15
Бихтер заторможено уставилась в стену, пытаясь осознать полученную информацию.
- Да ты что? – Аднан взял выпавший телефон жены, чтобы поговорить с Пейкер, но звонок уже был завершен. - Она сказала в какой мама больнице? – вопросы Аднана звучали, словно издалека. Прошло несколько секунд прежде, чем Бихтер поняла, что муж обращается к ней. Она хотела ответить, но не смогла. Горло схватил спазм, она, словно лишилась дара речи, и нашла в себе силы лишь отрицательно покачать головой. Видя состояние жены, Аднан решительно все взял в свои руки. – Ладно, узнаем. Поехали, скорее. – но Бихтер не двинулась с места, в ее глазах застыли слезы. – Дорогая. – мужчина приобнял жену, слегка потрясывая. – Дорогая, ты в порядке? Надень что-нибудь. Давай скорее. - Аднан заметил, что Бихтер, наконец, подала реакцию.
Девушка медленно откинула одеяло, еще не оправившись до конца от шока. Аднан же стал звать Бешира, слегка приоткрыв дверь комнаты и высунув голову.
- Бешир! Бешир! – но тот не окликался. – Господин Сулейман!
На кухне Шайастэ услышала зов хозяина дома.
- Надеюсь, все нормально. – она бросила свою работу и побежала за мужем, понимая, что что-то стряслось.
А Аднан снова принялся звать Бешира, не тревожась, что своими криками может разбудить весь дом.
- Бешир, выгоняй машину.
Нихал собиралась лечь спать, но, услышав крики отца, вышла из комнаты. Позади нее шел встревоженный Бехлюль.
- Что-то случилось. – говорила Шайастэ мужу и Беширу, который натягивал на себя рубашку.
- Что произошло? – пытался узнать Господин Сулейман, но женщина не знала ответ на этот вопрос.
- Я не знаю. Беги, беги. – подогнала она Бешира.
Бихтер в спешке собралась, надев первое, что попалось под руку. Взяв сумку, она стала запихивать в нее необходимые вещи. Замечая напряжение Бихтер, Аднан прикоснулся к ней, мягко попросив.
- Успокойся, милая, успокойся.
Словно зомби, она кивнула ему и снова вернулась к шкафу, машинально собирая необходимое. Но мозг соображал плохо, она терялась, не зная, все ли взяла.
- Бешир! – вновь крикнул мужчина, выходя в коридор.
- Папа, что случилось? – Нихал подбежала к отцу.
- Что стряслось? – вторил Нихал и Бехлюль.
Подбежала и Мадам в ночной сорочке и Бешир, застегивающий пуговицы на рубашке.
- Госпожа Фирдевс попала в аварию, ее состояние тяжелое. Мы едем в клинику. – на одном дыхании объяснил всем мужчина и двинулся к лестнице.
- Беда какая. – прошептала запыхавшаяся Шайастэ, пропуская мужчину. Аднан впустил вперед Бихтер, поддерживая ее под руку.
- Подождите меня. – крикнула дочь Аднана.
Но отец ее одернул.
- Мы спешим, Нихал.
- Но, папа! – капризно протянула девочка.
Бехлюль в замешательстве схватился за голову. Он не знал, что ему сделать, как помочь. Останавливать дядю с женой он не стал, но знал, что дома остаться не сможет.
- Нихал, одевайся скорее. – крикнул он девушке, отвлекая ее внимание на себя. – Мы поедем за ними.
- Что случилось, Мадмуазель? –самыми последними поспели Несрин и Джамиле.
- Госпожа Фирдевс попала в аварию. – на женщине не было и лица.
Раздались тягостные вдохи. Слуги замерли на местах.
Бехлюль же по пути стянул с себя с футболку, стараясь не терять время – его комната была расположена рядом с комнатами детей дяди. Нихал была остановлена сонным братом, который вышел из своей комнаты.
- Сестра, что случилось? Кто кричит?
- Все нормально. – коснулась девушка его лица и подтолкнула обратно в комнату. – Ложись спать.
Как ни странно, мальчик спорить не стал. Возможно, сонное состояние давало о себе знать, и Бюлент побрел обратно к себе.
Аднану не составило труда узнать в какой больнице находится Госпожа Фирдевс. Дав Беширу распоряжение, они двинулись в путь. Парень знал, что нервы хозяев расшатаны, поэтому ехал с максимально возможной скоростью. Но, казалось, что Бихтер не замечала дороги, все еще находящаяся под впечатление услышанного. Расстояние от дома до больницы было недолгим. Как бы домочадцы не торопились, к матери Бихтер все-равно никого не пускали, и толпе оставалось лишь терпеливо ждать новостей от врачей. Приехавшие самыми последними Бехлюль и Нихал ничего не пропустили, и парень теперь вместе с дядей напряженно вышагивал по зданию. Они видел, как две сестры по-разному воспринимали случившиеся горе. Если Пейкер, не переставая плакала, то Бихтер словно замкнулась в себе, уставившись в пустоту.
- Ее сразу же забрали на операцию. – рассказывала в сторонке Нихал по телефону слугам, которые не могли лечь спать и также ждали известий. – Еще не сделали, мы ждем.
- Что говорят врачи? – интересовалась Мадмуазель, вокруг которой столпились остальные слуги.
- Сказали, что нужно быть готовыми ко всему.
- Все настолько плохо?
- Не сказали ничего обнадеживающего. – Нихал пожала плечами. Ситуация, действительно, была грустной и критичной.
- Это ужасно. Мне очень жаль. – прошептала искренне Госпожа Дениз.
- Ну все, кладу трубку. Если будут новости – я позвоню.
- Ладно. Ждем хороших новостей.
Девушка отключилась, Мадам тоже. Она наткнулась на заинтересованных лица слуг и передала им дословно слова Нихал. Слуги искренне сочувствовали женщине, попавшей в беду, и переживали за ее состояние. Но подробностей у Мадмуазель им выпытать не удалось, поскольку женщина и сама не обладала всеобъемлющей информацией. Услышав топот наверху, учительница поняла, что проснулся Бюлент, и под этим поводом ушла с кухни.
- Никому этой ночью не будет покоя. – тягостно покачала головой жена Сулеймана.
Нихал одним взглядом наблюдала за окружающими. Ее отец не находил себе места, Бехлюль прислонился к стене, о чем-то задумавшись. Пейкер молча, но слезы лились и лились из ее глаз. Но чье поведение поражало Нихал – так это беспристрастное лицо мачехи. Девушка не понимала ее холодную, отстранённую реакцию, но зацикливать свое внимание на ней долго не стала. Она переживала за отца, и когда он подошел ближе, она встала со своего места.
- Папочка, присаживайся.
Но мужчина пропустил ее слова мимо ушей – сидеть, сложа руки, он не мог. Взгляд Бехлюля упал на дверь, из которой появился Нихат. Они явно не переваривали друг друга, но сейчас не было место старым обидам.
- Нихат идет. – кинул он дяде.
- Еще не вышли? – спросил Нихат у Аднана, зная, что жену трогать бесполезно.
- Операция сложная. Говорят, продлится долго.
Аднан все-таки присел. Нихат тоже устроился рядом с женой. Бехлюль наблюдал, как парень приобнял его бывшую девушку и утешал.
- Не плачь, милая. Твоя мама будет жить. – Пейкер еще больше заплакала, прижавшись к надежному плечу мужа. – Она поправится. – говорил ей Нихат.
На минуту Бехлюль подумал о том, что он мог быть на месте Нихата и обнимать Пейкер. Скрывать не было нужды, девушка ему нравилась, и он бы еще строил с ней отношения, если бы она сама его не оставила бы.
- Разговаривали с полицией? – обратился Аднан к Нихату, желая узнать, что же произошло.
- Следов торможения нет и на поворотах не было, словно она ехала прямиком в кювет. Если бы ее прижала другая машина, ей было бы куда увернуться, дорога была свободна. Как это случилось – я не понимаю.
Пейкер заливалась слезами над каждым словом мужа. А вот Бихтер, кажется понимала то, что еще не поняли остальные – мать хотела покончить жизнь самоубийством. Девушка ушла в себя. Ее глаза были сухи, но сердце исходило слезами. Нихал было этого не понять, ей казалось, что у Бихтер нет сердца, раз та сейчас не выдает никаких эмоций. Но Бихтер абстрагировалась от всех, вспомнив разговор с матерью, который состоялся между ними еще до ее свадьбы. В голосе Госпожи Фирдевс тогда звучала мольба о помощи, но дочь ее не расслышала, не поверив в искренность эмоций матери.
« - Твой отец ничего не оставил, кроме долгов. Я до сих пор стараюсь держаться на плаву. Я пытаюсь сохранить то, что есть у нас. Говори, что хочешь, но я думаю о вас. Если меня ждет нищета, я покончу жизнь самоубийством. Умру, но не позволю говорить, что шайка Господина Мелиха влачит жалкое существование!» - эти слова матери эхом отдавались в ее голове. Она помнила каждый жест женщины, каждую слезинку, но тогда не вняла этому. Бихтер проглотила очередной ком в горле.
- Это невероятно. – заговорил Бехлюль. – Дорога безлюдная, может быть, в темноте перед ней выскочило животное? – предположил парень. – Какая-нибудь собака. Чтобы не сбить ее, она вывернула руль.
Нихат взглянул на Пейкер, но та осталась безучастна к словам Бехлюля, не зная, что и думать. Зато Бихтер знала, и она заговорила после долгого молчания, поясняя всем остальным то, что они не хотели признать.
- Это не несчастный случай. – все внимание обратилось на девушку. – Мама хотела умереть. -Поток слез хлынул из глаз Пейкер, она понимала, что сестра попала в цель. Их мать не смогла перенести поражение. Бехлюль вскинул брови, поражаясь новости, но это многое объясняло. Аднан взял жену за руку, поддерживая. – Я знаю, она хотела умереть. – убедительно повторила Бихтер еще раз, рефлекторно сжимая руку мужа, но мыслями оставалась также далеко.
Только под утро Пейкер с Нихатом позволили себе вернуться домой. Под глазами девушки залегли темные кругли, казалось, слез не осталось, но, когда служанка Катя бросилась к ней в объятия с воскликом «Госпожа Пейкер», девушка готова была зарыдать снова.
- Тише. – попросил Нихат, переживая за состояние беременной жены. – Катя, не нужно, пожалуйста.
- Простите. – служанка выпустила рыдающую Пейкер из объятий и обратилась к ее мужу. – Как она?
- Операция прошла успешно, но ее жизни все еще угрожает опасность. – Нихат не сводил глаз с зареванной жены. – Сейчас она в реанимации.
- Я всю ночь молилась. – выдала Катя, переживавшая за свою Госпожу.
- Спасибо. – Пейкер погладила служанку по плечу.
- Я приготовлю завтрак. – вспомнила женщина о своих обязанностях.
- Я не буду есть. – даже кусок еды сейчас все-равно бы не пролез в горло старшей дочери Госпожи Фирдевс.
- Пейкер, так нельзя. – Нихат оказался возле жены, переживая и за нее и за нерождённого ребенка.
- Может, потом. Сейчас я хочу побыть одна. Пожалуйста. – мягко попросила она мужа. Тот спорить не стал, отпуская жену.
Девушка нетвердыми шагами поднялась и замерла возле комнаты матери с распахнутыми дверями. Она вошла и закрыла дверь за собой, желая одной побыть в месте, где еще витала атмосфера и энергетика ее матери. Она подошла к комоду, на котором стояла фотография Фирдевс в рамке. Также там была косметичка женщины, ее духи, украшения. Складывалось ощущение, что вот-вот мать снова вернется, и комната оживет. Пейкер присела на кровать, застеленную красным покрывалом. Она вспомнила, как несколько месяцев назад в этой комнате заявила матери о своем решении, пытаясь правильно подобрать слова. Госпожа Фирдевс тогда делала себе начес, когда Пейкер, недолго думая, ошарашила ее заявлением.
- Я выхожу замуж.
Женщина оторвалась от своего занятия, искоса взглянув на дочь.
- Что ты сказала?
- Я сказала, что выхожу замуж. – более уверенно проговорила Пейкер. Пятится назад уже было бессмысленно, хоть она и боялась реакции матери.
- Это шутка?
- Я абсолютно серьезно, мама. Мы с Нихатом решили пожениться.
- Не говори глупостей. Это недопустимо. – отрезала мать. – Сколько тебе лет? Ты слишком молода для замужества. – пыталась отговорить дочь Фирдевс от опрометчивого шага.
- А сколько тебе было, когда ты выходила замуж? – парировала в ответ дочь, обойдя кровать, и теперь мать и дочь видели друг друга в зеркале.
- Поэтому я и говорю тебе «не глупи». – обратилась к изображению дочери в зеркале Фирдевс. Та отвела глаза. - Ни в коем случае. Выбрось из головы. И больше не приходи ко мне с такими бредовыми желаниями. – поставила точку в разговоре женщина.
Инстинктивно руки девушки оказались в районе живота. Если бы не беременность, возможно, она не пошла бы против слов матери и ждала бы более подходящего момента, но время играло против нее.
- Мы любим друг друга. – привела очередной аргумент девушка, не желая добивать мать сразу.
Фирдевс взбила волосы и пристала со своего места, повернувшись к дочери.
- Я не говорю тебе отказаться от Нихата. ,Я говорю тебе не отказываться от свободы. – просила мать Пейкер, наученная своим горьким опытом. Но что было плохо для нее, не означало плохо для другого человека. – Не будь пленницей штампа! – женщина повернулась обратно к зеркалу, не выпуская расческу из рук.
Пейкер не оставалось ничего другого.
- Мама, мы вынуждены пожениться. – осторожно подобрала слова дочь. Когда она поймала взгляд матери, то склонив голову, призналась. – Я беременна.
- Проклятье! – Фирдевс со злостью кинула расческу на кровать. – Я не понимаю, как ты можешь быть такой дурой?! Ты такая невежда? – старшая дочь молча проглотила все обвинения в свою сторону, мать решительным шагом оказалась возле нее, вглядываясь ей в лицо.
- Мы оба хотим этого ребенка.
- Ты хоть знаешь, что значит ребенок? Это значит рабство, значит ответственность. Когда он родится, твоя жизнь закончится. Можешь забыть о себе! Тебе придется жить для него! – Фирдевс описывала свою жизнь, свои эмоции и чувства, для дочерей она всегда желала другого.
- Это твое мнение, а я уже чувствую себя матерью. – не согласилась с ней Пейкер.
- Опомнись. Когда ты пожалеешь – обратного пути не будет. – мать не говорила прямо об аборте, но намекала, стараясь вложить дочери в голову эту мысль.
Фирдевс обессиленно упала на кровать, добитая этой новостью. Но Пейкер не собиралась отступать, твердо произнеся:
- Мое решение окончательное мама. Я выйду замуж и рожу ребенка.
- Ты не имеешь права так поступать со мной! – Фирдевс вскочила со своего места. - Я не стану тещей в таком возрасте, а особенно бабушкой! – сбывались ее худшие страхи.
- И это все, что тебя волнует? – разочарованно проговорила Пейкер. Ради своих амбиций она выступала против счастья дочери?
- Я отдала вам всю свою молодость. – начала свою пластинку женщина. - Твоему отцу, тебе, Бихтер. Из-за вас я не жила так, как я хотела. Ты не смеешь взваливать на меня новую ответственность и роль, когда я надеялась вздохнуть спокойно! Ты не можешь пользоваться моей жизнью! Хватит! Я тоже хочу быть свободной! Я хочу жить своей жизнью. Ты понимаешь меня!? Я хочу жить! – она с вызовом посмотрела на дочь. А Пейкер не понимала, как ее замужество и беременность помешают матери жить той жизнью, которой она хочет, ведь девушка отдалялась от семьи и собиралась строить свое гнездо, освобождая женщину от себя.
Почему-то эти воспоминания заставили Пейкер вновь расплакаться. В голове стоял крик матери, и фраза «Я хочу жить!», произнесенная с такой болью. Девушка ощутила укол вины, давясь слезами. Руками она обвила свой живот, словно искала поддержку у еще маленького существа, который даже не успел прийти на этот свет.
Утомленный событиями ночи Аднан, сам и не заметил, как в одежде заснул на кровати, дожидаясь жену из ванны. Он тоже собирался принять душ прежде, чем прилечь, но сон сморил его. Бихтер нашла в себе силы улыбнуться, когда обнаружила мужа в таком состоянии. Разум девушки был затуманен, каждый шаг давался с трудом. Шаркающей походкой, она подошла к кровати и накрыла мужа одеялом. Тот проснулся от ее действий.
- Я уснул, ожидая тебя.
- Спи, милый. Ты очень устал.
- Я переоденусь.
Но жена не дала ему встать.
- Не нужно. Засыпай. – она чмокнула мужа в щечку, тот перехватил ее руку и поцеловал.
Девушка осторожно высвободила свою руку и отошла в сторону, пытаясь полотенцем высушить мокрые волосы. Она присела на тюфяк, мысленно благодарная за поддержку и заботу в виде Аднана, посланную ей Богом.
- Сестра, а почему ты не надела форму? – заглянул с утра пораньше Бюлент к Нихал.
- Потому что я не иду в школу.
- Мадмуазель, сестра не идет. – крикнул он, подходя к девушке, которая заправляла кровать. – А что случилось? Ты заболела?
- Я очень устала. – она погладила брата по лицу. – Всю ночь не спала. – когда рядом оказалась Госпожа Дениз, девушка обратилась и к ней. – Если пойду – засну на уроке.
Мадам не была против, но решила уточнить.
- У тебя сегодня нет экзамена?
- Нет. Я потом возьму лекцию у Пелин.
- Как знаешь. – пожала плечами женщина и передала рюкзак мальчику. – Давай, Бюлент, скорее.
- Я тоже вставал ночью пару раз, я тоже не спал. – придумывал отмазки мальчишка, чтобы тоже остаться дома.
Но его доводы лишь вызвали улыбку у всех.
- Идем. – Мадам подтолкнула мальчика к выходу.
- Оф. Лучше бы я провел ночь в больнице. – позавидовал сестре Бюлент. – Тогда я бы смог остаться дома.
- Идем, идем. Не заставляй Бешира ждать. – вновь подтолкнула его Мадмуазель, уводя подальше от довольной и злорадствующей Нихал.
- Как они задерживаются, а? И так парень не спал. – возмущалась Джамиле матери, наблюдая из окна, как Бешир протирает тряпкой стекла авто.
- Мы все не спали, но печем блины. – обратил внимание дочери на себя отец, переворачивая на сковороде очередной блин. – Занимаемся делами. – но девушка уже не слушала отца, видя подбежавшего к Беширу Бюлента, который поцеловал слугу.
- Нихал все не идет. – заметила Джамиле. Но затем также заметила, что девушку никто и не стал ждать, заводя машину. - Уезжают. Кажется, она не едет.
- Они утром приехали, как она поедет учиться? – сразу же поняла причину Шайастэ, отходя от окна.
- Госпожа Бихтер и рта не раскрыла. – шепнула Несрин Шайастэ, доставая продукты из холодильника.
- Легко ли? Ее мама борется за жизнь. – печально отметила мать Джамиле.
- Хм. Она теперь стала мамой? – усмехнулся Сулейман, припоминая сплетни женщин.
- Мне очень жаль женщину, сердце разрывается. – всерьез ответила его жена.
- Вот я и говорю, чтобы вы никого не обсуждали, чтобы вы не сплетничали, в жизни всякое бывает. – Несрин задумчиво прислушалась к мужчине, доставая зелень для нарезки. – А вот теперь вас мучают угрызения совести.
- А я ничего плохого и не говорила. – отозвалась Несрин.
- Ах да, это я назвала ее павлином. – припомнила Джамиле женщине. Девушка была занята приготовлением салата.
- Вообще-то павлин очень красивый. – добавила в свою защиту толстушка. Шайастэ ей кивнула, а Сулейман засмеялся.
- Что я вам говорю? О чем я вам толкую? Никто не извлекает урока. Никто.
- Несрин, Джамиле, заканчивайте. – призвала к порядку жена Сулеймана, которой надоело слушать нравоучения мужа.
Мадмуазель вернулась в комнату Нихал и приоткрыла балконную дверь, наслаждаясь видом беспокойного моря.
- Пусть проветрится, потом закроем.
Нихал возражать не стала. Несмотря на осень, погода сегодня выдалась теплой.
- Я предупредила Пелин.
- Зачем? Куда так торопиться?
- Я не рассказала об аварии. Я лишь сказала, что не иду в школу. – добавила в свое оправдание девушка.
- Хорошо. – смягчилась Мадам. Ее потянуло философствовать. - Какие только новости мы не читаем в газетах каждый день, но, когда это случается со знакомыми, это трогает нас больше.
Женщина присела на маленький диванчик напротив девушки.
- Вы знаете, а Госпожу Бихтер это совсем не тронуло. – поделилась своими наблюдениями Нихал. – Она не расстроилась. Даже не заплакала. Ни одной слезинки не проронила.
- Каждый по-разному проявляет свои чувства, Нихал. – одернула девочку женщина. – И с реакцией на происходящее также.
Она понимала, что тот, кто не показывает чувств, может страдать даже больше, чем тот, кто плачет на каждом углу.
- Между нами, я никогда не любила Госпожу Фирдевс. – это признание вызвало улыбку у Госпожи Дениз, но дальнейшие слова Нихал заставили ее вновь стать серьезной. - Вы знаете об этом. Но даже я прослезилась в какой-то момент. Она же мать Госпожи Бихтер. Кто может быть ближе?
- Она была поражена, именно поэтому она не отреагировала. – вновь защитила жену Аднана женщина. К тому же никто не знал, какие отношения, на самом деле, между матерью и дочерью.
- Согласна. В первый момент. – не отступала девушка. – Но до утра, Мадмуазель. До утра она сидела, как каменная. – подчеркивала Нихал, искренне негодуя и недолюбливая Бихтер. - Она бесчувственная и жестокая.
- Ты не можешь так судить, не зная, что она чувствует.
Мадам уже познала мир взрослых и знала, как умело люди пользуются масками, скрывая свои настоящие чувства. Но Нихал жила в своем мире и смотрела на ситуацию исключительно однобоко.
- Я знаю, что я чувствовала в день, когда умерла мама. – голос девушки дрогнул, и женщина с сочувствием посмотрела на нее. - Я испытываю боль каждый раз, вспоминая о маме. Я уже в первый день скучала по ней. И до сих пор скучаю. – плечи Мадам поникли. Она пустила слезу, вспоминая, как первая жена Аднана оставила этих детей на нее, и она полюбила этих детей, как своих родных. - Я все еще чувствую ее запах. Вы сами знаете, что значит жить без мамы. - Госпожа Дениз дрогнула, прикрыв веки. – Какая любовь может заполнить эту пустоту?
- Ничего не может заполнить. – согласилась с ней женщина. – Ничего.
Нихал смахнула слезинку с глаз, Мадмуазель тоже повторила ее жест.
- Госпоже Бихтер это незнакомо. – вновь начала топить мачеху девушка. В ее понимании, если та не выражала чувств, как она, то значит и не страдала вовсе. – Потому что она не любит свою маму, я поняла это.
- Ни в коем случае не говори так. – вновь отдернула ее Госпожа Дениз.
- Я говорю это не потому что она не плакала. Вчера в ее взгляде было что-то странное... Значение чего я не смогла распознать. Это напугало меня, насторожило. Я хотела быть близкой с ней, и разделить ее горе, но это чувство оттолкнуло меня. – девушка нахмурилась, а Мадам внимательно слушала ее, пытаясь понять, что та имеет в виду. – Не знаю, мне было очень неспокойно.
- Ты столкнулась с непривычным поведение. Может, поэтому? – предположила женщина. Это было более похоже на правду.
- Кто знает? – не стала дальше спорить Нихал.
После недолгой паузы Мадам проговорила.
- Я пойду. Ты устала, отдохни немного.
- Ладно.
Нихал, действительно, нуждалась в отдыхе, но сон к ней не шел. Девушка постаралась отогнать непрошенные мысли, закрыла балконную дверь и всмотрелась в море.
Бихтер, несмотря на сильную усталость и вялое состояние, спать не легла. Переодевшись, девушка присела, и ее взгляд зависнул на сумки матери, которую ей отдали в больнице. Девушка занервничала, задергав ногой, но долго размышлять не стала. Не захотев помешать спящему мужу, она прихватила сумку матери и спустилась вниз.
Внизу хозяйка дома застала Несрин, убирающеюся в гостиной, девушка мягко попросила служанку заняться уборкой позже и отказавшись от завтрака, пожелала остаться одной. Несрин не обидела просьба Госпожи, прозвучавшая довольно учтиво. Женщина удалилась, а Бихтер, оставшись одна, раскрыла сумку матери. Она нащупала кошелек, решив посмотреть какими финансами располагала мать. В кошельке лежало всего несколько купюр, помимо этого в сумке лежали ключи от дома – все богатство матери. Бихтер никогда и не задумывалась, что положение Госпожи Фирдевс выглядит настолько жалким. Видно, женщина изо всех старалась это скрыть, как от зевак и журналистов, так и от друзей, пока отчаяние не заставило ее пойти на крайние меры.
Госпожа Айнур находилась дома в обществе мужа. Супруги не разговаривали между собой, а каждый был занят чтением – Хильми читал газету, а женщина - модный журнал, попивая кофе, когда ее застал телефонный звонок. Она отложила журнал и чашку, освободив руки, и ответила на звонок.
- Алло. Доброе утро, Семре. – улыбчивое лицо жены Хильми переменилось. - Как? Что? По какому каналу? – она потянулась за пультом и незамедлительно включила телевизор. – Хорошо, сейчас включу.
Женщина отключилась от разговора под внимательным взглядом мужа, гадавшем, что вызвало такой переполох в ее душе.
- Что случилось?
- Госпожа Фирдевс попала в аварию. – Айнур переключила канал один за другим, пока не нашла нужный.
«Согласно сделанному заявлению в клинике, состояние Фирдевс Йореоглу тяжелое.» - вещала светловолосая телеведущая программы.
- Какой ужас. – шепнула женщина.
«Уважаемые телезрители, далее новости экономики.» - Айнур выключила ящик с досадой, поняв, что услышала лишь малую часть новости. Она повернулась к мужу, на лице которого не было ни единой эмоции.
- Закончились, не успели. - она разочарованно присела обратно. - Храни ее Всевышний.
- Что сказала Семре? Как это случилось? – поинтересовался мужчина, не выпуская газету из рук.
- Не знаю. Она просто сказала «включи телевизор». Сказала, что состояние тяжелое. - Айнур выглядела ошарашенной этой новостью. Не заметив, от мужа никакой реакции на ее слова, она снова схватилась за телефон. – Позвоню Нихату.
Нихат в это время все-таки заставил жену спуститься вниз и немного позавтракать. Но притронуться к пище они и не успели, как его телефон зазвонил. Пейкер позабыла о еде, с надеждой и тревогой взглянув на телефон мужа, она, как боялась вестей с больницы, так с трепетом их и ждала. Поняв волнения жены, муж коротко ей сообщил, взяв трубку: «Мама».
- Алло?
- Нихат, что случилось, сынок? – Хильми хоть и вычеркнул сына из жизни, но к разговору прислушался с интересом. - Позвонила Семра, все рассказала, услышала по телевизору. Состояние очень тяжелое?
- Да. – подтвердил парень.
- Как жаль. Я сейчас приеду, в какой вы больнице?
- Мы приехали домой.
- Как Пейкер? – Айнур заволновалась о состоянии беременной невестки. Хильми отвел взгляд, сделав вид, что совсем не слушает. – Береги ее.
- Не волнуйся, я всегда рядом. – взгляд Нихата потеплел, когда он взглянул на девушку.
- Я приеду. Сейчас же выхожу, сынок. – решительно заявила женщина, понимая, что молодым супругам сейчас их поддержка не помешает.
Айнур демонстративно прошла мимо мужа, который бросил ей вслед.
- Беги скорее, а то опоздаешь.
Женщина остановилась, чуть повернувшись.
- Мне жаль тебя, Хильми, очень жаль.
Все-таки в таких ситуациях нельзя было терять свою человечность и сердце. Мужчина лишь поморщился на слова жены. Когда он остался один, то отбросил в сторону газету с раздражением.
- Твой отец тоже слышал, конечно? – интересовалась Пейкер у мужа.
- Наверное. – парень не был уверен.
- Он очень счастлив. Нет, он, скорее, расстроен, верно? – съязвила девушка, мысленно виня во всем случившемся этого человека. Нихат поежился. Он не хотел слышать упреки от жены, ему были они неприятны, ведь за поведение отца он не отвечал. – Он думает, как получит деньги, если с мамой что-нибудь случится.
- Пейкер, умоляю, не будем говорить об этом сейчас.
- Вы не знаете маму. Никто из вас. Это мама отомстила твоему отцу. Если она, правда, сводила счеты с жизнью, она сделала это только затем, чтобы насолить твоему отцу. – упрямо продолжала девушка, перенеся в некоторой степени свою озлобленность и на мужа. – Чтобы он испытывал угрызения совести. Если это самоубийство, виной тому твой отец, мы, наш брак. – закончила она мысль, расплакавшись.
Нихат обижаться не стал, он понимал в каком состоянии сейчас находится жена и как изводит себя. Он подошел к девушке и приобнял ее, поддерживая ее, стараясь дать заботу и любовь, в которой она нуждалась.
- Нет, не мы. Я с этим не согласен. – Пейкер склонила свою голову к мужу, схватив его за руку со всей силы. Она отчаянно нуждалась в нем. – Мы поженились, потому что полюбили друг друга. Умоляю, не говори так, Пейкер. – он заглянул жене в глаза, показывая, как та ранит его такими мыслями и словами, и вновь прижал ее к себе.
Бехлюль собирался пройти мимо гостиной, как его взгляд наткнулся на оцепеневшую Бихтер. Девушка с печально склоненной головой ушла далеко в себя. Потоптавшись на месте, Бехлюль все-таки вошел к ней, повинуясь порыву быть рядом. Жена Аднана, услышав его шаги, вздрогнула. Она вспомнила о ключах от дома, что были до сих пор в ее руках, и положила их обратно в сумку. Бехлюлю она не стала ничего говорить и вновь замерла, уставившись куда-то вниз. Парень обошел диван, заглядывая ей в лицо. Почему-то его обеспокоило ее состояние. Бихтер не давала волю слезам, но, видимо, переживала все глубоко внутри себя, а не вышедшие наружу эмоции медленно убивали человека. Бехлюль хотел заговорить с ней, но передумал, решив для начала присесть рядом и убрал сумку, что разделяла их, на стол. Девушка на его жест никак не отреагировала, молча проследив за его движением.
- Мама бы очень разозлилась, если бы увидела тебя такой. – осторожно начал парень, решив поддержать ее в такую трудную минуту. Бихтер все также хранила молчание, и он махнул рукой перед ее лицом, заставляя ее посмотреть на него. - Не падай духом. Госпожа Фирдевс так легко не сдастся. – Девушка выдохнула, смахнув волосы с лица. Она вновь ожила и внимательно слушала, что говорил Бехлюль. - Она выйдет победителем из этой войны, вот увидишь.
Неожиданно Бихтер заговорила, делясь тем, что было внутри и не давало ей покоя, найдя слушателя, которому было интересно это знать.
- Я сказала, что ненавижу ее. Это последние слова, которые она слышала от меня. «Я тебя ненавижу». – с горечью повторила она так, что и парню стало не по себе от этого признания. Он понимал, как девушка сейчас терзает свою душу и ненавидит, но уже не мать, а себя. - Это был наш последний разговор, и вот, что она услышала от меня. – Бихтер покачала головой, ощущая острое чувство вины. Что, если у нее больше никогда не будет шанса сказать «прости»?
Какой бы ни была Госпожа Фирдевс, Бихтер все-равно любила ее. Потому что дети, порой, любят вынужденной любовью, любят вопреки даже тогда, когда родители не заслуживают и каплю их любви. И родителя любят в ответ, пусть иногда их любовь и не выглядит здравой.
- Не вини себя. Кто мог знать, что так случится? – подбирал аргументы Бехлюль, желая утешить. – Что мы только не говорим, не подумав?
- Слова, как и время, не вернуть назад. Почему-то человек всегда опаздывает с раскаянием.
- Ни тебе, ни ей не будет пользы от того, что ты изводишь себя. Ты должна быть, как никогда сильной, чтобы твоя мама поправилась. – кажется, ему удалось достучаться до девушки. Она взглянула на него и осмысливала его слова. – М? Она нуждается в твоей силе.
- Мне сейчас еще больнее от того, что я думаю о себе. Может быть это странно, но я все еще расстраиваюсь из-за себя. – Бехлюль ловил каждое ее слово, покачивание головы, взмах руки. А Бихтер решила пояснить свои слова. – Мол, если она умрет, мне придется жить с этим раскаянием.
Он отвел взгляд и кивнул. Впервые за все время Бехлюль был серьезным и сосредоточенным. Эта девушка удивляла его, как она умело глубоко чувствовать, умела быть искренней. Ее следующие слова, вновь заставили его посмотреть на нее.
– Когда умер папа, я только о себе и думала. О том, что я буду делать без него? Как выдержу эту боль? – она вновь замолкла с печальным выражением лица.
Бехлюль, слушая ее откровения, захотел защитить ее, уберечь от этих разрушающих чувств. Ему показалось, что слова не помогают, и тогда он придвинулся ближе, приобняв Бихтер за плечи. Он был непозволительно близко, хоть и старался держать дистанцию. Именно так их и застала Нихал в гостиной. Девушку кольнула ревность, из ее жизни уводили еще одного мужчину. Бехлюль поглаживал плечо ее мачехи, подбирая новые слова для поддержки. А Нихал подошла еще чуть ближе, чтобы услышать их разговор.
- Твоя мама не умрет, ты не потеряешь ее. Она поправится. – он не отрывал взгляда от Бихтер и улыбнулся, пошутив. – А потом отомстит тебе за эти слова. – его рука все также поглаживала плечо девушки. – Бойся этого.
Если Бихтер и благодарна была ему за оказанную поддержку, то шутку его сейчас была не в состоянии оценить.
- Я отдохну немного. – она встала, нарушив их уединение, и забрала сумку матери со стола.
Бехлюль с неохотой убрал руку, которая пару секунд назад лежала на плече Бихтер. Он поймал себя на мысли, что хотел бы провести с ней больше времени, хотел увидеть ее улыбку, но девушка убежала от него. Она, вроде, и доверилась ему, раскрыв душу, но в тот же момент с легкостью вновь возвела холодную стену между ними.
Бихтер же застала в дверях Нихал с ненавистным взглядом. Мачеха слабо улыбнулась падчерице и прошла к себе, ей было сейчас не до Нихал, заботили собственные проблемы. Мадмуазель же спускавшаяся вниз, застыла, заметив уходящую Бихтер, а чуть поодаль увидела Нихал с Бехлюлем. Женщину смутила наколенная обстановка. Бехлюль тоже заметил дочь Аднана. Он покачал голову, обращаясь к девушке с немым вопросом, а потом все-таки спросил вслух, вставая со своего места.
- Почему ты так смотришь? Что случилось? – до парня все-таки дошло, что от Нихал не укрылась сцена, произошедшая совсем недавно, и взглядом она требовала от него объяснений, ведь парень только что проявлял дружелюбие к ее врагу. Бехлюль пояснил, оправдываясь. - Она очень расстроена. Она считает себя ответственной за случившееся.
- Хотя бы пусть будет так. – ядовито отметила девушка, разворачиваясь и покидая гостиную. В ее сердце не было и грамма жалости к мачехе.
- Что случилось, Бехлюль? – Мадмуазель подошла к парню, оглядываясь вслед разъяренной Нихал.
- Нихал в своем репертуаре. – парень вздохнул, плюхнувшись обратно на диванчик.
Аднан проснулся, застав жену в состоянии глубокой печали – Бихтер сидела на диванчике, крепко прижав к себе сумку матери. Он без лишних слов откинул от себя одеяло, встал, подошел и присел напротив девушки, которая сразу же повернулся к нему, чувствуя острую необходимость поделиться с самыми тягостными мыслями с самым близким человеком – с мужем. Девушка затеребила ручку сумки матери, чувствуя вину, которая разрывала все у нее внутри.
- Это был несчастный случай или самоубийство? Я постоянно думаю об этом. Я решила, что она едет просить у тебя денег, наговорила обидных слов... значит она передумала после разговора со мной.
Аднан склонил голову и сам не зная ответ на этот вопрос. Но понимал, что жена почувствует легкость, когда выскажет все вслух, поделится со своей болью и тревогами. Ведь бремя тяжести не так тяжело нести, когда его есть с кем разделить.
- Она сделала это, чтобы наказать меня.
- Что ты такое говоришь, Бихтер? – Аднан коснулся волос жены, поглаживая их.
- Я сказала, что ненавижу ее. У нас нет ни одного хорошего воспоминания. Я думала и не могла вспомнить. Как ужасно, когда человек вспоминает о матери со злостью и гневом. – с отчаяньем и болью в голосе проговорила девушка каждое слово. – Она этого добивалась.
- Не говори так, будто все кончено. – мужчина взял жену за руку, желая развеять все ее сомнения и облегчить груз вины. – Ты до сих пор винишь ее. Это не самоубийство, а несчастный случай. Перестань винить себя и маму, пожалуйста.
Бихтер кивнула, слегка успокоившись, но сидеть в четырех стенах не могла. Она сразу же после ванны уже была одета и ожидала, когда муж проснется, чтобы отлучится из дома.
- Я поеду в клинику.
- Подожди, я переоденусь и поедем вместе.
Около больницы, где лежала Госпожа Фирдевс, столпились не только журналисты. К зданию подъехала и Севиль, но не одна. Рядом с ней был человек, который жаждал увидеть Фирдевс и узнать о ее самочувствии – ее бывший любовник.
- Я говорила тебе – в больнице полно журналистов. – паркуя красный Ford, недовольно отметила Севиль. – Ты не сможешь войти сейчас.
- Мне нужно увидеть Фирдевс, Севиль. Возможно, это будет последняя встреча с Фирдевс. – стоял на своем мужчина, который было уже все-равно на сплетни.
- Не говори так. Мне становится плохо. – женщина передёрнулась от этой мысли. Это страшно осознавать, что, буквально, вчера ты разговаривала с человеком, а уже сегодня - завтра его может рядом не стать, словно человек уехал куда-то с концами и пропал из твоей жизни.
- Ты обещала мне, Севиль, что поможешь мне увидеть ее.
Подруга Фирдевс уже была и сама не рада данному обещанию.
- Хорошо, но с ней сейчас дочери. – она взглянула на репортеров, которые снимали прямой репортаж прямо с больницы. – Подожди здесь. – Севиль взяла солнечные очки с бардачка. - Я схожу, узнаю обстановку. Если можно будет, то я дам тебе знать, и ты зайдешь.
- Ладно, жду. – согласился любовник Фирдевс, а Севиль, надев очки и прихватив сумку, выпорхнула из машины. Но журналисты сразу же окружили ее, признав в ней лучшую подружку Фирдевс.
- Госпожа Севиль, как Вы прокомментируете это событие? – спрашивал один, а остальные бегали рядом с микрофонами и камерами. – Как случилась авария? Вы сделаете заявления? Госпожа Севиль!?
Женщина упорно молча, продвигаясь сквозь толпу прямо к больнице.
Неожиданный телефонный звонок застал Бихтер по пути в больницу. Девушка не узнала номер, но трубку взяла. Каждый звонок сейчас мог быть важен.
- Алле?
- Добрый день, Госпожа Бихтер. Я адвокат Али Джандаш.
- Здравствуйте, Господин Али. – девушка его узнала, улыбнувшись.
- Я только что узнал, не поверил. Как ее состояние?
Бихтер чуть помедлила, ответив.
- Неважное.
- Невероятно. Как жаль. Пусть поправляется.
- Благодарю.
- Только она избавилась от всех бед, все наладилось, как случилось такое. – качал головой мужчина, сидя в своей машине.
Бихтер смахнула волосы с лица, плохо понимая, что имеет в виду мужчина. Она перенесла трубку с одного уха на другое.
- Что Вы имеете в виду? Я не поняла Вас.
- В смысле избавилась от долгов. Она оформила продажу дома, был оплачен самый крупный долг, а остальные не так важны, они все-равно будут покрыты.
- Мама продала дом? – Бихтер бросила взгляд на мужа.
Получается, это было все-таки самоубийство!? Ее мать отказалась от последнего, что у нее было, и решила уйти с этой жизни? Или все-таки это было случайным стечением обстоятельств?
- Вы не знаете о сделке, заключенной с Хильми Оналом?
- Нет. – впадала все в больший шок девушка, слушая адвоката матери.
- Значит она не сказала Вам, но Вы должны знать после случившегося - Госпожа Фирдевс отдала Господину Хильми дом за долги.
- Невероятно, как она могла!?
- Что случилось, Бихтер? – спросил Аднан жену.
Девушка слегка убрала трубку с уха, поясняя мужу.
- Мама продала Господину Хильми дом.
Аднан и сам пораженно замолк. Хильми был врагом Фирдевс. Этот шаг дался ей явно непросто.
Бехлюль заглянул в комнату Нихал, которая расставляла в это время свои вещи по полкам. Девушка решила себя чем-то занять, чтобы угомонить свою злость. Парень почувствовал ее настроение, оставаясь на пороге.
- Не могу найти флешку, ты не видела?
- Нет. – она переставила рамку с фотографией на полку выше. – А почему ты не поехал с папой?
Поняв, что девушка сейчас начнет ему клевать мозги, парень постарался ретироваться.
- Отдохну.
- Не оставлял бы невестку одну. – прыснула ядом Нихал ему вслед, заставляя его остановиться и вступить в спор. – Не приведи Аллах, еще обидится. Что тогда будешь делать?
Бехлюль ухмыльнулся, заходя в комнату и прикрывая дверь.
- Что с тобой происходит? Что за поведение?
- А что со мной не так? – вторила она в ответ.
- Не ходи вокруг до около, Нихал. – парень взял ее лицо в руки, но девушка отмахнулась от него. – Говори по-человечески, что хочешь сказать? Говори, говори. – выводил ее на эмоции Бехлюль, сам раздраженный ее поведением.
Нихал схватила первую попавшуюся вещь с полки и швырнула об пол. Бехлюль испугался ее неожиданного порыва, увернувшись, хоть девушка и не целилась в него.
- Ты тоже встал на сторону Госпожи Бихтер! Ты тоже! Она пользуется маминым состоянием, чтобы привлечь тебя на свою сторону!
Поведение Нихал походило на сумасшествие. Бехлюль повел глазами, поражаясь сколько злобы было в ней и глупости.
- Нихал, ты говоришь ерунду. Есть температура? – он коснулся тыльной стороной ладони лба девушки.
- Убери руки! – девушка смахнула его руку, пятясь.
- Нихал! – Бехлюль поднял палец вверх в предупреждающем жесте.
- Я не говорю ерунду, я говорю правду!
- Нихал. – парень вновь попытался успокоить девушку, взяв за руки, но та не далась.
- Она притворяется грустной, чтобы сблизиться с тобой, вызвать жалость! Как ты не понимаешь!? – не желала ничего и слышать дочь Аднана. Она была в не себя от того, что Бехлюль ее не понимал, не видел такие очевидные вещи. – В голове не укладывается!
- Минутку! – парень схватил ее за руки, но девушка начала их выворачивать.
- За всю ночь она не проронила ни слезинки. Сидела, сидела и нашла утешение на твоем плече! – толкнула она Бехлюля в грудь, уставившись на него гневным взглядом.
- Нихаал. – устало протянул парень, понимая, что та неправа. Это он подошел к Бихтер, он заговорил с ней, и он предложил свое плечо.
- Что это, если не притворство!? А ты веришь, как дурачок, и жалеешь ее!
- Какой же ты стала? – поразился Бехлюль ее поведению, не выдерживая. – Какой ты стала ворчливой, какой строптивой, Нихал!
Их громкая ссора привлекла слуг. Джамиле с охапкой вещей для стирки застыла в коридоре, прислушиваясь.
- Уходи! Оставь меня в покое! – она в очередной раз убрала руки парня с лица и толкнула его к выходу.
- Прояви немножко уважения к человеческому горю! – пытался достучаться до нее Бехлюль, взбешенный до предела. Он видел состояние Бихтер, такое невозможно было сыграть, он даже почувствовал обиду за новую хозяйку дома. Нихал со своей ненавистью, уже совсем не видела пределов.
- Уходи сказала! – девушка вновь бросилась на парня, толкая его.
- Послушай! – поймав взгляд Нихал, он гневно произнес. - Ты перешла все границы!
- Не зли меня, Бехлюль и не цепляй! Уходи! Ступай утешать Госпожу Бихтер! Иди! – истерила дочь Аднана, вступая с парнем в борьбу.
- Вот так делаа. – протянула Несрин, качая головой и подзывая Джамиле к себе.
- Хватит уже! – не унимался Бехлюль.
- Ты испугался ее, верно!? Понял, что с ней нельзя связываться!? – провоцировала Нихал Бехлюля, который терял терпение, шагая по комнате и вздыхая. – Поэтому поднял белый флаг!?
- Послушай, не выводи меня из себя! Хуже будет! – обратился к ней парень в очередной раз.
Мадмуазель уже бежала со всех ног наверх, услышав их ссору даже на первом этаже.
- Что происходит? – спросила женщина у служанок.
- Они ссорятся. – шепнула Джамиле.
Подробностей учительница слушать не стала, решив вмешаться.
- Ты что о себе возомнила!? Я не понимаю: у тебя паранойя или мания!? – во всю уже кричал Бехлюль, сверкая глазами от злости.
- Уходи сказала! Уходи! – с яростью толкнула она парня еще, а потом еще.
- Нихал! – крикнул он, сопротивляясь.
- Уходи!
- Нихал!
- Что происходит? – вбежала в комнату Мадам, плотно закрыв дверь за собой. Женщина переводила взгляд с одного на другого, требуя объяснений. Но Бехлюль проигнорировал ее присутствие, вновь продолжая ссору.
- Ты слишком много думаешь о себе! Мир не вращается вокруг тебя, пойми это уже, наконец!
Мадмуазель отодвинула парня, влезая между ними.
- Отпусти! – крикнула агрессивно Нихал женщине, готовая разорвать Бехлюля.
- Хватит, хватит! Прекратите! Разойдитесь! Что вы делаете!? – запричитала Госпожа Дениз, призывая всех к порядку.
- Ни у кого нет других проблем, кроме как возиться с тобой? – презрительно бросил парень девушке.
- Но с Госпожой Бихтер возятся. – парировала она в ответ, удерживаемая Мадмуазель.
- Нихал, Нихал! – уже кричала женщина, стараясь увести дочь Аднана в сторону.
- Это ничто иное, как избалованность! – не молчал Бехлюль в ответ.
- Бехлюль, не надо. – попросила Мадам, чувствуя, как Нихал переменилась в лице. Девушка и так не владела эмоциями, обстановку накалять не стоило, но парень вышел из себя, не желая мириться с самодурством девочки.
- Нихал, ты очень избалованный ребенок!
- Я не ребенок! Не ребенок! – словно бык, бросающийся на красную тряпку, также и Нихал реагировала на подобные слова. Хрупкая женщина прикладывала все силы, хватая свою ученицу за руки и не давая ударить парня.
- Нихал! – крикнула Мадмуазель, практически еле удерживая ее.
- Не ребенок!
- А теперь подай в обморок. – парень присел на диванчик, подмяв под себя подушку, и указал девушке на пол, готовясь к представлению.
- Бехлюль! – Госпожа Дениз не удержала Нихал и выпустила, понимая, как та сейчас разозлена. Парень бил по ее самым слабым местам.
- Выйди из моей комнаты! Выйди! – она, буквально, отшвырнула парня к двери.
- Нихал. – Бехлюль чуть не упал, но удержал равновесие.
- Хватит. – Мадам открыла дверь, желая выпроводить парня, но тот двинулся на девушку.
- Нихал, ты только посмотри на себя! Только посмотри! – он схватил ее за подбородок, а та отчаянно его оттолкнула.
- Убирайся! – как же она ненавидела Бехлюля в эту минуту.
- Бехлюль, выйди! – на просьбу женщины он все-таки отреагировал.
- Дурак! – бросила ему вслед Нихал.
- Браво! – он похлопал девушке и удалился, не желая участвовать в дальнейшей дискуссии.
Мадмуазель осталась наедине с дочерью Аднана и, хлопнув дверью, отчитала ее.
- Нихал, хватит! Как не стыдно?
- Я хочу остаться одна. – девушка села на кровать, ее лицо горело, сердце гулко билось в груди, она прикрыла лицо руками. – Пожалуйста! – попросила она еще раз, заметив, что Мадам колеблется.
Женщина вняла ее просьбе и оставила ее одну. Но отпускать ситуацию она не стала и прошла вслед за Бехлюлем в гостиную, проходя мимо служанок, которые ожидали продолжения, желая ничего не упустить, но Мадам закрыла перед их носом дверь, косо взглянув на них. Служанки все поняли, и каждая принялась за свою работу.
- Нельзя быть настолько эгоистичной. – негодовал Бехлюль, высказывая теперь все Мадмуазель. – Затеяла скандал, потому что я утешал Госпожу Бихтер. Видишь ли, она переманивает меня на свою сторону. – парень покачал головой, а Мадам улыбнулась, все понимая. - Да что с ней происходит, не могу понять!? О чем она думает!?
- Она взрослеет, Бехлюль. У Нихал переходный возраст.
- Если она так взрослеет, пусть вообще не взрослеет. – категорично махнул рукой парень.
- Она очень расстраивается, что Вы не замечаете ее взросления. Из-за этого вся эта вспыльчивость. Она хочет, чтобы Вы увидели, чтобы заметили. – пыталась донести женщина, с детства замечая привязанность молодой девушки к парню, которая с каждым днем росла и уже готова была перейти на новый уровень. Правда, Мадам не относилась к этому слишком серьезно, у всех была первая влюбленность, и она проходит со временем. - Вы же знаете, что она замкнутый ребенок. Она не очень общительная, весь ее мир это - этот дом. – Госпожа Дениз махнула рукой, присаживаясь, пока Бехлюль топтался у окна, пытаясь привести чувства в порядок. – Она до сих пор не разбирается в жизни. Она выросла, стала девушкой, ее охватывают неизведанные чувства. – Бехлюль лишь поддакивал женщине, особо не вникая в ее слова. Внутри него клокотала ярость. – Это естественно, что ее влечет к тому, кто рядом с ней, пойми ее.
Когда до парня дошла последняя фраза женщины, он резко развернулся, застыв с немым вопросом на лице. Нихал испытывала к нему чувства? Она приревновала его? И к кому? К Бихтер?
- Да ладно? Это уже слишком. Ее ко мне влечет? – Бехлюль подошел к Мадам, не веря в услышанное. На его губах появилась усмешка. Как такое могло быть возможно? Он всегда обращался с девушкой, как с младшей сестрой, и не смотрел на нее другим взглядом.
Он уселся напротив, внимательно слушая Мадам.
- Возможно, я заблуждаюсь, но мне так кажется. – обсудить с Нихал она это не могла, девушка вспылила бы, не призналась бы в своих чувствах, возможно, сама их еще не понимая, а Бехлюль уже был взрослым, и он мог нормально отреагировать на подобный разговор. – Она ничего не говорила мне. – заверила женщина парня, что это лишь ее догадки. – Я уверенна, что это временно. В таком возрасте случается подобное. – Мадмуазель улыбнулась, видимо, вспоминая свою молодость и первые чувства.
- Да нет, этого не может быть. – не согласился удивленный Бехлюль.
Но Мадам пожала плечами.
- У всех бывает первая любовь. – но женщина быстро поправилась. - Вообще-то это и не любовь, это желание любить, но оно причиняет боль. – говорила она, и ее лицо приняло грустное выражение. Она видела в Нихал себя, потому что в свое время она переживала такие же чувства, только не так бурно, обладая мягким и спокойным характером. Влюбилась в человека, который был этого недостоин. Заметив, что она ушла в себя, а Бехлюль внимательно за ней наблюдает, она стряхнула с себя оцепенение, возвращаясь к теме разговора. – Не причиняйте ей боль, Бехлюль.
Парень усмехнулся, разведя руками перед собой.
- О чем Вы говорите, Мадмуазель? Я ничего ей не делаю.
- Вы относитесь к ней, как к ребенку – подначиваете ее, шлепайте, хватаете за волосы – все это обижает ее. Не делайте больше этого. Относитесь к ней, как к девушке, и ни в коем случае не издевайтесь над тем, что мы обсуждали. – предупредила его Мадам, видя, что тот готов засмеяться. – Не давайте надежды и не обижайте.
Лицо парня приняло серьезное выражение. Он встал и с недоверием спросил.
- Вы это серьёзно?
Женщина склонила голову, пожав плечом, а затем встала и удалилась, давая Бехлюлю пищу для размышления. Тот удивленно уставился ей вслед. Он никогда и не мог подумать, что Нихал испытывала к нему что-то больше, что выходило за рамки братски – сестринских отношений, хоть они не являлись таковыми и по крови.
Севиль напряженно расхаживала по коридору больницы, дожидаясь любовника подруги и волнуясь, чтобы никто из близких Фирдевс не появился. Наконец, она увидела мужчину, который шел к ней.
- Идем, идем. – махнула она ему, оглядываясь. – Подойди, я искала тебя в кафетерии. Оказывается, все ее бросили.
- Как мне увидеть ее?
- Я не знаю, они не позволяют. – женщине и самой лишь мельком удалось увидеть Фирдевс, когда к ней зашла медсестра, чтобы поменять капельницу. Подруга не была в сознании, к ее телу были подключены многочисленные трубки. – Погоди, что-нибудь придумаем.
Севиль заглянула за угол, но там было пусто – ни дочерей Фирдевс, ни зятей. Она вернулась к мужчине, не подозревая, что Бихтер с мужем уже были в лифте и поднимались на нужный этаж.
- Месть Господина Хильми была очень жесткой. – рассказывала Бихтер сестре.
- А я говорила, что его волнует, как вернуть деньги, если с мамой что-нибудь случится. – вторила ей в ответ Пейкер, наблюдая за ливнем, что был за окном. Ее свекровь была рядом с ней, вместе с мужем – они сидели в кресле и терпеливо ожидали конца разговора девушки. – Оказывается, он получил деньги. – на этих словах Айнур пристыженно отвела взгляд, взглянув на сына. Поведение Хильми заставляло краснеть их.
- Что это за ненависть? Что за бессовестность? – возмущалась в трубку младшая сестра, выходя из лифта. Она подняла голову и наткнулась на Севиль, а рядом с ней стоял тот, кого она считала ответственным за все беды, что пали на ее семью. Тот, кого она ненавидела больше всех – любовника матери. Севиль задергалась, взглянув на мужчину. Тот сразу понял, что что-то случилось и развернулся, столкнувшись взглядом с Бихтер. Внутри дочери Госпожи Фирдевс возгорелся самый настоящий пожар. – Я тебе потом перезвоню. – она отключилась, даже не дослушав сестру, и замерла, уставившись ненавистным взглядом на мужчину.
- Госпожа Севиль приехала. – сказала ей Аднан, но затем увидел, как жена воинственно метнулась в сторону подруги матери. – Что не так? – бросил он ей вслед, но та не слышала мужа.
Она не отводила глаз от того, кто был виновен в смерти ее отца, также, как и мать. Как он посмел здесь появится!? Как смел смотреть ей в глаза!? Мужчина тоже узнал Бихтер, их связывала общая постыдная тайна матери. Он смотрел, как девушка решительным шагом направляется к нему и ожидал всплеска эмоций.
- Бихтер, что происходит? – Аднан двинулся за женой.
- Что ты здесь делаешь? – девушка встала напротив мужчины, смотря ему прямо в глаза. Севиль отошла в сторону, не желая попасть под этот ураган.
- Я приехал повидать Фирдевс. – с вызовом ответил он дочери любимой женщины. – Возможно, в последний раз увижу ее.
Его наглость поразила Бихтер, не сдержав чувств, она влепила мужчине звонкую пощечину. Тот он неожиданности лишь дернулся.
- Бихтер. – Аднан схватил жену за руку, пытаясь увести, но та даже не заметила этого.
- Убирайся! – бросила она любовнику матери в лицо, люто ненавидя его. – Уходи из нашей жизни!
- Пойдем. – Севиль потянула мужчину за собой, не желая накалять обстановку. – Пошли.
- Убирайся сказала! – кричала ему вслед девушка. – Уходи отсюда! – хоть и видела, как подруга матери уводила его. Аднан удерживал жену в руках.
Когда парочка скрылась, мужчина, не выпуская жену, потребовал объяснений.
- Бихтер, что происходит? Кто этот человек?
- Мамин любовник. – выпалила она правду, не став хранить тайны от мужа. Тот выпустил девушку, никак не ожидая такого ответа, а она продолжала говорить, раскрывая душу перед мужем. – Когда папа узнал, у него случился сердечный приступ. Папа умер из-за них. – голос Бихтер дрогнул, но она сдержалась. – Я не просто так испытываю ненависть к маме, не так ли? - в эту минуту дверь палаты открылась, девушка оглянулась, увидев лежащую мать в белых простынях с гипсом на шее и кислородной маской на лице. Когда дверь закрылась, Аднан заглянул жене в лицо, переживая за ее состояние. А девушка вспоминала об отце, испытывая невероятную злость. – Я ничего к ней не чувствую. Может, я вздохну спокойно, когда она умрет? – Бихтер с обреченным взглядом пожала плечами, сказав самые страшные слова и уставившись в то место, где несколько секундами раннее увидела мать. – Тогда мой гнев утихнет.
Аднан не нашел слов поддержки, молча прижав девушку к своему плечу. Он думал, что мать и дочь просто далеки друг от друга из-за меркантильности и своеобразного образа жизни первой, но даже не подозревал, что между ними есть такая душевная пропасть и обида друг на друга.
- Пейкер, я знаю, что это очень трудно, но постарайся не утомлять себя. – перед уходом Айнур подошла к девушке, погладив ту по плечу. Она склонила голову, позволив женщине поцеловать себя. – Береги себя. – эти слова были адресованы и сыну. – Я жду от вас новостей.
- А Вы передавайте от меня привет Господину Хильми. – затронула деликатную тему девушка. - Если с мамой что-нибудь случится, я никогда не прощу его. – а затем она посмотрела на мужа. - Если подобное случится, это сильно навредит нашему браку. – ее глаза наполнились слезами. – Потому что я никогда этого не забуду.
Хоть Нихат был и не причем, при взгляде на него Пейкер всегда вспоминала бы о его отце, который довел ее мать до такого состояния. Парень выдержал взгляд жены, но протестовать не стал, давая девушке отыграться на нем за всю боль.
- Идем, мама. Я провожу тебя.
- До свидания, деточка. – Айнур тоже отнеслась к словам невестки равнодушно, зная, что той сейчас руководит злость.
- До свидания. – попрощалась Пейкер со свекровью.
Нихал недолго пребывала в своей комнате в одиночестве, анализируя произошедшую ссору. Съедая себя мыслями, девушка быстро отошла и почувствовала угрызения совести за свое истеричное поведение, она спустилась на кухню и занялась приготовлением теста для сладкого. Девушка месила его, но волосы падали на глаза и сильно мешали делу.
- Джамиле, убери с моего лица волосы. – капризным голосом протянула дочь Аднана.
Служанка закатила глаза, но просьбу выполнила. Ее раздражало, что Нихал путалась на кухне и выполняла их работу.
- Зачем ты берешься за это? – спросила она у дочери Аднана, пряча ее волосы под заколку. – Оставь, мама испечет в два счета.
- Оставь, ребенок отвлекается. – не поддержала дочь Шайастэ, занимаясь листьями салата. - Кроме того Госпожа Бихтер очень любит это печенье. – вспомнила она о новой хозяйке дома, которой хотелось сделать приятное в связи с последними событиями. – Я на днях делала, она была в восторге. – похвасталась женщина.
- Я для нее и пеку. – выдавила из себя Нихал. Все-таки ссора с Бехлюлем сказалась на ней, и та призадумалась над своими действиями.
- Кто бы поверил? – усмехнулась Джамиле. Нихал грозно посмотрела на нее. – Не правда? Ты только что из-за нее закатила скандал.
Нихал отпустила взгляд, но, немного подумав, возразила.
- Вообще-то, я на Бехлюля разозлилась.
Джамиле с Несрин посмотрели на Нихал с сомнением, ведь они слышали всю ссору. Да, Нихал разозлилась на Бехлюля, но причина была в том, что парень утешал молодую Госпожу, и девушка нелестно отзывалась о мачехе.
- А ты каждый раз поддаешься на его провокации, Нихал. – сразу же отозвался Бешир, недолюбливающий Бехлюля, интуитивно чувствующий в нем конкурента. – Зачем ты споришь с ним? Он неисправим. Он жаждет разозлить кого-нибудь, а ты отзываешься.
- Вовсе нет. – защитила девушка парня, к большому сожалению, Бешира. – Я тоже виновата. Будто больше некому утешить Госпожу Бихтер. Он очень чувствительный.
- Конечно, чувствительный. Разве, он не пережил тоже самое? – поддержал Нихал Сулейман, отзываясь с болью в голосе. – Ведь бедняга потерял мать и отца в похожей аварии. Он лучше всех понимает, что чувствует Госпожа Бихтер.
Нихал помрачнела, как она не подумала об этом и пошла на поводу эмоций?
- Правда. – Шайастэ присела рядом с мужем за стол. – Бедняжка. Когда он пришёл сюда впервые, он хулиганил, бегал по комнатам, как ураган, будто хотел вымотать себя. - женщина всплакнула, вспоминая былое, не замечая, как смягчилось выражение лица Нихал. Девушка сейчас испытывала теплоту к Бехлюлю, ей захотелось приласкать его, обнять. - А потом смотришь, а его нигде нет. Он или на дереве сидит или в прачечной прячется, плачет украдкой. – Нихал не выдержала, пустив слезу.
- Разве? – спросила она. Парень никогда не показывал при ней, как ему было больно.
- Правда-правда. Я очень расстраивалась. Жалко.
- Он не слезал с рук госпожи Инжи. – дополнил рассказ жены мужчина.
- Вообще-то он очень впечатлительный парень. – согласилась Несрин. Все присутствующие на кухне сейчас сочувствовали Бехлюлю, понимая, что ему пришлось пережить в детстве. – Не сомневайся. Он дурачится, чтобы забыть о боли.
Нихал, и в правду, почувствовала себя эгоисткой. Девушка всегда жалела себя, думала только о своем горе – о потери матери, но никогда не замечала, как страдали люди вокруг нее.
Бехлюль же в своей комнате машинально перелистывая книгу, даже не смотря в ее сторону. Поняв, что занять себя чем-то бесполезно, парень отодвинул ее от себя и облокотился на кровать. Из его головы никак не выходили слова Госпожи Дениз – Нихал была влюблена в него.
- Я возьму кофе и приду. – Аднан оставил жену одну, чувствуя, что ему и ей нужно хотя бы немножко подкрепиться, чтобы иметь силы дальше.
Девушка облокотилась на стенку и в очередной раз увидела мать, над которой кружили врачи. К женщине никого не пускали, но Бихтер было достаточно и этого – украдкой видеть ее, когда открывалась и закрывалась дверь палаты, слышать пиликанье аппарата, прикрепленного к ней, который оповещал о том, что ее сердце еще бьется, видеть неснятую кислородную маску. Она испытывала достаточно противоречивые чувства – любовь и ненависть смещались в ней.
Невольно она вспоминала еще один день из прошлого. Тогда она тоже днями проводила в больнице, также прислонившись к стене, но ожидала известий об отце. Рядом с ней расхаживала мать, болтая по телефону.
- Не знаю, ждем который день. Ждем, не теряя надежды. Спасибо, дорогая. – Госпожа Фирдевс была тогда бледна, все-таки чувствуя вину за состояние мужа. Пейкер же ненадолго отлучилась, как и Аднан сейчас, и вернулась с двумя пластиковыми стаканчиками кофе.
- Бихтер? – предложила она сестре, но та покачала головой, и Пейкер подошла к матери.
- Молитесь за Мелиха. – продолжала говорить по телефону Фирдевс. Она отказалась от предложенного дочерью кофе. - Ладно, спасибо.
Пейкер отошла, оставив кофе на столике, на случай, если кто передумает. В эту минуту из палаты отца вышел врач. Бихтер кинулась к нему, но увидела отца, мельком, увиденное натолкнуло ее на страшные мысли – лицо отца было серым, она не слышала аппарата, врачи сняли с его лица кислородную маску. Девушка с надеждой взглянула на врача, покачав головой.
- Нет. – пусть он скажет ей обратное. Она была готова ему поверить, лишь бы он сказал, что с отцом все в порядке.
Врач взял Бихтер за руку. Фирдевс напряглась, чувствуя неладное. Мужчина в белом халате был немолод и, к сожалению, не в первый раз сообщал плохие новости, но каждый раз это давалось ему с трудом. Видеть глаза полные надежды, полные света, которые погаснут от его слов.
- Нет. – вновь прошептала младшая дочь Господина Мелиха, хоть разумом уже и понимала, что «да», но ее сердце отказывалось в это верить.
- Мои соболезнования. К сожалению, мы не смогли спасти его.
Свет надежды в глазах Бихтер потух, но при взгляде на мать в ней заиграл другой свет – ненависть, злость, месть. Фирдевс почувствовала это нутром.
- Папа? – Пейкер зарыдала, не готовая услышать такое. – Папочка! – и не дожидаясь разрешения врача, бросилась в палату отца, обнимать его труп.
- Мне очень жаль. – повторил врач еще раз, возвращаясь обратно в палату.
Фирдевс обомлела, она до последнего верила, что все не будет настолько печальным. Поняв, с какими проблемами она теперь столкнется в одиночку, с каким грузом вины ей придется жить, женщина зарыдала, да и все-таки с этим человеком она прожила немало лет, родила ему двоих детей. Бихтер же не плакала, она уставилась на мать.
- Хватит притворяться! – она и сама не помнит, как оказалась возле матери и начала трясти плачущую женщину. - Это ты убила его! Это ты убила его! Это ты сделала! – с яростью кричала Бихтер, готовая в эту минуту и убить.
Картинка в голове погасла. Что было потом – девушка помнила плохо. Кто ее оттащил от матери? Кто помог?
- Бихтер. – муж вернулся и протянул девушке стаканчик с кофе.
- Благодарю. – она приняла его, грея руки.
Все тот же врач вышел к ней, словно это было вчера. Она поспешно передала стакан с напитком обратно мужу и принялась с нетерпением слушать.
- Ее состояние без изменений. Я признаться надеялся, что оно сегодня улучшится.
Это было не плохие новости, но и не сказать, что хорошие.
- День еще не закончился. – старался позитивно мыслить Аднан.
- Да, конечно. Но нужно быть готовым ко всему. – эту врачу врачей Бихтер ненавидела больше всего. – Я возлагаю надежду на Госпожу Фирдевс. Она очень сильная женщина.
- Я считаю также. – согласился Аднан, улыбнувшись.
- Я в клинике, еще увидимся. – кивнул мужчина, удаляясь.
Аднан же положил кофе на столик и вернулся к жене. Им стало не до него, тем более в их сторону шел Нихал, почему-то без жены.
- Здравствуй, Нихат. – поприветствовал его Аднан.
- Здравствуйте.
Бихтер молча отошла в сторону, демонстрируя, что парню здесь не рады. Нихат все понял, дочери госпожи Фирдевс проецировали обиду и на него за действия отца.
- Есть изменения? – спросил он у Аднана, единственного, кто не отказался с ним говорить. Он переживал, как за тещу, так и за свой брак, который хотел всеми силами спасти.
Тот покачал головой в ответ. Нихат смотрел, как Бихтер, полыхая гневом, уселась на диванчик, кидая в его сторону недобрые взгляды.
- И Пейкер и Бихтер винят во всем меня. Поверьте, я ничего не знал.
- Обсудим это позже, а пока забудем. – примирительно предложил Аднан, понимая, что девушкам нужно время. - Но мне стоит поговорить с твоим отцом.
- Это будет правильно. – согласился парень.
Аднан бросил взгляд на жену, зная, что та не одобрит его решения.