейка, который ему приготовили пару часов назад. Сделав небрежное фото, он отправил его ей с подписью:

@DarkCrown: Вот, смотри. Но это не главное блюдо. Главное — это десерт. И знаешь, я бы с радостью поделился им с тобой, если ты решишься.

Рэйчел, увидев фото, невольно сглотнула. Стейк выглядел так, будто его подали в ресторане, а не дома. Она почувствовала легкий укол зависти, но тут же отмахнулась от этого чувства, сосредоточившись на его последних словах. "Десерт". Черт возьми, этот парень был мастером двусмысленностей. Ее щеки снова запылали, и она, не сдержавшись, написала:

@AshenRebel: Ты хоть понимаешь, как это звучит? Я сейчас подавлюсь своими макаронами от твоих "десертов". Держи себя в руках, извращенец.

Рэйчел глубоко вдохнула. Она прикусила нижнюю губу, чувствуя, как внутри разливается странное, почти болезненное тепло. Ей было неловко, но в то же время она не могла оторваться от экрана. Их переписка с каждым днем становилась все более личной, все более опасной. Это был не просто чат — это был адреналин, который заставлял ее щеки пылать, а дыхание сбиваться.

Внимание Элиота было приковано к экрану, где мигало последнее сообщение от @AshenRebel. Его темные глаза пробегали по строчкам, и он чувствовал, как жар растекается по телу, начиная от груди и опускаясь ниже. Его дыхание стало тяжелее, а пальцы замерли над клавиатурой. Мышцы напряглись и кровь хлынула к низу живота. В голове крутилась одна мысль, от которой он не мог избавиться: "Черт, она меня так завела. Я реально готов сейчас подрочить". Он ухмыльнулся сам себе, чувствуя, как фантазия рисует образы, которые он не мог контролировать. Ее слова действовали на него, как искра на сухую траву.

@DarkCrown: Ты же скажешь, если что-то будет не так?

@DarkCrown: Я имею в виду, если ты посчитаешь, что это перебор для тебя?

@AshenRebel: Да, всегда.

@DarkCrown: Ты меня так завела, что я, блин, реально думаю о том, чтобы подрочить.

Рэйчел, увидев сообщение, замерла. Ее щеки мгновенно вспыхнули, словно кто-то поднес к лицу факел. Она не могла поверить, что их разговор зашел так далеко. Это был всего лишь чат, просто слова на экране, но они действовали на нее, как прикосновения. Ее пальцы задрожали над клавиатурой, а в голове вихрем закружились мысли: "Что я делаю? Это слишком... Но я хочу знать больше". Она сглотнула, чувствуя, как горло пересохло, и, собрав всю смелость, напечатала ответ.

@AshenRebel: Что ты чувствуешь?

Элиот, прочитав это, слегка приподнял бровь. Он ожидал чего угодно, но не такого прямого вопроса. Его губы растянулись в кривой ухмылке, а внутри все сжалось от предвкушения. "Она серьезно? Черт, это горячо", — подумал он, откидываясь на подушки. Его тело уже реагировало на переписку, и он не собирался останавливаться.

@DarkCrown: В каком смысле?

Рэйчел почувствовала, как ее сердце пропустило удар. Она понимала, что сейчас либо отступит, либо шагнет в пропасть. Но что-то внутри, какая-то дикая, необузданная часть ее, толкала вперед. Она закрыла глаза на секунду, чувствуя, как жар разливается по телу, а затем, с дрожью в пальцах, напечатала.

@AshenRebel: Ну... когда кончаешь?

Элиот замер, глядя на экран. Его дыхание сбилось, а жар в теле стал почти невыносимым. Он не стал сдерживаться, печатая откровенно, без стеснения, описывая, как его тело напрягается, как мышцы сводит судорогой, а потом он ощущает ни с чем не сравнимое удовольствие, оставляющее после себя приятную слабость. Он не выбирал слов, не фильтровал мысли — просто выплеснул все, что чувствовал.

@DarkCrown: @AshenRebel, черт, ты даже не представляешь, что твои слова со мной делают. У меня все внутри горит, тело будто наэлектризовано. Каждый мускул напряжен до предела, аж сводит от этого дикого жара. Сердце колотится, как бешеное, в висках стучит, а кожа вся покрылась мурашками. И вот, когда кажется, что уже не выдержу, накатывает эта волна — мощная, с ног сбивающая, разливается по всему телу, от макушки до кончиков пальцев. Все дрожит, мышцы расслабляются, и остается только эта сладкая слабость, будто из меня всю энергию выжали. Хочется просто лежать и ловить отголоски этого кайфа. Ты вообще понимаешь, что творишь?

Рэйчел читала его слова, и с каждым предложением ее тело реагировало все сильнее. Она чувствовала, как жар охватывает ее, как кожа покрывается мурашками, а дыхание становится коротким и рваным. Она убрала смартфон на мгновение, пытаясь прийти в себя, но это было бесполезно. Его описание было таким ярким, таким откровенным, что она почти могла почувствовать это на себе. Она встала, оставив недоеденный ужин на столе, и, шатаясь, прошла в свою маленькую комнату. Откинувшись на старый матрас, она перечитывала его сообщение, чувствуя, как кожа горит, а дыхание становится тяжелым. Это было слишком. Слишком интимно. Слишком реально, несмотря на то, что их разделяли километры и экраны.

Она молчала и Элиот сжал челюсть. Его воображение рисовало картины, от которых он едва мог держать себя в руках. Он чувствовал, как напряжение в теле достигает предела, и понимал, что долго не протянет. "Черт, я хочу ее услышать, увидеть, почувствовать", — подумал он, но пока у него были только слова. И он собирался использовать их на полную.

@DarkCrown: Блять, ты меня убиваешь. Я представляю, как ты сейчас лежишь, вся горячая, с этим румянцем на щеках, мокрая...

@DarkCrown: Если бы я был рядом, я бы...трахнул тебя.

Рэйчел закрыла глаза, чувствуя, как его слова проникают в нее, словно физическое прикосновение. Ее щеки действительно пылали жаром, будто кто-то мог увидеть ее смущение прямо через стены. Она знала, что это неправильно, что это слишком, но не могла остановиться. В маленьком окошке чата, где мигающий курсор словно подталкивал к ответу, висело последнее сообщение от @DarkCrown:

@DarkCrown: А ты? Что чувствуешь, когда кончаешь?

Рэйчел, прочитав это, буквально вжалась в кровать, ощущая, как ее сердце ухнуло куда-то вниз, а в груди заклубился странный коктейль из стыда и волнения. Она сжала губы, чувствуя, как кожа на затылке покрывается мурашками. Этот вопрос был словно удар под дых и она не знала, как на него ответить. Шумно выдохнув, она пыталась унять дрожь в пальцах, и начала печатать, стирая и переписывая слова, пока не решилась на честность.

@AshenRebel: Если уж мы откровенны... я никогда этого не делала. И меня никто не касался.

Нажатие на "отправить" было как прыжок с обрыва. Рэйчел уткнулась лицом в подушку, пытаясь хоть как-то унять волнение, которое готово было разорвать ее на куски.

"Что он подумает? Что она какая-то ненормальная? Семнадцать лет, а она даже не знает, о чем он говорит, не чувствовала того, о чем все вокруг так легко болтают."

Ее щеки горели, а в животе скрутился тугой узел из страха и какого-то странного, почти болезненного возбуждения. Она ждала его реакции, чувствуя, как секунды растягиваются в вечность.

Элиот прочитал сообщение @AshenRebel и замер, даже не моргая. Его брови взлетели вверх, а в голове закружился рой мыслей. Его мир, полный вечеринок, случайных связей и откровенных разговоров с друзьями, просто не мог вместить такое признание.

"Девушка, которая ни разу... серьезно? "

"Блять чего нахуй?!"

— Да ладно тебе, это что, шутка? - прочитав ее сообщение еще раз, пробормотал себе под нос Блэквуд.

Он привык, что все вокруг уже "в теме", что в семнадцать лет у всех есть хоть какой-то опыт. А тут... чистый лист. Это было странно, но в то же время чертовски возбуждающе.

@DarkCrown: Серьезно? Как так? Почему?

Рэйчел, увидев его ответ, почувствовала, как ее горло сжалось. Она не знала, что сказать. Как объяснить, что она просто... боялась? Что все эти разговоры о сексе, которые она слышала от подруг, казались ей чем-то далеким, почти чужим? Что она мечтала о чем-то особенном, но в то же время панически боялась сделать шаг? Она сидела, глядя на мигающий курсор, и чувствовала, как ее ладони становятся влажными от нервов.

Прежде чем она успела что-то написать, на экране появилось новое сообщение от @DarkCrown.

@DarkCrown: Я не в плохом смысле. Просто... для меня это дико. Ты не хочешь попробовать? Ну, удовлетворить себя?

Эти слова ударили в нее, как электрический разряд. Рэйчел шумно сглотнула, чувствуя, как сердце нещадно бьется о грудную клетку, как кровь приливает к лицу, а внизу живота разливается странное тепло. Она знала, что он не хотел ее обидеть, но его предложение было таким откровенным, таким... реальным. Она представила, как он сидит где-то там — такой далекий и в то же время такой близкий, и ждет, что она скажет. Ее пальцы дрожали, когда она начала печатать, а мысли путались, как провода в старом ящике. Она не была готова. Не сейчас. Может, вообще никогда. Но его слова, его забота, его откровенность — все это заставляло ее чувствовать себя... особенной. Желанной. И это было ново, пугающе и в то же время невероятно притягательно.

@AshenRebel: Я не уверена, что готова.

@AshenRebel: Может, потом.

Она отправила сообщение и тут же пожалела о нем. "Может, потом"? Что это вообще значит? Она не хотела, чтобы он подумал, будто она дразнит его или играет. Но в то же время в ее словах было что-то правдивое — где-то глубоко внутри она чувствовала, что хочет этого, хочет узнать, почувствовать, но не сейчас, не так. Не через экран. Или... может, именно через экран? Эта мысль заставила ее щеки вспыхнуть еще сильнее.

Элиот, прочитав ее ответ, выдохнул с облегчением, но в груди все еще жгло от желания. Он понимал, что мог перегнуть палку, и не хотел ее спугнуть. Его пальцы быстро застучали по экрану, стараясь смягчить ситуацию.

@DarkCrown: Прости, я могу перегнуть.

@DarkCrown: Но если захочешь поэкспериментировать, я всегда рядом.

Рэйчел прочитала его слова, и ее сердце, которое до этого колотилось как сумасшедшее, начало успокаиваться. Она почувствовала тепло, не физическое, а какое-то душевное. @DarkCrown не смеялся над ней, не давил. Он был с ней, пусть и через экран, но это было реальнее, чем многие вещи в ее жизни.

@AshenRebel: Я знаю, что ты рядом. И я рада, что ты у меня есть.

@DarkCrown: Отлично, тогда я пойду подрочу.

Щеки Рэйчел вспыхнули с новой силой, и она едва не подавилась воздухом от его слов.

@AshenRebel: Удачи, клоун.

Она отправила сообщение и откинулась на кровать, глядя в потолок. Ее сердце все еще билось неровно, а мысли путались.

— Черт, что я вообще творю? — пробормотала она себе под нос, переворачиваясь на бок. Телефон соскользнул на простыню, и она инстинктивно схватила его, словно боялась потерять эту тонкую ниточку связи с другим миром. Смущение накатывало волнами, но вместе с ним приходило и что-то другое — волнение, почти эйфория.

Элиот небрежно отбросил телефон на прикроватный столик, экраном вниз, и ухмыльнулся, глядя в потолок. Его светлые волосы растрепались, а в глазах мелькали искры какого-то странного, почти мальчишеского азарта. Переписка с @AshenRebel оставила после себя приятное послевкусие, как после бокала хорошего вина. Эта девчонка была не похожа на тех, с кем он обычно общался. В ней была какая-то необъяснимая притягательность, смесь стеснительности и неожиданной откровенности, которая цепляла его сильнее, чем он готов был признать.

— Кто ты такая, черт возьми? — пробормотал он, скрестив руки за головой. Его голос растворился в тишине комнаты, нарушаемой лишь слабым гулом кондиционера. Элиот привык к тому, что все в его жизни было под контролем, от идеально выстроенного расписания до людей, которые его окружали. Но эта незнакомка из интернета, скрывающаяся за ником, была как загадка, которую он хотел разгадать. Он закрыл глаза, все еще улыбаясь, и подумал, что, возможно, впервые за долгое время ему действительно интересно, что будет дальше.